Лебёдка аэронавта

Глава 43

Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, гильдия Дезинсекторов.

Гильдия Дезинсекторов находилась на верхнем уровне хаббла Лэндинг и Гримму было как-то очень неудобно, ходить по улицам, сделанным из чего-то отличного от шпильного камня.

Черный камень, из которого были построены шпили, был практически неразрушим и выдержал испытания временем на протяжении тысячелетий, но Строители забрали с собой секрет своей работы, когда исчезли из этого мира. Современные архитекторы тоже были искусны, но когда что-то рушилось в хаббле, оно неизбежно было сделано из внутренней кладки.

Гримм понимал, что выглядит смешным. Господь на Небесах ведал, что он без особых проблем шагал по гораздо более хрупким деревянным конструкциям, как на «Хищнике», например, и на платформах Лэндинга. Однако здесь ему казалось, что каменная кладка под его ногами прогибается и слегка сдвигается с каждым его шагом.

Приемная гильдии располагалась в узком переулке и если бы не Бенедикт, Гримм мог даже пройти мимо этого переулка. Потрепанная деревянная дверь с жалкими остатками чешуйчатых веревок врезанных в неё, полиняла от времени. Один маленький осветительный кристалл висел на шнуре, закрепленном высоко над дверным проемом.

С помощью этого света Гримм разглядел на стене рядом с дверью плакат. Он гласил: «Без разрешения не входить». Второй плакат, поменьше, висевший сразу под ним утверждал: «Нет, у вас нет разрешения».

— Дружелюбно, — заметил Гримм.

Бенедикт натянуто улыбнулся.

— Они зациклены на себе. И им это нравится. Поэтому я не уверен, зачем здесь кристалл.

— Это теневой свет, — тихо сказал Гримм. — Некоторые из моих людей ставят такой же, когда мы теряем члена экипажа. Чтобы осветить койку, где его тень сможет отдохнуть.

— В основном язычники, — предположил Бенедикт.

— Это традиция, — сказал Гримм. Если бы традиции были рациональными, это стало бы правилом.

Он слегка коснулся света, а затем сказал:

— Нам всем как-то надо отмечать приход Жнеца. — Он тут же нахмурился.

— В таверне были дезинсекторы, когда напал шелкопряд?

— Нет, — ответил Бенедикт.

— Угу, — кивнул Гримм. — И сколько из этих людей, по вашему мнению, погибло за последний год?

— Немного, — сказал Бенедикт. — Они профессионалы.

— Я не верю в такие совпадения, поэтому предлагаю считать эту смерть связанной с нашими текущими проблемами.

— Согласен, — ответил Бенедикт.

— Значит, — сказал Гримм, — это то, что профессиональные следователи называют нитью.

— Как ставший волей случая следователем Шпилеарха, — сказал Бенедикт, — я считаю, что вы правы.

Гримм кивнул.

— Отлично.

Затем он повернулся и тяжело и уверенно постучал в дверь.

Главой гильдии был человек по имени Феликс. Он был седым и невысоким, всего на несколько дюймов выше Байарда, друга Гримма, и сходство на этом заканчивалось. Феликс был коренастым имассивным, его нос покраснел от лопнувших сосудов, а глубоко посаженные глаза тяжелым взглядом следили за собеседником из-под густых бровей. Он был одет в штаны и мундир из плотной кожи с подходящими к облику перчатками, заткнутыми за пояс рядом со свернутым в кольцо чешуйчатым бичом, оплетенным по всей длине металлическими кольцами вперемежку с железными чешуйками, похожий на свернувшуюся гибкую змею. Гримм видел такие раньше. В умелых руках они могли раздирать плоть пострашнее механической пилы.

— Господа, — тихо проворчал Феликс. — У меня нет времени на глупости. — Он кивнул в сторону двери в главный зал гильдии, где на столе лежала фигура, накрытая тканью. — Сегодня мы потеряли одного из наших и, кроме того, пострадали обычные люди в нашем хаббле. Чего вы хотите?

