Квинт

Глава 8

Я решился. Будь что будет. Развернулся к нему спиной. Замер, сосредоточенно повел взглядом по лицам рекрутов. Обеспокоенно, напряженно, они смотрели на то, что происходит со мной.

— Хорошо, Рекрут, — услышал я голос Ставрова и мне показалось, что в нем прозвучала нотка разочарования. Неужели он хочет моей смерти? Вопрос про ноги так задел его? Или тут что-то более существенное? У меня было стойкое чувство, что этот человек скрывает что-то. Что-то важное. Странно. Я не мог читать ни эмоции, ни намерения других людей. Только его. Такое творилось со мной впервые в жизни.

— Прими же свое новое оружие. Теперь ты сам — оружие. Оружие Императора.

Как же задрали эти пафосные речи. Сначала взводный кормил нас пафосом, теперь еще ты. Я сам решу, кем мне быть, капитан. Корпус лишь средство для достижения моей главной цели. И мне нужно оружие, которое ты вручишь мне собственными руками.

Я почувствовал, прикосновение холодных жгутиков существа вдоль всего позвоночника. Стало щекотно, но я удержался от того, чтобы хохотнуть. Ни одна мышца не дрогнула на лице. Я чувствовал, как нервные отростки ощупывают мою кожу. В следующее мгновение, они стали в нее впиваться. Я с трудом удержался от того, чтобы не вздрогнуть. Неприятный зуд перешел в ноющую, а потом и в жгучую боль.

Через мгновение начался ад. Жгутики стали проникать в тело. Спина вспыхнула такой болью, что на миг мне показалось, будто сейчас я потеряю сознание. По всему хребту разлилось острое жжение. Я сжал зубы. Сжал кулаки. Я напрягся, силясь не издать ни звука. Знал, что ни одна мышца не должна дрогнуть на лице. Почему? Это было вбито моим отцом на уравне рефлекса, какой-то привычки. Презрение к любой боли, к любой слабости в бою.

Я испытал слишком много боли и, будучи демоном, и попав в тело человека. И эта плоская зараза не согнет мою волю. Никто никогда не видел боли на моем лице. И сейчас тоже не увидит.

Когда же боль кончится? Сколько она длится? Миниту? Час? Год? В напряжении всей своей воли, я будто потерял возможность воспринимать время. Но вся моя борьба была лишь внутренней. Внешне я остался спокоен.

И вот жгутики проникли в тело, я почувствовал, как бич полностью приложили к моему позвоночнику. Новый порыв боли прокатился по спине. Но на этот раз чувство было такое, будто кожу ошпарили, и теперь соскребают железным ножом. Я сжал губы.

— Прекрасно, — проговорил Ставров, — ты не потерял сознание от шока. А значит, выдержал большую часть боли. Остался последний шаг. Мастер плоти, прошу вас!

Боль не кончилась. Бич уже присоединился к моему телу, и теперь я чувствовал, как он срастался с ним. Ощущения эти сложно писать. Словно миллионы раскаленных нитей пробираются сквозь тело, проникают во все участки, во все органы.

Спина горела, потому, прикосновение холодного металла к телу принесло облегчение. Потом боль вспыхнула вновь. Мерзко запахло паленой плотью.

— Готово, раздался старческий голос.

— Обернись, — голос Ставрова.

Первым делом я коснулся шеи сзади. Почувствовал под пальцами холод металла. Обернулся. Ставров безэмоционально смотрел на меня свысока. Старик мастер плоти, стоял рядом. Я обратил внимание на его странные руки. Они будто бы небыли человеческими: длинные тонкие узловатые пальцы, на каждом указательном — продолговатый коготь. Когти светились белым светом, будто раскаленные.

— Запаял крепко, — улыбнулся Мастер плоти, — твой бич демонов защищен.

— Нужно время, чтобы бич освоился на теле, — проговорил Ставров, — но явить свое оружие, у тебя должно получиться уже сейчас. Вот так.

Ставроп поднял правую руку, показал мне ладонь. Я увидел, как в ее центре лопнула кожа, струйка крови покатилась вниз. Ставров резко взмахнул рукой. Длинный хлыст выскользнул из ладони, и тут же загорается красным светом. Он легко взмахнул им над головой, щелкнул о пол. Удар разбрызгал искры. На мраморе остался черный след. Ставров дернул. Хлыст тут же закрутился на него предплечье спиралью.

