Ларс. Первые шаги

Эпилог

Главным преимуществом линейного корабля типа «Барышник», который отдельные смелые сепаратисты до первого столкновения с настоящим линкором даже называли линкором, было огромное внутреннее пространство. Основанный на своем гражданском тезке-предшественнике, грузовом корабле LH-3210 типа «Барышник», его военный потомок мог нести потрясающие сто тысяч пассажиров и обладал грузовместимостью в 5 миллионов тонн. Все модернизации военного времени, всё усиление артиллерийской мощи и зенитной обороны и защиты корпуса, не лишали его этого преимущества, такое огромное пространство было не так уж и просто занять. При этом, экипаж линейного корабля насчитывал всего 350 разумных, а минимальный экипаж для управления и вовсе был равен полутора сотням живых членов экипажа. Конечно это обеспечивалось за счёт массовой автоматизации и применения дроидов, однако массовые и дешевые «Барышники» не зря составляли становой хребет сепаратистского флота на протяжение всей прошедшей войны, даже после появления у флота Республики линейных кораблей в массовых масштабах найдя себе нишу, и отступив за спины своих «Провидений», «Покорителей» и «Бунтарей». По сравнению с тем, чем воевали в те годы Республика и Конфедерация, эти внешне нелепые «бублики», нарушающие все традиции и каноны военного кораблестроения, были в лучшей половине и все же сепаратисты были обречены и проиграли свою войну.

Однако история «Барышников» на этом не закончилась, как и история сепаратистского флота в целом. Осколки Сепаратистского Сопротивления, искренне верившие в свое дело, воевали с Галактической Империей на протяжение ещё нескольких лет после резни на Мустафаре и несколько раз поднимали обреченные восстания. А вот в дальнейшем у судьб бывших сепаратистов началось расхождение. Значимая часть человеческих членов бывшей Конфедерации и почти все крупные корпорации попытались договориться с новой галактической властью, присягая ей на верность. Не всегда успешно и не всегда добровольно, кому-то Галактическая Империя устроила показательную порку, как Торговой Федерации, чей последний вице-король Сентепет Финдос был вынужден подписать капитуляцию и после этого пропал на долгие годы в имперских застенках, а самая неймодианская корпорация была реквизирована в имперскую собственность. Тем не менее, это вымыло из рядов того, что осталось от Сепаратистского Сопротивления средних членов Конфедерации, оставив лучших и худших, с небольшой примесью случайных разумных, которым было просто некуда идти. Худшие попытались податься в пиратство, но к концу первого десятилетия новой эры флот Галактической Империи решил и эту проблему в подавляющем большинстве. Таким образом проведенная селекция оставила от бывших сепаратистов только очень специфический контингент — умный, расчетливый и осторожный, избавленный от горячих голов и радикалов, но при этом не лишенный принципов и чести. Их дополняли умнейшие и искуснейшие из пиратов, тех что оказались достаточно разумны, чтобы не пойти присягать новой криминальной власти в галактике в лице «Чёрного солнца» и хаттских каджидиков, действующих с разрешения имперской власти. А вот с кем последние сепаратисты успели перевязаться, так это с бывшими врагами, переставшими быть такими после появления общего врага. И единичные беглые джедаи, и идейные республиканские диссиденты, и не очень идейные антиимперские элементы в мирах лояльных в прошлом Республике перестали быть для сепаратистов врагами, и они оказались в единой теневой экономике и нередко инфраструктуре, хоть пока и помнили старые обиды.

Поэтому когда словом и делом о себе громко заявило антиимперское сопротивление нового поколения, сначала под криптосепаратистским именем Организации Освобождения Внешнего Кольца, а потом и под ярко-республиканским названием Альянса за восстановление Республики, то разрозненные выжившие сепаратисты навострили свои уши и иные слуховые органы. Первым звонком стало освобождение из имперской тюрьмы Сентепета Финдоса, старик хоть и почти выжил из ума и получил в прошлом свою должность по принципу последнего выжившего все равно был последним легитимным вице-королём Торговой Федерации. Вторым — странное поведение Серенно, которую выжившие сепаратисты не сильно любили, но на которую всё равно оглядывались. Никто толком не знал, кто в реальности правил этим миром, но сереннийская мафия активизировалась, а ряд связанных с графами Дуку личной лояльностью выживших оказались на службе у этого самого Альянса. Это ещё не было отмашкой, а выжившие вели себя осторожно, но самые отчаявшиеся стали ждать пока на них выйдут и скрываться не так сильно. Как именно шли переговоры знала только очень узкая прослойка повстанческих дипломатов, но один из бывших сепаратистских адмиралов в качестве жеста доброй воли продал по довольно номинальной цене повстанцам один из своих линейных кораблей, что последние пятнадцать лет в законсервированном состояние ожидал в дальней системе.

Так у Корпуса звездных истребителей появилась «Крепость». Как появилось это название никто из будущего экипажа так толком и не понял, старое неймодианское название корабля осталось затерянным в процессе, новое придумать не успели, потому что не понятно кем придуманное условное обозначение «Крепость», что использовалось в процессе операции по перемещению и модернизации бывшего сепаратистского корабля, прижилось и осталось. И оказалось вполне себе подходящим, потому что продолжавший проходить активное переоборудование прямо в полете линейный корабль выступал для крестокрылов не просто кораблём-носителем, но и настоящей крепостью. Корпус же и занимался модернизацией корабля на последнем этапе и его комплектованием, залатывая всевозможные дыры, от настоящих на корпусе до обеспечения личным составом и запчастями. Флот этому решению сначала повозмущался, желая заполучить себе флагман, но потом смирился с этим приказом Адара Таллона — сначала у всех любителей огромных кораблей появился «Батальон», который всё же доставили в Централию не так давно, а потом и целый флот «Катана», поэтому на сепаратистское наследие все временно махнули рукой. Тем более по ходу продвижения переговоров с осколками Сепаратистского сопротивления стало ясно, что это не последний корабль сепаратистской постройки, что скоро войдет в состав флота Альянса.

Линейный корабль «Крепость» типа «Барышник» Альянса повстанцев

Поэтому даже выбор капитана неожиданно лег на плечи самих звездных истребителей, чей глава генерал-джедай Он’ли Шиен, хоть и был боевым командиром с огромным опытом боев во время Войн клонов, кораблём никогда не управлял, как и почти никто в составе Корпуса опыта управлением кораблем, особенно таким большим, не имел. Исключение составляли совсем уж дикие ренатассийцы, которых и к управлению истребителями подпускали с огромной опаской. Поэтому решение генерала Шиена назначить, конечно временно и с уговорами, командиром кораблем капитана Хана Соло, не так давно дезертировавшего с имперской службы и бывшего чуть ли не первым из пилотов уже нового, имперского, поколения перешедшего в состав Альянса удивило в первую очередь самого Хана Соло.

Сам он пытался ярко отбиваться от нового назначения, пока за дело не взялся мягкий, но верный делу Восстания голос Бриа Тарен, пояснившей любимому что ему это всё не только и не столько за личные заслуги, но ещё и за своё уникальное положение и связи с целым набором разумных. Кореллианец хмурился, но аргументы воспринял, хотя и сам толком не имел опыта управления таким большим кораблём, а вот количество связей у него действительно оказалось большим. Таким образом к радостному облегчению старого никто, украшенная повстанческой аквиллой «Крепость» обзавелась надежным руководящим дуэтом Соло-Тарен, где основные хозяйственные и организационные вопросы легки на хрупкие плечи Бриа, в то время как постоянно хмурый Хан был всё же вынужден взвалить себя боевую работу, и конечно же кадровый вопрос, активно задействуя старые связи, которых как оказалось у него достаточно, а старики-джедаи могли сосредоточиться на стратегическом планирование. Вскоре корабль заполнили не только звездные истребители Корпуса, но и множество самых разных подозрительных личностей, появившихся там из-за свободы командира «Крепости» по вербовке рекрутов. Прикрепленные к кораблю офицеры службы безопасности в лице двух битов и ботана хватались за головы, однако кореллианец Хан Соло каким-то образом нашёл язык с главой повстанческой службы безопасности, бывшим офицером КорБеза кореллианцем Лофом Соко, и контрразведка блюла, но не мешала. Вуки и тогорианцы, выходцы с Кореллии и Нар-Шаддаа, бывшие и действующие контрабандисты, разнообразные и часто древние дроиды, кого только не видел за краткое время на новом месте службы старый «Барышник».

