Лекарь в мире ЗОМБИ 5

Глава 2 Рынок

Я быстро оценил ситуацию у палатки. Пятеро мужиков с обветренными лицами и голодными глазами наседали на торговца, который вжимался в свой импровизированный прилавок. За его спиной виднелась потрёпанная коробка с лекарствами, которую он прижимал к груди, как мать — новорождённого ребёнка.

— Две канистры? За эту хуйню? — рычал самый крупный из мужиков, тыча пальцем в коробку. — Ты совсем охуел, барыга?

Торговец — невысокий лысеющий мужчина лет сорока — крепче прижал к себе коробку. Его глаза метались по сторонам в поисках охраны, но та не спешила вмешиваться.

— Цены рыночные, — огрызнулся мужик, хотя по лицу было видно — ещё секунда, и он схватится за оружие. — Не нравится — иди к другим.

Крупный мужик дёрнулся вперёд, словно собираясь схватить лекарства силой. Я решил вмешаться, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Какие-то проблемы? — спросил я, шагнув между ними.

Здоровяк резко обернулся и окинул меня тяжёлым взглядом. Пятидесятилетний бородатый амбал в драной куртке, метр девяносто ростом, весом под сто двадцать кило. Костяшки сбиты, на шее шрам от ножа, правое ухо наполовину оторвано. Взгляд волчий — мужик явно на грани.

— А ты ещё кто такой, блядь? — он выпрямился, нависая надо мной как скала.

— Макар, из Красного Села, — я не отвёл взгляд. — Предлагаю всем успокоиться, а то вы привлекаете слишком много ненужного внимания.

Несколько охранников-кавказцев уже двинулись к нам. Крепкие бородачи с автоматами наперевес, пальцы на спусковых крючках. Один что-то буркнул товарищу, и оба щёлкнули предохранителями.

— Красное Село, значит, — мужик хмыкнул, сплюнув под ноги. — Этот барыга требует две канистры бензина за антибиотики. У нас полторы. А дома трое с заражением подыхают.

Я повернулся к торговцу:

— Что за антибиотики?

— Цефтриаксон, — ответил он, немного расслабившись. — Последняя партия. Сам еле достал. Двое моих погибли на вылазке.

Я достал из кармана коробочку с пятью патронами калибра.338 Lapua Magnum. Такие используются в снайперских винтовках с дальностью поражения больше километра. Редкие, дорогие — чистое золото в наше время. Правда, совершенно не нужное нам, так как в Красном Селе нет ни одного толкового стрелка.

— Этого хватит, чтобы покрыть разницу?

Торговец схватил патроны и внимательно осмотрел их, проверяя маркировку.

— Неплохо, — он уважительно кивнул. — Снайперские, редкие. У меня как раз пара клиентов про такие спрашивали.

— Хватит на разницу? — спросил я.

— Вполне, — торговец оценивающе взвесил патроны на ладони. — Даже с небольшим бонусом для меня.

— Тогда отдавай им лекарства, — сказал я.

Торговец спрятал патроны во внутренний карман и протянул коробку антибиотиков мужикам.

— Приятно иметь дело с разумными людьми, — произнёс он. — Если ещё такие патроны найдёшь — приноси, всегда договоримся.

Мужики продолжали смотреть на торговца как на крысу, даже получив лекарства. Здоровяк быстро проверил содержимое коробки, пересчитал ампулы и кивнул своим. Затем повернулся ко мне:

— Василий, с Можайского, — он протянул мне мозолистую руку. — Троих детей и двух стариков спас. Не забуду.

Я крепко пожал его ладонь.

— У вас есть Лекари в поселении? Или хотя бы медик с опытом?

Мужик покачал головой.

— Какие там, нахрен, Лекари… Фельдшер был, да месяц назад загрызли его, когда за лекарствами в город выдвинулись. Шесть человек ушло, двое вернулись. Зомби, сука, повсюду.

— Почему у вас так туго с припасами? — спросил я. — Не делаете вылазки в город?