— Если будет нужно, — он зажал в руках кончик хлыста, напоминавший острый кинжал, — бич разрежет плоть, метал камень. А еще, — он улыбнулся, — если потренироваться, вынет душу из любого игмарита. Даже того, кто пытается скрыть свою истинную природу.

Я не ответил. Вообще никак не отреагировал на его слова. Только холодно посмотрел капитану в глаза.

— Попробуй, Илья Минин, — достань свой хлыст.

— Ну что ж, — я ухмыльнулся, — надеюсь, цвет моего будет, более насыщенным, чем у вашего. А-то ваш — бледноват.

Ставров только ухмыльнулся моим словам.

Я открыл правую ладонь. Посмотрел на нее.

— И что нужно делать? — я бросил взгляд на Ставрова.

— Пожелай, чтобы хлыст появился.

— Да желаю вот. Что-то не появляется.

Ни ранки, ни крови на ладони. Я встряхнул рукой, подражая тому же движению, что сделал Ставров. Никакого эффекта.

— Это странно, — Ставров коснулся подбородка, — обычно, если рекрут выжил, после присоединения, хлыст он может достать сразу. Но что бы так, чтобы вообще никакого эффекта. Это я вижу впервые.

— Может еще не время? — я взглянул на капитана, нахмурился, — может, все получится через пару часов?

— Через пару часов, бич демонов плотно срастается с нервной системой. Рекрут становится сильнее, быстрее, выносливее, крепче. И уже способен на равных стоять с высшими демонами третьего класса. А вот хлыст, — Ставров холодно посмотрел на меня, — должен появиться сразу. Что-то с тобой не так. Ладно. Иди. Подождем несколько дней. Если ничего не изменится, решим, что с тобой делать.

Что же было со мной не так? Возможно дело в демонической душе? Может, она не дает бичу демонов работать как надо. Это меня очень беспокоило. Нужно было подумать о том, что же делать, если хлыст так и не появится. Придумать какой-то запасной план.

Ставров говорил, что за неудачей может последовать либо смерть, либо дезертирство и смерть. А если хлыст не отрастает? Тогда что? Это дезертирство или смерть? Что из двух? Вот зараза… Я уверен, что если не заставлю эту чертову штуку работать, флагелляторы просто отбракуют меня. И прикончат. Ведь все договоры с Империей уже подписаны.

По окончании мероприятия, нас осталось двадцать человек. Двадцать новых флагелляторов. Причем я оказался под вопросом.

Не пережили церемонию восемь человек. Шестеро из них погибли, как только бич коснулся их тела. Одним из них оказался дружок Алексея — крепыш с круглым лицом. Он забился в конвульсиях, упал. Пена пошла ртом. Глаза налились кровью. Все вокруг просто смотрели, как молодой аристократ умирает. Потом его тело вынесли из зала.

Забавно было наблюдать за тем, как принимали бич девушки. Давно я не видел столько голых сисек разом. Было конечно, что-то похожее, однажды. Пару лет назад, когда я гостил за городом, в поместье одного моего приятеля, мы очень весело провели время с четырьмя девчонками. Правда, все закончилось, когда они узнали, к какому роду я принадлежу. Но сейчас, в корпусе флагелляторов все оказалось гораздо пикантнее.

Одна девушка просто отказалась снять одежду. Заплаканную, трясущуюся, ее заставили. Ставров спокойно напомнил ей о последствиях. Она разделась: худощавое тело, маленькая грудь. Она стыдливо прикрыла ее длинными вьющимися бледно-русыми волосами. И приняла бич. Ее хлыст пылал спокойным молочным светом.

Наташа, раздевшись, почти сразу обняла свою большую красивую грудь с аккуратными ореолами и маленькими остренькими сосками своими. Хоть она быстро прикрылась, я успел рассмотреть подробности. Она это заметила. Когда она разделась, лицо приобрело растерянный вид, а глаза будто бы опустели.

Когда к ней крепили бич, она согнулась. Лицо искривилось гримасой боли. По щекам катились крупные слезы. Когда присоединили броню, она упала на колени, не в силах держаться на ногах. Капитал помог ей встать.

Наташа выпрямилась и показала всем свой хлыст красивого золотистого цвета.

