Лебёдка аэронавта

Глава 11

Шпиль Альбион, флотские доки.

— Криди! — позвал Гримм, проходя по затянутому дымкой трапу от причала дирижаблей во флотских доках на вершине башни Альбиона к «Хищнику». — Ко мне!

— Капитан на борту! — крикнул Кеттл в трюм. — Мистера Криди на палубу!

— В мою каюту, — поморщившись, сказал Гримм и ушел в том направлении.

— Есть, сэр, — сказал Кеттл. Затем он добавил удивленным голосом, — капитан. Ваша одежда… Сэр, вы ранены.

Гримм вздохнул и осмотрел одолженную одежду, которую ему дал Ферус. Строго говоря, это был не целый костюм, он был совмещён из двух или даже трёх костюмов, ни один их которых не был особенно хорош. Раненую руку он зафиксировал перевязью.

— Да, да, что-то вылезло из вентиляции и попыталось съесть меня на обед в боковом тоннеле. Сам виноват, что решил срезать.

— Вот чертовщина, — сказал Кеттл, явно разозленный. — Неужели хаббл Монинг больше не нанимает дезинсекторов?

— Ничего серьёзного не случилось, — сказал Гримм, быстро подмигивая Кеттлу. — Не знаешь, сколько человек сошли на берег?

— На борту четверть команды, — сказал Кеттл. — Ребята пошли смотреть какую-то дуэль, идущую сегодня на рынке. Похоже, парочка высокородных дураков дерётся голыми руками. Идёт групповое пари против тех жуликов с «Победного».

— Надеюсь, они выиграют, — сказал Гримм. — Им это пригодится, после того, что «Итаска» сделала с нашими счетами.

— Не переживайте, сэр, — сказал Кеттл. — С ребятами все будет в порядке.

Он закончил складывать длинную паутину эфирного шелка, которую он распутывал, завязал ее кожаными ремнями и затем сложил в один из ящиков у основания оснастки, несмотря на то, что мачт и рангоутов на нижней палубе сейчас не было, их еще не заменили.

— Позвольте придержать вам дверь, сэр.

— Спасибо, — сказал Гримм. Кеттл открыл дверь в его каюту, и Гримм вошел, повернувшись, чтобы отдать вложенный в ножны меч Кеттлу. — Проследи, чтобы его почистили, ладно? Сложно сделать это одной рукой.

— Есть, сэр, — сказал Кеттл, принимая оружие и закрывая за собой дверь.

Гримм присел на свой стул. Раненая рука довольно неприятно ныла, хотя Ферус заверил его, что она заживает. Фолли дала ему небольшой горшочек довольно резко пахнущей мази, ему полагалось накладывать ее на рану каждый раз, когда он менял повязку. И это было еще одно дело, в котором ему понадобится помощь. Мистер Баген, корабельный врач, несомненно, сочтет это утомительным и будет жаловаться на беспомощность шальных капитанов.

Криди постучался и вошел, после того, как Гримм его пригласил. Молодому высокому офицеру пришлось немного наклониться, чтобы не удариться головой о потолок.

— Садись, садись, — сказал Гримм. — Когда ты стоишь, то выглядишь так, будто просишь за что-то прощения.

Криди слегка улыбнулся и уселся на скамью, идущую вдоль стены каюты, напротив койки.

— Кеттл говорит, что вы были ранены, сэр.

— Какая-то проклятая тварь вылезла из вентиляции, как я понимаю, — ответил Гримм. — На меня нападали и похуже.

— Не повезло, — сказал Криди. — Неудачная у нас полоса, не так ли?

— Смотря как на это посмотреть, — ответил Гримм. — В конце концов, нам сильно повезло пережить столкновение с кораблем кортес-класса и «Итаской». Мы здесь и еще дышим.

— Все верно, сэр, — сказал Криди. Он закусил губу. — Вас не было всю ночь. Надеюсь, вы не против того, что я отправил команду на берег.

— Они бы тебя вздернули на рее, если бы ты их не отпустил, — сказал Гримм. — Оставить четверть экипажа на борту было верным решением.

Криди кивнул с явным облегчением.

— Хорошо, — он взглянул на Гримма и произнес, — капитан, не хотелось бы переступать границы приличий, но…

— Давай, спрашивай, и налей нам выпить.

Криди, казалось, обрадовался отданному приказу, который дал ему возможность занять руки, пока он выкладывал, что у него на уме, и он вынул стаканы и бутылку с их обычного места.

— Сэр, я провёл осмотр повреждений.

— Насколько оправдалась оценка Джонимена?

