Аквилон. Маг воды. Том 4

Глава 18

Моё восклицание ещё эхом отдавалось по штольне, а я уже стоял в полном изумлении перед источником того самого визга, который превратил процветающую шахту братьев Жилиных в опасную западню.

На каменном полу стояла коробочка. Обыкновенная на первый взгляд коробочка размером примерно в две мои ладони в длину и высоту. Вокруг неё концентрическими кругами расходились следы. Сотни царапин от острых граней визгунов, которые кружили здесь, привлечённые зовом.

Стены вокруг представляли собой жуткое зрелище. Там, где раньше были ровные жилы русалочьего камня, теперь зияли глубокие выемки. Визгуны выгрызли их подчистую, оставив рваные края и каменную крошку. Некоторые углубления уходили в породу на полметра, образуя маленькие пещерки. В голубоватом свете моих элементалей эти раны в камне казались дырам в огромной головке сыра.

Я осторожно обошёл устройство по кругу. Полированная латунь тускло поблёскивала, отражая свет. По бокам виднелись вставки из чёрного обсидиана. Изделие даже со стороны выглядело основательно. Тот, кто создавал этот прибор, знал своё дело.

Присел на корточки, разглядывая детали. На верхней панели располагалось несколько круглых динамиков, направленных в разные стороны. Вверх, назад, по сторонам. Хитро придумано. Звук распространялся сферически, заполняя всё пространство штольни. Тумблер с отметками «больше-меньше» был повёрнут вправо до упора.

Рычажок-переключатель находился в левом положении. Рядом с ним виднелась едва заметная гравировка. Три неизвестных мне символа, обозначающие режимы работы.

Я поднял голову, оглядывая потолок. Визгуны по прежнему были здесь. Сотни этих существ облепили своды штольни, как гигантские летучие мыши. Только вместо перепончатых крыльев у них были панцири, блестящие в полумраке. Они не обращали на меня никакого внимания, полностью поглощенные своим занятием.

Хруст. Скрежет. Звук вращающихся зубов, перемалывающих камень. Это было похоже на работу десятков маленьких камнедробилок.

Я осторожно взял коробку в руки. Корпус был тёплым. Внутри пульсировала энергия небольшого русалочьего камня, питающего устройство. Сквозь вентиляционные прорези я разглядел сложную систему. Не просто техно-магия, а настоящее инженерное искусство.

Значит, кто-то специально «удружил» братьям Жилиным. Но кто? И зачем? Установить такое устройство в самой глубокой точке шахты, да ещё так, чтобы его не сразу нашли. Это требовало знания коридоров и штолен. Кто же мог такое сотворить?

Визгун прямо надо мной отвалился от потолка, свернулся в шар и с грохотом упал в трёх шагах от меня.

Покатился, набирая скорость, врезался в стену, отскочил и снова прилип к жиле русалочьего камня. Его круглая пасть с вращающимися рядами зубов впилась в породу.

Пора было прекращать этот пир. Я выкрутил тумблер влево, надеясь выключить устройство. Щелчок механизма, лёгкая вибрация корпуса, и динамики затихли.

Но визг продолжался практически с прежней силой.

Я удивился, но почти сразу понял. Теперь его издавали сами визгуны. Десятки, сотни голосов сливались в единый хор.

Так вот что это такое. Их естественные звуки, которыми они призывали сородичей к найденному пиршеству. Как волки воют, созывая стаю на охоту.

Прибор просто имитировал эти звуки, приманивая тварей к богатому месторождению. Любопытная схема. И довольно умная, надо признать. Но что будет, если переключить рычажок в другое положение?

Самый худший вариант, если твари накинутся на меня. Но едва ли создатель прибора планировал самоубийство. К чему такая глупость?

Я ещё раз огляделся. Визгуны продолжали своё дело, не обращая на меня внимания. Некоторые уже так объелись, что их панцири заметно потяжелели от наросшего слоя русалочьего камня. Они двигались медленнее остальных, с трудом удерживаясь на вертикальных стенах.

