Озеро горных духов. Кукла наследника (СИ)

Глава 20. Двадцать слов

Двадцать слов. Наша встреча была сплошной ошибкой ‒ с ней нужно было рвать все отношения еще тогда, летом, когда она предложила разогреть окрошку.

Нежность. Ее все время стыдятся, ее прячут глубоко в боковой карман и вынимают только по вечерам в одиночестве, чтобы посмотреть, как она истрепалась за день.

«Еще раз про любовь». Сценарий для картины был написан драматургом Эдвардом Станиславовичем Радзинским по его пьесе «104 страницы про любовь»

‒ И вот еще что. Больше никакого шкафа! Случай, когда дома говоришь, что ушел на работу, на работе ‒ что остался дома, а сам сидишь в шкафу, тут не подходит. Как можно больше новых впечатлений! Показывай ей замок, природу, цветы, фрукты, горы и вулканы, в конце концов!

‒ Я понял. А огнем? Я могу делиться с ней огнем? ‒ с надеждой поднял на меня глаза Торкетилл Илдрейдж, самый младший наследник правящих Огненных драконов.

…Вот умеют же драконы задавать вопросы и отвечать на них. Я вспомнила ответ Сигурда на вопрос о нашей женитьбе и поморщилась.

‒ Драконы не женятся на куклах. Я не могу на тебе жениться ну никак. К тому же, мне будут однажды нужны наследники, а куклы не рожают детей, ‒ спокойно, как само собой разумеющееся, ответил мне Сигурд.

‒ Что? ‒ ошарашенно переспросила я и приподнялась в кровати, в которой мы лежали в обнимку на локте.

‒ Драконы не женятся на куклах, ‒ повторил он, как будто я была тупая и глухая заодно.

Я вскочила с кровати и утянула за собой одеяло, замотавшись в него, как будто я в древнем Риме и наматываю тогу. И судя по всему, меня сейчас назвали последней гетерой, на которых и в самом деле не принято жениться. Меня по сути приравняли к девушкам самой древнейшей профессии. Дожила, Марина Леонардовна! Скатилась! Вернее, докатилась!

‒ То есть ты хочешь сказать, что однажды ты на ком-то непременно женишься? Ведь у драконов принято жениться на законных дочерях дракона? ‒ обманчиво спокойным тоном начала я.

‒ Ну, когда-нибудь, наверное, женюсь, ‒ как-то не очень уверенно протянул Сигурд и почесал нос.

‒ Вот как? А я, значит, буду молчать при этом? И терпеливо тебя ждать? Приходишь ты такой в мою спальню и спрашиваешь, как ни в чем не бывало: «Что у нас на ужин, любимая?», а я тебе спокойненько так отвечаю, как будто так и надо: «Тебя опять жена не покормила?». Так ты себе все это воображаешь? ‒ начала повышать голос я.

‒ Да никак я себе это не воображаю! Что за чушь ты несешь опять? И ужинаем мы в общей зале!

‒ Чушь? Я несу? Ты мне заявляешь, что собираешься жениться!

‒ Да не думал даже! Я вообще об этом не думал! Это ты спросила про женитьбу, а я тебе ответил то, что всем и так известно! ‒ тоже начал закипать он.

Сигурд вскочил с кровати и стал быстро натягивать штаны.

‒ Вот как! ‒ и я уперла руки в боки. ‒ А что же ты не женился на Каисе? Чем не подходящая жена?

‒ Да не могу я на ней жениться! Я не представляю ее рядом с собой, не нравится она мне. Я вообще сейчас никого не представляю рядом с собой, кроме тебя, ‒ и он попытался мне улыбнуться в желании прекратить спор.

Но я уже закусила удила и успокаиваться не собиралась. Остапа, как говорится, понесло! Столица переезжает в Васюки! Гофмаршал и рядом со мной не стоял!

‒ Значит, ты всерьез думаешь, что я буду сидеть и ждать, пока однажды не найдется законная дочь дракона, которая придется тебе более или менее по душе и с которой ты сочетаешься законным браком, потому что тебе нужны наследники? ‒ и я в упор посмотрела на него.

Сигурд озадаченно уставился на меня, теребя в руках рубашку, а потом все же надел ее.

‒ Я не думал так далеко! ‒ вскипел он. ‒ Я думаю о ближайшем будущем! А не о том, что может случиться лет через десять или двадцать!

‒ Ах вот как? Ты отводишь нашему с тобой счастью только десять лет! ‒ уже в голос орала я.

И вот что обидно было. Мы же только-только помирились. И опять по новой все!