— Сейчас с этим тяжело, — бородач понизил голос и нервно оглянулся. — Мы как в осаде живём. Какая-то банда последние недели вокруг рыщет. Как чуют, когда наши уходят — сразу налетают. Прошлый раз пятерых женщин увели. Что с ними сделали — даже думать не хочу.

— Чёрные Егеря? — спросил я.

— Да они как-то не представились, — буркнул здоровяк. — В чёрной одежде, глаза закрашены, как у спецназа. Организованные, с рациями. Такое ощущение, что бывшие военные.

— Мы тоже слышали про этих уродов, — я сжал кулаки. — И даже выделили часть бойцов на их поиски, но пока безрезультатно. Леса слишком большие, а толковых Ищеек практически нет.

— Так у вас есть псионики? — оживился мой собеседник.

— Есть несколько, — я не стал вдаваться в подробности. — Можно попробовать попросить Лекаря у местных, но…

— Да они за Лекаря три шкуры сдерут! — мужик зло сплюнул. — Один хмырь на той неделе приходил, так знаешь что запросил? Канистру бензина, ящик тушёнки и бабу на ночь! Совсем охренели со своими ценами. Мы и так последние крохи наскребли на эти антибиотики.

— Тогда другой вариант, — я понизил голос. — Когда вернусь в Красное Село, могу послать к вам человека. Или лучше вы сами приезжайте. У нас хорошая Целительница — Нина. Настоящий талант, хоть и невысокого уровня пока.

Один из мужиков Василия, помоложе, недоверчиво хмыкнул:

— И сколько она возьмёт? Последние штаны с нас снимет?

Василий шикнул на него:

— Заткнись, Колян, человек пытается помочь.

— Нет, я понимаю его сомнения, — сказал я. — Но в целом, как у вас сейчас с ресурсами?

— Хуёво, — мужик развёл руками. — Жрать почти нечего. Последние две недели на крысах да голубях держимся. Картошка в подвале сгнила от сырости. Бензина было полторы канистры, и те сейчас спустили. — Он кивнул на коробку с лекарствами. — Оружие кое-какое есть, но патронов в обрез — стрелять почти перестали, экономим каждый. А тут ещё электричество накрылось неделю назад. Генератор сдох — движок застучал и всё, кранты.

Я задумался. Дела у них совсем дрянь и зиму они точно не переживут.

— Приезжайте в Красное Село, — решил я. — Скажете, что вас Макар прислал. Нина разберётся с больными. С тех, кому совсем хреново, платы не берём.

Я хлопнул его по плечу:

— А потом решим, что делать дальше. Может, механика найдём для вашего генератора. У нас несколько неплохих технарей. Или вообще к нам перебирайтесь, если совсем припрёт. Место пока есть.

Его глаза просветлели.

— Не гонишь? Серьёзно вот так вот запросто поможете?

Молодой парень с рябым лицом, стоявший рядом, недоверчиво скривился:

— Ага, конечно. Хрен вам кто-то просто так поможет. Сначала затащат к себе, а потом или в рабство или на органы пустят…

— Заткнись, Колян, сука! — рявкнул старший. — Ещё слово, и сам тебя на органы пущу!

Я усмехнулся.

— Понимаю его паранойю. В наше время бесплатный сыр только в мышеловке.

— Так в чём подвох-то? — прямо спросил Василий.

— Никакого подвоха, — ответил я. — Все выживают по-разному, но человечность терять нельзя. Иначе зачем всё это?

Василий пристально посмотрел мне в глаза, взвешивая каждое слово.

— Приедем к вам завтра, — наконец решил он. — Если найдём чем детей и больных довезти. У нас там паренёк один с заражением уже в бреду бьётся… с ним будет сложно. И спасибо, Макар. Серьёзно.

Он крепко сжал моё предплечье.

— За нами должок. Зови, если что понадобится. Мужики у меня крепкие, в долгу не останемся.