Я на всякий случай усилил щит и переключил рычажок в противоположное положение, а затем выкрутил тумблер на максимум.

Прибор задрожал в моих руках, динамики захрипели, и из них вырвались совершенно другие звуки. Резкие, пронзительные, режущие слух даже через мою защитную мембрану. Словно кто-то царапал ногтями по стеклу, только в сотню раз громче. Стены штольни задрожали, с потолка посыпались мелкие камешки.

Эффект был мгновенным.

Визгуны отвалились от стен, как спелые яблоки с дерева. Они сворачивались в идеальные шары прямо в воздухе, падали на пол с глухим стуком и укатывались прочь с невероятной скоростью.

Паническое бегство. Грохот стоял такой, словно по штольне покатилась лавина булыжников.

Те, что были потяжелее от обжорства, двигались медленнее. Один визгун не смог свернуться полностью, слишком много камня ушло в панцирь. Он беспомощно дёргался, пытаясь принять форму шара, но только царапал пол своими гранями. Наконец сумел кое-как скататься и поковылял следом за остальными, оставляя за собой дорожку из каменной крошки.

За несколько секунд штольня опустела. Только каменная пыль медленно оседала в воздухе, да капала вода с потолка. В наступившей тишине эти капли звучали громко, как удары молотка.

Я осмотрелся ещё раз. Картина разрушений впечатляла. Братьям Жилиным повезло, что я пришёл сейчас. Ещё неделя-другая, и визгуны источили бы стены шахты, как жуки-древоточицы дерево.

Задача выполнена проще, чем ожидалось. Но теперь передо мной встал другой вопрос. Что делать с этим устройством? Вещь явно уникальная, да и может пригодиться. К тому же мне очень хотелось разобраться в его происхождении.

Но у входа в шахту меня ждали братья Жилины, и делиться с ними тайной прибора мне категорически не хотелось.

Нужна помощь Капли. Но как её убедить спуститься сюда после того, что с ней произошло?

«Данила?» — раздался в голове обеспокоенный голос, словно она услышала мои мысли. Не удивлюсь, что так и есть на самом деле. Её бульканье было тревожным и неуверенным. — «Визг прекратился! Капля больше не слышит зов! Что случилось? Данила не пострадал?»

Я почувствовал её волнение через нашу связь. Она действительно переживала за меня. Маленький водяной дух, который полчаса назад едва не потерял рассудок от жадности, теперь беспокоился о моей безопасности больше, чем о собственной.

«Всё в порядке, малышка. Я нашёл источник проблемы и разобрался с ним».

«Правда?» — в её бульканье зазвучало облегчение. — «Данила молодец! Данила победил страшный визг! Данила самый умный! Капля знала, что Данила справится!»

Я улыбнулся, глядя на прибор в руках. Латунь была исцарапана в нескольких местах — видимо, визгуны пытались добраться до русалочьего камня внутри. Но обсидиановые вставки с рунами защиты выдержали. Умная конструкция.

«Капля, мне нужна твоя помощь.»

«Капля поможет! Капля всегда помогает Даниле! Что нужно сделать?»

«Нужно забрать одну вещь. Спустишься сюда и заберёшь коробочку?»

Тишина. Долгая, тягучая тишина, нарушаемая только капаньем воды. Потом тревожное бульканье, похожее на закипающий чайник.

«А… а там больше нет вкусняшек?» — голос Капли дрогнул. — «Капля не хочет опять терять голову. Капля боится. Там было страшно! Капля хотела съесть всё-всё-всё и не могла остановиться!»

В её голосе звучал неподдельный страх. Я почувствовал, как она съёжилась у выхода из шахты, превратившись в маленькую дрожащую лужицу. Бедная малышка действительно испугалась. Потеря контроля над собой, это страшная вещь для любого разумного существа, даже для водяного духа.

