Лекарь в мире ЗОМБИ 5

Глава 17 Лицо матери

Я смотрел на неё — высокую, стройную женщину с каштановыми волосами, собранными в небрежный узел на затылке — и не мог дышать. Невозможно. Абсолютно, блядь, невозможно.

Десять лет назад я стоял у свежевырытой могилы на городском кладбище, цепляясь за ручки гроба, словно это могло удержать её в мире живых. Ливень хлестал по лицу, смешиваясь со слезами, которые я не мог сдержать, хотя и пытался. Помню скрип механизма, опускавшего гроб в землю, помню глухой стук первых комьев земли, ударивших по крышке. Помню острую боль осознания, что никогда больше не увижу её улыбку, не услышу её голос, не почувствую её руку на своём плече.

И вот теперь она стояла передо мной, улыбаясь той самой улыбкой, которая когда-то освещала моё детство. Точная, безупречная копия. От родинки над верхней губой до едва заметной асимметрии в разрезе глаз — всё воссоздано с пугающей точностью. Словно кто-то не просто скопировал внешность, а вытащил сам образ прямо из моих воспоминаний, из тех моментов, которые я так бережно хранил в памяти все эти годы.

— Что за херня…? — мой голос сорвался, превратившись в хриплый шёпот. — Ты кто, блядь, такая?

Диана встала по правую руку от меня, готовая действовать по первому сигналу.

— Здравствуй, Макар, — существо с лицом моей матери наклонило голову под неестественным углом. — Мы ждали тебя.

Каждое слово звучало как музыка — слишком мелодично, слишком правильно, с идеальной интонацией, словно компьютерная программа, имитирующая человеческую речь.

— Еще раз повторю… кто ты такая? — я сделал шаг вперёд, чувствуя, как внутри разгорается ярость.

— Я Ксалфа, Арбитр третьего ранга, назначенный для контроля эксперимента в вашем секторе, — она сделала странный жест рукой, словно перебирала невидимые струны.

Я застыл, ошеломлённый этой извращённой пародией. Передо мной стояло нечто, украв не просто внешность, а саму суть моих воспоминаний. Даже тот шрам над левой бровью, который мать получила, защищая меня от пьяного соседа. Мелочь, о которой никто, кроме меня, не мог знать. Ни один двойник, ни один самый искусный имитатор не смог бы воспроизвести такие детали.

— Мы разговаривали по рации, когда ты был в психиатрической лечебнице, — продолжила она, наблюдая за моей реакцией с холодной методичностью энтомолога, изучающего приколотую к доске бабочку. — Должна признать, я впечатлена. Ты справился с заданием даже лучше, чем я рассчитывала. Старик смог устранить множество наших агентов, но у тебя все-таки получилось его нейтрализовать.

Ну да… только сделал я это еще до того, как получить ваше задание.

— Какого хера? — я шагнул вперёд, чувствуя, как раскалённая ярость пульсирует в висках. — Как ты смеешь использовать её внешность?

— Образ матери создаёт оптимальную эмоциональную связь, — она произнесла это так буднично, словно объясняла выбор одежды. — Физиологические реакции указывают, что ты испытываешь сильную эмоциональную привязанность к этому образу, несмотря на прошедшие годы. Это… интересно.

Внутри начала клокотать настоящая ярость. Десять лет скорби, десять лет тщательно запечатанных воспоминаний — и эта тварь вскрывает всё это с хирургической точностью, препарируя самое личное, что есть у меня внутри. Мои руки сами сжались в кулаки, а в горле пересохло от ненависти такой силы, что перед глазами поплыли красные пятна.

Я замахнулся, вкладывая в удар всю эту выжигающую ярость. Но кулак застыл в воздухе, словно увяз в невидимом бетоне. Каждая мышца напряглась до предела, жилы вздулись на шее, но рука не сдвинулась ни на миллиметр.

Ксалфа посмотрела на меня с выражением искреннего удивления.

— Странно. Аналитики предсказывали положительный эмоциональный отклик. Ладно, попробуем другой вариант…

Она замерцала, словно плохая голограмма, и её лицо начало трансформироваться. Процесс был отвратительным — черты буквально плавились, как воск под огнём, кожа растягивалась и перетекала, кости под ней смещались. Это длилось всего секунду, но зрелище было настолько омерзительным, что желудок скрутило спазмом.

Когда метаморфоза завершилась, передо мной стояла идеальная копия Виталины.

— Может, этот образ будет более комфортным для взаимодействия?