— Я не знаю когда будут нужные тебе запчасти, Квогга, — продирался через подчиненных Хан, отмахиваясь от рычащего одноглазого вуки, — мародёры кормят меня завтраками на счёт этих хаттовых «Стервятников» уже месяц. Нет, у Лэндо тоже ничего. Лучше помоги Заверри, имперцы повредили нашу систему маскировки в прошлой атаке.

Пользуясь значимой частью автономии и тем, что Альянс выделял ему бюджет на содержание корабля, а не просто поставлял всё материально, Соло эффективно использовал своих знакомых контрабандистов. Да, это озолотило Лэндо Калриссиана и ещё ряд его знакомых с Нар-Шаддаа, но это было просто проще и эффективнее, чем связывать себя поставками с центральным командованием, у которого всё постоянно было в дефиците. Ему даже разрешили не мешающий делу и репутации Альянса коммерческий заработок, зная нравы контрабандистов. И всё же к первому бою с трудом укомплектованный двумя сотнями постоянных членов экипажа, дроидами и всеми четырьмя эскадрильями Корпуса «Крепость» подошла в полной боевой готовности. Конечно бой был неравным, а противник даже близко не был одноклассником «бублика» — как бы имперцы не модернизировали крейсер типа «Арквитенс», как бы не называли его командным вместе легкого, он просто не был равным даже не полностью укомплектованному «Барышнику», а использовался исключительно в качестве разъездного корабля. Почему его капитан не попробовал убежать в гиперпространство, вместо этого сбросив эскадрилью TIE-истребителей и попытавшись под её прикрытием сесть на поверхность планеты повстанец не понял. Имперские пилоты были опытны и даже сбили четверых ренатассийцев, умудрившихся в первом же бою угробить и себя, и относительно редкие истребители Z-100, однако силы были слишком не равны. К сожалению капитана, никакой абордажной партии на борту повстанческого корабля не было даже близко и приобрести для Альянса новый легкий крейсер не удалось, однако главную свою задачу они выполнили, подобрав с поверхности Малакора III десантный корабль CR20, эвакуирующий странный набор разумных, и не очень, во главе с Люком Ларсом-Скайуокером.

— Даже не смей подходить ко мне, пока я не выбросил тебя в космос, — отмахнулся Соло от старого дроида-уборщика ЗиЗи, трижды успев пожалеть о том, что он взял ZZ-4Z на борт, — ещё одно слово о грязи и ты отправишься за борт.

Стоило им наконец принять всех на борт и убраться в гиперпространство, объявив отбой боевой тревоги, как на борту началась нездоровая активность после первого боя, поэтому разогнав всех кого возможно по боевым постам кореллианец поспешил скрыться от всех хозяйственных вопросов, выбрав на первый взгляд подходящую причину — посещение лазарета. Благо медицинский блок был заранее оформлен и хорошо укомплектован, в том числе благодаря контрабандным связям Хана. Сейчас его пациентами были преимущественно эвакуированные с поверхности планеты, а не только единственный из ренатассийцев, что пережил подбитие и был эвакуирован спасательным шаттлом. За джедаями надо было присматривать особенно, зная на то способен Люк, Хан не хотел бы себе на корабле проснувшегося и не понимающего где он находится злого джедая. У входа в блок его встретила чернокожая женщина средних лет, единственный живой медик корабля, и то больше выполнявшая административные функции, пока пациентами были заняты проверенные хирургические дроиды 2−1B и дроиды-ассистенты FX-7.

— Один из эвакуированных пациентов очнулся, истерик не устраивал, заложников брать не пытался, сейчас читает голоброшюру для кандидатов на вербовку, пока 2−1B сейчас готовит ему протез руки, — встретила его немой вопрос медик, — остальные пока без сознания. У клона обычное переутомление и легкое сотрясение, он просто спит, а вот мужчину-джедая приняли решение ввести в медикаментозную кому до прибытия на базу после того, как хирурги собрали его кости.

О том, что сейчас на его корабле ещё и спит гигантская ящерица, Хан старался просто не думать, благо Бегемот так и спал в CR20.

— Что с Люком и тогрутой? — нахмурился капитан.

— Наши последние рекомендации по работе с одаренными описывают это состояние как глубокое истощение пользователя Силы, — развела руками женщина, — фактически они просто в глубоком сне после переутомления. Синяки, ссадины, ушибы, ожоги, у тогруты легкое сотрясение, ничего серьезного. Если хотите проверить, то они в дальнем блоке, заодно выгоните из него экипаж CR20, там стало слишком людно. Мне ещё нужно проконтролировать протезирование нашего пилота, не каждый день получаешь новую левую ногу.

— Держи меня в курсе на счёт него, — приказал Соло, всё же направившись в сторону указанного блока, стараясь сдерживать в себе всё, что он думает об этих горящих головах угробивших себя и четыре истребителя в первом же бою.

В палате он кроме троих пациентов обнаружил не только двоих пилотов транспортного корабля и излишне разговорчивого золотого дроида, что принадлежал Люку, но и лидера Зеленой эскадрильи БоШека, который увлеченно резался в пазаак с одним из пилотов CR20, кажется его звали Биггс. Его довольное лицо было понято, Зеленые обошлись без потерь и вообще казались образцовой эскадрильей Корпуса, уступая только Белым, возглавляемым тремя джедаями-асами.

— Это можно делать и не в палате, — кореллианец сам не верил в то, что укоряет кого-то за игру в пазаак, на что БоШек в прошлом не раз составлявший партию Соло лишь фыркнул и закатил глаза, — как они?

Присутствие одного из джедаев неподалеку от недавно очнувшегося одаренного смуглого юноши было оправдано и всё же начавший проявляться в нём командирский дух бурлил и это качество в самом себе Хану не нравилось.

— Дроиды утверждают что просто утомление, — пожал плечами прислонившийся к стене Дженек Санбер, — уже не в первый раз, но мы лучше побудем здесь, на случай если кто-то очнется. Опыт успокоения джедаев есть.

Соло хотел ответить что-нибудь остроумное, однако отказался отвлечен вызовом комлинка, оповестившем о том, что его срочно искала Бриа, не уточняя причину срочности. Похоже однорукий джедай обойдется без его внимания.

— Держите меня в курсе, сообщите как Люк проснется, — бросил он уходя, — нам ещё сутки лететь до промежуточной базы, я отправлю дроида показать вам где остановиться. И присмотрите за тем, кто уже очнулся, эксперты по джедаям.

Быть капитаном крупного корабля было гораздо проблемнее, чем мелким контрабандистом, но рыжий вихрь по имени Бриа Тарен никак не давал ему шанса вывернуться из повстанческой аферы. Ещё немного и он начнет бронзоветь, а не просто охотиться на работорговцев и их имперских пособников, как обещал сам себе в начале этой авантюры.

— Таси, Бак, в дом! Надвигается шторм! — окрик Оуэна Ларса похоже остался не услышан детьми в саду и поэтому он обратился к дроиду, — Громила, передай им, что пора в дом.

Дроид-астромеханик R1 заворчал на бинарном, но все равно направился наружу, исполнять поручение хозяина. Концепция сада была непривычна для уроженцев Татуина так же сильно как и концепция шторма, однако они привыкали, находя аналогии. Если на Татуине приходилось укрываться под землей от песчаных бурь, то на Убежище существовали такие явления как шторма и бури. Конечно в хорошо укрытом поселение они были выражены лишь в огромной массе воды падающей с неба, молний и ветра, от которых легко можно было укрыться в доме, но детям, да и взрослым, места не улице в этот момент всё равно не было.

— Всё ещё не могу привыкнуть к тому, что вокруг так много воды, — покачала головой Беру, не отходя от кухонной плиты, — вокруг одна вода, да ещё и с неба льет.

Оказаться после Татуина на архипелаге тайной планеты затерянной на юге сектора Каламари было странно и непривычно, но о своем решение глава семейства не жалел. Родная планета действительно становилась небезопасна для его семьи, несмотря на все усилия, и после того как они пережили одно покушение и ещё пару предотвратили приставленные Люком охранники Оуэн согласился с предложением племянника. Он рано вырос и быстро встрял в большие и опасные дела, так же как и его отец, однако в момент решения было очевидно, что надо что-то делать и вариант с переселением на скрытую от почти всех тайную планету оказался подходящим. Тут у Ларсов тоже появилась ферма, правда пришлось разбираться с новым типом хозяйствования и новыми культурами. Добыча влаги и выращивание грибов в татуинском климате не были похожи на хозяйство на новом месте, но Оуэн и Беру справлялись. Раньше они думали, что позволить себе сады могут только настоящие богачи вроде Марстрапов и Дарклайтеров, однако теперь у них сами был сад и не маленький, и это не было самой необычной новинкой в их жизни. Убежище, как называли планету её жители, было удивительно, почти полностью состояло из океана, посередине которого были раскинули отдельные цепочки островов, на которых и ютилось всё его население. Не самых маленьких островов и пожалуй здесь можно было жить не видя моря, но тем не менее, вода была везде и бесплатно. Очень непривычно для влагофермера.

