Лебёдка аэронавта

Глава 45

Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, Торговый корабль Шпиля «Хищник».

— Каждый человек должен быть вооружен и одет в броню, — сказал Гримм Криди, только ступив на палубу. — Каждый, мистер Криди, кроме Джонимена и его наемных рабочих. Они пусть продолжают работать на корабле.

— У нас чуть больше половины снаряжения из того, что было перед первой атакой, сэр, — сказал Криди, быстрым шагом следуя рядом с Гриммом. — И если появится целый батальон аврорских пехотинцев…

— Значит важно поймать их в туннелях, чтобы они не смоли использовать свое преимущество против нас.

Криди немного побледнел, но кивнул.

— Да сэр. Это улучшает дело. Немного. Но даже так…

— Расслабьтесь, Байрон. Я не собираюсь биться с ними насмерть. Мы просто подтвердим их присутствие — всего лишь разведка боем. Их охрана, очевидно, достаточно хороша, чтобы поймать даже того, кто наизусть знает местные туннели, вроде неудачливого дезинсектора, путешествующего в одиночку. Я хочу найти их, но не хочу попасть к ним в лапы как тот бедный парень.

— И когда мы найдем их, сэр?

— Ведем бой достаточно долго, чтобы получить представление об их численности, разрываем контакт, оставляем посты в туннелях, через которые они могут сбежать и запрашиваем подкрепление у Шпилеарха. Разделите экипаж на группы по пять человек, назначьте им командиров и донесите до командиров задачу. Выполняйте.

Криди стремительно отсалютовал.

— Да, капитан. — Затем он резко развернулся и направился в трюм, где большинство членов команды спали, либо работали над переоборудованием систем «Хищника», выкрикивая приказы на ходу.

Гримм прошествовал к своей каюте, снял плащ с плеч и посмотрел на раненую руку. Все сводилось к тому, подумал он, что ему могут понадобиться обе руки и наруч в следующие несколько часов и он в любом случае устал от проклятой неудобной перевязи. Поэтому он забросил её подальше в угол и на пробу согнул руку.

Болело, но совсем не так сильно как он ожидал, ощущения был необычные — тянущее чувство, словно каждый мускул в его предплечье невыносимо свело судорогой и только сейчас начало отпускать. Он поморщился и потер запястье, но решил, что рука, даже если она несовершенна и неудобна, в порядке. Не медля, он открыл запертый шкаф, закатил рукав и нацепил наруч. Раны под повязками болели, но обмотки из ткани не окрасились алой свежей кровью. Это было уже кое что.

Гримм накинул капитанский китель, нахлобучил шляпу и вышел из каюты, сразу заметив людей, собирающихся на палубе. Он повернулся направо и увидел, как сэр Бенедикт сидит перед дверью больничной каюты мистера Багена. Он подошел к молодому гвардейцу и кивнул.

— Ферус там?

Бенедикт кивнул в ответ. Его неестественные золотые глаза были пустыми.

— Они уже заканчивают.

— Как там мисс Ланкастер?

— Они не сказали, — тряхнул головой Бенедикт.

Гримм поджал губы и снова кивнул. Баген был не из тех врачей, чтобы трепаться о том, чего он не знал. Человек, который предпочтет промолчать, а не питать ложные надежды тех, кто ждет новостей о перспективах его пациентов. Впрочем, он никогда не скрывал плохих новостей.

— Тогда есть надежда, сынок, — сказал Гримм. — Если бы она умирала, Баген так бы и сказал.

Бенедикт выдавил слабую улыбку и с благодарностью кивнул. Выражение беспокойства не покинуло его лица, но напряжение спало.

Через мгновение дверь затряслась и Бенедикт практически набросился на неё, спеша открыть.

— Спасибо, мой мальчик, — прощебетал Мастер Ферус и поторопился выйти. Он повернулся, закрыл дверь перед довольно испуганным вытянутым лицом мистера Багена и добавил, — простите меня. — Затем пристально принялся разглядывать деревянную стену.

— Ух, — наконец произнес он, сияя. — Я не привык хвастаться, капитан Гримм, но должен сказать, что по-моему, я отлично справляюсь.

Гримм прочистил горло.

— Как состояние девочки?

Ферус повернулся к нему с поднятыми седыми бровями.

— Девочки, сэр? Вы когда-нибудь убивали матриарха шелкопрядов?

— Намек понятен, сэр, — ответил Гримм с легким поклоном. — Как состояние мисс Ланкастер?

— О, она будет в порядке, — небрежно сказал мастер Ферус. — Если, конечно, проснется.

— Что? — недоуменно спросил Бенедикт.

— Она без сознания, — ответил Ферус, его голос посуровел. — И доктор Баген и я уверены, что ее состояние стабильно, но удар по голове был серьезным, хотя у нее нет никаких признаков сотрясения. Вполне возможно, что она уже будет сидеть через некоторое время. Возможно также, что она никогда не пробудится. Мы просто не можем знать.

