Лебёдка аэронавта

Глава 34

Шпиль Альбион, хаббл Лэндинг, вентиляционные туннели.

Роул, Мышонок и слегка более странная, чем обычно человеческая девушка шли в кругу самых закаленных воинов Науна. Полдюжины больших, помеченных боевыми шрамами котов, большинство из которых были размером почти с Роула. Каждый воин носил пару боевых шпор — изогнутых металлических лезвий, изготовленных людьми и прикрепленных к кожаным манжетам, обернутых вокруг их задних ног. Шпоры были достаточно острыми и при навыках использования, были более чем опасными.

Роул чувствовал, что эскорт символичный, скорее для вида. Ни один из них не был ему ровней, неважно со шпорами или без, да и Мышонок тоже была вооружена и, в придачу у них была необычная человек-женщина, с силой, которая впечатлила даже полудуха Бенедикта. Потребуется, по крайней мере, с десяток опытных воинов, чтобы свалить человека, такого как Мышонок.

У Роула заклекотало в горле. Первый, кто попытается это сделать, умрет раньше, чем коснется ее.

В чем же все-таки было дело? Наун распространил свое гостеприимство, а вместе с ним и свое предложение защиты на Роула. Он не сделал такого предложения для Мышонка и Фолли. Очевидно, что Наун не любил людей, за что Роул едва ли мог обвинить его. Как гласила история, кошки обычно раскаивались, связываясь с людьми. Люди были ненадежны, склонны менять свои взгляды без предупреждения или повода. Очень немногие люди слыли надежными даже среди полудухов, поэтому именно такие, как Мышонок и Хранящий Слово, были настолько исключительными. По этой причине ни одна здравомыслящая кошка не разрешила бы котятам находиться где-нибудь поблизости от людей. Людям, казалось, вполне приемлемо приучить котят принимать пищу из рук, как само собой разумеющееся, вместо того, чтобы обучить их важности охотничьего мастерства и уверенности в себе.

Как только кто-то становился зависимым от другого из-за еды, то тут же становился зависимым и от образа жизни. Дать людям такую власть над кошками было мерзостью, но это было далеко не единственное унижение или несправедливость, которую люди демонстрировали на протяжении веков, например, активно охотясь на кошек, время от времени обвиняя их в злостных деяниях, которые ни одна кошка не сделала бы для кого бы то ни было без причины, например, в попытках отравить продовольствие или воду. Кошки и люди регулярно сталкивались в местах, где местное человеческое население недостаточно хорошо понимало эти тонкие моменты, а взаимная боль от столкновений была неизбежным результатом разлада во взаимопонимании. Если Наун или те о ком он заботился пострадали от чего-то подобного, это могло бы легко привести его к безотчетной ненависти даже к исключительным людям, вроде Мышонка.

Было лишь несколько причин, по которым Наун отправил их со своей территории по пути, отличному от того, который они проделали, по прибытии, никому из них не понравившемуся. Разумеется, подумал Роул, Наун намекал, что что-то должно случиться — что-то, чего он не произнес (и, возможно, не мог, если Фолли была права) вслух. Инстинкты Роула продолжали хладнокровно подсказывать, что Наун намеревался подвергнуть их какой-то опасности.

И это было прекрасно. Роул мог справиться с любой умеренной опасностью, а у них с Мышонком, он чувствовал, к тому же появилось несколько загадок, которыми стоило занять свои мысли с утроенным усердием. Настоящей головоломкой для него было то, почему Наун сделал то, что сделал. Он показался грубоватым, особенно по отношению к наследнику клана, но все же Роул не знал всего, что происходило — практически во всем он был уверен, но возможно был какой-то нюанс ситуации или мотивы Науна, которые глава местного клана намеревался показать ему. Или имело место быть простое предательство.

Роулу было все равно. В любом случае, он справится с проблемой, а затем отплатит Науну каким-нибудь подходящим способом и со вкусом. Когда он делал по другому?

Маленький отряд дошел до отверстия очередного бокового туннеля и лидер эскорта Девяти Когтей остановился.

— Туда, — сказал кот. — Вниз по туннелю. Продолжайте идти, и он приведет вас в человеческий раздел хаббла.

— Неужели? — холодно спросил Роул.

— Да.

— Но вы не идете, — продолжил Роул.

— Нет.

— Вы остаетесь здесь, — уточнил Роул.

— Да.