— Я тоже, — хмыкнул Оуэн, — но тут неплохо, хотя не жалеть воду совсем непривычно.

Основу населения Убежища составляли религиозные пацифисты, уклоняющиеся от имперского призыва, а так же присоединившиеся к ним инородцы, из числа угнетаемых Галактической Империей рас, а после вхождения планеты в состав Альянса за восстановление Республики тут начали появляться и поселения повстанцев. Лидеры старых поселенцев договорились об особом статусе — секретность мира особенно охранялась, а Альянс согласился не размещать здесь военных производств и излишних систем вооружения, вместо этого здесь строились дома для тех беженцев и эвакуированных членов семей повстанцев, кому нужно было надолго пропасть в никуда, а так же больницы и санатории для восстановления. Старый генерал медицинской службы Эрел Керсос, служивший ещё в Республиканском флоте, иногда наведывался сюда, проверяя процесс создания медицинского кластера, но в основное время управление колонией повстанцев держала в своих руках лоррдианка Толк ле Трен, бывшая медсестра того же Республиканского флота и жена Главного хирурга Альянса Джоса Вондара. Впрочем Ларсы контактировали с окружающими пока не так уж и часто, привыкнув к одиночеству на своей отдаленной ферме и постепенно налаживая связи с соседями. Их приемным детям, что так и остались в семье Ларсов после того как Люк освободил их из рук песчаных рейдеров, скоро надо будет идти в школу, но её повстанцы наладить пока не успели, не так уж и много детей было в Мирном поселке повстанцев.

— Смотрите какой жук! — с криком залетел в дом почти семилетний Бак, стремясь показать приемным родителям новую находку.

Мальчишка был измазан в грязи и спешил скинуть покрытые грязью галоши. За ним с виноватым видом показалась сестра, такая же чумазая как и мальчишка, которая была старше брата на год и возмущающийся на бинарном дроид. С ними было совсем не так просто как со взрослым не по годам Люком.

— Что я тебе говорил про то, что нельзя трогать местных насекомых и животных? И поставь обувь на положенное место, — строго сказал Баку Оуэн, — А ты куда смотрела, Таси? Вы выглядите как две джавы. Оба, марш в освежители немедленно, в таком виде нельзя в цивилизованный дом.

— Но это хороший солнечный жук, мне Бал-джи рассказала! — опять сослался на своего практически единственного друга-сверстника Бак, перед тем как под улыбку Беру не быть погнанным в освежитель.

До этого остававшийся незаметным дроид-уборщик бросился устранять грязь нанесенную детьми и заодно чистить ворчащего Громилу, который тоже каким-то образом испачкался в грязи, а двери и окна на улицу закрылись — как раз вовремя, потому что на Мирный посёлок обрушился ливень. Как и почти всё из обновок семьи Ларсов, кроме почти полного трюма добра перевезенного в новый дом со старой влагосборной фермы, дроид был подарком племянника и Беру подозревала, что он как и Громила не так уж и прост и может в случае необходимости защитить хозяев.

Хозяйка дома же вернулась к приготовлению пирога из ягод васака, продолжая постоянно пробовать новые рецепты, получив доступ к ранее неизвестным ингредиентам. Татуинская кухня оказалась крайне ограниченной, а уж образцов новых культур: фруктов, овощей, ягод и злаков, среди выданного от имени Люка при благоустройстве оказалось очень много и повстанцы неплохо снабжали, помогая первым поселенцам Убежища разбивать всё новые поля. Что только дорвавшийся до возможности Оуэн не спешил развести: множество фруктов, от такой экзотики как джоган, мейлурун, муджа-фрукт, шуура и пта до привычных татуинских пика и палли, разнообразие ягод от знакомого винограда до фарр и радужной ягоды, десять видов дынь от медовой до билпопского арбуза, к счастью Беру всего два вида лука, однако в целом овощей так же было много: два вида картофеля, топат, томат, селонсей, свекла брекка, четыре вида салата и корень чарбота. На Мирном острове была плодородная земля, однако для части этого разнообразия Оуэну всё равно приходилось строить оранжереи, укрывая свои посадки от штормов. Это всё занимало время и позволяло найти себе занятие по душе, хотя сама Беру хотела подождать местный планетарный год и посмотреть на изменением погоды, перед тем как заняться давней мечтой и выращивать цветы.

— WA-2, начинай накрывать в столовой, — посмотрела на часы Беру и отдала приказ ещё одному подарку Люка, дроиду-слуге, — они должны уже заканчивать.

На первый взгляд их новый дом был немного меньше старой фермы, но когда речь шла о полезных жилых помещениях, то всё оказалось наоборот, что очень нравилось Беру. У её мужа теперь был отдельный ангар с лэндспидером и всем ему необходимым, поэтому жилая и техническая зоны разделялись гораздо лучше, чем на старой ферме.

Новая и довольно неожиданная полоса в жизни Оуэна и Беру Ларсов устраивала их обоих, несмотря на беспокойство о не особенно часто выходящем на связи племяннике. Они и не подозревали, сколько разнообразных шпионов и убийц ещё найдет свой конец в их бывшей ферме, ставшей ловушкой для недоброжелателей.

Беру и Оуэн Ларс

Кантина Чалмуна не сильно изменилась с тех пор, как её прошлый управляющий, самодовольный бармен Вухер, лишился головы от рук грабящих космопорт бандитов. Само помещение сильно пострадало, и разграбление не ограничилось небольшим погромом и опустошенным баром, поэтому воспользовавшись собственным положением Китстер Банай исполнил свою давнюю мечту о личном баре и задешево приобрёл кантину в собственность у её прошлого хозяина, вуки Чалмуна, в честь которого кантина и была названа, удачно оформив самому себе кредит на это из средств используемого для отмыва нелегальных денег повстанцев и прикрыл себя тем, что часть помещений кантины теперь использовались для целей Альянса.

Новой управляющей стала Акмена, бывшая ночная бармен, подменявшая ранее Вухера, и знавшая внутреннюю кухню имеющей историю кантины. Строительные дроиды значительно обновили интерьер картины, сделав в том числе и отдельную зону для хозяина и постоянных гостей из числа новых хозяев планеты, однако в остальном новый хозяин старался поддерживать в ней старый дух и порядок, дополняя, а не заменяя. Разве что теперь внутрь начали пускать дроидов — Акмена в отличие от Вухера дроидоненавистницей не была, как и новый хозяин кантины. Более того, несмотря на ворчание нескольких постояльцев, для помощи управляющей все же появились дроид-бармен и миниатюрные дроиды-уборщики, и кантина в ком-то веке стала нормально убираться.

Кантина Чалмуна

Во владельческой зоне и расположились вымотанные после разрешения навалившихся дел Китстер Банай и У. Вальд, ожидающие свой заказ, готовые обмыть завершение очередной рабочей недели вдали от жен.

— Китстер, тебя ищет ботан, представившийся как Дорн, — лично принесла бутылку кореллианского виски в ведре дефицитного на Татуине льда и сопутствующей ей набор управляющая, — говорит, что твой старый друг.

Акмена всегда обращалась к разумным по именам, мягко и спокойно, но все же игнорируя любые титулы. По имени она обращалась и к новому хозяину, однако тот был совсем не против, даже ловя себя на мысли, что он был бы готов приударить за подчинённой, не будь у него уже такой загруженности на этом фронте. Высокая, её рост достигал 1,82 метров, с рано поседевшими волосами, карими глазами и светлым цветом лица, Акмена пользовалась гораздо большим уважением у посетителей, чем прошлый управляющий и бармен Вухер, который считался угрюмым и неприступным. Она была веселой, хотя могло и грубо ответить, и вызывала восхищение у многих завсегдатаев кантины и её нового хозяина, не переходя при этом рамки рабочих отношений на публике. Банай надеялся, что это всё дело в клиентах.

Акмена

— Да не может такого быть, — удивленно произнес Банай, услышав это имя впервые за несколько десятков лет, переглянувшись с другом, — зови.

