Лекарь в мире ЗОМБИ 5

Глава 4 Особая лошадь

Клетка для боёв стояла в дальнем углу рынка, отгороженном хлипким забором из гофрированного железа. На входе маячили трое кавказцев с дробовиками, методично обыскивавших каждого входящего. Один держал здоровенный деревянный ящик, набитый отобранным оружием — ножами, пистолетами, кастетами прочим. Взамен выдавали пластиковые жетоны.

— Потом заберёшь, — буркнул охранник, ощупывая меня и забирая нож из-за голенища. — А дёрнешься — останешься без зубов.

Я усмехнулся. Этот дрищ даже не представляет, что я могу сделать с ним голыми руками. Но будем считать, что сегодня ему повезло.

За забором воняло мочой, блевотиной и чем-то кислым. Вокруг клетки сбилась толпа человек пятьдесят — грязные мужики с опухшими лицами, пара шлюх в рваных колготках, угрюмые типы с недобрыми взглядами. Все без оружия, но от этого не менее опасные. Кто-то жевал жаренное мясо на палочке, кто-то хлебал самогон из жестяных кружек. Публика орала, сплёвывала под ноги тягучую слюну и размахивала ставками — коробками с патронами, банками консервов, пакетами круп, флягами с бензином и прочей мелочью, которую принимали местные букмекеры.

Несмотря на запрет оружия, внутри периметра дежурили ещё пятеро охранников — крепкие парни с дубинками и электрошокерами. Они внимательно следили за толпой, готовые моментально утихомирить любого бузотёра. У каждого под курткой явно пряталась короткостволка — оружие здесь было только у организаторов. Самая надёжная гарантия «честной игры».

— Никаких драк на трибунах! — проорал лысый мужик в камуфляже, видимо, старший. — Кто начнёт буянить — сам окажется в клетке!

Сама арена — грубая конструкция из металлической сетки на кривых столбах, сваренных явно наспех. Пол забрызган засохшей кровью разных оттенков — от бурой недельной давности до почти свежей, алой. В углах заметны тёмные пятна и плевки. На сетке местами виднелись клочки волос, а в щелях бетонного пола что-то влажно поблескивало — может, осколки зубов, может, просто битое стекло.

Когда мы протиснулись ближе к клетке, там как раз заканчивался разминочный бой. Два мужика месили друг друга вялыми ударами, пыхтя как загнанные лошади. Один — низкий, с пивным брюхом, другой — дохляк с татуировками на впалой груди. Оба без техники, просто махали руками как бабы в автобусной драке.

— Небольшое шоу для публики, — презрительно фыркнул я. — Чисто, чтобы распалить толпу перед главным боем.

Наконец дохляк с татухами свалился от лёгкого удара в челюсть и не смог подняться. Толпа взревела, а рефери — мужик с обожжённым лицом — поднял руку победителя. Проигравшего вытащили за ноги, оставляя кровавый след на бетоне.

— Господа и дамы! — выкрикнул местный конферансье, расталкивая зрителей. — Разминка окончена! Переходим к главному блюду!

Толпа загудела от возбуждения. Люди протискивались ближе к клетке, пытаясь занять лучшие места. Кто-то уже пересчитывал патроны, готовясь делать ставки.

В стороне от клетки готовились к выходу два бойца. Я сразу оценил их профессиональным взглядом, как делал сотни раз на ринге.

Леонид «Мясник» был классическим боксёром — поджарый, с жилистыми руками, перебитым носом и характерной стойкой, выдающей годы тренировок. Уши слегка сплющены — признак многих лет на ринге. Он разминался грамотно, с хорошей координацией, дышал ровно. Движения экономные, чёткие, без лишней показухи. Глаза сосредоточенные, но немного нервные — видно, что чувствует важность момента.

Его противник был совершенно другим — больше двух метров ростом, плечи как дверной проём, грудь обтянута майкой, заляпанной жиром и грязью. Руки толщиной с моё бедро, бугристые от мышц. Выглядел как медведь-шатун, сожравший пару человек. Двигался медленно, вразвалку, но я сразу заметил, что он экономит силы и внимательно изучает противника. Такие здоровяки обычно оказываются намного опаснее, чем выглядят. Лицо квадратное, с выпирающей челюстью, поросшее щетиной. Глаза — маленькие, глубоко посаженные и очень внимательные.