— Полностью, — неохотно ответил он. — Этот зануда не признает субординацию, но свое дело он знает.

— Да, это так, — сказал Гримм, принимая стакан, предложенный Криди.

— Сэр, — проговорил Криди, — сумма ремонта… внушительная.

— Я в курсе, — ответил Гримм.

— Боюсь, что… время работает против нас, кое-кто в Высших Домах может начать давить на нас, чтобы мы продались.

— В самом деле? — сказал Гримм, — ну, полагаю, они могут выдвигать свои предложения.

— Боюсь, что они будут действовать несколько агрессивно, сэр, — искренне произнес Криди.

— Если они переступят черту, то я ударю в ответ, и буду угрожать им, пока они не отступят, — сказал Гримм.

При этих словах Криди чуть не выплюнул все, что только что выпил. Он с трудом сглотнул и спустя мгновение выдавил смешок.

— Моя сестра говорила мне, что у вас странное чувство юмора, сэр.

— Полагаю, что так и есть, — согласился Гримм.

— Но… шутки в сторону. Что вы собираетесь с ним делать, сэр? Я хочу сказать, я не уверен, что вам удастся получить заем, не в такой ситуации. Если вы не станете его продавать и не можете его отремонтировать… то что?

Гримм какое-то время смотрел на молодого человека. Криди был предельно искренним, и Гримм всегда был хорошего мнения о семье молодого человека, но… Рук получил описание повреждений «Хищника» раньше и с большими подробностями, чем должен был. Кто-то проболтался, и хотя у Гримма не было оснований подозревать, что это было со зла или что именно Криди сделал это, возможно, стоило действовать осторожно.

— Предоставь это мне, старпом, — сказал он. — Есть пара вариантов для рассмотрения, и я рассмотрю их. Тем временем, будем придерживаться предложений Джорнимена по переоснастке. Я распорядился насчет выплат компенсаций семьям погибших до моего, э, небольшого приключения в вентиляционных тоннелях. Мы заменим реи и паутину из того, что осталось на текущем счету, а так же переборки и новую пушку на третий расчет. Чтобы это сделать, денег у нас хватит, и эта задача ложится на вас. Я позабочусь о новых кристаллах, которые нам понадобятся.

— Сэр, ммм. Я подумал, может, нам стоит принять немного грузов.

— Грузов? — спросил Гримм. — В его состоянии?

— Не стоит напрягать его, сэр, — быстро сказал Криди. — Но… короткий рейс может принести быстрый, достойный доход.

— Короткий рейс… — нахмурился Гримм. — Вниз до Лендинга, ты хочешь сказать.

— С нижних хабблов и обратно всегда идут грузы, сэр, — сказал Криди.

— На баржах. На шлюпках, — тихо сказал Гримм, — и на лебедках. «Хищник» — серьезное судно, старпом.

— Со всем уважением сэр, — сказал Криди, опустив глаза, — нет. Не сейчас. Пока вы не добудете деньги, чтобы его залатать.

— Я обдумаю это, — сказал Гримм и даже сумел не зарычать. — Спасибо, что обратили на это мое внимание.

— Сэр, — сказал Криди, — может потребоваться несколько лет, чтобы на такой работе собрать достаточно, но это честный труд. В этом нет ничего постыдного.

— И радостного тоже ничего, — сказал Гримм. — Ни для меня, ни для команды, ни для «Хищника». Нельзя ожидать, что кошка сменит свой мех только потому, что ты считаешь, что так лучше.

Криди моргнул при этих словах.

— Я… я не понимаю.

— Корабль — это больше, чем древесина, кристаллы и эфирный шелк, Байрон, — сказал Гримм. — Всякие твердолобые учетчики чанов всегда говорят, что это бред, но люди на корабле знают лучше. Воздушные суда не просто транспорт — и люди, которые относятся к ним лучше, больше получают от них.

— В академии нам говорили, это никогда достоверно…

— Спасибо, я тоже учился в академии, — сказал Гримм. — Знание начинается в академии — но там оно не заканчивается. Вы надежный человек. Со временем вы поймете.

— Если вы так считаете, сэр, — с сомнением сказал Криди.

— Да, считаю, — сказал Гримм. — Но сейчас почему бы нам не обдумать, как мы можем…

Он внезапно замолчал. Послышался тихий-тихий звук, что-то, что он уже слышал раньше, до боли знакомое.

И вдруг он вспомнил его — высокое гудение, будто эфирная оса беззаботно скользящая на потоках эфира, но громче, сильнее, глубже.