— Прекрати, — процедил я сквозь зубы.

Она снова замерцала, на этот раз превращаясь в Нину. Волосы потемнели и завились в знакомые кудри, скулы стали острее, а глаза приобрели тот особенный оттенок зелёного, который я так часто видел на подушке рядом с собой по утрам.

— Этот вариант вызывает меньше агрессии? — задумчиво произнесла она, склонив голову набок. — Согласно нашим данным, образ сексуального партнёра должен вызывать более позитивные ассоциации и снижать уровень конфронтации…

— Я сказал, ПРЕКРАТИ! — рявкнул я, сжимая кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони.

Моя ярость, казалось, только усилила её интерес. Она наклонила голову, изучая меня с научным любопытством.

— Интересная реакция. Настолько сильное отторжение даже близких образов… — пробормотала она с отстранённостью исследователя, наблюдающего за экспериментом. — Возможно, мне стоит использовать нейтральную форму?

Ещё одна вспышка — и перед нами предстало существо, едва напоминающее человека. Высокая, андрогинная фигура с бледно-голубой кожей и полностью чёрными глазами без белков. Волосы, похожие на тонкие серебряные нити, струились до пояса, слегка колеблясь, хотя воздух был неподвижен.

— Мой естественный облик вызывает у людей еще больший дискомфорт, — из её горла вырвалось сплетение нескольких разных тембров, от которого по коже бежали мурашки. — Но если ты настаиваешь…

Я снова шагнул вперёд, кипя от ярости. Всё накопившееся внутри — боль от использования образа матери, унижение от демонстрации её силы, гнев от беспомощности — превратилось в чистую, концентрированную ненависть.

Ксалфа вдруг замерла. Её инопланетное лицо дёрнулось, словно от неожиданной боли. Чёрные глаза без белков моргнули несколько раз подряд, а серебристые нити волос зашевелились, будто в порыве невидимого ветра.

— Что это? — она отступила на полшага, и в её многослойном голосе впервые прозвучало нечто похожее на удивление. — Что ты… излучаешь?

Я не понимал, о чём она говорит, но ясно видел, что-то в моей реакции задело её.

— Интересно, — она наклонила голову, изучая меня внимательнее. — Псионическая активность без осознанного контроля. Эмоциональная проекция девятого уровня. Ты сильнее, чем показывают тесты, Тёмный Лекарь.

Она поднесла руку к виску жестом, странно напоминающим человеческий.

— Однако это вызывает… дисбаланс в моих сенсорных системах. Прекрати это немедленно.

Я не остановился. Наоборот, инстинктивно почувствовав её уязвимость, позволил всем эмоциям вырваться наружу. Чёрные глаза Ксалфы расширились, а серебристые нити волос встали дыбом, словно от электрического разряда.

— Достаточно! — она взмахнула рукой, и этот жест уже не был изящным или контролируемым.

В тот же миг невидимая сила ударила меня с такой мощью, что дыхание вышибло из лёгких. Я пролетел несколько метров и врезался в бок внедорожника с оглушительным грохотом. Металл прогнулся под моим весом, а стекло пошло трещинами.

Диана дёрнулась ко мне, но застыла на месте, когда Ксалфа повернула к ней голову.

— Ты не будешь вмешиваться, Танк, — произнесла она тоном, не допускающим возражений, и Диана замерла, словно натолкнувшись на невидимую стену.

Ксалфа медленно провела рукой по своему лицу, стирая инопланетные черты, как грим. Серебристые нити волос втянулись в череп, голубая кожа приобрела человеческий оттенок, а чёрные глаза расцветились привычными белками и радужками.

— Твоя эмоциональная проекция… неожиданна, — произнесла она уже почти человеческим голосом. — Это заслуживает дополнительного изучения. Куратор должен знать.

Я сплюнул кровь, с трудом поднимаясь на трясущихся ногах. Регенерация уже активировалась, исцеляя повреждения, но каждый вдох всё равно отдавался острой болью в груди.

— Где наши люди? — прохрипел я, поднимаясь на ноги.

Обычно в это время Красное Село бурлило активностью — дежурные на вышках, патрули у ворот, люди, снующие между зданиями. Сейчас всё выглядело безжизненным, словно заброшенный город-призрак.

— В безопасности, — фальшиво улыбнулась Ксалфа. — Я временно приостановила их активность. Так проще работать.

— Приостановила активность? — шокировано произнесла Диана. — Что это, блядь, значит?

