Лекарь в мире ЗОМБИ 5

Глава 9 Кровь мертвых

Мы двинулись напрямик через лес, держась примерно в полукилометре от психбольницы. Я шёл первым, внимательно выбирая путь среди мокрых зарослей. Диана прикрывала спину, постоянно оглядываясь по сторонам.

Лес вокруг стоял неестественно тихий. Никаких птиц, ни шороха мелких животных — только звук наших шагов по раскисшей земле нарушал жуткую тишину.

Между деревьями висели клочья тумана, размывая очертания всего вокруг. Воздух казался тяжёлым, с горьковатым металлическим привкусом, который оседал на языке. С каждым шагом вперёд я чувствовал растущее давление в груди.

— Чувствуешь? — тихо спросила Диана. — Воздух какой-то… неправильный.

Я кивнул, всматриваясь в молочную пелену между стволами:

— И пахнет странно. Как будто что-то горит… только не дерево, а что-то химическое…

Пробираясь дальше, мы наткнулись на поляну между деревьями. Пять трупов лежали в грязи — свежие, с широко распахнутыми глазами, в которых застыл немой вопль. Горла перерезаны до позвонков, грудные клетки вскрыты, рёбра разведены в стороны. Внутренности частично извлечены и аккуратно разложены рядом с телами. На лбах чернели вырезанные символы — глубокие, до самой кости, с запёкшейся кровью по краям.

Запах ударил в ноздри — острый, химический, перебивающий даже обычную вонь разложения. Земля вокруг тел почернела, впитав кровь и маслянистую субстанцию, похожую на дёготь.

— Посмотри на запястья, — Диана указала на ближайший труп.

Кожа стёрта до мяса, под ногтями — запёкшаяся кровь и кусочки чужой плоти. Это говорит, что перед своей смертью пленники отчаянно сопротивлялись.

Отвернувшись от жуткой картины, мы двинулись дальше по размокшей тропе, едва различимой среди опавшей листвы. Туман клубился между стволами, иногда принимая очертания, которые слишком напоминали человеческие силуэты. Через сотню метров лес преподнес нам новое испытание для нервов.

В просвете между деревьями мы увидели зомби, примотанных к стволам колючей проволокой. Ржавый металл глубоко впивался в серую плоть, в некоторых местах перерезая её до самой кости, обнажая желтоватые сухожилия. Мертвецы слабо дергались в своих путах, щелкая разбитыми челюстями и таращась пустыми глазницами в никуда. На их лбах чернели те же символы — вырезанные грубо и глубоко, местами обнажая пожелтевшие от времени черепа.

Из ран медленно сочилась густая черная жижа, стекая по мертвой коже и собираясь на земле в странные узоры, похожие на идеальные круги. Воздух вокруг этой поляны казался гуще, пропитанный запахом гари и чего-то металлического, от которого немели губы и язык при каждом вдохе.

По мере продвижения вперед лес вокруг нас становился все более искаженным и болезненным, словно и сама природа заразилась неведомой скверной. Деревья искривлялись под невозможными углами, будто в агонии пытаясь вырваться из земли. С кривых веток свисали длинные лохмотья коры, напоминающие содранную кожу. На многих стволах виднелись глубокие борозды — попытки вырезать те же зловещие символы, оставленные незаконченными, словно кто-то торопился, преследуемый невидимой угрозой.

Воздух с каждым шагом становился все плотнее, превращаясь в липкую субстанцию, которую приходилось проталкивать в легкие с усилием. Каждый вдох отзывался тупой болью в груди, а во рту разливался мерзкий привкус ржавого железа, смешанный со сладковатыми нотками разложения. Виски сдавило невидимыми тисками, перед глазами плясали черные точки, размывая очертания окружающего мира.

Под ботинками противно чавкала земля, пропитанная влагой и чем-то еще — более вязким и темным. В некоторых местах почва становилась почти черной, словно впитала в себя литры крови. Наши ноги увязали в этой жиже, которая будто цеплялась за подошвы, пытаясь удержать, не пустить дальше в глубины этого проклятого леса.

В гнетущей тишине, нарушаемой лишь шелестом листвы и нашим тяжелым дыханием, внезапно прорезался женский крик — высокий, пронзительный, полный такого первобытного ужаса, что все внутри сжалось. Крик перешел в булькающий хрип, словно кричащая захлебывалась собственной кровью, а затем оборвался — резко, словно перерезали струну.