— Надеюсь, не все такие нервные, как Колян, — кивнул я на рябого парня, который всё ещё буравил меня недоверчивым взглядом.

— Колян просто сломался, — Василий понизил голос. — Два месяца назад жену и пятилетнюю дочку у него на глазах сожрали. Мы пришли на выстрелы, а он сидит в углу, весь в крови, и смеётся. С тех пор сам не свой.

Я внимательно посмотрел на Коляна — застывший взгляд, дёрганые движения, пальцы постоянно проверяют нож на поясе.

— Я смогу ему помочь, — сказал я. — Но ствол у него на время заберите. Такие как он непредсказуемы — сегодня нормальный, завтра сорвётся и перестреляет всех, кто рядом.

Василий удивлённо поднял брови.

— Ты в этом разбираешься?

— Приходилось сталкиваться, — коротко ответил я. — Просто Колян не единственный с такими проблемами. После всего этого дерьма нормальных людей почти не осталось.

— Это точно, — Василий тяжело вздохнул. — Ладно, пора двигаться. Если всё выгорит, может, и правда к вам переберемся… Сил нет уже в этой заднице выживать.

— Решим на месте, — я протянул руку. — Увидимся завтра.

Василий крепко пожал мою ладонь, кивнул своим, и они растворились в толпе рыночного люда, прижимая к груди коробку с лекарствами — настоящее сокровище в наше время.

Я проводил их взглядом, а потом повернулся к торговцу, который уже раскладывал новый товар на прилавке, как будто ничего и не случилось.

— Цены и правда завышены, — заметил я.

— Так конец света пришел, — хмыкнул тот, перекладывая ампулы в аккуратные ряды. — Рынок, блядь. Спрос и предложение. Я Игорь, кстати.

— Макар, — я кивнул. — Давно здесь торгуешь?

— С самого начала, — он гордо выпрямился. — В прошлой жизни был провизором в аптеке. Когда всё началось, сразу сообразил, что к чему. Оружие, патроны, лекарства — вот что всегда будет в цене.

Я огляделся, окидывая взглядом рынок. Огромная парковка перед полуразрушенным торговым центром превратилась в хаотичное скопление палаток, лотков и импровизированных прилавков, которые тянулись вдоль длинных проходов. Одни были сооружены из армейских брезентов, другие — из автомобильных запчастей и кусков металла. Кое-где даже виднелись фрагменты вывесок бывших магазинов, переделанные в торговые стенды.

Люди сновали между рядами — грязные, изможденные, с напряжёнными лицами. Они рассматривали скудный товар и торговались за каждую мелочь так, будто от этого зависела их жизнь. В каком-то смысле так и было. Мужики в потрёпанной камуфляжной одежде несли ржавые инструменты и детали от машин. Женщины с детьми обменивали самодельные тряпичные куклы и вязаные носки на крупу и соль.

Воздух гудел от разговоров и криков торговцев, а запахи смешивались в головокружительный коктейль — немытые тела и дешёвый самогон соседствовали с ароматами жарящегося на углях мяса. Где-то неподалёку готовили шашлык, судя по запаху — из крольчатины. Между рядами проходил старик с дымящимся мангалом на тележке, продавая подгоревшие куски на деревянных шпажках. Кто-то жарил лепёшки прямо на раскалённых камнях, и этот запах пробивался сквозь вонь гниющих овощей на соседних прилавках.

— Как вообще выживаете здесь? — спросил я, кивая в сторону дальнего края рынка, где несколько дюжих кавказцев с автоматами наблюдали за происходящим, перебрасываясь короткими фразами и не спуская глаз с толпы.

— Хозяева следят за порядком, — Игорь понизил голос и нервно оглянулся по сторонам, прежде чем продолжить. — Аслан и его люди. До всего этого они владели рынком, а теперь тоже правят. Жёстко, но эффективно, ничего не скажешь. Если тебя поймают на воровстве — теряешь пальцы, а то и всю руку. Нападёшь на торговца — вешают публично. На прошлой неделе какой-то придурок попытался угнать машину с бензином. Так его привязали к столбу и отдали на съедение мертвякам. Заживо. Прямо там, — он кивнул в сторону центральной площади. — При всех.