Акмена улыбнувшись кивнула и покачивая бедрами неспеша отправилась встречать и сопровождать гостя. Новый хозяин кантины засмотрелся на это, а родианец быстрым движением снял с подноса граненые стаканы, управляющая разумно принесла три вместо двух, лопаткой бросая в них кубики льда и потянулся к бутылке. По сложившемуся странному ритуалу, даже в собственном баре друзья предпочитали разливать виски самостоятельно, если речь конечно не шла о слишком уж большой кампании.

— Если Пала объявилась на Татуине услышав о наших успехах, то почему он не мог? Может она и рассказала, они же вместе улетали, — задал родианец логичный вопрос, — Тем более ботаны… Они кажется наши друзья, да?

Родианец ловко открутил крышку бутылки и нашел во льду мерный шот, начав готовить напитки. Там же он нашел барабельский фрукт, ловким движение руки разломав его. Мякоть этого сладкого фрукта добавлялась в виски по одному специфическому рецепту и хозяин крупнейшей сети мастерских на планеты слишком любил этот рецепт. Он понимал, что опять будет выступать в роли слушающего, не имея в отличие от друга таких драм в жизни, поэтому занялся организацией того, что он сам называл напитками, а Акмена при виде каждый раз закатывала глаза и предлагала заменить это «месиво» нормальным коктейлем своего приготовления.

— Она не говорила об этом, — пожал плечами Банай, — или я не спрашивал… Мы были заняты немного другим. Давай у него и спросим.

Вальд хмыкнул, понимая чем мог заниматься его любвеобильный и не слишком верный жене друг. Акмена тем временем вновь показалась, ведя за собой ботана, в котором оба татуинца постарались разглядеть друга детства. Они не виделись два десятка лет и за неимением других знакомых ботанов, каждый из них слабо подозревал о том, как растут и видоизменяются в процессе взросления ботана.

— Дорн, дружище, это ты? — осторожно спросил Китстер, вставая на ноги.

Ботан с улыбкой обошел управляющую, раскинув руки в сторону.

— Китстер Банай! У. Вальд! — обнял он хозяина кантины и почти четверти Мос-Эйсли, — не просто живы, но ещё и поднялись!

Человек порадовался, что потратился на звукоизоляцию, и неожиданно громкого друга детства никто не услышал, кроме покачавшей головой и отправившейся назад в основной зал Акмены, убедившейся что всё под контролем и давшей отмашку охраннику-гаморреанцу, о том, что не нужно беспокоиться.

— Я даже не знаю, с чего начать после стольких лет, — ухнул Банай, — какими судьбами на Татуине и как вообще узнал где нас искать?

Они ведь действительно ничего не слышали о друге детства почти тридцать лет, после того как отец Китстера, Ракир Банай, вывез ботана с Татуина спасая его и ещё группу рабов, от рук жестоких хаттов, собиравшегося поработить одних из них и убить других, после того как Энакин Скайуокер вывел беглецов из хаттского дворца. Об отце с того времени Банай тоже ничего не слышал и только недавно встретился со спасенной тогда же с Дорном другой подругой детства, тви’леккой-рутианкой по имени Пала Кви’текса, что вернулась на Татуин услышав фамилии друзей детства в названии транспортной компании. Они бурно встретились и к своему сожалению Китстер не успел расспросить её о судьбе отца и друга детства, будучи прямо со следующего утра вырванным по срочным делам сначала «Транспортных систем Вальда и Баная», а потом и «Сберегательного банка», через который повстанцы отмывали часть своих денег. В последнее время он был сильно занятым.

— Я тоже не знаю с чего начать, — улыбнулся ботан, — вообще я здесь по работе, но как я успел уточнить мы работаем… вместе.

Он полушутя, полусерьезно указал пальцем вверх, и следуя приглашению человека уселся за стол.

— Пошел по ботанской специальности, — констатировал Вальд, наливая третий стакан, и получил в ответ молчаливый кивок, — ботаны наши друзья, но ты всё же расскажешь где пропадал. А пока выпьем за встречу.

— А вы о том, чем занимались тут все эти годы, — кивнул в ответ Дорн, — у меня сегодня выходной вечер.

И они выпили за встречу, как не видевшиеся очень долго друзья, начав вытаскивать друг из друга подробности жизни. Дорн не спешил раскрывать, в чём именно заключалась его работа, но то что он стал шпионом в ботанской сети выдал. То, что ботаны ныне так же по крайней мере работают на Альянс повстанцев Китстер знал и даже чуть больше, но тоже держал язык за зубами, предположив, что друг детства оперативник не слишком высокого звена. Алкоголь однако развязывал язык и первая бутылка ушла быстро, после чего Банай наконец смог угомонить барменский инстинкт родианца и они перешли на стандартные коктейли от Акмены.

— А как у тебя с личной жизнью? Женился? — первым срезался от воспоминаний детства У. Вальд к вечной теме, — мы с Имдой ждем второго, как раз хотел поделиться с Китстером сегодня.

Ботан сморщился, опустошая залпом стакан и подавая знак бармену о том, что надо повторить, несмотря на полные емкости у остальных собутыльников.

— Ботанское общество очень клановое и всё зависит от престижа и родовитости, — скрипя зубы бросил он, — а я бывший раб с Татуина, что не помнит свой род. Да и времени и денег на это нет, выслужусь — озабочусь, моя работа слишком опасная для семьи, особенно в такие времена.

Вновь подошедшая к ним Акмена повторила и они вновь выпили, поддерживая друга детства не сдержавшего острот про начальство и родную культуру, не такую уж ему и симпатичную, как оказалось.

— А у меня, и-ик, тоже новости, — остановился Китстер, делая глубокий вдох и понимая, что ему пока хватит и нужно сделать перерыв, заняв себя рассказом, — я тоже буду отцом.

— Вас с Ульдой наконец можно поздравить, — родианец слишком быстро считал мимику друга, даже раньше чем он покачал головой, — или… да ладно?

Банай виновато пожал плечами, подтверждая догадку У. Вальда, однако ботан не понял, о чём идёт речь.

— А кто такая Ульда? — на секунду не понял он о чём идет речь, — жена получается? А ребенок…

— Да, беремена от меня любовница, Тамора Спайс, — сказал Китстер, перед тем как в свою очередь опустошить стакан.

И Дорн с Вальдом тоже выпили, поддерживая попавшего в сложную ситуацию друга. То, что он попал в неё исключительно по своей вине, будучи не в состояние сдержать свою похотливость или хотя бы предохраняться, поднабравшуюся компанию уже не интересовало.

— Хорошо вам, людям, — смахнул капли текущие по бороде ботан, — а сколько их у тебя вообще?

Занятый поглощением вновь появившегося на столе благодаря своевременной Акмене барабельского фрукта Китстер не успел ответить, как слово взял любивший поддевать друг на этой теме родианец.

— Любовница у него одна, — с недоверием посмотрел на друга У. Вальд и сразу всё вспомнил и понял, — что уже нет? Когда успел?

— Вчера и успел, встреча с Палой прошла выше всех ожиданий, я уже подыскал ей дом и нашел деньги на содержание, — виновато пожал плечами Банай, — а сегодня Тамора сказал мне, что беремена и что хочет перестать быть любовницей, а стать женой. Но я с Ульдой разводиться не хочу, меня всё устраивает.

После этих слов ботан пьяно засмеялся, заразив смехом и родианца, начавшего хлопать по столу и Китстер ещё раз обрадовался тому, что он выделил этот уголок так, чтобы никто посторонний не смог попасть сюда и увидеть это.

— Палой? Это случайно не наша Пала Кви’текса? Мы не виделись с ней почти столько же, сколько и с вами, — Дорн получил уверенный кивок родианца, — значит не только я наслышан о вашем коммерческом успехе. А ведь у меня есть для тебя выход, связанный с работой правда.

— Я весь во внимание, — ответил Китстер, понимая что достаточно протрезвел, чтобы не забыть то, что сейчас скажет ботан с утра.

Ботан постучал по стакану пальцем, намекая что нужно подлить, но начал свой рассказ.

— Слышали о последователях Создателя? Очередной мессианский культ, на самом деле наше прикрытие, — он опять попытался показать пальцем в потолок, но получилось уже не так ловко, как в начале вечера и вместо потолка он указал куда-то в стену, — в целом ничего особенного, за всё хорошее, против всего плохого, никаких особенно изуверских жертв или обычаев, ждут скрытого мессию, борются со всемирным злом мелкими хорошими делами…

— Но?.. — продолжил родианец, — а я о них слышал, трутся какие-то такие хмурые личности в Мос-Эспа.