Блондинка, и бровью не повела, когда принимала бич. Ровная, как струна она стояла в стойке смирно. Ее страдания выдавало только одно: по белой коже катился пот. Небольшой, но очень красивый бюст и плоски живой с четко очерченной выпуклостью пресса, покрылись испариной. Ее хлыст оказался бордовым, цвета дорогого вина.

Она обернулась к капитану, взмахнула рукой. Хлыст легко выскользнул. Она взмахнула им над головой, щелкнул в воздухе. Щелчок отразился яркой красной вспышкой.

Андрей и мой новый курчавый приятель выжил. Было видно, с каким трудом они проходили испытание. Хлыст курчавого был коричневым, Андрея — серым.

Двое не справились с собой. Девушка, не согласившаяся раздеться, запаниковала, заметалась по залу. Один из флагелляторов легко достал ее хлыстом. Она погибла быстро. На теле осталась такая рана, будто ее ударили огромной секирой. Несколько прислужников пришли за ней и унесли тело прочь.

Парня, который отскочил от капитана, как только бич демонов коснулся его спины, застрелил один из солдат в голем-броне. Пули, выпущенные из гаус-оружия, оставляют в человеке очень жуткие раны.

У меня остались смешанные чувства, после церемонии. Проблема с хлыстом давила. Я мало обращал внимание на то, что происходило с остальными. Украдкой пытался любым способом пробудить хлыст. Не выходило. Зараза! Нельзя оставлять попыток. Загвоздка была еще и в том, что сложно было представить, что конкретно нужно сделать для того, чтобы этот гребаный хлыст… кнут… черт знает что еще… пробудился.

Херов хлыст! Давай, упрямая зараза! Как там зовут мой бич демонов? Вергилий? Ты что там уснул? Ну! Активируйся!

— Стройся! — крикнул взводный, и мне пришлось прервать мои попытки вытянуть хлыст. Мы, теперь уже флагелляторы, встали в строй.

Я видел, что у большинства оставшихся в живых хмурые, растерянные лица. Кажется, только пережив сегодняшний шок, они поняли, куда попали. Игрушки кончились. Этот мир готов сожрать вас со всеми потрохами. И неважно, Земля это или Игмундум. Хорошо, что ко мне это осознание пришло уже давно.

— Итак, — начал капитан Ставров, — на сегодня все. Даю всем двухдневную увольнительную. После этого начнутся боевые вылазки. Демоны не дремлют, и учиться вам придется прямо в поле. В пекло вас не кинут, но первое боевое задание определит вашу иерархию в корпусе. Кто-то — останется рядовым. Кто-то получит шанс сразу начать карьеру младшим офицером. А кто-то, — он почему-то посмотрел на меня, — возможно, и умрет.

Прекрасно. Отличную перспективу он во мне видит. Посмотрим, как будет выглядеть твое самодовольное хлебало, когда я поставлю на уши весь корпус флагелляторов…

— Ты не забыл, Минин, — Андрей встретил меня у выхода из корпуса флагелляторов. Он был один. Куда делся его дружок я не знал, — что мы встречаемся сегодня вечером?

Подходили сумерки. Безлюдную улицу у здания корпуса освещали первые зажегшиеся уличные фонари.

— Нет, — холодно проговорил я. Настроение было препаршивое. Острить или шутить не было никакого желания.

— Хотя я думаю, — он сложил руки на груди, — в этом уже нет большой необходимости. Ты показал, что как флагеллятор ты полный ноль. Даже хлыст не можешь достать!

— Пошел на хер, — я взглянул на него исподлобья.

— Че ты сказал? — он оживился, расправил плечи, набычился, решительно пошел ко мне.

— У тебя, может, и хер не стоит? Вот ты и кнут достать не…

Он не успел договорить. Я не стал ждать, пока он приблизится, и пошел в наступление первым. Тебе не повезло, Лапин. Ты нарвался на меня в плохом настроении. Уже и не помню, сколько костей я сломал надзирателям, державшем меня в карцере моего папки-человека. Тогда у меня постоянно было плохое настроение.

Я решительно ринулся на него. Не размахиваясь, коротко ударил в лицо. Попал в опухший еще после прошлой драки нос.

— А-г-х-а! — вскрикнул Лапин, схватился за лица.

Я спокойно зашел ему за спину, ударил по щиколотке. Он осел на колени. Я схватил его за волосы, оттянул голову.