«Послушай меня внимательно,» — я говорил мягко, как с испуганным ребёнком. — «Визгуны ушли. Все до единого. Посмотри».

Я дал ей возможность видеть своими глазами и повернулся по кругу, освещая элементалями пустую штольню. Только следы недавнего пиршества, борозды в полу, выгрызенные стены, осколки камня.

«И зов прекратился. Теперь здесь безопасно. Я буду контролировать твоё состояние через нашу связь, и если почувствую хоть малейшее влияние, сразу верну тебя обратно. Обещаю.»

«Но… Капля не хочет быть плохой! Капля не хочет не слушаться Данилу!»

«Ты не была плохой, малышка. На тебя повлияла чужая магия. Это не твоя вина. И знаешь что? Ты смогла сопротивляться. Не полностью, но смогла. Это говорит о том, что ты сильная.»

«Правда?» — неуверенное бульканье. — «Капля сильная?»

«Очень сильная. Не каждый дух смог бы сопротивляться такому зову. А ты смогла. И сейчас, когда источник выключен, тебе нечего бояться.»

Я поставил прибор на плоский камень и отошёл на несколько шагов. Мои элементали кружили вокруг, освещая пространство. Их голубоватый свет отражался от луж воды, создавая причудливые блики на стенах.

«Данила правда не даст Капле сделать глупость?»

«Правда. Я верю в тебя, малышка. Ты справишься. И потом, разве я когда-нибудь тебя обманывал?»

Пауза. Я почувствовал, как она собирается с духом. Это было похоже на то, как ребёнок готовится прыгнуть в холодную воду.

«Капля подумала,» — наконец раздалось решительное бульканье. — «Капля храбрая! Капля не боится! Капля идёт помогать Даниле! Потому что Данила всегда помогает Капле!»

Я почувствовал, как она начала спускаться вниз. Медленно, осторожно, словно кошка, крадущаяся по незнакомой территории. Она текла по стенам тонкой струйкой, время от времени замирая и прислушиваясь к собственным ощущениям.

«Пока всё хорошо,» — прошептала она. — «Капля не чувствует зов. Только обычная вода. И камни. Много камней. Ой, какие дырки в стенах! Кто-то очень голодный тут был!»

Она достигла моего уровня и растеклась по полу маленькой лужицей. Осторожно, словно щупальца осьминога, выпустила несколько ручейков в разные стороны, исследуя пространство. Один ручеёк наткнулся на осколок русалочьего камня.

«Ой!» — Капля отдёрнула ручеёк. — «Щекотно! Но не как раньше. Раньше было… как будто кто-то тянет за ниточки внутри. А сейчас просто щекотно.»

«Это хорошо. Значит, влияние действительно прекратилось. Теперь посмотри на коробочку.»

Капля медленно подтекла к прибору. Обтекла его со всех сторон, не прикасаясь..

«Фу!» — она отпрянула. — «Противная штука! От неё плохо пахнет! Как от тухлой рыбы! И немножко как от больной жабы! Фу-фу-фу!»

Я не смог сдержать улыбку. Только Капля могла так красочно описать энергетическую структуру техно-магического устройства.

«Знаю, что неприятно. Но мне нужно забрать её с собой. Потерпишь немного? Доберёмся до города, сразу избавишься от неё».

Капля колебалась. Её водяная форма дрожала от отвращения.

«А если Капля проглотит эту гадость, она не заболеет? У Капли не будет болеть живот? Капля не станет плохо пахнуть?»

«Нет, малышка. Это просто неприятно, но не опасно.»

«Ну ладно,» — вздохнула она с таким страданием в голосе, словно её попросили совершить подвиг. — «Капля сделает это для Данилы. Потому что Данила хороший. И потому что Капля храбрая. Но потом Данила даст Капле что-нибудь вкусненькое, да? Чтобы перебить противный вкус?»

«Обязательно. Самой вкусной энергией тебя напою».