— Ага, это наши, — закивал довольно Дорн, — одним словом у них многоженство поощряется и считается чуть ли не добродетелью. А так как работают они под нашим руководством, местное логово торговцев угнанными кораблями под названием Монастырь Дим-У скоро перепрофилируется из поклонения бантам в поклонение этому самому Создателю… Или его мессии, я запутался в их учение. Возможно кто-то из них в рамках местного культа будет на банте верхом. А значит их истинные адепты кого-то у вас на планете и обратят, без истинно верующих в этом деле никуда.

— И ты предлагаешь мне обратиться в эту секту… религию, где можно взять нескольких жен? Надо будет подумать, — пьяно почесал подбородок Китстер, прежде чем хлопнуть в ладоши, — Акмена, неси добавки! Гулять так гулять!

Решение в тот вечер Китстер Банай так и не принял, да и его верный в браке и холостой друзья пили так же много, не принимая никаких решений, празднуя то, куда их привела жизнь от бывших рабов. Вспомнили в процессе и друга детства Энакина, и рассказали ботану о его сыне, пообещав познакомить и пообещали друг другу поучаствовать в поисках отца Китстера, который раз уж пропустил первую свадьбу сына, должен присутствовать на второй и увидеть внука. От того, чтобы сделать барменше предложение стать его четвертой женой человека успел остановить У. Вальд, понявший к чему идёт дело, а вот от предложения Дорну перейти на работу в «Транспортные системы Вальда и Баная» остановить он друга и со-владельца не успел. Жизнь трёх бывший детей-рабов ставших лучшими из людей Татуина тем не менее была хороша, успел подумать каждый из них в тот вечер.

Крестокрылы повстанцев появились неожиданно, подловив имперский конвой делавший промежуточную остановку в обычно безопасной системе, лихо заходя на ударную позицию. Охранявший конвой имперский фрегат тут же бросился им на перерез, быстро выпуская истребители и прикрывая собой конвой для того, чтобы дать ему возможность уйти. Эскортный фрегат EF76 «Небулон-Б» нёс на своем борту 24 истребителя TIE, чтобы в два раза превышало видимое количество повстанческих крестокрылов, однако их ещё надо было успеть выпустить. Повстанческая эскадрилья продолжала сближение с конвоем и прикрывавшим их фрегатом, пока истребители наконец не повернули, совершая фланговый манёвр, словно собираясь обойти защитников со стороны. Фрегат и выпущенные им истребители поспешили на перерез повстанцам, противостоя попытке обойти их с фланга.

В этот момент пользуясь открывшимся пространством вырвались до этого скрытые в выхлопе крестокрылов таммузианские скоростные перехватчики R-22 «Остриё», уже прозванные в Альянсе А-крылами за характерную форму. Пользуясь своей скоростью и юркостью, они сделали рывок и атаковали конвой, запустив ударные ракеты по безуспешно пытавшимся уйти кораблям, что остались без защиты и прикрытия. Однако на этом бой не закончился и «Сверхзвуковые пантеры» не стали уклоняться от боя, вступив в бой с превосходящими силами имперским истребителей.

Это была первая самостоятельная операция обновленных Секторальных сил Гарма Бел Иблиса, независимая как от Флота, так и от Корпуса звездных истребителей, и эти крестокрылы, всё ещё дефицитные в Альянсе, были единственными из переданных ему. Однако бывший кореллианский сенатор переживший за последнее время два покушения нашел для своей эскадрильи, названной в честь кореллианских песчаных пантер, лучших из лучших пилотов. У половины из них были «кровавые полосы», остальная половина была не хуже. А им на помощь уже спешили разворачивавшиеся А-крылы и переставшая прятаться за ближайшим планетоидом кореллианская канонерка DP20, и неспеша волочащийся за ней транспорт, переоборудованный из гражданского извозчика. Командующий собирался обездвижить имперский фрегат и взять его на абордаж, пополнив им свой флот, а не просто уничтожить очередной конвой. Какими бы неприятными не были удары по имперским коммуникациям, в общих масштабах имперского флота это было словно укол ранкору, какие проблемы с штатом бы этот флот не насчитывал. Нет, создать свои армию и флот, вот что более важно, как путем идеологической работы, так и путём пополнения своей материальной базы. Для первого кореллианцам нужна была легенда об успешной борьбе с угнетающей их родной мир Империей, для второго — трофеи. И судьба имперского фрегата уже была предрешена. «Сверхзвуковые пантеры» не просто так были лучшими из лучших, не побоявшись вступить в бой с превосходящими силами противников.

— Мы потеряли один из А-крылов от огня фрегата, — сбил победный настрой Гарма Бел Иблиса командир DP20.

В отличие от пилотов крестокрылов лучших из лучших на вторую эскадрилью не хватило. Они были неплохи, но слишком уж молоды и горячи. Конкуренция с Корпусом звездных истребителей за лучших пилотов существовала и поэтому лучших удалось набрать только в «личную» эскадрилью на редких, но уже влюбивших в себя пилотов-повстанцев крестокрылах.

— Подавите его артиллерию и двигатели наконец, — сморщился бывший сенатор, — мы на войне, а не на показательных выступлениях, прикажите А-крылам прекратить это безобразие и выполнять боевое задание, а не красоваться.

Первые месяцы Восстания дались Гарму Бел Иблису не так уж и легко. Кроме двух покушений на его жизнь, устроенных имперскими спецслужбами, что считали его чуть ли не единоличным лидером Восстания, у него чуть не распалась семья и к тому же, в только что созданном Альянсе произошел первый внутренний конфликт.

— «Пантеры» расправились с TIE-истребителями без потерь, — констатировал командир канонерки, — поправка, один из подбитых имперцев протаранил А-крыл.

Его жена Арриания всегда была лоялисткой симпатизировавшей сначала канцлеру Палпатину, а потом Императору. Даже после того, как его схватили и бросили в тюрьму, она верила в то, что произошла ужасная ошибка и во всём разберутся и мужа освободят. Поэтому когда освобожденный повстанцами Гарм появился перед женой, сцена была тяжелая. Диссонанс между супружеской верностью и имперской лояльностью у Арриании был серьезный, особенно когда она поняла, что её муж не просто преступник, а организатор полномасштабного восстания против Галактической Империи. И всё же после двух покушений на его жизнь подряд и долгих периодов разлуки жена кажется сделала свой выбор в его пользу. Гарм собирался вывезти её и детей с Кореллии и устроить себе повторный медовый месяц, как только удастся выкроить время.

— Добейте их наверняка, — вновь поморщился кореллианец от таких глупых потерь, — хаттовы самоубийцы.

С конфликтом внутри Альянса всё тоже оказалось не так уж и плохо. Бейл Органа и Мон Мотма явно были в меньшинстве, хоть и контролировали значимые ресурсы, а компетентные разумные с военным опытом не позволяли им слишком много. К тому же Гарму удалось заполучить себе под командованием полностью автономные силы, с перспективой подчинения себе почти всех нерегулярных повстанческих формирований. Да и отделенный Адаром Таллоном от Флота Корпус звездных истребителей был под его значительным влиянием, по крайней мере так считал сам кореллианец. План позволить одной из своих бывших подчиненных и соотечественниц, крайне перспективной Бриа Тарен, пасть для того, чтобы оказаться вместе с другим крайне перспективным кореллианцем, бывшим имперским лейтенантом и повстанческим капитаном Ханом Соло, организуя его тыл, сработал и в итоге мобильная база КЗИ оказалась под управлением двух кореллианцев, одна из которых была верна Бел Иблису.

— Фрегат обездвижен, артиллерия с правого борта подавлена, — вернул его в реальность голос капитана DP20.

— Выдвигайте вперёд «Мечту о свободе» и начинайте абордаж, — приказал бывший сенатор, радуясь тому, что его план в общем сработал с минимальными потерями

После короткой драки за власть внутри Альянса все в итоге быстро спохватились и остыли, поняв, что делить им нечего, а общий враг слишком силён и все силы надо бросить на войну с ним, поспешив примириться. Гарм Бел Иблис ещё не знал о том, что будет впереди, но точно знал, Восстание только началось и впереди долгая и кровавая война, начав которую они обрекали на смерти десятки миллионов в самом лучшем случае. Но это был лучший выход, что вечное рабство под пятой Галактической Империи. Не повстанцы начали эту спираль насилия, но Палпатин. А поэтому для него осталось только два выхода — Свобода или Смерть.

Повстанческий крестокрыл против имперского истребителя.