Гримм секунду обдумывал сказанное, а затем кивнул Бенедикту.

— Сэр, возможно вы не помните, но мы встречались около двух лет назад, — отозвался Бенедикт. — Тогда я был в форме гвардии. Я допрашивал одного из ваших членов гильдии насчет украденных оружейных кристаллов.

Феликс на секунду взглянул на Бенедикта, а затем неохотно проворчал:

— Сорелло, верно? Тот, кто сломал дверь.

— Сореллин, — поправил Бенедикт. — Да, сэр.

— Я помню вас, — кивнул Феликс.

— Я снова участвую в расследовании, сэр, — сказал Бенедикт. — И нам нужно поговорить с вами о любой необычной активности, которую ваши подчиненные, возможно, заметили после рейда аврорцев.

Дезинсектор скорчил кислую мину.

— Вы имеете ввиду что-то кроме потери человека и гниющего матриарха шелкопряда, прорвавшегося через половину хаббла?

Бенедикт терпеливо улыбнулся.

— Там десятки жертв, сэр, некоторые мертвые, некоторые ранены, а некоторые балансируют на краю. Среди последних моя шестнадцатилетняя двоюродная сестра, Гвендолин, которую я очень люблю. — Его улыбка внезапно испарилась, а кошачьи глаза затуманились и засверкали янтарем и золотом. В голосе молодого человека прорезались угрожающие нотки. — У нас у всех был длинный вечер, сэр.

Феликс мгновенно напрягся, одна рука переместилась к рукоятке хлыста.

Бенедикт никак не отреагировал на это, словно не подозревая о враждебных намерениях собеседника. Только глаза выдавали его. В них тлел гнев и Гримм сделал себе заметку. Молодой мастер Сореллин представлялся спокойным и общительным юношей из высших слоев хаббла Монинг, но Гримм в свое время встречал достаточное количество опасных людей.

Чтобы безошибочно распознать одного из них в Бенедикте Сореллине.

Гримм посмотрел на Феликса. То, что произойдет дальше, зависело от того, увидел ли Феликс в молодом человеке то же, что и Гримм.

Феликс был не дураком. Он хмыкнул, отвернулся и небрежно увеличил дистанцию между собой и грозным воинорожденным. Он поднял кружку, допил содержимое одним глотком, прежде чем вернулся к ним и посмотрел на Гримма.

— Это кто?

— Мой товарищ, — спокойно сказал Бенедикт.

Феликс снова хмыкнул, разглядывая их по очереди.

— Он флотский. Так? — фыркнул дезинсектор. — О, в гражданской одежде, конечно. Но эти мальчики могут ходить голышом и все равно не избавятся от мундира. Он прищурился, глядя на Бенедикта. — Вы тоже не в форме. Гниль и плесень, что этот старик из Монинга снова задумал?

— Вы правда хотите это знать? — спросил Бенедикт.

— И погрузиться в это с головой? — вздрогнул Феликс. — Упаси Господь, нет. У меня итак достаточно проблем.

— Умно, — сказал Гримм.

— Я бы хотел осмотреть останки вашего человека, если это возможно, — произнес Бенедикт.

Феликс пожал плечами и махнул головой.

— Располагайтесь.

Бенедикт кивнул в благодарность и удалился в соседнюю комнату. Он приподнял ткань. Гримм не мог видеть большую часть фигуры под ней и порадовался этому. То, что удалось разглядеть, было ужасно разорвано и искалечено.

Феликс не смотрел в ту сторону. Он уставился на свою кружку, крутя ее в сильных, усеянных шрамами руках.

— Как его звали? — тихо спросил Гримм.

— Моберли, — так же тихо ответил глава гильдии. — Гаррис Моберли.

— Сколько лет?

Феликс поморщился.

— Двадцать.

Гримм кивнул снова.

— Семья?