«Договорились!»

Капля поглотила прибор с видимым отвращением, но мне уже показалось, что она работала на публику. Она устремилась вверх по штольне со скоростью горного потока в половодье. Я слышал, как она булькает от возмущения, удаляясь к выходу. Через несколько секунд её голос раздался уже издалека:

«Капля на месте! Капля ждёт! Но Данила пусть поторопится! Эта штука противная!»

Я направил светящихся элементалей к выходу и зашагал сам следом за ними.

Солнце уже заметно сдвинулось к западу, удлинив тени у входа в шахту. Кузьма Жилин в десятый раз достал карманные часы, щёлкнул крышкой, посмотрел на циферблат и с раздражением захлопнул обратно.

— Сорок минут уже прошло, сорок минут он там внизу один, — пробормотал Кузьма. — По моим подсчётам, даже если спуститься до самого нижнего штрека и вернуться обратно, больше получаса не займёт, а он всё не выходит.

Прохор, младший брат, нервно расхаживал взад-вперёд перед входом в штольню. Он то и дело останавливался у самого входа, вглядываясь в чёрный прямоугольник, из которого тянуло холодом и сыростью.

— Может быть, визгуны его всё-таки достали, может, он там лежит раненый и помощи ждёт, — проговорил он. — Я же говорил, что одному туда соваться безумие, эти твари в темноте как у себя дома, а человек там, что слепой котёнок.

— Не каркай лучше, не накликай беду на наши головы, — оборвал его Кузьма. — Он же не простой человек, он маг, у него свои способы защиты должны быть.

Волнов сидел на перевёрнутой деревянной тачке, покуривая трубку. Седые усы подрагивали, но сам он выглядел совершенно спокойным. Даже слишком спокойным на взгляд братьев.

— Иван Петрович, неужели вас совсем не беспокоит, что ваш компаньон никаких вестей не подаёт? — не выдержал Кузьма, подойдя ближе к старому речнику.

Волнов выпустил струйку дыма, проследил, как она растворяется в воздухе, и пожал плечами с философским спокойствием.

— Если человек сказал, что справится с задачей, значит, справится, нечего раньше времени панику поднимать. У него свои методы работы, не нам, простым смертным, в магические дела лезть.

— Не наше дело, говорите? — Прохор резко развернулся к нему, и в его голосе прорвалось накопившееся напряжение. — Это наша шахта, наше семейное дело, которое отец нам оставил! И если с этим вашим магом что-то случится в наших штольнях, кто перед властями отвечать будет?

— С Данилой ничего плохого не случится, можете мне поверить, — спокойно ответил Волнов. — Я этого парня в таких переделках видел, о которых вам и не снилось. Поверьте, парень знает, что делает, и голову на плечах имеет светлую.

В стороне, у сторожки, стоял сторож. Приезд владельцев он воспринимал как бесплатное развлечение и всё время торчал поблизость, хоть и молча, но не скрывая любопытства.

Сторож держал на поводке своего пса, здоровенную дворнягу неопределённой масти с рыжими подпалинами. Пёс скулил, поджимал хвост и рвался прочь от входа в шахту, словно чуял там что-то страшное. Сторож с трудом его удерживал, наматывая поводок на руку.

— Тише ты, Рыжий, тише, чего разнервничался-то, словно чёрта учуял, — бормотал сторож, поглаживая пса по загривку. — Вон какой здоровый вымахал, а трусишь как щенок малый.

Прохор заметил поведение собаки и нахмурился ещё сильнее.

— Видите, даже скотина бессловесная чует, что там внизу что-то неладное творится. Хватит сидеть сложа руки, надо идти проверить, что с человеком. Может, помощь нужна.

Он решительно направился к входу, но Волнов встал, преградив ему путь. Несмотря на возраст, старый боцман был всё ещё крепок и широк в плечах.