Последние годы Дарт Сидиус практически не участвовал в управление созданной им Галактической Империей, посчитав, что он достаточно наладил её механизм, и с такими мелкими проблемами как дефицит бюджета, неэффективность бюрократического аппарата и несоответствие реального размера вооруженных сил прописанным штатам могут заняться Верховный Главнокомандующий Дарт Вейдер, Великий визирь Сейт Пестаж и тайные советники Имперского внутреннего круга. Вместо этого он погрузился в исследование Тёмной Стороны и написание второго тома своего «Компендиума Тёмной Стороны», самого монументального руководства по погружения в Тёмную Сторону Силы для будущих ситхов. «Слабость подчиненных» заняла у него много времени, гораздо больше он ожидал, но с другой стороны она требовала гораздо большего личного вклада, а не просто сбора и структуризации верных мыслей древних ситхов и иных адептов Темной Стороны, как часто бывало в его прошлых трудах. Ни один из его предшественников не был так могуществен в манипуляции разумными как последние ситхи линии Бейна и сам Дарт Сидиус. Это был лишь второй том из задуманной им трилогии и ему была необходима пауза, перед тем как начать её последний том, «Создание чудовищ» основанный на разделе «Управление жизнью» из его предыдущего манифеста под названием «Абсолютная власть». Каждый том Компендиума был развернутым вариантом одного из трех разделов «Абсолютной власти», однако слишком уж та оказалась мала и слишком много нового узнал повелитель ситхов, установив власть над Галактикой.

Конечно он не собирался умирать и дать себя убить, ради продолжения династии основанной Дартом Бейном. Каждый её лорд знал, что однажды она прервётся, стоит ситхам захватить власть в Галактике, и каждый из них стремился на практике нарушить Правило двух, практически никто из них не имел лишь одного ученика. Когда же Дарт Сидиус осуществил древний замысел, не просто установив, но и крепко утвердив свою власть над Галактикой, уничтожив любые угрозы себе, он твёрдо решил, что выполнившему свою функцию Правилу двух настал конец и пришло время заменить его на Правило одного. Ситхи будут воплощены единственным правящим Темным Лордом — самим Дартом Сидиусом, который будет жить вечно как Галактический Император, не нуждаясь в обучении замены и пользуясь исключительно способными исполнителями своей воли, талантливыми в Силе в качестве слуг Темной стороны. Эти слуги должны немного узнать о способностях Сидиуса и могуществе Темной Стороны, но не быть способны взять на себя даже толку его могущества. Ещё Дарт Тенебрус, Тёмный Лорд Ордена Бэйна, что был учителем Дарта Плэгаса, учителя Дарта Сидиуса, подсчитал, что появление «Одного ситха», Тёмного Лорда, настолько могущественного, что ему не потребуется замена, было неизбежным, что рифмовалось с более древними текстами о сит’ари, избранном Темной Стороны. Дарт Сидиус умел признавать мудрость древних и не собирался с этим спорить, иначе ему бы пришлось самому произнести эту фразу.

Он начал этот процесс ещё до своего прихода к власти, у него уже были слуги из числа адептов Тёмной Стороны, будь то некоторые его одаренные советники вроде Джануса Гриджатуса или еретический культ Пророков Тёмной Стороны, чьим основателем был Дарт Миллениал, бежавший от наставницы ученик Дарт Когнус, согласный с Правилом сильного лорда Каана, а не с Правилом двух. Следующим шагом к отмене Правила двух стало создание Инквизитория, довольно масштабной структуры направленной на уничтожение и подчинение неподконтрольных Императору одаренных, и его личных Рук Императора, обладавших животной преданностью и нередко лично им тренируемых. Он запутывал даже своё ближайшее окружение, часто выдавав за Рук своих одаренных наложниц, однако Империя привыкла, что пускай ситхов и двое, но Императора окружает и Императору подчиняется множество одаренных.

И в эту концепцию совсем не вписывался один ученик воспитанный ещё под влиянием прошлой традиции. Дарт Вейдер был отдельной фигурой и Дарт Сидиус уже раздумывал над тем, чтобы заменить его. Но перед этим, нужно было обеспечить две другие вещи — подготовить материальную базу для обеспечения собственного бессмертия и начать поиск шести кандидатов, что вместе с самим Дартом Сидиусом составят Орден семи, начав реформацию Галактической Империи по образцу древних ситхских империй, поэтому дописав второй том своего труда Дарт Сидиус долгое время проводил на Биссе, изучая все возможные рецепты для бессмертия. Он понимал, что любое тело смертно, а путь большинства древних ситхов пытавшихся найти бессмертие связав себя с чем-то неживым ему не подходит.

Визит на Центр Империи, бывший Корусант, служил для него нужной сменой деятельности, тем более за время его уединения произошло многое. Он всегда поощрял внутренние дрязги и грызню в своей Империи, считая что подчиненные должны быть заняты интригами за место около него, а не против него. Поощрял он и постепенное разложение регулярных институтов, оставшихся от Старой Республики, и смену их на нерегулярные связи и незафиксированные правила, завязанные лично на фигуру Галактического Императора и даже лично Дарта Сидиуса. Монархия является институтом, когда у монарха есть обозначенный наследник и четкие правила наследования, а этого мудрый набуанец не допускал любым из возможных способов. Ведь как только он обозначит четкого наследника и преемника, как станет мертвецом. Все галактические элиты бросятся к наследнику и дням Императора придёт конец. Именно поэтому Дарт Вейдер был для Империи кем угодно — Верховным Главнокомандующим, членом таинственного ордена, Палачом, страхом, но не формальным наследником Палпатина. Именно для того, чтобы не дать ему им полноценно занять это место Дарт Сидиус позволял существовать последним институтам Старой Республики, вроде Имперского Сената и Верховного суда, которые должны были дать ситху время перестроить Империю из полноценного государства в ряд лично зависимых от него феодальных владений и неформальных корпораций.

И всё же, он должен был присматривать за тем, что происходило. В прошлый раз, когда он слишком надолго оставил свою столицу, всё окончилось смертью Дженга Дроги, одним из его лучших Рук Императора, и очередным путчем, в этот раз устроенным Верховным Инквизитором. Впрочем, он оказался легко подавлен, а в ходе его подавления Дарт Сидиус присмотрел себе одного из будущего Ордена семи. Более того, раскрытая лаборатория по клонированию одаренных, пускай они и вышли дефектными, натолкнули его на новую мысль, начав на Биссе новые эксперименты. Однако прежде чем вернуться к ним, надо было разобраться с происходящим в Галактике. Устроенный где-то на окраине Внешнего Кольца мятеж во главе с бывшим кореллианским сенатором Гармом Бел Иблисом, которого бездари из Имперской службы безопасности никак не могли устранить, неожиданное убийство принца Ксизора и начало войны в криминальном мире, из Неизведанных регионов приходили вести о примерно пяти новых враждебных цивилизациях со всех окраин Империи, с которыми надо было разобраться раньше чем они станут орудием надвигающейся угрозы с галактического северо-запада.

— Лорд Вейдер прибыл, мой повелитель, — сообщил ему безэмоциональный голос стража тени.

Поэтому когда Дарт Вейдер сам попросил об срочной аудиенции без каких-то подробностей и даже хотел сам прибыть ради этого на Бисс Дарт Сидиус насторожился и стал выяснять причину. Он был уверен, что одолеет своего ученика в дуэли, но никогда нельзя исключать, что тот подготовил тайного ученика или нашел смертоносного союзника или иное преимущество. Ведь именно в этом состоял путь ситхов. Директор Имперской разведки Арманд Айсард быстро дал Императору все ответы и тем самым заставив ещё раз подумать о его будущей судьбе. Айсард был не просто одним из самых могущественных людей в Галактике, он был давним и верным слугой Империи и Нового порядка, но в этом и была его проблема. Он был верен Галактическому Императору как должности и институту, а не как лично императору Палпатину, в отличие от многих в своем окружение. Он был пожалуй даже слишком могущественным, как бы не старался ослабить Имперскую разведку ставшую самой могущественной тайной службой Империи Дарт Сидиус. Однако несколько лет у него ещё были, пока Айсард был нужен своему Императору, а потом можно было бы и подумать над заменой.

— Повелитель, — хрипя вошел в его тронный зал Дарт Вейдер, опускаясь на колено, и Дарт Сидиус подметил, что у него заменены протез правой руки и левой ноги.