Игорь достал из-под прилавка бутылку с мутной жидкостью и сделал быстрый глоток.

— Но зато здесь можно торговать и не бояться, что тебя зарежут за банку тушёнки, — продолжил он, вытирая рот. — Охрана не спускает глаз, дозорные на каждой крыше. А ещё у них есть генераторы — электричество включают на несколько часов в день. Роскошь по нынешним временам.

В этот момент к прилавку подошёл крепкий кавказец. Широкоплечий, с густой чёрной бородой и шрамом через всю щеку. Автомат висел на груди, а поверх камуфляжа красовалась массивная золотая цепь — демонстративный признак статуса. Его тёмные глаза буравили меня с нескрываемым подозрением, рука лежала на рукояти пистолета, заткнутого за пояс.

— Асхаб, всё в порядке, — быстро сказал Игорь, слегка поклонившись. — Это клиент из Красного Села. Он просто помог разрешить спор. Никаких проблем.

— Аслан хочет тебя видеть, — отрезал кавказец с характерным акцентом, даже не взглянув на торговца. — Шагай за мной, да? Хозяин ждать не любит.

Я бросил вопросительный взгляд на Игоря. Тот едва заметно кивнул и поднял большой палец вверх, словно говоря: «Всё нормально, это обычное дело».

— Ну веди, — бросил я и двинулся следом за кавказцем. Ни страха, ни уважения — с такими работает только язык силы.

Охранник повёл меня через толпу торгующих. По дороге я оценивал состояние рынка и его обитателей. Пестрая картина поражала разнообразием судеб, свалившихся в один общий котёл выживания.

У палатки слева тощая баба меняла детские ботинки на крупу — горсть за горстью, с таким отчаянием, будто это последняя еда для её детей. Рядом бородатый старик чинил электронику — лампа за его спиной горела от какой-то самопальной батареи. А дальше сидели два бугая с дробовиками наперевес, охраняя прилавок с яйцами и клетку откормленных кур. На криво намалёванной табличке значилось: «Десяток — 12 патронов 7,62». Дорого, но патроны этого калибра шли здесь за универсальную валюту.

Между рядами слонялись люди всех мастей. Большинство выглядели изнурёнными, в поношенной одежде, с худыми лицами и потухшими глазами — обычные выжившие, меняющие всё на еду и медикаменты. Были и те, кто явно устроился лучше — чистая одежда, нормальный вес, уверенный взгляд. Их немногочисленная группа держалась особняком, глядя на остальных с плохо скрываемым превосходством.

Но особое внимание привлекали псионики. Их было немного — с десяток на весь рынок, но каждого можно было вычислить за километр. Они двигались иначе — плавно, расслабленно, с неуловимой хищной грацией. В глазах стоял тот особый блеск, который появляется у людей, знающих, что в новом мире они — короли. Один лениво левитировал мелкие предметы, не отдавая себе отчёт, другой небрежно поджигал сигарету щелчком пальцев — видимо какая-то уникальная ветка способностей.

Охрана гнула спину перед ними, пропуская без досмотра и очереди. Торговцы кланялись, доставая из-под прилавка лучший товар, который берегли для «особых клиентов». Обычные люди вжимали головы в плечи и жались к стенам, провожая их взглядами — смесь страха, зависти и подобострастия. Это была новая аристократия постапокалипсиса.

Тем временем мы подошли к центральному зданию — бывшему входу в торговый центр. Двое охранников с автоматами кивнули Асхабу и расступились, пропуская нас внутрь.

Аслан расположился в бывшем ресторанном дворике. Он сидел за массивным столом, сколоченным из деревянных поддонов и покрытым красной скатертью. Грузный мужчина лет шестидесяти с седыми висками и золотыми зубами, которые блеснули, когда он улыбнулся при нашем появлении.