— Не советую вам туда соваться, молодой человек, только хуже сделаете, — сказал он негромко, но твёрдо, как отдавал когда-то команды на палубе.

— Это ещё почему такая уверенность? — вспыхнул Прохор, сжимая кулаки. — Вы мне указывать будете на моей земле?

— Указывать вам не собираюсь. Хочу предостеречь от глупости, которую вы по незнанию можете совершить, — Волнов не повышал голос, но в нём появились стальные нотки. — Вы что там внизу в темноте сделаете? С визгунами голыми руками справитесь? Или только помешаете человеку работать, под ноги путаясь?

— Да как вы смеете…

— Прохор, остынь немедленно! — Кузьма положил руку на плечо брата. — Иван Петрович дело говорит, не горячись попусту. Мы же договорились дать магу возможность разобраться, так давай договор соблюдать.

— Договор соблюдать, — фыркнул Прохор, но всё же отступил на шаг. — А если он там уже мёртвый лежит? Тоже договор соблюдать будем, пока труп не протухнет?

Тут пёс Семёна залаял. Громко, радостно, с явным облегчением. Хвост его замотался из стороны в сторону так энергично, что казалось, вот-вот оторвётся. В тёмном прямоугольнике входа появился силуэт человека.

— Так что же, видели их? — Кузьма подошёл ближе. — Этих проклятых визгунов видели?

Я медленно кивнул, стряхивая пыль с рукава.

— Видел. И должен сказать, господа, что ваша проблема оказалась куда серьёзнее, чем можно было предположить по рассказам. Этих существ очень много, и в них присутствует магия. Справиться с ними будет не так просто, как хотелось бы.

Прохор шумно выдохнул, словно его опасения подтвердились.

— Я так и знал! Так и знал, что эти твари не простые животные!

— Однако, — я поднял руку, останавливая поток его слов, — я берусь за это дело. Мне потребуется подготовка, специальные материалы, но я уверен, что смогу очистить вашу шахту.

Братья переглянулись. В глазах Кузьмы мелькнула надежда, смешанная с деловой расчётливостью. Прохор же смотрел с недоверием человека, который уже слышал подобные обещания.

— Другие тоже так говорили, — пробормотал он, но без прежней резкости.

— До того как погружались в шахту или после? — невинно уточнил я.

Братья переглянулись. Они уже намекали на неудачные попытки. Видимо никто из этих авантюристов до визгунов так и не добирался.

— Скажите, господа, — начал я как бы между прочим, разглядывая свои испачканные глиной сапоги, — а не было ли у вас в последнее время каких-то… неприятностей? Кроме визгунов, я имею в виду. Может, с кем-то поссорились? Конкуренты недовольные? Рабочие уволенные?

Кузьма нахмурился, явно перебирая в памяти последние месяцы.

— Конкуренты… да мы вроде ни с кем не ссоримся? Мы честно работаем, цены держим справедливые.

— Погоди-ка, — Прохор вдруг хлопнул себя по лбу, оставив грязный отпечаток на коже. — А ведь был же один! Штайнер, помнишь? Горный инженер наш бывший.

— Штайнер? — Кузьма поморщился, словно вспомнил что-то неприятное. — Ах да, этот пьяница. Но при чём тут он?

Прохор почесал затылок, сдвинув кепку на макушку.

— Так ведь мы его как раз недели две назад выгнали. Прямо перед тем, как визгуны появились. Он тогда такое наговорил… Что удачи нам больше не видать, что шахту придётся закрыть, что он нам ещё покажет. Я думал, это просто пьяная болтовня, обида уволенного. Все так говорят сгоряча.

— Выгнали за пьянство? — уточнил я, стараясь не показывать особого интереса.

— За пьянство и воровство, — поправил Кузьма с отвращением в голосе. — Повадился камни с разработок таскать. Рабочих на выходе проверяют обычно, а инженеров нет. А здесь совпало как-то. Когда поймали, оказался пьян в стельку. Еле на ногах стоял. Пришлось при всех выгнать, чтобы другим неповадно было.