Вокруг потели и толкались люди, бросая последнее, что у них осталось. Некоторые трясли руками от нервного возбуждения, другие — от нехватки выпивки. Воздух пропитался запахом немытых тел, перегара и страха. Кто-то ставил канистру с бензином, кто-то — ящик патронов. Мужик в грязной куртке предлагал аккумулятор, тётка с красным лицом — мешок картошки. Рядом серьёзный тип в очках торговался за две упаковки антибиотиков.

— Три к одному на «Мясника»! — кричал букмекер, лысый хмырь с татуировкой на шее в виде паука. Глаза бегающие, пальцы ловко пересчитывали ставки. — Он размажет эту тушу по стенке! Четыре к одному на первый раунд! Кто смелый?

Человек Аслана — высокий кавказец с электрошокером и золотой цепью на шее, наблюдал за процессом, лениво похлопывая дубинкой по ладони. Рядом с ним ещё двое таких же крепких ребят с короткими «телескопами», готовые успокоить толпу, если что-то пойдёт не так.

— Видишь? — возбуждённо шептал Макс, дёргая меня за рукав. Его глаза лихорадочно блестели. — Леонид был профессиональным боксером! Чемпион области! КМС по боксу! А Гарик просто здоровый мужик без техники! У него нет шансов!

Я хмыкнул, внимательнее присматриваясь к бойцам. Что-то здесь не сходилось. Во-первых, Леонид странно наступал на правую ногу — едва заметно, но для моего глаза очевидно. Травма колена, и не свежая. Во-вторых, когда он делал разминочные движения, его левое плечо двигалось с ограничением — застарелое растяжение или вывих. А ещё нервный тик в уголке глаза, который бывает у бойцов после серьёзных нокаутов.

А главное — заинтересованные взгляды, которыми обменивались букмекер и человек Аслана. Толпа, как обычно, велась на громкие имена и титулы, делая ставки на боксёра, а организаторы только подначивали — мол, профи не может проиграть какому-то амбалу.

Сраное разводилово. Как пить дать.

— Макс, — я положил руку ему на плечо. — Я не дам тебе патроны для ставки.

Его лицо исказилось:

— Но почему? Это же верняк! Все ставят на Леонида! Ты не видел, как он классно работает!

— Потому что этот бой подстроен, — ответил я тихо. — Леонид травмирован и, скорее всего, ему заплатили за проигрыш. Они специально подогревают публику, чтобы собрать побольше ставок на боксёра.

— Ты что⁈ — Макс аж поперхнулся. — Не верю! Леонид же профи!

Я не успел ответить — толпа взревела, и бой начался. Леонид сразу пошёл в атаку, красуясь перед публикой. Он кружил вокруг Гарика, выбрасывая точные джебы в лицо. Но здоровяк словно не замечал ударов — он методично сокращал дистанцию.

— Видишь! — возликовал Макс. — Леонид его достаёт! Может, он всё-таки победит!

В ту же секунду Гарик внезапно бросился вперёд, поймал Леонида в медвежьи объятия и с силой впечатал его головой в сетку. Толпа взорвалась новым рёвом. Профессиональный боксер рухнул на бетон с окровавленным лицом, а Гарик начал методично добивать его ногами.

Я заметил, как букмекер довольно ухмыльнулся, пересчитывая выручку. Всё как я и думал — чистой воды постановка.

Лицо Макса застыло в маске ужаса.

— Нет… так не должно было быть…

Леонид потерял сознание после очередного удара ногой в голову. Рефери оттащил Гарика и объявил его победителем. Толпа неистовствовала — кто-то радостно орал, кто-то рвал на себе волосы, проклиная боксера и собственную удачу.

— Хорошо, что ты меня остановил, — пробормотал Макс, но его глаза уже лихорадочно забегали по арене. — Слушай, через полчаса ещё бой! Там Семён против Виктора. Я видел Семёна — он двух мужиков уложил за минуту!

— Нет, Макс. Я не дам тебе патроны. Ни на этот бой, ни на следующий.