— Не трать энергию, Танк, — Ксалфа даже не повернула головы в её сторону. — Твоя защита для меня как папиросная бумага. — Она сделала лёгкий жест пальцем, и силовое поле Дианы затрещало, пошло рябью, а потом лопнуло, осыпавшись голубоватыми искрами. — К тому же, вам не нужно беспокоиться. Нейросинхронизация — это всего лишь временное отключение индивидуального сознания. Через несколько часов все очнутся и даже не вспомнят об этом.

Диана застыла, ошеломлённая случившимся. Её силовое поле — непробиваемая защита, останавливавшая пули и осколки — рассыпалось от небрежного жеста этого существа. Я видел, как дрожат её пальцы, как расширены зрачки, как напряжена каждая мышца. За всё время, что я знал Диану, она никогда не выглядела такой… беззащитной.

Из машины донёсся слабый стон, переходящий в мучительный кашель. Андрей наконец-то начал приходить в себя после долгого сна. Сквозь треснувшее стекло я видел, как он медленно поднимает голову, как бессмысленно моргает, пытаясь сфокусировать взгляд. Его губы беззвучно шевелились, словно он пытался что-то сказать, но не мог вспомнить нужные слова.

— Что… где мы? — он уставился через стекло на женщину, стоящую перед нами. — Кто это?

— С твоим спутником разберёмся позже, — Ксалфа даже не взглянула в его сторону. — Сейчас меня интересует только объект.

Она щёлкнула пальцами, и багажник нашего внедорожника открылся сам собой. Крышка поднялась плавно, без единого звука.

— Вынимай его, — приказала она. — Мы доставим его к моему коллеге. Тот проведёт процедуру считывания памяти.

Я заглянул в багажник. Старик-зомби дёргался в своих путах, мешок на голове колыхался от движений челюстей. Плотные верёвки, которыми мы связали его руки и ноги, впивались в мёртвую плоть, но пока выдерживали напор.

Она двинулась к главному зданию базы, даже не оглядываясь, словно была уверена, что мы последуем за ней. И мы последовали — не потому, что хотели, а потому что чувствовали: выбора нет.

Территория базы выглядела жутко. Идеальная чистота, нигде ни соринки, ни следа обычной жизни. И люди… наши люди двигались как роботы — точно, механически, абсолютно синхронно. Нина сортировала медикаменты, Олег проверял оружие, Каренин делал пометки в журнале. Всё как обычно, но в то же время пугающе неправильно.

— Они под контролем? — тихо спросила Диана, глядя на автоматические движения наших людей.

— Нейросинхронизация — это не совсем контроль, — бросила через плечо Ксалфа. — Скорее, что-то на подобии стазиса. Временная мера, необходимая для остановки распространения инфекции.

Она привела нас в одну из жилых комнат на первом этаже трехэтажного здания. Обычная небольшая спальня с двухъярусной кроватью и письменным столом — такие занимали большинство наших бойцов. Только сейчас помещение было абсолютно пустым, будто тщательно вычищенным. Ни личных вещей, ни одежды, ни даже пыли — ничего, что напоминало бы о прежних обитателях.

Там нас уже ждал второй Арбитр. Высокий, с пепельно-серыми волосами и той же неестественной бледно-голубой кожей, что и у Ксалфы в её истинном облике. Ничего общего с человеком, кроме общих очертаний фигуры.

— Тарн, — обратилась к нему женщина. — Объект доставлен. Приступай к считыванию.

— Положите его здесь, — существо указало на пустой стол, где обычно Нина проводила осмотры. Его голос напоминал звук натягиваемой стальной струны, от которого мурашки бежали по коже.

Я опустил тело старика на стол. Тарн приблизился, глядя на зомби своими полностью чёрными, без белков и зрачков глазами.

— Состояние лучше, чем я ожидал, — произнёс он, осматривая мертвеца. — Начинаю процедуру.

Он сделал несколько странных пассов руками в воздухе. Прямо из его ладоней потянулись тонкие серебристые нити, напоминающие паутину. Они устремились к голове старика, проникая сквозь ткань мешка, прямо к черепу. Тело зомби задёргалось, как от электрического разряда.

Внезапно старик рванулся вперёд с неожиданной силой. Верёвки на руках лопнули с сухим треском. Он сорвал мешок с головы и, прежде чем кто-то успел среагировать, вцепился зубами в запястье Тарна. Раздался хруст — гнилые зубы прокусили кожу до кости. Тёмно-синяя, почти чёрная жидкость хлынула из раны.