— Потому что боитесь.

Кот вонзился взглядом безжизненных глаз в Роула.

Роул беззаботно зевнул.

— Если тебе нравятся твои глаза, — сказал он, — убери их.

— Роул, — вздохнула Мышонок с протестом. Мышонок была такой нежной и чувствительной. Угрожать выцарапать чьи-то глаза, вероятно, было шокирующим для нее, как бы ни был искренен Роул или насколько хорошо сработала бы угроза. Роул с любовью посмотрел на нее, затем снова обратила внимание на эскорт.

Угроза нашла отклик в остальных присутствующих Девяти Когтях и все они повернулись, чтобы посмотреть на Роула.

Роул вернула взгляд каждому по очереди. И все они беспристрастно отворачивались от него, как будто внезапно решили, что их конфликт стал невыразимо скучным.

Роул удовлетворенно дернул хвостом и сказал Мышонку:

— Пойдем?

— Конечно, — ответила она. — Хочешь, я тебя понесу?

Роул серьезно обдумал вопрос.

— Нет, решил он. — Ты должна быть готова воспользоваться наручем.

Брови Бриджит поползли вверх, но вместо того, чтобы протестовать, она спокойно закатала рукав на всю длину подальше от наруча. Насколько Роул понимал, в этом действии не было никакой реальной необходимости, пока Мышонок не применяла наруч, но медные застежки устройства через некоторое время использования нагревались и могли поджечь ткань.

Между тем, Фолли, широко раскрыв глаза, уставилась в черноту нового туннеля. Роул одобрил. Страх был мудростью в подобной ситуации, и он был доволен, что Фолли, очевидно, была достаточно умна, чтобы это знать. Он надеялся, что она предпочтет страх глупости, что, возможно, сделает ее умнее, но что взять с человека, со странностями или без.

— Интересно, — сказала Фолли банке, — а не могли бы мы пойти другим путем? Не этим туннелем?

— Вряд ли, — сказал Роул. — Наун ясно дал понять, что мы спустимся по туннелю. Перечить ему, значит бросить вызов его власти.

— О, Боже! — ойкнула Фолли.

— Думаю, ты должна идти справа от меня, — сказала Мышонок Фолли. Мышонок боялась, Роул слышала ее быстрое сердцебиение, но голос оставался спокойным и обычным, как у кошки. Он заслуженно похвалил себя за то, что научил ее этому.

— Таким образом, я смогу использовать наруч, не боясь задеть тебя.

— О, да, она совершенно права, — сказала Фолли, кивнула и встала справа и немного позади Мышонка. — Но один из нас должен сказать ей, что я предпочла бы другой туннель — вообще любой другой туннель в мире.

— Поддерживай освещение, пожалуйста, — попросила Мышонок. — Чем скорее я увижу потенциальную угрозу, тем скорее могу попытаться ее взорвать.

Фолли торжественно подняла свою маленькую банку кристаллов до подбородка.

— Спасибо, — серьезно сказала Мышонок.

— Я иду первым, — сказал Роул. — И прошу тебя, не наступай на мой хвост. Я нахожу это унизительным.

— Я не делала этого с одиннадцати лет, — улыбаясь, сказала Мышонок.

— Тем не менее, — сказал Роул. Затем он махнул хвостом влево и вправо и пошел по туннелю. После того, как он сделал несколько шагов, одежда людей зашуршала, и они обреченно двинулись за ним.

В туннеле был странный запах, и Роул сразу заметил это. Так пахла плоть существ — он знал точно — проникших в Шпиль с поверхности, их запах был острым и тревожным. Еще была вонючая примесь, ассоциирующаяся у Роула с ядовитыми, несъедобными убийствами, когда он был еще пушистым маленьким котенком. Что-то особенно странное и, возможно, особенно опасное было в этом туннеле совсем недавно.

Роул выразил неодобрение. Разумеется, территория Девяти Когтей не была под его защитой, но казалось чудовищно неуместным, что нечто, преодолев все трудности, чтобы зайти с поверхности так далеко в Шпиль, оказывается совершенно бесполезным в смысле пищи после того, как охота закончится. Было очень грубо заставить кошку поохотиться и убить жертву, а затем лишить победного пира в честь успешного завершения охоты.

— Впереди, — вздохнула Фолли. — Что-то. На потолке.