— Но я же всё проиграл! — в его голосе звучало отчаяние вперемешку с яростью. — Мне нужно отыграться! Хотя бы на еду для детей!

— Не будет никакого отыгрыша. Возвращайся в поселение, объясни людям ситуацию. Оставь координаты вашего поселения. В ближайшие дни к вам приедут наши люди для проверки и фильтрации. Они помогут с едой и лекарствами.

Макс нахмурился, явно не ожидая такого предложения.

— Проверки? Какой ещё фильтрации?

— Стандартная процедура, — пояснил я. — Проверят людей, отсеют психов и буйных. Обычная процедура безопасности.

Макс на секунду замер, но потом презрительно фыркнул.

— Эвакуация? Мне не нужна твоя ебаная благотворительность! Мне нужны патроны, чтобы отыграться! — Он резко стряхнул мою руку. — Да пошёл ты! Думаешь, ты лучше всех, да? Спаситель хренов!

Люди вокруг начали оборачиваться. Кто-то хмыкнул, кто-то сплюнул под ноги. Один из кавказцев насторожился и сделал шаг в нашу сторону, положив руку на электрошокер.

— Всего хорошего, Макс, — я развернулся, чтобы уйти.

— Эй, стой! — он попытался схватить меня за куртку. — Слушай, просто дай мне немного патронов взаймы! Я верну, клянусь!

— Нет.

— Да чтоб ты сдох! — заорал он мне вслед. — Чтоб тебя зомбаки сожрали! Мразь!

Толпа расступилась передо мной. Кавказец с электрошокером подошёл к Максу, который продолжал выкрикивать проклятия.

— Хватит шуметь, да? — холодно произнёс он. — Или сам успокою.

Я продолжал идти, не оборачиваясь. За спиной услышал, как Макс сразу сдулся под взглядом охранника. Очередной сломленный человек, которого невозможно спасти от самого себя.

Выйдя из зоны боёв, я направился в дальний угол рынка, где раньше не бывал. Там располагались прилавки с оружием — от самодельных ножей до приличных стволов. Хотел проверить, может, найдётся что-то стоящее для Красного Села.

Протиснувшись мимо двух пьяных мужиков, я заметил странное скопление людей в стороне от оружейных лотков. Человек двадцать стояли кругом, а в центре метался худой старик с всклокоченной седой бородой. Его одежда представляла собой лохмотья, кое-как связанные верёвками, а босые ноги были черны от грязи. Глаза горели лихорадочным блеском, как у религиозного фанатика.

— Почему вы смеётесь, глупцы⁈ — вопил он, запрокидывая голову к небу. — Вы все уже мертвы! МЕРТВЫ! Гниёте заживо, только не видите этого!

Люди вокруг ржали, подталкивая друг друга локтями. Кто-то швырнул в старика огрызок яблока, попав прямо в лоб. Желтоватая жижа потекла по его морщинистому лицу, но он даже не заметил.

— Вы думаете, это зомби-апокалипсис? — старик истерически захохотал, брызгая слюной. — Нет! Это ЭКСПЕРИМЕНТ! Выживание в контролируемых условиях! Вы подопытные крысы! Тараканы под стеклом!

Кто-то из толпы крикнул: — Пошёл нахрен, псих!

— ДУРАКИ! — старик упал на колени, с силой ударяя кулаками по земле. — Они записывают каждый ваш шаг! Наблюдают! Оценивают! «Смотри, этот использовал псионические способности!», «А этот научился контролировать зомби!», «Как интересно, эта группа создала торговую сеть!» — он скорчил гротескную гримасу, имитируя чужие голоса. — Вы все всего лишь развлечение для тех, кто НАВЕРХУ!

Я остановился послушать этот бред, привлечённый не столько словами, сколько странной энергией, исходящей от старика. Что-то в его безумии казалось… почти осмысленным.

Внезапно он замер, уставившись прямо на меня. Его выцветшие глаза расширились, а рот приоткрылся в беззубой ухмылке. Затем он вытянул дрожащую руку, указывая прямо мне в лицо:

— Вот! Вот особая лошадь! На него ставки самые высокие! Особая лошадь с тёмной аурой! Они столько возятся с ним… с тобой… меняют правила, даруют особые способности! Ты их любимчик!