Интересно. Очень интересно. Уволенный инженер, знающий шахту как свои пять пальцев, и с серьёзной обидой на владельцев.

— И где этот Штайнер сейчас? — спросил я.

— В больнице, — ответил Прохор, и в его голосе прозвучало что-то похожее на жалость. — Дурак полез в шахту, когда визгуны уже там были. Семёну сказал, что инструменты забыл забрать. Семён его отговаривал, но куда там пьяному что объяснишь. Через час вытащили — весь в крови, без сознания. Чудо, что живой остался.

— Сам виноват, — жёстко сказал Кузьма. — Предупреждали же, что опасно.

Я кивнул, делая вид, что эта информация не особенно важна. Но в голове уже выстраивалась цепочка. Штайнер знал шахту. Штайнер имел мотив для мести. Штайнер полез в шахту уже после появления визгунов, может быть, проверить свою ловушку? Или выключить её, испугавшись последствий?

— Что ж, господа, — сказал я, — это всё очень познавательно, но вряд ли связано с нашей проблемой. Скорее всего, просто совпадение. Уволенные работники часто грозятся, но редко что-то предпринимают.

— Вот именно, — согласился Кузьма, явно желая поскорее сменить неприятную тему. — Так что насчёт визгунов? Когда сможете начать?

— Завтра с утра, — ответил я уверенно. — Мне нужны сутки на подготовку. Кое-какие материалы достать, заклинания подготовить. Это не та работа, к которой можно подходить наскоком.

Братья снова переглянулись. Кузьма первым протянул руку.

— Договорились. Завтра с утра. Условия те же, особые условия на поставки русалочьего камня для вашего предприятия, если очистите шахту.

Я пожал его руку, потом руку Прохора.

— Не подведу, господа. А теперь, если не возражаете, нам пора возвращаться в город. Подготовка не терпит отлагательств.

Назад поехали в том же составе. Вот только карета катилась как-то веселее. И сидящий с нами Кузьма погрузился в блокнот, рассчитывая в нем только ему известные показатели и время от времени кивая с довольной улыбкой.

Угрюмая обречённость покинула братьев Жилиных.

Я мог бы сказать им правду прямо сейчас. Что шахта уже свободна, визгуны изгнаны, можно возвращаться к работе. Но что бы это дало? Во-первых, выполненная услуга ничего не стоит. Пока нет подписанного контракта, братья могут передумать, снизить условия, начать торговаться. «Раз вы так легко справились, может, и платить много не надо?»

Во-вторых, люди всегда судят о сложности работы по времени её выполнения. Если я решил проблему за час, значит, она была пустяковой. А пустяковую проблему и оплачивают соответственно. Но если я потрачу сутки на «подготовку», приду с серьёзным видом, проведу какой-нибудь ритуал — о, это уже серьёзная магическая работа, достойная серьёзной оплаты.

Цинично? Возможно. Но я живу в этом мире не первый день. И не в первый раз имею дело с купцами.

Карета остановилась на центральной площади. Я выбрался наружу, размяв затёкшие ноги.

— До завтра, господа. Встретимся у шахты часов в десять?

— В десять, так в десять, — согласился Кузьма, ответив за двоих. — Мы будем ждать.

Карета укатила, оставив нас с Волновым стоять посреди площади. Старый моряк выбил трубку о каблук сапога и спрятал в карман.

— Ну что, пойдём проведаем этого Штайнера? — спросил он без предисловий.

Я улыбнулся. Старый лодочник всё понял без лишних слов.

— Пойдём. Мне очень хочется познакомиться с этим талантливым человеком.

Волнов кивнул и огляделся по сторонам, высматривая извозчика. Площадь была оживлённой, уличные торговцы сворачивали свои лотки к вечеру, покупатели спешили домой с покупками.

Большие часы на башне пробили шесть.