Директор Имперской разведки докладывал, что по просьбе гранд-моффа Таркина Дарт Вейдер ввязался в преследование какого-то таинственного джедая-мятежника где-то в глубинах Внешнего Кольца, в секторе название которого Палпатин даже решил не запоминать. Арманд докладывал, что этот джедай был связаны с местными мятежниками, пытавшими безуспешно поднять восстание в секторальной столице. Преследуя этого врага Дарт Вейдер оказался в системе Малакор, овеянной древней ситхской славой, и над Малакором III недобитые сепаратисты используя один из последних «Барышников» уничтожили разъездной крейсер Верховного Главнокомандующего, пока тот спускался на поверхность планеты, в один из древних ситхских храмов.

— Встань, мой ученик, — ответил ему Дарт Сидиус, — что это?

Он не помнил, чтобы Дарт Вейдер раньше носил с собой свёртки. От этого черного и довольно крупного чувствовалось остаточное веяние Тёмной Стороны, но он был слишком крупен для голокрона. Что нашёл на Малакоре младший из лордов ситхов и не попытается ли он сейчас нанести удар? Дарт Сидиус напрягся, готовясь сделать прыжок в любой момент. Его тело конечно старело и чувствовало себя уже не так хорошо как пятнадцать лет назад, но он верил в себя.

— Причина мятежей и заговоров, — ответил Дарт Вейдер и открыл сверток, бросив к ногам учителя отрубленную голову, не в самом лучшем состояние.

Дарт Сидиус не сразу узнал своего бывшего ученика и слугу, не сразу поняв что перед ним забрак. Срезанные световым мечом рога, потрескавшиеся от старости татуировки, практически вытекший правый глаз и начавшиеся следы разложения сбивали с толку, однако он быстро понял, чья это голова.

— Дарт Мол, мой первый ученик, — при помощи телекинеза призвал к себе в руки отрубленную голову забрака Галактический Император, — вот кто за стоит за всем происходящим. Стоит ли мне теперь ждать, что все мятежи против Империи на этом и окончатся?

Значит это не было совпадением, а попавший на камеры со спины убийца Ксизора не был просто одним из Ночных братьев. Наверняка и всё остальное, от путча второго Гидры до таинственного побега Гарма Бел Иблиса, тоже его рук дело.

— Нет, — коротко, но честно ответил Дарт Вейдер, — они слишком углубились в умах, на Внешнем Кольце слишком много недовольных, а внутри Сената слишком много изменников.

Дарт Сидиус задумался, принимая решение что ему стоит сделать в этот момент и стоит ли вообще что-то делать. Пока всё находилось в заданных им рамках, небольшой секторальный мятеж не нанесет вреда особенного вреда Галактической Империи, зато позволит занять Верховного Главнокомандующего и вооруженные силы Империи. Монополия на силу не нужна, внутри Империи должно стать больше акторов обладающих собственными вооруженными силами и нуждающихся в императорском арбитраже, а не только Дарт Вейдер да гранд-моффы.

— Уничтожьте их, лорд Вейдер, сотрите в пыль, — приказал Император и тут же дал понять, что его ученику нужно беспокоиться за свое место и опасаться конкурентов, — я так же прикажу гранд-моффу Таркину и директору Айсарду присоединиться к вашим усилиям.

Все в Империи должны были быть заняты делом и борьбой друг с другом, а не строить козни против её правителя. Пускай этот мятеж на окраинах послужит тому же делу.

Дарт Вейдер и Дарт Сидиус

Джедаи и их дроиды быстро закончили с вскрытием своего древнего корабля и погрузкой всего его содержимого на оперативно прибывший транспортный корабль, что опустился прямо у остова древнего судна. С ними же отправлялись и недо-джедаи из Аурелии, оказавшиеся попросту не нужными повелителю планеты. Великие матери датомирских кланов никогда не отдали бы джедаям «Чу’унтор» добровольно, даже если бы этих джедаев возглавляла одна из датомирок, однако первый мужчина-король Датомира без колебаний сделал это. Он мыслил большими масштабами, чем родная планета и Силри не могла обвинять его за это. Одна тоже видела себя в гораздо более значимой роли, однако пока ей приходилось терпеть не только поднимающихся в небо джедаев, что ограбили её родной мир, но и эту неодаренную слугу Мола, наглую кореллианку Ки’ру, которой он приказывал повиноваться. С другой стороны, она хотя бы была женщиной и ей приходилось подчиняться всего одному мужчине, да и не просто проходимцу, а сильнейшему из сыновей Матери Талзин, к тому же давно лишившемуся своей мужской части.

— Странные люди, — озвучила их общую мысль Ки’ра, когда джедайский транспорт скрылся за облаками, — но подбросить маячок на свой корабль так и не дали.

Кореллианка солгала, почувствовала Сестра ночи при помощи Силы, хоть и с трудом различила это, но не успела что-то сделать с этой информацией, схватившись за сердце. Это было неожиданно, необычно и крайне неприятно. Это можно было бы назвать болью, но неодаренный не смог бы понять это. Дезориентированная Силри медленно присела на корточки, чтобы не рухнуть, тяжело дыша и пытаясь понять, что с ней произошло и что случилось, перед тем как понять, что не чувствует на себе ощущения сдавливающего горло ошейника, что висело на ней со времен подчинения Дарту Молу. Она никогда прежде не испытывала такое, но как и любая сестра ночи была наслышана о таком чувстве. Такое испытывали близкие дочери деспотичной Великой Матери клана, когда она умирала и уходила в Силу.

— Он мертв… — выдохнула Силри и быстро приходя в себя посмотрела на кореллианку, которая должна была первой подчиниться ей.

Та однако не была из робкого десятка, уже предусмотрительно разорвав расстояние и выхватив дезинтеграторный пистолет, направив его прямо на датомирку. Та была лишена своего хлыста, отобранного этим наглым мальчишкой-джедаем с двумя мечами, что избил её как ребенка, и поэтому отползла подальше от направившей на неё дезинтегратор конкурентки.

— Мол мёртв. Расходимся в разные стороны, — предложила Силри, не желая затевать драку, — улетай с Датомира и никогда не возвращайся.

— Не попадайся мне на пути, — с недоверием посмотрела на неё Ки’ра, но не стала оспаривать предположение о смерти Мола, нелогичное для неодаренной и поспешила к лэндспидеру, в котором её ждал дроид-водитель.

Сестру ночи это устраивало. Она не собиралась сейчас встревать в этот конфликт, вместо этого вызвав по ментальной связи своего ранкора. Лапусик как всегда находился где-то недалеко и быстро появился, позволив себя оседлать. Подгоняя своего ездового питомца Силри устремилась назад, к главному схрону Мола на Датомире, стараясь выиграть гонку. Не она одна должна была испытать это чувство и Силри явно уступала своей основной сопернице в будущей борьбе за власть на Датомиром почти во всем, кроме скорости и доступу к хранилищу артефактов Мола. Гетзерион была стара, мудра и могуществена, у неё была своя группа поддержки, бывшая кланом во всем, кроме названия, и она была достаточно жестока и хорошо знала датомирскую психологию для того, чтобы устроить показательную расправу над одной из своих конкуренток. И слишком уж подходила молодая и красивая одиночка Силри на эту роль для этой старой уродины. Оставалось надеяться, что в тайниках Мола есть больше, чем он показывал.

— Быстрее, Лапусик! — подгоняла она ранкора, желая раздобыть хотя бы привычное оружие.

Мол не позволил ей взять световой кнут из его запасов, хотя она и знала о том, что у него должны быть такие, смеясь назвав это наказанием за поражение и приказав самой сделать себе новый и увлекшись новым учеником вместо старых слуг. Интуиция подсказывала Силри, что улетев вместе с ним Мол не просто так нашёл свою смерть.

— И кто теперь смеется последним, старый ублюдок? — засмеялась Силри, когда поняла, что первая добралась до тайного схрона Мола, что был его главной резиденцией на Датомире, несмотря на внешнюю непримечательность.

Ничего внутри не было тронуто с тех пор, как она сама ушла, внутри не должно было быть никого, кроме закованного в цепи в подвале мужчины-неудачника, поэтому она оставила Лапусика на страже и бросилась осматривать схрон. Имперские кредиты и хаттские пеггаты, слитки ауродиума, дорогие ткани и материалы явно необходимые для сбора светового меча, запасные протезы, это всё она находила, но не было ни следа от голокронов или древних манускриптов, ни световых кнутов.

— Куда ты всё спрятал, мертвый евнух? — зло опрокинула очередной стол заваленный каким-то непонятным ей металлическим хламом, вместо искомых вещей.