Диана рядом со мной напряглась, а ее глаза расширились, словно пытаясь охватить происходящее вокруг. По моей спине стекала холодная струйка пота, впитываясь в ткань рубашки, несмотря на промозглый холод, царивший в лесу.

— Место реально жуткое, — едва слышно прошептала она, вытирая испарину со лба тыльной стороной ладони. — Как будто сам лес пытается вытолкнуть нас отсюда.

Я молча кивнул, не находя слов. С каждым новым шагом давление, окружавшее нас, усиливалось — в груди, висках, суставах, словно само пространство сопротивлялось нашему присутствию. Воздух вокруг дрожал едва заметной вибрацией, вызывавшей тупую, ноющую боль в зубах и костях.

Между стволов впереди мелькнули тени — фигуры в длинных темных балахонах, бесшумно скользящие по лесу, как призраки. Мы инстинктивно прижались к мокрой коре ближайшего дерева, почти сливаясь с тенями. Одна из фигур вдруг остановилась, словно почувствовав наше присутствие, медленно повернула голову, будто принюхиваясь, а затем продолжила свой путь. В ее опущенной руке тускло блеснуло металлическое лезвие.

— Слышишь? — Диана замерла, едва заметно поднимая руку.

Сквозь густую пелену влажного воздуха и шорох листвы до нас донесся странный звук — низкое монотонное пение, больше похожее на гудение. Множество голосов, сливающихся в один жуткий гул, лишенный всяких человеческих интонаций или ритма. Не человеческий хор, а скорее гигантский рой насекомых, вибрирующий на одной частоте, проникающий сквозь плоть и кости.

Этот звук словно просачивался под кожу, резонировал внутри черепа, заставляя кровь в висках пульсировать в такт жуткому гудению, как будто само тело невольно подчинялось этому зловещему ритуалу.

— Нужно подобраться ближе, — я снял автомат с предохранителя.

Мы продвигались медленно и бесшумно, как хищники на охоте. Воздух стал ещё тяжелее, приходилось делать усилие при каждом вдохе.

Выйдя на небольшую возвышенность, мы наконец увидели психбольницу целиком. Жуткий комплекс из нескольких корпусов с разбитыми окнами, тёмными провалами дверей и странными символами на стенах. Вокруг территории тянулся высокий забор с колючей проволокой, частично обрушившийся от времени.

Дома на территории были увешаны теми же символами, что мы видели в лесу, только крупнее, нарисованными чем-то тёмно-бордовым. По двору двигались фигуры в темных балахонах культистов, которых мы видели на рынке.

В центре территории, перед главным корпусом, высилась странная конструкция из металлических прутьев и арматуры, собранная в форме, напоминающей перевернутую пирамиду. Над ней поднимался столб черного дыма с синими электрическими разрядами, пронизывающими темное облако.

Мы расположились на краю холма, используя для укрытия густой подлесок и поваленное дерево. Достав оптику, позаимствованную у Аслана перед отъездом, я навел ее на территорию психбольницы.

— Твою мать, — прошептала Диана, глядя в свой прицел. — Что они там делают?

Через увеличительные стекла детали происходящего проступили с пугающей четкостью. На бетонированной площадке перед главным корпусом собралась группа людей в темных балахонах. Они образовали идеальный круг, в центре которого располагались привязанные к металлическим стойкам зомби. Культисты — теперь уже не оставалось сомнений, что это именно культисты — методично работали с телами мертвецов, делая надрезы скальпелями и собирая вытекающую жидкость. Темная субстанция стекала по специальным желобам в большой котел, установленный над костром с неестественно синим пламенем.

— Что за дикость? — прошептала Диана, не отрываясь от наблюдения. — Они берут кровь зомби? Зачем?

Я сместил фокус чуть правее и замер. Там, руководя всем процессом, стоял он — тот самый старик, которого мы искали. Но теперь он не выглядел сумасшедшим или испуганным. Его движения были чёткими, уверенными, взгляд — ясным и острым. Он отдавал указания культистам и они, как ни странно, беспрекословно его слушались.