‒ Я не собираюсь тебя терять ни через десять лет, ни через двадцать. Такая мысль мне даже в голову не приходит! Мы с тобой навсегда вместе! ‒ заорал Сигурд.

И вот был же до моего появления спокойный и выдержанный дракон. Но хорошая женщина способна на многое! Даже и самого терпеливого дракона довести до белого каления.

‒ Ах, не думал он! Такая мысль ему, видите ли, в голову не приходит! Так вот подумай! И прямо сейчас! ‒ поставила я ультиматум.

Вот понимала, что Сигурд не тот мужчина, ну то есть дракон, которому можно ставить такие условия. Но с другой стороны, вопрос был слишком принципиальный. И решать его нужно сразу. Я не собираюсь ждать и накручивать себя еще десять или двадцать лет! Да и чувствовала я, что это нужно все выяснить прямо сейчас. А то мало ли какая еще гениальная мысль придет в мою дурную голову? А то, что мысли у меня гениальные, а голова дурная, я уже имела счастье убедиться. Как говорится, чувствуешь себя гением ‒ требуй отдельную палату в сумасшедшем доме и назови ее тронный зал, ну или на худой конец островом Святой Елены…

‒ У меня есть обязательства перед родом. У меня есть обязанности, как у наследника Вулканических драконов. Мне нужно подумать и поговорить с отцом! ‒ заскрипел зубами Сигурд и недобро прищурился.

‒ Вот и отлично! Думай! А пока ты думаешь… Я поживу у Сольвейг! Иначе ничего путного ты не надумаешь. И думать будешь ещё год, кормя меня завтраками и вешая итальянские мучные изделия на уши! А где год, там и десять, и двадцать! ‒ заявила я и начала быстро-быстро собирать свою одежду, потому что в отличие от Сигурда, который уже успел полностью одеться, все еще была в римской тоге, ну то есть в одеяле.

‒ Марика! ‒ зарычал мой дракон, но я не отреагировала, продолжая собирать свою одежду и поспешно одеваться. ‒ Даже не думай! Ни к какой Сольвейг ты не переедешь! И что еще за «итальянские изделия»? Ты уже в который раз их упоминаешь?

‒ Лапша называется, ‒ буркнула я, завязывая на груди шнуровку у платья. ‒ Ее вешают особенно недалеким девушкам на уши!

‒ Марика! ‒ прорычал он снова, но тут в дверь постучали.

Мы почти синхронно повернули головы к двери и Сигурд громко приказал:

‒ Войдите!

‒ Сигурд?

‒ Можно?

И в комнату просунули головы, слегка приоткрыв дверь, сразу два брата-дракона, Сигвальд и Сигмунд. Я толком и не успела узнать обоих братьев, знала только, что Сигмунд «Выкуп победы» Кальдера крутит сейчас роман сразу с двумя девушками, Греттой и Гуллой. Он и на башне обнимает сразу обеих. И обе девицы регулярно выдергивают друг у дружки косы, ставят под глазом синяки, и над ними потешаются все в замке. Сам же дракон только и делает, что подначивает то одну, то другую. При этом он то бросается утешать проигравшую, то может вознаградить собой, любимым, победительницу. Я для себя точно знала, что как бы низко я не падала и сколько бы не воображала себя девушкой с низкой социальной ответственностью или гетерой, никогда и ни за что не буду вот так бегать за Сигурдом. Хочет жениться? Да на здоровье! Только меня при этом рядом не будет!

‒ Да! Что вы там жметесь? ‒ рыкнул на братьев не до конца отошедший от нашей перепалки Сигурд.

‒ Да мало ли? На всякий случай. Ты то любишь всех в замке, то готов разнести его по камушкам. У тебя настроение последнее время меняется, как ветер в горах, ‒ осторожно протискиваясь, сказал Сигвальд.

Сигурд недобро глянул на меня. Я же в ответ пожала плечами. А я, собственно говоря, тут при чем?

‒ Отец хочет тебя видеть, ‒ выдал Сигмунд.

‒ Да, иду, ‒ кивнул мой дракон, но был остановлен следующими словами брата:

‒ Он хочет видеть тебя вместе с Марикой.

‒ Вы же все пропустили. Пока вы… эм… пока вы разговаривали, в замок прилетел младший наследник правящих Огненных драконов Торкетилл Илдрейдж, ‒ начал быстро частить Сигмунд.