Им пришлось пройти еще сорок шагов (он предположил, что людям понадобилось меньше), прежде чем даже его глаза смогли что-то разглядеть в практически идеальной темноте потолочного тоннеля. Потолок был, пожалуй, в двух-трех прыжках над ними и сделан из обычного, а не шпилевого камня. Люди хаббла Лэндинг также уменьшили высоту тоннелей, хотя Роул и не понимал, зачем им делать такую глупость. Он предположил, что это должно обеспечить больше тоннелей для верхней половины их хаббла.

В потолке, как заметил Роул, было отверстие, шириной с его телом, включая хвост. Из дыры тянулось несколько десятков длинных линий, что-то вроде тех многочисленных веревок на дирижабле Гримма, но из другого материала. Они легко шевельнулись на сквозняке, отразив сотни крошечных, разнообразных оттенков света, струящегося из банки Фолли.

Прошло еще немного времени, прежде чем Мышонок и Фолли смогли увидеть эти линии, и в этот момент их шаги замедлились и они остановились.

— Что… что это? — выдохнула Мышонок. — Из чего сделаны эти веревки?

— Эфшел, — прошептала Фолли.

— Веревки из эфшела? — изумилась Мышонок, открыв рот.

— Кто может позволить себе такое?

— Это не веревки, — сказала Фолли своей банке. — Но она этого не знает. Вероятно, она никогда не видела, как он выглядит, пока не собран урожай.

— Урожай? — спросила Мышонок. Затем она сделала короткий резкий вдох. — Шелкопряды. Ты это имеешь в виду, не так ли?

Фолли уставилась на дыру, как будто не могла отвести взгляд и молча кивнула.

Бриджит покачала головой.

— Но они живут на поверхности и в тумане. Они не… Чтобы сплести такую большую нить они должны быть огромными. И, Господь на Небесах, какой безумец попытается укротить их? Дураки пытались приручить их за их шелк в течение двух тысяч лет, безуспешно. Без выживших.

— По моему мнению, люди достаточно глупы, чтобы повторить попытку, — заметил Роул.

— Ох! — внезапно воскликнула Фолли и отшатнулась назад, уклоняясь от какой-то невидимой угрозы. — Осторожно!

Роул, сбитый с толку, уставился на странную девушку и секунду ничего не происходило.

А затем раздалась пронзительная какафония, жуткие звуки, и около дюжины шелкопрядов, протиснувшись в дыру, стремительно упав к ним.

Роул никогда раньше не видел таких существ, но он изучал знания своего народа о шелкопрядах, а также кошмарный зверинец подобных существ. Он знал их, знал как они охотятся и он знал как их убивать.

На первый взгляд существ, размером примерно в два раза меньше Роула, было около полудюжины. По обеим сторонам тощего, покрытого хитином тела порядка десяти конечностей. Телами они походили на бьющихся на поверхности золотых рыбок. Однако на выпуклых головах расположились мутировавшие короткие челюсти, зазубренные по всей длине, открывающиеся в трёх направлениях. С помощью паутины из шелка выходящей из их задней части брюшка эти существа контролировали скорость и направление стремительного снижения на жертву.

Свежевыделенный шелк, вспомнил Роул, был довольно клейким и представлял дополнительную опасность. Стоило действовать обдуманно. Поэтому он тщательно распланировал следующие действия, пока шелкопряды не преодолели почти половину пути до пола в туннеле.

А затем он начал двигаться.

Он прыгнул на спускающегося последним шелкопряда. Он хлопнул по твари двумя лапами, замер на мгновение и оттолкнулся от нее. Используя инерцию, Роул перевернулся в воздухе и приземлился на все лапы, одновременно оценивая результаты атаки.

Его жертва раскачалась по широкой дуге, ее шелковая нить спуталась со остальными. Шелкопряды тревожно заверещали, так как клейкий шелк прилипал к ткачам и их нитям. Один из них безнадежно запутался, а еще двое угодили в западню ногами. Оставшимся троим удалось избежать сплетения и приземлиться на пол.

Роул обрушился на первого и ударил лапами из всех сил, сбив тварь с ног набок. Со вторым он обошелся так же, а затем третий прыгнул на Роула.

Кот-воитель ждал от безмозглых существ подобного. Он бросился навстречу шелкопряду, внезапно изогнувшись в прыжке, упал на спину. Тварь навалилась сверху, ядовитые челюсти искали его плоть, но Роул, удерживая их своими передними лапами, задними яростно разрывал уязвимое брюхо.