— Вот он, — прошептал я. — Старик. Только он… как будто совсем другой человек.

В отличие от последователей в балахонах, старик носил что-то похожее на лабораторный халат — грязный, с разрывами на плечах и локтях. На седой голове виднелся венок из сухих трав и проволоки, похожий на странную корону.

Старик подошел к бурлящему котлу и начал медленно помешивать его металлическим шестом с гравировками. От поверхности поднимался синеватый пар, скручивающийся в воздухе в причудливые фигуры — похожие на те же символы, что были вырезаны на деревьях.

Закончив с котлом, старик отступил и поднял руки. Его голос разнесся над площадкой. Слов было не разобрать, но жесты были выразительными — он указывал то на котел, то на небо, то на привязанных зомби. Странно, но мертвецы почти не дергались и не пытались вырваться — просто слегка покачивались, словно в трансе.

После этого культисты один за другим подходили к котлу, зачерпывали жидкость и пили. Эффект наступал мгновенно. Их тела начинали дрожать, словно от сильного электрического разряда. Глаза желтели, как яичные желтки, а под кожей проступали чёрные вены, похожие на корни. После короткой конвульсии они замирали, а затем начинали двигаться… иначе. Синхронно. Словно части единого организма.

— Они… пьют кровь зомби, что-ли? — прошептала Диана, опуская бинокль. — Или превратили это в какой-то наркотик?

— Хуже, — медленно произнес я. — Мне кажется. что с помощью этого ритуала они как-то заражают остальных людей. Может, это какая-то… инфекция. Или технология. И старик явно знает, что делает.

Я внимательно изучил территорию психбольницы. Десятки зомби бродили по двору, слепо натыкаясь на забор и стены здания. Странность заключалась в другом — культисты, отпив из котла, свободно ходили между мертвецами. Зомби никак не реагировали на них, хотя обычно набрасываются на любого живого человека. Мертвяки словно утратили способность видеть или чувствовать выпивших эту жуткую смесь.

— Нужно подобраться ближе, — я медленно вытащил нож из ножен, проверяя заточку лезвия. — Хочу послушать, о чём говорит старик. Что-то подсказывает мне, что он знает гораздо больше, чем хочет показать.

— Ты с ума сошёл? — Диана схватила меня за предплечье, сжав с неожиданной силой. — Там десятки культистов и все под какой-то дрянью. Да и толпы мертвецов вокруг. Мы не знаем, что от них можно ожидать!

— У нас нет выбора, — я взглянул в сторону психушки, где старик продолжал свои манипуляции с котлом. — В Красном Селе люди умирают с теми же чёрными венами. Если не разберёмся, что за дрянь заражает их, завтра будем сами лежать и бормотать про голоса в голове.

Диана молча смотрела на меня несколько секунд.

— Тебя не переубедить, да? — вздохнула она. — Как всегда, лезешь в самое пекло.

— Это всего лишь разведка, — я проверил пистолет и закрепил кобуру так, чтобы легко выхватить оружие. — Подберусь по западной стороне, там деревья почти до самой стены. Посмотрю, послушаю, вернусь. Максимум двадцать минут.

— И если тебя заметят? — она напряглась. — Что тогда?

— Тогда устрою им маленький ад, — я усмехнулся. — Ты же знаешь, я умею быть убедительным в таких ситуациях. Прикроешь мой отход, если понадобится.

Диана задумчиво изучала территорию психбольницы, прикидывая варианты.

— Ладно, — она наконец кивнула, снимая с плеча винтовку. — Займу позицию вон на том дереве, отсюда хорошо просматривается площадка. Но помни — мы здесь за информацией. Этот старик нужен нам живым. Он единственный, кто может рассказать, что происходит и как остановить эпидемию.

— Не беспокойся, — я сжал её плечо. — Я не собираюсь его убивать. По крайней мере, пока не вытрясу из него всё, что он знает.

— Двадцать минут, — она строго посмотрела мне в глаза. — Если не вернёшься через двадцать минут, я иду за тобой. И тогда мы уже не будем действовать тихо.

— Справедливо, — я улыбнулся. — В конце концов, кто-то должен спасти мою задницу, если всё пойдёт не так.