В восемь, вспомнил я. В восемь часов я обещал Наде сопровождать её на торжественном приёме. Ну что же, у меня ещё масса времени.

— Эй, любезный! — окликнул Волнов проезжавшего мимо извозчика, пожилого мужчину с кнутом в руке. — В больницу подбросишь?

— Два гривенника, — не задумываясь, ответил извозчик.

— По гривеннику, и по рукам, — стал торговаться Волнов по привычке.

— Полтора, и поехали.

Мы забрались в пролётку. Извозчик щёлкнул кнутом, и старая кляча нехотя потрусила по мостовой.

Больница Трёхречья располагалась в старой части города, в двухэтажном каменном здании. Белые стены, большие окна с решётками на первом этаже, над входом вывеска, уже облупившаяся от времени.

— Подождать вас? — спросил извозчик, останавливаясь у крыльца.

— Не надо, — я расплатился и спрыгнул на землю.

Внутри пахло чем-то медицинским и тревожным. В приёмном отделении было тихо, видимо, основной поток пациентов уже прошёл. За высокой конторкой сидела полная женщина в белом халате. Седеющие волосы аккуратно убраны под накрахмаленную косынку. Она что-то записывала в толстый журнал, с методичностью человека, проделывающего эту операцию тысячи раз.

— Добрый день, — я подошёл к конторке, стараясь выглядеть обеспокоенным родственником. — Мы ищем Густава Штайнера. Нам сказали, он у вас лежит.

Женщина подняла голову, оценивающе осмотрела нас поверх маленьких очков.

— Штайнер? — она полистала журнал, водя пальцем по строчкам. — Густав Штайнер… Ах, этот. Инженер?

— Да, он самый, — подтвердил я. — Как он? Можно его навестить?

Женщина покачала головой.

— Выписался он. Вчера утром выписался, сам ушёл, со скандалом.

— Выписался? — Волнов изобразил удивление. — Но нам говорили, он тяжело ранен был!

— И был, и был, — закивала медсестра. — Страшно изранен, весь в крови поступил. Но он всё равно сбежал, как только в сознание пришёл.

Она понизила голос, наклонившись к нам через конторку. От неё пахнуло лавандовой водой и йодом.

— Между нами говоря, не в себе он был немного. То кричит, то плачет. Доктор говорил — расстройство травматическое. Головой, стало быть, скорбный теперь.

— Бедный Густав, — я покачал головой с подходящим случаю сочувствием. — А не подскажете, где он живёт? Мы бы хотели его навестить, помочь чем можем.

Марфа Ильинична насторожилась.

— А вы ему кто будете, простите?

— Родственники, — быстро сказал я. — Из столицы приехали, как только узнали о несчастье. Вы не сомневайтесь, нам Кузьма Жилин написал, владелец шахты. Я его… двоюродный племянник. А это его кузен по материнской линии, — я указал на Волнова.

Волнов важно кивнул, придав лицу скорбное выражение.

— Из самой столицы? — ахнула медсестра, и её лицо смягчилось. — Знаю я Кузьму Жилина, по его указанию его сюда и доставили.

Она поправила косынку. Явно нервничала, решая, можно ли нарушить правила.

— Вообще-то не положено адреса пациентов давать… Личные данные, сами понимаете…

— Представьте, как Густав обрадуется родным, — надавил я. — И как нам будет обидно вернуться в столицу, так и не повидав его.

Медсестра огляделась по сторонам. В приёмной никого не было, только мы. В коридоре раздавались чьи-то шаги, но далеко.

— Ладно уж, — прошептала она, доставая клочок бумаги. — Только никому не говорите, что я вам сказала. А то главврач узнает, точно выговор получу.

Она быстро нацарапала адрес, сунула мне бумажку.

— Третья Мещанская, дом восемь. Это в старом районе, за рынком. Только… — она замялась. — Только осторожнее там. Он после ранения… не в себе немного. Может неадекватно отреагировать.