— А, гость из Красного Села! — воскликнул он с едва заметным акцентом. — Садись, дорогой! Чай будешь?

Не дожидаясь ответа, он щёлкнул пальцами. Тут же появилась молоденькая девушка — славянка с яркими голубыми глазами и русыми волосами, заплетёнными в косу. На ней было короткое лёгкое платье из тонкой ткани, которое при каждом движении взлетало, практически не скрывая упругую попку и длинные ноги. Она молча поставила перед нами две чашки с горячим чаем, специально наклоняясь так, чтобы ткань натянулась на груди и сползла с плеча.

Я сразу понял эту игру. Кавказцы намеренно держали русских девушек в таком виде — демонстрация власти и проверка реакции собеседника. Многие велись на эту уловку — нервничали, злились, теряли концентрацию. Я лишь равнодушно скользнул по ней взглядом, словно вижу перед собой мебель, а не человека.

Аслан заметил мою реакцию, вернее, её отсутствие. В его глазах мелькнуло что-то похожее на уважение.

— Тебе не нравится Катя? — он усмехнулся, откидываясь на спинку стула. — Многие мечтают хотя бы посмотреть на такую красоту. А ты даже не взглянул. Может, девочки не в твоём вкусе?

— У меня две дома, — я пожал плечами. — Хватает с головой.

Аслан расхохотался, хлопнув ладонью по столу:

— Две? Хороший аппетит! Уважаю, — он щёлкнул пальцами. — Катя, покажи гостю, что ты умеешь.

Девушка дёрнулась, на её лице промелькнул страх, но она тут же заставила себя улыбнуться. Затем она медленно потянулась к лямкам платья и начала их спускать с плеч. Ткань соскользнула до талии, обнажая грудь.

Аслан снова щёлкнул пальцами, даже не глядя на девушку. Катя мгновенно опустилась на колени и раскрыла рот, слегка высунув язык. Её лицо застыло маской покорности, но в глазах стояли слёзы унижения.

— Видишь? — Аслан кивнул на неё с гордостью собственника. — Полностью дрессированные. Делают всё, что прикажу. Любой каприз для уважаемого гостя, — он растянул губы в улыбке. — А вот эта особенно хороша в…

— Достаточно, — я поднял руку, обрывая его. Внутри всё кипело от ярости, но внешне я оставался спокойным. Чувства надо контролировать — всегда. — Я здесь по делу, а не для развлечений.

Атмосфера мгновенно изменилась. Улыбка Аслана застыла, а глаза превратились в холодные щёлочки.

— Ты отказываешься от моего гостеприимства? — его голос стал тихим и опасным.

— Я ценю гостеприимство, — ответил я спокойно, глядя ему прямо в глаза. — Но предпочитаю, когда женщина делает это по своей воле, а не по приказу.

Повисла напряжённая пауза. Охранники у стен напряглись, незаметно положив руки на оружие. Девушка застыла на коленях, боясь пошевелиться.

Я прекрасно понимал, что происходит. Очередная проверка. Он специально загоняет собеседника в угол, выбивает из равновесия, заставляет показать настоящие эмоции. Если проявишь слабость — значит, тобой можно манипулировать. Если разозлишься — потеряешь контроль. А если испугаешься — значит, тебя можно сломать.

Таких как он я видел и раньше. В подпольных боях, в тёмных переулках, в дорогих кабинетах. Везде одинаковые — ищут слабину, давят, проверяют границы. Но я знал, как играть в эту игру. Смотреть прямо в глаза, не отводить взгляд, не показывать страха или гнева. В этом мире теперь правили не деньги и не власть, а чистая, незамутнённая воля.

И сейчас моя воля противостояла его воле.

Внезапно Аслан снова расхохотался:

— Нравишься ты мне, Макар! Настоящий мужчина! — он махнул рукой девушке. — Одевайся, Катя. Иди, принеси нам что-нибудь поесть.