‒ Прилетел один. Без охраны, весь в мыле и пене. Он вообще не останавливался. В когтях принес футляр с куклой. Той самой, что ему отдали после братьев. Он быстро плащ накинул, вынул ее из футляра, подхватил на руки и к отцу. Нервный весь такой. Отец за вами и послал, ‒ подхватил второй брат.

Я подхватила юбки и полетела к выходу из спальни. Вихрем пронеслась мимо застывших с открытыми ртами братьев, и только по дыханию за спиной поняла, что за мной бежит к отцу и Сигурд. Так мы и прибежали, я при этом немного запыхалась.

Но остановилась перед дверью и даже сумела постучать. Все же перед главой Вулканических драконов, после всего, что я сотворила с его куклой и главным сокровищем, я все еще испытывала трепет. Но Сигурд не стал дожидаться ответа и решительно толкнул дверь.

За дверью мы застали странную картину. По комнате метался юный наследник правящих Огненных драконов Торкетилл Илдрейдж. Он просто носился из угла в угол. На руках у него была та самая кукла с темной, почти черной кожей, длинными курчавыми волосами и маленькими рожками. На кукле было длинное красивое платье, драгоценности, но выглядела она при этом плохо. Цвет лица у нее был темный, но даже по нему было понятно, что он землистого оттенка. Да и губы были не алые, а почти синие. Глаза были закрыты.

‒ Ты? ‒ ошарашенно уставился на меня Торкетилл Илдрейдж, перестав бегать с куклой на руках по комнате. ‒ Ааа… А она…

‒ Потом, ‒ и я рванула к нему, вернее, к кукле, что он держал на руках. ‒ Сядь!

И я усадила его в огромное кресло вместе с куклой на руках. Кресел было несколько, и в одном сидел Стейнмод «Камень мужества» Кальдера, глава Вулканических драконов. Рядом с ним стояло еще одно кресло, в котором сидела его ненаглядная Янина. Глава Вулканических драконов держал ее за руку. Глаза у Янины были открыты, и я видела, что она не спит, а с удовольствием все рассматривает.

Сигурд не стал садится в кресло, а так и держался у меня за спиной.

Я наклонилась над куклой, что держал на руках юный Торкетилл Илдрейдж. Я помнила, что тогда в спальне единственное, что у нее было из драгоценностей, это серьги-кораблики с речным жемчугом. Сейчас драгоценностей с жемчугом было много, но все с разным. Но не это меня волновало. Это было как раз легко исправить, мы уже опробовали магию на Янине, и все сработало.

Юный Торкетилл Илдрейдж следил за мной очень пристально и заговорил торопливо и явно нервничая:

‒ Ей плохо. Ее кожа горит. Я очень боюсь, что она превратиться в пепел. Когда она у меня на руках, то мне кажется, что жар немного меньше. Но все равно она пылает. Я ее не спускаю с рук. Вот прилетел к Стейнмоду «Камень мужества» Кальдера за советом. Его кукла у него уже очень давно.

‒ Потому что глава Вулканических драконов ни разу за все время ни с кем своей куклой не поделился. Ни с одним из сыновей. Сколько бы огня они не проглатывали. В других домах сыновья дороже куклы и, как правило, глава все же делится, ‒ ответила я.

‒ Должен владеть только один дракон? ‒ понятливо закивал юноша.

‒ Да! К тому же, Стейнмод «Камень мужества» Кальдера не весь огонь сливает в куклу! Он бережёт ее и боится потерять. Он продолжает пользоваться льдом и холодной ванной, остужаясь так. А остальные? Направляют все в куклу. Вот она и сгорает. А наш глава предпочитает потерпеть боль самому, лишь бы она не пострадала, ‒ в упор посмотрела я на юного наследника.

‒ Это важно? А почему мне никто об этом не сказал?! ‒ горячо воскликнул юноша со всем пылом, свойственным молодости. ‒ Я ходил к своему отцу, но тот велел забыть и пообещал купить новую. Я не хочу новую. Мне нужна она, ‒ юноша с надеждой смотрел на меня, при этом не выпуская свою куклу из рук.

‒ Про жемчуг тоже отец посоветовал? ‒ спросила я, теребя ее серьги-кораблики и соображая, что мне собственно говоря предпринять.

‒ Да. Он выдал мне эти драгоценности с жемчугом, но они не помогают. Стейнмод «Камень мужества» Кальдера сказал, что они должны быть одного вида. Может, снять? ‒ предложил юноша.

‒ Это не поможет. Не в этом случае. Кукла тебе не принадлежит. У нее есть другой хозяин-дракон, ‒ ответила я.

‒ Что? ‒ грозно нахмурился этот почти мальчик. ‒ Она моя!