— Спасибо вам огромное, — я сунул ей в руку серебряный рубль. — За беспокойство.

— Ох, что вы, не надо! — но рубль она взяла, ловко спрятав в карман передника. — Идите уж, пока светло. В том районе вечером неспокойно бывает.

Мы вышли на улицу. Солнце уже клонилось к закату, длинные тени ложились на мостовую.

— Третья Мещанская, — задумчиво произнёс Волнов, почёсывая бороду. — Знаю я этот район. Не самое приятное место. Раньше там купцы жили, а теперь… всякий сброд ютится.

— Тем более интересно, — я огляделся. — Далеко тут?

— Минут десять ходу, — прикинул Волнов. — Через рынок и направо.

Рынок к вечеру почти опустел. Только несколько торговок допродавали остатки овощей, да бродячие собаки рылись в мусоре. Мы прошли через площадь, свернули в боковую улочку.

Третья Мещанская встретила нас запахом сырости и гнили. Дома здесь были старые, трёх-четырёхэтажные, с облупившейся штукатуркой и выбитыми кое-где стёклами. Когда-то это был приличный район, но время и запустение сделали своё дело.

Дом номер восемь оказался особенно мрачным. Тёмный, с заколоченными окнами на первом этаже. Видно, что свои лучшие дни он видел так давно, что уже и не помнит о них.

— Милое местечко, — пробормотал Волнов.

Мы поднялись по короткой лестнице в пять ступеней. Над дверью висела медная, давно не чищеная табличка «Г. Штайнер, горный инженер».

А сама дверь фонила магией.

Я остановился в шаге от неё, разглядывая защиту. Метки на косяке — сигнальные. Предупреждают о любом появлении. Замок не простой, а целая головоломка, требующая кодовой последовательности.

— Аккуратнее! — я остановил Волнова, который уже потянулся к дверной ручке.

В двух словах объяснил ситуацию

— Наш инженер боится гостей, — заметил лодочник. — Значит, с адресом мы не ошиблись. Постучимся?

Дверное полотно было единственной частью, прикосновение к которой не грозило немедленными последствиями.

— Господин Штайнер! — я постучал в дверь. — Откройте, пожалуйста!

Тишина.

Постучал сильнее. Никакой реакции

«Капля», — мысленно позвал я. — «Ты где?»

«Капля здесь! Капля всё ещё с противной коробкой! Когда можно выплюнуть?»

«Скоро, малышка. А пока мне нужна твоя помощь. Видишь дверь передо мной?»

«Вижу! Много блестящих штучек на ней!»

«Можешь просочиться внутрь и посмотреть, что там?»

«Капля может! Капля маленькая, Капля везде пролезет!»

Я почувствовал, как она протекла под дверью. Через несколько секунд пришли образы.

Тёмная прихожая, заваленная старой одеждой. Гостиная с продавленным диваном. И на этом диване виден человек. Лежит в неестественной позе, одна рука свесилась до пола. Вокруг пустые бутылки. Много бутылок. На столе ещё одна, недопитая.

«Дядька странный» — сообщила Капля. — «Не шевелится».

«Он жив?»

«Дышит. Громко дышит. И храпит. И ещё бормочет».

Значит, мертвецки пьян. Что ж, это упрощает дело.

Я положил руку на дверь, нащупывая энергетические линии артефактов. Энергия текла по рунам определённым образом, питая защиту. Достаточно перенаправить поток, создать короткое замыкание, и…

Я потянул энергию на себя. Медленно, осторожно, как вытягивают нитку из ткани. Руны начали тускнеть, теряя силу. Замок щёлкнул. Магическая составляющая отключилась, остался только механический механизм. С ним справилась тонкая струйка воды, проникшая в скважину и сдвинувшая пружины в нужном порядке.

Дверь открылась с тихим скрипом. Мы с Волновым переглянулись, и шагнули внутрь.