Тарн даже не вздрогнул. Он лишь с лёгким интересом наблюдал, как зомби пытается вырвать кусок его плоти.

— Типичная защитная реакция носителя, — прокомментировал он спокойно, словно читал лекцию. — Вирус пытается распространиться через биологические жидкости. Примитивный, но эффективный механизм.

— Разве тебя не заразит? — я невольно отступил на шаг.

Тарн оторвал старика от своей руки с такой же лёгкостью, с какой человек отрывает пиявку. Рана на его запястье уже затягивалась, превращаясь в тонкую полосу.

— Для нас это не опаснее укуса москита, — он небрежно отмахнулся. — Наши иммунные системы распознают и нейтрализуют подобные вирусы за миллисекунды.

Он прижал старика к столу одним пальцем, не давая ему шевелиться, и возобновил процедуру, снова направляя серебристые нити к черепу зомби.

— Ксалфа, я занят на ближайшие 43 минуты, — произнёс Тарн, не отрываясь от работы. — Проведи инструктаж. Я обработаю свою поверхность позже.

Я только сейчас заметил, что синяя жидкость из запястья Тарна капала на пол, образуя странные узоры, которые словно двигались сами по себе.

— Следуй за мной, — Ксалфа повернулась ко мне. — Настало время ответов.

Она провела нас на второй этаж, в комнату Каренина — ту самую, где профессор обычно проводил планёрки нашего поселения. Но теперь старые карты и схемы обороны сменились трёхмерными голограммами, парящими в воздухе. Они показывали что-то похожее на карту мира, испещрённую разноцветными точками и линиями.

— Садись, — Ксалфа указала на стулья. — У нас много тем для обсуждения, Тёмный Лекарь. И мне нужно объяснить, что на самом деле происходит на вашей планете.

— Я постою, — отрезал я. — Начинай объяснять, что за хрень тут происходит.

Ксалфа опустилась в одно из кресел с плавностью текущей воды. Её движения завораживали — ни единой заминки, ни одного лишнего жеста, словно каждый миллиметр перемещения был просчитан с абсолютной точностью.

— Как я уже сказала, я Арбитр. Мы наблюдаем за экспериментом и вмешиваемся только в случае критических отклонений, — она сложила руки на коленях идеально симметричным жестом.

— Какой, нахрен, эксперимент? — я стиснул подлокотники кресла так, что костяшки побелели. — Ты называешь апокалипсис экспериментом?

— Именно, — её голос звучал с холодной уверенностью хирурга, объясняющего диагноз. — Проект по созданию сверхлюдей, которых можно будет использовать в будущем. Всё, что произошло — зомби-вирус, пробуждение псионических способностей, разрушение глобальной инфраструктуры — всё это было запланировано и контролируемо.

В груди начал закипать смех — горький, злой, почти истеричный. Я не сдержался, и он вырвался наружу, эхом отражаясь от стен.

— И я должен в это поверить? — я покачал головой, вытирая выступившие от смеха слёзы. — Какие-то твари решили поиграть в богов на нашей планете? Ради чего? Развлечения?

— Не твари, а представители более развитой цивилизации. И делают они это ради вполне прагматичной цели — создания эффективных солдат для межгалактического конфликта.

Пока она говорила, её пальцы коснулись браслета на запястье — тонкого серебристого обруча с мерцающими символами. В воздухе между нами возникла трёхмерная проекция Земли, медленно вращающаяся вокруг своей оси. Континенты были испещрены разноцветными точками — красными, зелёными, синими — пульсирующими с разной интенсивностью.

— Красные зоны полностью уничтожены, — пояснила она. — Зелёные функционируют в рамках эксперимента, синие превзошли ожидания.

Карта приблизилась, фокусируясь на России. Красное Село светилось зелёной точкой, но вокруг него расползалось тёмное пятно, медленно пожирающее зелёный свет.

— Интересно, — Ксалфа наклонила голову. — Распространение нестандартной версии вируса идёт быстрее, чем я рассчитывала. Но это даже хорошо — поможет ускорить естественный отбор.

— О чём ты говоришь? — я подался вперёд.

— О том, что без моей помощи, — её глаза встретились с моими, — через 36 часов Красное Село перестанет существовать. А благодаря старику, эта зараза уже проникла и в другие поселения.

Она улыбнулась с леденящим спокойствием.

— Но у меня есть для тебя предложение, Тёмный Лекарь. Задание, выполнив которое, ты спасёшь своих людей и, возможно, всех оставшихся в живых на этом континенте.