Это был далекий боевой клич эсминца Авроры — если он правильно вспомнил, — «Сьерво».

Но это значит…

Грим вскочил на ноги и распахнул дверь каюты. Он выбежал на палубу, крича:

— Боевая тревога! Боевая тревога!

Криди выбежал за ним, бросил на него самый мимолетный из удивленных взглядов, затем развернулся и начал звонить в корабельный колокол.

Гримм поспешил к переговорной трубке и прокричал:

— Джорнимен! Вытащи свою пьяную задницу из кресла, о котором я, по-твоему, не знаю и беги к центральному кристаллу! Выводи нас из дока и поднимай защиту!

Джорнимен не ответил, но всего пару секунд спустя доски палубы начали трястись и вибрировать, пока основной энергетический кристалл «Хищника» пробуждался ото сна — и, меньше чем через минуту, он исторг стоны и скрипы протеста из своих израненных недр и начал подниматься.

— Кеттл, канаты! — закричал Гримм, но ему и не надо было: Кеттл уже рубил топором толстые канаты, которыми «Хищник» был пришвартован к причалу, выпуская раненый корабль на свободу.

Тем временем боевой клич «Сьерво» становился все громче, громче и громче. По всем докам на судах флота зазвучали сигналы боевой тревоги, корабельные колокола звонили в дребезжащем ритме. Где-то в хаббле Монинг, непосредственно под доками, начала выть сирена воздушной тревоги.

А затем враг настиг их.

«Сьерво», теперь Гримм был в этом уверен, появился сверху из дымки в ревущем пике, которое провело его вниз вдоль доков под острым атакующим углом. Его орудия изрыгали гром и воющий свет на пришвартованные суда и на сами доки, взрывы разбрасывали людей и снаряжение, будто чаинки, кружащиеся в чашке.

А за ним, выполняя то же пике, шли еще с полдюжины судов того же типа.

Огонь стал надвигаться с дальнего конца верфи, наступая на «Хищника» полосой адского разрушения. В это же время Гримм увидел, как «Великодушный» — тяжелый линкор в три раза больше его корабля по размеру, исчез в облаке огня, света и криков страдающего корабля и команды. В другие корабли тоже попали, хотя более тяжелые суда, даже с неактивированной защитой, только минимально пострадали от легких пушек вражеских эсминцев. Наступающий огонь разрушил торговое судно под названием «Жестянщик» лишь в сотне ярдов от «Хищника». Затем еще одно торговое судно под названием «Излишек» разлетелось огненными щепками всего в пятидесяти ярдах, у соседнего стапеля. Щепки и куски металла — а то и что похуже — пролетело мимо Гримма смертоносным облаком, некоторые куски были так близко, что он слышал, как они летят.

Гримм уперся ногами, когда почувствовал, что корабль поднимается из дока, поднял подбородок и подумал о том, успел ли он вовремя заметить опасность, чтобы не дать аврорской эскадре закончить то, что начала «Итаска».

Огонь последнего корабля колонны обрушился на «Хищника»…

И разлетелся светом и свистящими воплями о только что активированную защиту, огонь слепил незащищенные очками глаза. Гримм держался абсолютно неподвижно, будто все его поле зрения не превратилось в мешанину пляшущих сполохов, а затем крики пикирующих кораблей внезапно стихли, когда они пролетели за край башни вниз, в дымку.

Гримм моргал до тех пор, пока не смог снова видеть, и осмотрел туманное небо вокруг верфи. Он увидел то, что и опасался увидеть и спокойно повернулся к Криди.

— Сформируйте береговой отряд, чтобы вернуть команду к исполнению обязанностей, — сказал он. — Скажите Кеттлу, что он за оружейника. Команде вооружиться наручами, пистолетами и куртками незамедлительно.

Криди только ошеломленно уставился на Гримма. Он обшаривал глазами верфь, где полыхали десятки пожаров, пожирая дорогостоящие деревянные конструкции, возведенные, чтобы расширить изначальный облик башни. Люди кричали и умирали.

— Криди! — рявкнул Гримм.

— Сэр.

Он повторил команды.

— Есть, сэр, — сказал Криди, моргая, и отправился их исполнять. Получив задание, подумал Гримм, Криди отлично справлялся с его выполнением. В течении секунд он отрядил Кеттла с вооруженной береговой группой и назначил Джорнимена раздавать оружие команде и готовить еще к раздаче на момент возвращения Кеттла.

— Я не понимаю, капитан, — сказал он после того, как закончил. — Зачем вооружать людей?