По спине пробежал холодок. Толпа обернулась, разглядывая меня с любопытством и насмешкой. Кто-то присвистнул, кто-то заржал. Я стоял, не двигаясь, глядя в глаза старику. В какой-то момент мне показалось, что в них есть что-то нечеловеческое.

Двое охранников-кавказцев уже протискивались сквозь толпу, их лица не предвещали старику ничего хорошего.

— Они следят за тобой! Записывают каждый шаг! — выкрикнул он, пока его хватали за руки и волокли прочь. — Ты вернулся во времени! Ты знаешь, что было! Особая лошадь! Особая лошадь!

Его тощее тело извивалось в руках охранников, но он продолжал кричать и смотреть мне прямо в глаза, даже когда его уже тащили за угол.

— Помни, лошадка! — донеслось его последнее. — Только мёртвые свободны! ТОЛЬКО МЕРТВЫЕ!

Я нахмурился, пытаясь понять, что это было. Старик был явно не в себе, но его слова… откуда он знал про возвращение во времени? Это не могло быть совпадением.

— Эй, — окликнул я одного из охранников, тащивших старика. — Кто это такой?

Кавказец обернулся, не останавливаясь:

— Местный сумасшедший, — он равнодушно пожал плечами. — Держим его для развлечения публики. Безобидный. Кормим, поим — в ответ веселит народ своими бреднями.

— И давно он здесь?

— Да, считай, с самого начала, — охранник уже терял интерес к разговору. — Пришёл после первой волны зомби, с тех пор несёт чушь про наблюдателей и эксперименты.

Он скрылся за углом, волоча упирающегося старика, который всё ещё что-то выкрикивал, но слов было уже не разобрать.

Стемнело, когда мы наконец завершили все сделки. Я выменял несколько комплектов антибиотиков на патроны, Диана закончила торговаться за семена, а Кирилл с Антоном затащили в машину коробки с запчастями для генераторов. Миша и Лиза, брат и сестра, которых я выкупил у Аслана, нервно держались рядом, всё ещё не веря в свою удачу.

— Пора устраиваться на ночлег, — сказал я, закидывая рюкзак на плечо. — Утром выдвинемся в Красное Село.

— Кто-нибудь останется с машиной? — спросила Диана, кивнув в сторону нашего внедорожника, забитого ценным грузом.

— Поставим во дворе «Азимута», — я пожал плечами. — Там охрана нормальная.

Гостиница «Азимут» до апокалипсиса была обычной придорожной ночлежкой для дальнобойщиков — трёхэтажная серая коробка с вечно забитым туалетом и тараканами в номерах. Сейчас же это место превратилось в грёбаный пятизвёздочный отель. У Аслана хватило мозгов запустить собственный генератор, так что здесь было электричество, горячая вода и даже что-то вроде ресторана на первом этаже. А в подвале — бордель с девочками для тех, у кого водились патроны. Настоящая цивилизация посреди царства мертвецов.

Антон просиял.

— Надеюсь, Зарина ещё работает. Отличная девчонка.

— Сначала разместим ребят, — я кивнул на Мишу и Лизу.

Диана бросила на меня недовольный взгляд. Она всё ещё злилась из-за моей «благотворительности», но спорить не стала.

В холле гостиницы нас встретил знакомый кавказец за стойкой — невысокий мужик с густыми усами и золотым зубом. Перед ним на стойке лежал потрёпанный гостиничный журнал и тяжёлый револьвер. На стене позади висела карта с пометками безопасных маршрутов между поселениями, а рядом — прейскурант услуг, где цены указывались в патронах и литрах бензина.

— Опять на ночь? — спросил он, поглаживая усы. — Сколько комнат?

— Пять, — я кивнул на подростков. — У нас пополнение.

— Двадцать патронов за комнату, — отрезал он. — Горячая вода — пять патронов за двадцать минут. Девочки — отдельный прайс, спрашивать у Зухры на минус первом этаже. Оружие сдать на входе. Никаких исключений.

Я выложил из кармана сто патронов — безумные деньги по меркам любого поселения, но за такой комфорт не жалко.

Миша и Лиза переглянулись с недоверием, когда я отдал им ключ от отдельного номера.