Вся недоступная ей в прошлом секция, покои самого Мола и три найденных тайника были абсолютно бесполезны. В одном из них она нашла старый световой меч с красным клинком, который после включения моргнул и погас. Фрески с непонятным сюжетом, статуя старика с двумя рогами, не как у забрака, а выпирающими вперёд, старореспубликанские датари, слитки ауродия и флика, даже серебро и золото. Разгневанная Силри спустилась на нижний этаж, где сама недавно оставляла доспех убитого Маллеуса, планируя поживиться хотя бы его световым мечом. Она заберет деньги если решит бежать с Датомира, но сейчас ей нужно оружие.

— А где?.. — не понимая огляделась она, не обнаружив древний ситхский доспех на его месте, и обернулась, — хатт…

Мощный удар кулака сбил девушку на пол, отрезая ей путь к бегству. Над ней нависла заключенная в доспех Варба Налла устрашающая фигура, в прорези для глаз которого она увидела и узнала того, кого сама недавно приковывала в клетке, забрака по имени Мелличеи. И в Силе ощущался совсем не тот слабак, которого она легко избила бы и голыми руками, а кто-то не уступавший Маллеусу, созданной Темной Стороной Силы машине для убийств, которого смогли остановить только двое — сам Дарт Мол и его джедайский союзник по прозвищу Ларс. И он явно не собирался её жалеть.

Силри и Лапусик

Задумчивость не покидала Ша’алу Дониту, идущую по коридорам дворца графа Дуку. Слишком уж много разного, важного и разнообразного происходило за последнее время вокруг её молодого графа. Она только отпустила отдыхать после изнурительной тренировки свою новую подопечную соотечественницу по имени Рианна Сарен, не понятно как найденный Люком и что не менее важно приглянувшийся ему самородок. Девушка была крайне способная и неплохо физически развитая, с такой грацией стоило идти или в танцовщицы, или в наёмные убийцы. Первое часто идет руку об руку с вторым, когда речь шла об тви’лекках, однако бывшая Темная последовательница собиралась сделать из новой подопечной телохранительницу и постоянную спутницу для своего юного графа. У её набуанской визави уже была постоянно находящаяся рядом с ним ровесница, а значит отставать в степени присмотра не стоило, особенно в связи с последними событиями.

— Всё готово, госпожа, леди Сабе ждёт внутри, — встретил её у палаты медицинский дроид.

Палата была одним из двух самых защищенных помещений во дворце и была должна пережить даже орбитальную бомбардировку, и обычно использовалась только для членов рода Дуку, однако сейчас был подходящий случай для нарушения правила. На всем Серенно и во всём секторе Д’Астан пожалуй не было лучшего и более надежного медицинского оборудования.

— Леди Донита как раз вовремя, — оповестил дроид, — результаты будут готовы в течение минуты.

Впрочем, несмотря на все предыдущие мысли тви’лекки их негласное соперничество с набуанкой никогда не пересекало той черты, когда начинало приносить бы вред их общему мужчине и монарху. Они обе понимали, что делают одно дело и удерживали в узде и самих себя, и своих младших товарок. Именно для этого они как старшие из всего шабаша окружавших Люка женщин периодически негласно встречались, негласным союзом балансируя влияние на него излишне активных и горячих джедаек. Поэтому ничего удивительного, что именно чувствительная к Силе Ша’ала первая заметила это важное изменение в организме бывшей королевской тени и сделала это вовремя.

— Ты уверена? — спросила Сабе, ломая своя аристократическую безэмоциональную маску, которую она носила большую часть времени.

— Полностью — нет, и буду только когда всё подтвердит исследование, — честно ответила Ша’ала покачав головой, — однако всё остальное сходится, мы установили. И твой последний раз с мастером, и симптомы.

Их перебил появившийся серебряный дроид 11−4D, высокий в отличие от шныряющих по палате даже сейчас малышей серии AZI, и обладавший сразу четырьмя верхними конечностями, в одной из которых он и держал деку. Именно он был старшим из разумных в дворце, а он явно обладал сформированным ещё десятки лет назад разумом. Он несколько раз зашивал Ша’алу, один раз достав её буквально с того света, именно его признание было для тви’леккой знаком, что дом Дуку принял её в качестве негласного регента.

— Результат положителен, п-пш, предположение леди Дониты оказалось верно, — не спеша сказал дроид, всегда отличавшийся умением объяснять свои диагнозы понятным языком, — беременность на ранней стадии, п-пш, и протекает нормально, зачатие произошло немногим меньше стандартного месяца назад. Установить наверняка отца и одаренность плода без риска вреда на этой стадии нельзя, п-пш, однако сумма полученных анализов и симптомов позволяют предположить с вероятностью в 85% об одаренности плода. Необходимо установить постоянное наблюдение, п-пш, с учётом возраст пациентки.

Тви’лекка перевела свой взгляд на набуанку, которая вновь натянула свою безмятежную маску, но ощущение в Силе вновь выдавало её и было немного неожиданным для Ша’алы. Это была радость, несмотря на все ожидаемые тревоги.

— Благодарю тебя, старый хранитель рода, мы ещё вернемся к тебе, — кивнула дроиду тви’лекка, дав понять что их нужно оставить одних. 11−4D всё понял, смеша унести все свои четыре манипулятора назад в лабораторию.

— Не думала, что у меня ещё может получиться, что мне удастся, — прервала своё молчание Сабе, когда они подошли к имитирующей окно голограмме, — но это многое меняет и сильно меня ограничивает в опасный для Люка период.

— Люк об этом не знает и не сделал это осознанно, мужчины редко думают о своем отцовстве, — констатировала тви’лекка, которая в другой ситуации использовала бы это в свою пользу, — но сейчас опасное время. Я помогу со всем, но стоит утаить эту радостную весть на время и тебе опасно появляться рядом с ним, пока он не разберется с одним из своих врагов.

Всё становилось только сложнее и опаснее с каждым днём. Нельзя было пустить всё на самотёк. Ша’ала Донита старалась заняться навалившимися проблемами и не думать о том, завидует ли она набуанке.

Сабе

Мантуин был самобытной планетой в секторе Атривис, будучи колонизированным людьми более десяти тысяч лет назад, от чего на планете развилась своеобразная и не лишенная ксенофобии и высокомерия культура. Мантуинцы обладали неуживчивым и свободолюбивым нравом и тысячелетиями с переменным успехом воевали с соседней планетой Фест, несмотря на все ограничения, что постоянно пытались наложить на эту вражду различные галактические правительства. Поэтому не было ничего удивительного в том, что на Мантуине развилось и активизировалось одно из первых антиимперских движений сопротивления, быстро достигшее боеспособности и сохранявшее его, пока по всей галактике не началась новая волна антиимперских выступлений. Провозглашение загадочного Альянса повстанцев и распространение его не подстегнула осторожных Освободителей Мантуина, но начатые после этого обеспокоенным имперским гарнизоном массовые аресты граждан планеты в поисках повстанцев в итоге заставили их выступить, обрушившись на оккупантов, освободив свои города и захватив базу имперского гарнизона, перебив его в полном составе до последнего штурмовика.

Празднование победы Освободителями Мантуина было недолгим, а появление имперцев со стороны системы Фест — неожиданным. Там существовало своё антиимперское сопротивление, но тысячелетия вражды и взаимного презрения помешали повстанцам Мантуина и Феста установить связь. Три имперских звездных разрушителя типа «Победа II» представляли собой слишком большую угрозу, и повстанцы поспешили оставить города и занятый городок имперского гарнизона броситься прочь в леса и джунгли, надеясь вернуться к партизанской войне. Однако молодой линейный капитан в звание коммодора, утонченный аристократ с Корулага жаждал славы грозы мятежников и хотел свою Нал-Хатту. И его не волновало, что население Мантуина состоит почти полностью из обычных людей, мало чем отличимых от него самого.

— Стереть логова мятежников с лица этой планеты, — в предвкушение приказал коммодор, не собиравшийся спускаться на поверхность сам и дать шанс уйти врагам Империи. Он тоже хотел славы и не желал при этом разбираться.

Зависшие над крупнейшими городами Мантуина имперские звездные разрушители были безжалостны, обрушив на поверхность планеты выжигающий удар, не разбирая между теми кто держит оружие и теми, кто в тайне оставался верен Империи несмотря на восстание. Молодой коммодор с аристократическими чертами лица верил в доктрину Таркина и был уверен, что должен внушить всем мерзким мятежникам и их потенциальным подражателям страх.

Имперский флот над Мантуином

Конец Тома 1.

Москва, 2023 — 2025