Гримм указал на один из обрывков, легко паривший на ветру. Шальной поток воздуха или эфира, заставил его спланировать на палубу «Хищника». Это был небольшой прямоугольник эфирного шелка. Он поднял его и протянул Криди. Шелковый квадрат трепетал и шел волнами от дуновений эфира в доках, двигался, как и от обычного ветра, только медленнее, с большим изяществом.

— Это?.. — начал Криди.

— Эфирный парус от абордажной обвязки, — подтвердил Гримм. Квадраты эфирного шелка размером с флаг использовались, чтобы ускорять и направлять полет параплана. При нормальных эфирных течениях, ухоженном параплане и небольшой удаче, человек мог подниматься, спускаться и менять свой курс. Во флоте такие обвязки использовались при абордажных атаках, десантники прыгали с воздушного корабля и использовали их, чтобы спланировать на вражеское судно.

Гримм указал на несколько оборванных шнуров, закрепленных на эфирном шелке, и сказал:

— Похоже, они рванулись и лопнули, когда обвязка раскрылась. Тот несчастный ублюдок, которому это снаряжение принадлежало, должно быть на пути к поверхности. Аврорцы всегда экономят на снаряжении для десантников.

Криди наконец понял и уставился вверх, в белесую дымку над головой. Солнце проглядывало блеклым кругом. Иногда вершине башни Альбиона перепадало открытое синее небо. Сегодня обычное покрывало дымки снижало видимость до пары сотен ярдов в лучшем случае.

— Думаете, вражеские десантники где-то рядом?

— Это была не полноценная атака флота, — сказал Гримм. — Батареи башни застали в расплох этим пике, но теперь они точно наготове. Если аврорцы планировали серьезную атаку на Альбион, их батареи утюжили бы батареи доков, начиная с того момента, как корабли завершили маневр.

— То есть это была легкая атака? — спросил Криди.

Гримм нахмурился, глядя на пристани. Флотские суда не среагировали с той же скоростью, что «Хищник» и его команда, но теперь они начали покидать доки, собираясь вместе в двухстах ярдах над башней, набирая орудийную мощь и броню. Собственный флот Альбиона представлял собой отряд из двадцати линейных крейсеров рух-класса, левиафанов по сравнению с «Хищником», в сто раз больше него по массе и, соответственно, тяжелее и медленнее на подъем. Их сопровождал заслон из более легких судов, около пятидесяти крейсеров и эсминцев разного тоннажа. Все они сигналили тревогу и приходили в движение.

Гримм смотрел, как флот приходит в движение, что с его точки зрения было воплощением бесполезности, и вздернул подбородок к нависшей над ними дымке.

— То, как хорошо аврорцы справились с заходом на башню, да ещё и при такой дымке, достойно уважения. Но эти эсминцы не могут сцепиться с основным флотом или батареями башни. Они повредили или уничтожили несколько лёгких кораблей, но они не могли даже надеяться нанести серьёзный урон основному флоту.

— Вы считаете, что атака была отвлекающим маневром, — сказал Криди.

— А зачем ещё её устраивать? — Гримм снова мотнул головой вверх. — Я считаю, что там наверху десантный транспорт, сбрасывающий своих людей.

— Милостивые Строители, — сказал Криди, глаза его с пониманием расширились. — Они знали, что флот мобилизуется. У них просто не было другого выбора.

— Именно, — сказал Гримм. — Если им удастся забросить отряд солдат в башню, одному Богу на небесах известно, каких дел могут натворить аврорцы. А в то время, как мы разговариваем, каждый десантник основного флота уже на борту своего корабля. Наверху. Где он не может защитить башню.

— Надо сообщить флоту, — сказал Криди.

— Я изгнан, а ты списан в хаббл, Байрон, — тихо сказал Гримм. — Все, что у меня есть, это догадки и кусок старого эфирного шёлка. Даже если мы сможем добраться до него, думаешь адмирал Уотсон отзовет сбор?

Лицо Криди наполнилось болью и раздражением. Он медленно кивнул с задумчивым взглядом. Затем он сказал:

— Наши люди — отличная команда, но до профессиональных солдат им далеко — и отряд аврорских десантников раза в три превосходит нас по численности. Они нас порвут… В смысле, нам их никогда не победить.

— Нам не надо их побеждать, — сказал Гримм, — только задержать. У Баярда извращенный ум, но работает он отлично. Он быстро поймет, что происходит.

— Да, сэр, — тихо сказал Криди. — Что мы собираемся делать?

— Собрать команду, вооружить их и защищать башню, мистер Криди, — сказал Гримм. — Приготовиться к отражению абордажа.