Ноги шелкопряда задергались в конвульсиях, когда Роул нашел что-то жизненно важное и кот презрительно отбросил тушку. Двое других еще не поднялись на свои многочисленные ноги и все еще бились о каменный пол. Он набросился на ближайшего, сжал зубами его подбрюшье, и, прежде чем враг смог извернутся и укусить его он беспощадно потряс, разрывая хрупкую нижнюю часть тела. Чудовищное насекомое издало визг, как и первое, засучило ногами и рухнуло с распотрошенными внутренностями.

Роул выплюнул отвратительную на вкус слизь изо рта и повернулся к третьему шелкопряду — только чтобы увидеть большой, крепкий сапог Мышонка, сокрушительный, словно ожившая каменная колонна. Тело шелкопряда не выдержало такой массы и напора и просто взорвалось, забрызгав собой все вокруг. Роул повернулся к запутавшимся чудовищам, прыгнул на одного из них и убил его своими челюстями, стараясь избегать шелка, в это время Мышонок превратила оставшихся двух в мокрые пятна на полу.

Полезные люди, подумал Роул. Неуклюжие, медленные и не особо смышленые, они были очень и очень сильными, настоящими неудержимыми громадами. Теперь он понял мудрость своего отца, желающего удержать некоторых из людей возле домашних туннелей. Они смогут справиться с досадными проблемами, которые покажутся кошкам неудобными и трудоемкими.

Роул хладнокровно огляделся в поисках еще живых врагов, но те кончились, и развлечься стало нечем. Ну и к лучшему, предположил он. На вкус они были ужасными, и теперь потребуется не меньше недели, чтобы полностью избавить свой мех от слизи и зловония.

— Что ж, я спас вас обеих, — сказал Роул людям. — Хотя, должен признать, Мышонок, в целом ты была не бесполезна в этом деле.

— Спасибо, — серьезно сказала Мышонок. Она осмотрела подошву своего сапога и содрогнулась.

— Фу. Как отвратительно.

— Как бесполезно, — сказал Роул с отвращением. — Это была просто драка, и мы даже не можем их съесть.

— Ну и ладно, — сказала Мышонок. — У них ядовитые челюсти, не так ли?

— Кого-нибудь из нас укусили? — поинтересовался Роул.

— Нет.

— Значит, нет, просто сказал Роул. — Видимо не ядовитые. — Он бросил взгляд на её наруч.

— Неиспользованное оружие и не оружие вовсе.

— У меня не было времени прицелиться, пока они не попадали на пол, — сказала Мышонок. — Да и после этого они окружили тебя. Ты просил не наступать на хвост моими сапогами. Я предположила, что ты не хочешь, чтобы я наступила на него моим наручом.

Роул обдумал ее слова и кивнул.

— Полагаю, это обоснованно. Самонадеянно, но не глупо.

— Спасибо, — сказала Мышонок тем тоном, который иногда заставлял Роула подозревать, что она как-то насмехается над ним. Он не был уверен. Мышонку удручающе не доставало ушей и хвоста. Как можно было узнать, что происходит за этими огромными близорукими глазными яблоками без какого-либо сигнала?

— Вот значит на что это похоже, — заговорила странная. Она вдруг затрепетала. — Ткачи, ткачи, бежим.

— Фолли, — сказала Мышонок. — Все в порядке. Они мертвы. Мы убили их.

Фолли судорожно дернула головой и ткнула пальцем вверх.

— Бриджит не знает, — всхлипнула она. — Бриджит не знает. Там, там, там!

И с этими словами поток шелкопрядов выплеснулся из дыры под потолком. Они все были примерно того же размера, что и первая группа — но их было больше. Не десятки. Не сосчитать. Сотни. Сотни и сотни созданий, выплескивались как вода с какофонией визгов и хрустом зубастых челюстей, кишели на уже висящих веревках, подобно обернувшимся аэронавтам. Целому флоту аэронавтов.

Была вероятность, что их просто слишком много, чтобы Роул мог уничтожить их один.

— Бежим! — рявкнула Мышонок. Она схватила Фолли, а Роул бросился бежать рядом с ними. Подмастерье эфироманта и два гвардейца, ни один из которых не защищал ничего кроме, по сути, людей, неслись по тоннелю в безумном спринте.

Клацающая зубами волна шелкопрядов катилась позади них.