— Правда можно… отдельную комнату? — тихо спросила Лиза.

— Конечно, — я кивнул. — Отдыхайте, утром выдвигаемся.

Номера в «Азимуте» были спартанскими, но чистыми. Две кровати с простынями, душ с горячей водой (за дополнительную плату), даже занавески на окнах. Конечно, до комфорта нашей базы в Красном Селе здесь было далеко, но для торговой точки на нейтральной территории вполне сносно.

— Встречаемся через час в баре, — сказал я остальным. — Обсудим завтрашний маршрут.

Я спустился вниз после быстрого душа. Бар «Азимута» выглядел прилично — стойка, несколько столиков, барная витрина с впечатляющим набором бутылок. За стойкой работал пожилой бармен с седой щетиной и холодным взглядом. Здесь подавали приличную еду — жареную курятину, свинину, крольчатину. Разумеется, всё это стоило недёшево, но голодными клиенты не оставались.

Выбор выпивки тоже впечатлял — от самогона трёх сортов до «элитного» алкоголя. Виски Black Label, текила Patron, даже несколько бутылок коньяка Hennessy — всё это теперь стоило целое состояние в патронах. Один шот хорошего виски — десять патронов, целая бутылка — цена небольшого арсенала.

Диана уже сидела за столиком, потягивая что-то из мутного стакана.

— Зачем они нам? — спросила она, не тратя время на приветствия. — Ящик патронов и десять литров бензина! Ты понимаешь, сколько это? А что взамен? Два лишних рта.

— Ты видела их глаза? — я встретил её взгляд. — Аслан бы сломал их за неделю.

— Этот твой идеализм когда-нибудь нас всех погубит, — буркнула Диана.

— Может быть, — я усмехнулся. — Но пока что именно он помогает нам оставаться людьми.

Бар постепенно заполнялся. Пришли охотники с южных территорий — грязные мужики в камуфляже с выцветшими нашивками. В углу устроилась компания торговцев, обсуждавших маршруты через заражённые районы.

У стойки крутились две девицы из борделя, высматривающие клиентов — одна блондинка с вульгарно-яркими фиолетовыми прядями, другая брюнетка с татуировкой змеи, обвивающей шею.

Обе втиснуты в платья, едва прикрывающие задницы, с глубокими вырезами, демонстрирующими всё, что только можно. Макияж как у клоунов — размалёванные губы, тонны туши на ресницах, яркие тени.

Но при этом обе удивительно чистые для этого мира — вымытые волосы, ухоженная кожа, даже маникюр. Они громко смеялись над шутками бармена, то и дело «случайно» наклоняясь над стойкой так, чтобы все желающие могли оценить товар.

Антон появился ближе к полуночи, довольный и расслабленный.

— Зарина передаёт привет, — заявил он, плюхаясь за наш столик. — Говорит, скучала. И даже сделала скидку — всего пятнадцать патронов вместо двадцати.

— Рада, что ты счастлив, — сухо ответила Диана. — Надеюсь, ты хотя бы презервативы использовал? А то потом Нина замучается лечить.

— Обижаешь, — он широко улыбнулся.

— Завтра выезжаем рано, — сказал я. — К восьми утра все должны быть готовы.

— А что с этими… новенькими? — спросил Антон. — Они с нами?

— Да, — подтвердил я. — Нина осмотрит их, а дальше решим.

В этот момент за окном раздались крики. Мы напряглись, но тут же расслабились, узнав знакомые звуки.

— Опять культисты, — Антон закатил глаза. — Каждый раз одно и то же.

— Пока платят за постой и не трогают никого, всем плевать, — пожал плечами я.

Мы разошлись по номерам. Войдя в комнату, я подошёл к окну, чтобы проверить, хорошо ли видна наша машина во дворе. И замер. Там, прямо под фонарём, стоял тот самый сумасшедший старик с рынка. Его седая борода серебрилась в тусклом свете, а рваная одежда развевалась на ветру. Он не шевелился. Просто стоял и смотрел — прямо в моё окно, прямо мне в глаза.

Секунда… две… три… Он не моргал.

А потом его губы медленно растянулись в улыбке, обнажая беззубые дёсны. И одними губами, без звука, он произнёс:

«Особая лошадь…»