Я начал осторожно спускаться с холма, стараясь держаться в тени деревьев. Влажная земля глушила шаги, а туман, стелившийся между стволами, обеспечивал дополнительную маскировку. Психбольница лежала передо мной — комплекс обветшалых зданий за высоким забором, напоминая огромного мертвого зверя.

Первый зомби появился, когда я преодолел примерно половину пути к забору. Мертвец брёл между деревьями, волоча сломанную ногу и тихо постанывая. Я замер, вжавшись в ствол дерева. Тварь остановилась в паре метров, повернула голову, принюхиваясь. Я не дышал. Через мучительно долгие секунды зомби потерял интерес и поковылял дальше.

Я продолжил движение, пригибаясь и выбирая места погуще. До забора оставалось метров пятьдесят, когда впереди показались двое в балахонах. Они медленно брели по территории, проверяя что-то у основания деревьев. Пришлось замереть, выжидая момент.

Один из культистов неожиданно отделился от напарника и направился в мою сторону. Я сжал нож, затаившись в тени. Когда фигура в балахоне поравнялась с моим укрытием, я бесшумно скользнул ему за спину. Одним движением зажал рот, другим провёл лезвием по горлу. Культист дёрнулся пару раз и обмяк. Затем нанес еще один удар в голову, чтобы он не обратился, и оттащил тело в сторону.

Второй культист, не заметив исчезновения товарища, скрылся за поворотом. Я быстро преодолел оставшееся расстояние и достиг забора. В одном месте сетка была порвана — достаточно, чтобы протиснуться внутрь.

На территории больницы мертвецов было больше. Они слонялись между корпусами, натыкаясь на стены и друг на друга. Я пригнулся и перебежками двинулся к главному зданию, используя как прикрытие ржавые остовы машин и разросшиеся кусты.

Обогнув служебный корпус, я оказался в десяти метрах от площадки, где проходил ритуал. Теперь я мог расслышать монотонное пение культистов — странный речитатив на непонятном языке. Некоторые слова казались смутно знакомыми, но я не мог разобрать смысл.

«…слияние… единство… улей…» — эти слова повторялись снова и снова.

Я заметил ещё одного культиста, стоящего на страже возле угла здания. Пришлось действовать. Я подобрал камень и бросил его в противоположную сторону. Когда человек в балахоне отвернулся на звук, я бесшумно скользнул за его спину и нанёс короткий удар в основание черепа. Охранник рухнул без звука.

Теперь до главной площадки оставалось всего несколько метров. Я спрятался за бетонным блоком и осторожно выглянул.

Старик стоял над странным алтарём из металлических прутьев, воздев руки к небу. Его голос звучал удивительно сильно:

— Великий Улей приближается! Скоро все мы станем единым организмом, единым разумом, свободным от оков индивидуальности! Смерть — это не конец, а начало истинной жизни!

Культисты повторяли за стариком каждое слово, голоса сливались в единый жуткий хор, отражаясь от бетонных стен психушки. На металлическом алтаре лежало человеческое тело с вырезанным на лбу символом. Я вгляделся и ощутил, как внутри все сжалось — грудная клетка жертвы едва заметно поднималась и опускалась в такт чудовищному песнопению. Ещё живой.

В желтоватом свете костров на лице жертвы виднелись тёмные прожилки под кожей — точно такие же, как у больных в Красном Селе. Только здесь они пульсировали, перемещаясь под кожей, словно живые существа, меняя узор с каждым вздохом умирающего человека.

Я осторожно выглянул из-за бетонного блока, пытаясь рассмотреть, что делает старик. Его руки двигались над телом жертвы, вычерчивая в воздухе странные символы, а в глазах отражалось пламя костра, придавая взгляду сходство с адским огнём.

Под ногой предательски хрустнуло битое стекло. Звук, казалось, разорвал ночной воздух подобно выстрелу.

Песнопение оборвалось на полуслове. Все фигуры в балахонах застыли, словно по команде. Повисла секунда оглушительной тишины — секунда, которая длилась целую вечность. А затем, как один организм, все головы синхронно повернулись в мою сторону. Десятки глаз сверкнули жёлтым, нечеловеческим огнём.

— Тёмный Лекарь, — голос старика, низкий и скрипучий, эхом разнёсся по территории, словно звучал отовсюду сразу. — Наконец-то ты пришел…