— Ох, — очень слабо выдавил Бенедикт. — Ох, ох, кузина. — Он сглотнул и моргнул несколько раз. — Можно мне ее увидеть?

— Конечно, — ответил мастер Ферус. Он потянулся к дверной ручке и немного подергал её. Затем вздохнул и сказал с сожалением, — они работали, когда я был молод. Должно быть механизм изменился.

— Несомненно, — сказал Гримм и открыл дверь для сэра Бенедикта, который вошел внутрь и еле слышно заговорил с доктором Багеном. Гримм закрыл дверь и повернулся к Мастеру Ферусу. — Сэр Бенедикт говорил мне, что вы сможете отыскать нашего врага, если я доставлю вас в приблизительное его местонахождение.

Ферус запустил костлявую руку в редкие седые волосы и рассеянно кивнул. — Да, вполне вероятно. — Затем моргнул.

— Хотите сказать, что знаете где искать, капитан Гримм?

— Я так считаю, — подтвердил Гримм. — Я хочу выйти и найти их, как только мои люди подготовятся. И прошу вас присоединиться к нам.

— Да, да, само собой, — забормотал Ферус, размахивая рукой. Его глаза остановились на, казалось, случайной точке на палубе корабля. — Хотя… боюсь, сейчас мы никуда не пойдем.

Гримм слегка наклонил голову.

— Нет? Почему же?

Ферус внезапно застыл. По его лицу прокатилась волна различных эмоций и затем словно медленная дрожь прошла по спине. Он медленно повернулся, указывая одеревеневшим пальцем на трап.

— Нам не нужно искать Врага. Она пришла к нам.

Гримм повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как мадам Кэвендиш спокойно остановилась на трапе в шаге от палубы, аккуратно сложив руки на борт. На ней было лавандовое платье со стальным отблеском и болеро с серыми вставками и подходящей по цвету блузкой лавандового же цвета. Она носила шляпу под щегольским углом на заколотых волосах, а кристалл размером с большой палец крупного человека нежно светился в центре бархатного колье вокруг её тонкой шеи.

Ее глаза сосредоточились исключительно на мастере Ферусе, даже когда она не еще видела его из-за борта, как будто точно знала, где он будет стоять задолго до того как увидела воочию.

Эти безжизненные серые глаза мгновение задержались на Ферусе, а затем Кэвендиш улыбнулась. Гримм подумал, что никогда не видел более жестокого выражения на человеческом лице.

Затем она повернулась к Гримму, и её улыбка напомнила ему о заряженном наруче, готовым выстрелить.

— Капитан Гримм, — произнесла она. — Приятно снова видеть вас, сэр. И какой прекрасный корабль. Разрешить взойти на борт для переговоров?

Гримм слегка повернул голову к мастеру Ферусу, стараясь не отводить глаз от Кэвендиш.

— Сэр? — тихо сказал он. — Может схватить её?

— Вы не сможете, — хриплым от волнения голосом сказал Ферус. — У вас нет подходящих инструментов.

Гримм нахмурился.

— Думаете, мы должны вести с ней переговоры?

— В имя Милосердных Строителей и Всемогущего Бога, нет, — пробормотал Ферус. — Ей нельзя доверять. Предложите ей чай.

Гримм поджал губы.

— На каком основании?

— Она в невыгодном положении, капитан, или её вообще бы здесь не было. Она или хочет поговорить, или просто нападет. Давайте посмотрим, что она скажет.

— Она опасна для моих людей? — спросил Гримм.

Мастер Ферус коротко ощерился.

— Для всех людей. Пригласите её взять чай пока ветер не сменился. — Он коснулся руки Гримма и одними губами прошептал. — И, капитан. Постарайтесь быть любезным.

Гримм секунду хмуро смотрел на старого эфироманта, прежде чем кивнуть. Затем обернулся, снял шляпу и изобразил безупречный вежливый поклон.

— Разрешение предоставлено, мадам Кэвендиш. Приветствую вас на борту «Хищника». Могу ли я соблазнить вас чашкой чая?

Кэвендиш поднялась на палубу корабля Гримма и ее улыбка не то чтобы стала шире, но как будто бы заострилась.

— Почему бы нет, какое любезное предложение. Да, капитан, чаю было бы замечательно. Чай мне очень понравится.

Гримм поборол необычное ощущение явного страха и предложил женщине свою руку. Она взяла её и это прикосновение заставило его почувствовать, словно плоть отчаянно съеживается, пытаясь избежать контакта с пальцами женщины.

Но он не позволил проявиться этому ни в осанке, ни в голосе.

— Прошу сюда, мадам. Осмелюсь спросить, вы предпочитаете чай с сахаром или медом?