— Никогда, — прошипел я ему на ухо, — не зли меня, когда я не в духе.

— Я убью тебя, ублюдок! — всхлипнул он.

— И не обещай того, чего не сможешь сделать, — злобно добавил я.

— Я…

— Заткнись. Иначе переломаю тебе руки.

Он не ответил. Отнял руки от лица. Испуганно взглянул на меня.

— Я приду. Сегодня. В назначенное время. Вот только не уверен теперь, придешь ли ты.

— Илья? — стук в дверь, знакомый женский голос, — Илья, ты дома?

Я оторвал взгляд от своей ладони. Весь вечер, с того момента, как я вернулся, пытался достать этот гребаный хлыст. Не выходило, но попыток я не оставлял.

Я достал бумажку, которую дал мне Андрей. Взглянул в нее. До встречи оставалось еще два с половиной часа. Интересно, кого это черт принес?

— Илья?

Ах. Кажется, это Наташин голос. Шустрая девчонка. Как-то умудрилась найти мою квартиру. Прилипчивая дама. Произвел же я впечатление на эту красавицу. Наверное, мне нужно отвлечься, расслабиться, пока есть время.

Я встал с небольшой одноместной кровати, натянул зеленые форменные брюки. В глаза бросилось собственное отражение в зеркале, висящем на дверце старого шкафа.

Я пригладил черные волосы, состроил самодовольную рожу. Голый торс прикрывать ничем не стал. Кажется, вот и мой утешительный приз подоспел. Я вышел из единственной небольшой комнаты, прошел по короткому коридорчику с мерзкими бежевыми обоями с цветочками.

— Илья? Это я Ната…

Открыл дверь, не заглядывая в глазок.

— …ша, — девушка округлила глаза, уставившись на меня.

— Привет, — я улыбнулся.

— Привет, — растерянно проговорила она.

Девушка была бледной. Глаза — заплаканными. Видимо, все еще переносит последствия присоединения бича. Неужто, хочет получить какое-то утешение в моих руках? Если и нет, то быстро захочет.

— Ты… забыл в здании корпуса свою фуражку, — она достала из-за спины зеленую смятую фуражку, — сунула мне.

— Это не моя, — я улыбнулся.

— Как это… не твоя?

— Я не ношу. Не люблю. По крайней мере, пока не дали нагоняй за то, что одет не по форме.

— В таком случае… — прости за беспокойство, Илья. Я пойду.

— Подожди, Наташ, может, зайдешь?

Она не ответила. Немного смущенно взглянула на меня. Переступила порог.

— Мммм… да… пусть девушка заходит, немного эндорфинов нам не повредит.

Я насторожился. Прислушался.

— Все в порядке, Илья?

Я не ответил.

— Давай перенаправлю больше крови к половому члену. Усилим возбуждение!

— Ты слышала что-нибудь? — настороженно спросил я.

Наташа прислушалась. Задумчиво поводила зрачками.

— Нет. Ничего не слышу.

— Э-м-м-м… Что? — непонятный мужской голос прозвучал удивленно, — ты что, слышишь меня?

— Кажется, — напрягся я, — слышу.

— Что ты слышишь? — Наташа посмотрела на меня, как на идиота.

— Ничего, — торопливо проговорил я, — давай встретимся в другой раз.

Я тихонько подтолкнул Наташу на выход. Она изогнула бровь, раздраженно посмотрела на меня.

— Че это ты? Сначала зовешь, а теперь выгоняешь?

— Что за черт? Как он слышит меня?

— Я предпочел бы тебя не слышать, — ехидно проговорил я.

— Не слышать? Меня не слышать? — Наташа удивленно раскрыла глаза, — отлично! Тогда я, пожалуй, пойду!

Наташа хлопнула дверью. Я слышал, как по лестничной клетке застучали ее невысокие каблучки форменных сапожек. Я даже не успел ничего возразить ей.

Вот зараза! Ну что за черт? Я с ума схожу? Слышу странные голоса в голове!

— Нет, пока еще с ума ты не сходишь. Хотя мне тоже интересно, почему ты слышишь меня.

— Да что за черт! Меня раздражает твой голос! И секс обломился!

— Ты сам в этом виноват! Я вообще-то тоже хотел получить порцию гармончиков счастья! А ты все испортил!

— Что за нахер?! — я грязно выругался матом, — кто ты?