Она торопливо натянула платье и выскочила из комнаты, не скрывая облегчения.

— Наслышан о вашем поселении, — продолжил Аслан, отхлебнув чай. — Военная база, говорят? Хорошо устроились.

— Стараемся выживать, как и все, — ответил я осторожно.

— Скромничаешь, — Аслан широко улыбнулся. — Я всё знаю. У вас генераторы, теплицы, даже система очистки воды. Завидно, дорогой!

Он отпил ещё чаю, не спеша смакуя каждый глоток. Всё это время Аслан внимательно разглядывал меня поверх чашки, оценивая каждую деталь — от потёртой куртки до мозолей на руках. Его цепкий взгляд старого торговца выхватывал всё: как я держу осанку, куда направлен мой взгляд, насколько расслаблены мои плечи. Он искал слабости, но не находил.

— Но я не об этом хотел поговорить, — Аслан поставил чашку и подался вперёд. — Слушай, Макар, скажу прямо. Мне нужны такие, как ты. Особенные. — Он понизил голос. — Знаю я про вас, псиоников. И тебя раскусил сразу. Ты ведь не обычный, да? Сильнее большинства.

Он провёл пальцем по краю стола.

— Работай на меня. Здесь, на рынке. Будешь моей правой рукой. Подумай, что я могу предложить. — Его глаза блеснули. — Власть. Уважение. Любые девки, какие захочешь. Видел Катю? Таких у меня десяток. И всё будет твоим. В этом новом мире такие, как мы, должны держаться вместе. Сильные правят слабыми — всегда так было, всегда так будет.

— И что конкретно я должен буду делать? — спросил я, ощущая подвох.

— Для начала — обеспечивать безопасность. С твоими способностями мы могли бы контролировать весь чёртов город! — Аслан возбуждённо взмахнул рукой. — Зачистка районов, вылазки на склады, уничтожение конкурентов. Ты же умеешь убивать, я по глазам вижу.

Он наклонился ещё ближе, почти шепча:

— А потом… когда мы захватим достаточно территории, достаточно ресурсов… Новый порядок, Макар. Своя империя. И ты будешь стоять рядом со мной. Больше никаких разборок. Настоящая власть!

В этот момент двери распахнулись и два охранника втолкнули парня лет двадцати с разбитым в кровь лицом. Его руки были связаны за спиной, левый глаз заплыл, а изо рта сочилась тонкая струйка крови. Он упал на колени перед столом Аслана, трясясь от страха и боли.

— Прости, хозяин, — пробормотал Асхаб с сильным акцентом. — Поймали его на воровствэ. Двэ банки тушёнки взял, слушай.

Аслан неторопливо отставил чашку и посмотрел на парня:

— Знаешь закон рынка, да? — произнёс он с леденящим спокойствием.

Парень затрясся ещё сильнее, подавившись собственной кровью:

— П-простите, хозяин! Голодный был, три дня не ел… У меня сестра маленькая… Клянусь, больше никогда…

Аслан тяжело вздохнул, словно разочарованный отец, и медленно достал из-под стола тесак — тяжёлый, с широким лезвием, на котором виднелись засохшие тёмные пятна.

— Правила для всех одинаковые, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Иначе порядка не будет. А без порядка мы все передохнем, понимаешь? — Он подошёл к пленнику, поигрывая лезвием перед его лицом. — Левую или правую, а, вор?

Парень взвыл, пытаясь отползти:

— Пожалуйста, хозяин! Я отработаю! Всё отработаю! Умоляю!

Я напрягся, готовясь вмешаться. Тело наполнилось тёмной энергией, вены на руках начали чернеть.

Аслан мгновенно почувствовал перемену и метнул в меня острый, предупреждающий взгляд:

— Не вмешивайся, гость, — процедил он, положив ладонь на плечо охранника с автоматом. — Это наши дела.

Все в комнате замерли. Даже парень перестал скулить, чувствуя, что его судьба теперь зависит от моего следующего слова… а как поступить я еще не решил.