— Жена, брат, мать, — сказал Феликс. — Жена на сносях.

Гримм сочувственно вздохнул и потряс головой.

Феликс кивнул в ответ. Затем поднял глаза на Гримма.

— Приходилось?

— К сожалению.

Феликс выдавил кривую усмешку.

— Налить?

— Обязательно.

Дезинсектор плеснул из бутылки в свою кружку и, достав с полки такую же, повторил движение. Затем быстро поднял свою кружку к Гримму, тот ответил тем же. Выпили. Запах алкоголя был не особенно хорош, но он явно был крепким. Кеттлу бы понравилось. Гримм осторожно глотнул.

Феликс мельком взглянул в глубь комнаты, затем отвел глаза.

— Как это произошло? — спросил Гримм.

— Моберли был на задании, выполняя контракт в одиночку, — сказал Феликс. — Против правил. Без партнера работать не разрешается. Но, ожидая ребенка, он хотел заработать побольше денег. Шелкопряды достали его.

— Прядильщики? Несколько?

Феликс прочистил горло.

— Детеныши. Матриарх, вроде той, в «Черной Лошади», откладывает до пятидесяти яиц в день. Один детеныш для Моберли не стал бы проблемой. С шестью или семью он с трудом, но справился бы. С несколькими сотнями…

Гримм содрогнулся.

— Нехороший конец. Вы уверены, что именно это убило его?

— Их пасти оставляют характерные отметины, сложно ошибиться. Не обязательно замерять и высчитывать.

— Значит ничего подозрительного? — уточнил Гримм.

Феликс дернул плечами.

— Все чисто.

— Что будете делать дальше?

— Прошерстим туннели, как только соберем парней. Займемся этими выродками до того, как они вырастут. Скоординируемся с гильдиями выше и ниже хаббла Лэндинг, убедимся, что не случилось заражения.

— Сложная работа?

— Трудная, — сказал Феликс. Глаза его ожесточились, хотя голос оставался тихим. — Но мы сделаем это.

Гримм кивнул.

Бенедикт вернулся из комнаты. Он снова накрыл тело Моберли.

— Детеныши? — спросил он Феликса.

— Мы увидели то же самое, — сказал Феликс. — Так много яда, у него не было шансов.

— Я так не думаю, — сказал Бенедикт. — Раны неправильные.

Феликс впился взглядом в молодого воина.

— Как это?

— Кровь, — ответил Бенедикт. — Свернулась в ранах.

— Кровь всегда так делает, — воззразил Феликс.

— К чему вы клоните, Бенедикт? — вмешался Гримм.

— Я не думаю, что ваш человек Моберли был жив, когда эти твари грызли его. Он недостаточно кровоточил к этому времени.

— Недостаточно кровоточил? — переспросил Феликс. — Что это значит?

— Полагаю его сердце не билось, когда на него накинулись детеныши, — серьезно сказал Бенедикт. — Вы обратили внимание на его шею?

— Шею?

— Для уверенности стоит проконсультироваться с врачом, — сказал Бенедикт, — но, думаю, кто-то сломал ему шею. Чисто.

Гримм поджал губы.

— А потом подбросил шелкопрядам?

Бенедикт молча кивнул.

— Зачем? — хрипло спросил Феликс. — Зачем кому-то понадобилось такое делать?

Бенедикт посмотрел на Гримма.

— Что скажете?

Гримм поболтал жидкость в своей кружке.

— Думаю… им пришлось убить его.

— Им? Им кому? — нетерпеливо спросил Феликс.

Глаза Бенедикта расширились в понимании.

— Моберли приблизился к аврорцам. Он их видел.

Гримм резко кивнул и встал.

— Аврорцы здесь, в хаббл Лэндинг. — Он повернулся к Феликсу. — Говорите, Моберли выполнял контракт?

— Да, — ответил глава гильдии.

Гримм сжал челюсти и почувствовал, как его рука упала на рукоять меча.

— Где?