‒ Кукла принадлежит тому дракону, кто первый поделился с ней своим огнем и семенем. А это, я так поняла, кто-то из ваших старших братьев, Торкетилл. Уж не знаю кто именно. Она держится на одном упрямстве и силе воли. Ну и вы, судя по всему, очень помогаете ей бороться. Поэтому мы сейчас будем менять старого козлик… хм… дракона на вас! ‒ и я быстро достала из кармана яркий розовый жемчуг, что у меня оставался.

‒ Ух ты. Вот! Я одел ей на палец кольцо с розовым жемчугом. Это было первое украшение, что я на нее одел! ‒ выдал мне юный наследник и, взяв безвольную руку своей куклы, показал на красивый перстень, среди прочих красовавшихся на пальчике.

‒ Отлично. Давайте ладонь, ‒ и я высыпала розовый жемчуг на ладонь Торкетиллу. ‒ Мы сначала заменим вот этот речной жемчуг с талисманом ‒ кораблем на розовый. А потом поменяем и на остальных украшениях, ‒ и я, выпустив магию, вынула из корабликов первый парус речного жемчуга, заменив его на розовую жемчужину. ‒ У нее в ушах будут теперь настоящие Алые паруса!

Я быстро и уверенно заменила весь жемчуг на розовый, и мы сразу же увидели результат. Глаза девушки вдруг резко открылись, и она уставилась в одну точку. А потом мне показалось, что она вздохнула, как будто скинула тяжкий груз, который все это время несла.

‒ Ух ты, ‒ восторженно прошептал юноша, с восторгом рассматривая девушку у себя на руках. ‒ Она теперь моя?

‒ Нет. Она сейчас свободна. И даже не думай присваивать ее себе! Ты меня понял?! ‒ и я грозно посмотрела на юного наследника, меняя остальной жемчуг в драгоценностях на розовый.

‒ Вот так просто можно поменять дракона? ‒ пропустил мой посыл мимо ушей наследник.

‒ Да. И сейчас я это сделала за нее. Но в будущем она и сама с лёгкостью с этим справится. Разновидностей жемчуга много! И кукла может менять его очень просто! ‒ сурово припечатывала я, быстро расходуя розовый жемчуг и с удовольствием наблюдая, что и губы у девушки порозовели и уже не были темно-синими.

‒ И где она его возьмет? ‒ насторожился юноша.

‒ Найдет! Я же нашла, ‒ выдала я.

‒ А кстати, где нашла? Я тебе очень сильно благодарен. У меня столько оранжевого жемчуга для Янины не было. Но все же, где? ‒ вдруг вмешался в наш разговор глава Вулканических драконов, про которого я уже несколько позабыла.

‒ Там больше нет такого, глава. Я забрала весь, что был. Но… Мне почему-то кажется, что если понадобится, то он найдется, ‒ ответила я и, повернувшись к наследнику с темнокожей куклой, принялась менять маленькие жемчужинки на одном из браслетов на розовые, и снова заговорила о жемчуге, отвлекая главу от того, что у него в библиотеке, под самым его носом, творится непонятно что. ‒ Есть много разновидностей жемчуга. Вот у меня парагон, большой жемчуг неправильной формы. На Янине оранжевый-мело. На… Как ее зовут? ‒ остановилась я.

‒ Асель, ‒ ответил юный наследник.

‒ О! Почти как Асоль с «Алыми парусами»! Ой, ты намучаешься с ней. Она наверняка будет то хандрить, то стрелять из «Авроры» и бежать куда-то с матросами, ‒ хохотнула я, вспомнив, в каком городе у нас проходит знаменитый фестиваль с этим названием.

‒ Что? ‒ не понял меня Торкетилл.

‒ Это что-то по-итальянски и про мучные изделия, ‒ вдруг сказал стоявший за моей спиной и молчавший до этого Сигурд. ‒ Так ты знаешь еще много разновидностей жемчуга?

‒ Ну вот так сходу могу еще вспомнить редкий жемчуг «Касуми»*. Он очень необычной окраски. Кажется, он точно так же, как и парагон, неправильной формы. У него еще и слои перламутра намного толще, чем у обычного пресноводного жемчуга. Но главное его достоинство в необычном цвете. Он невероятной радужной окраски. Цвет жемчужин может переливаться от белого, бледно-розового, лавандового, сиреневого и серого до золотого с зелёным отливом. У меня у самой не было такого жемчуга, но я точно помню, что мне его очень хотелось, потому что такой радужный перелив заставляет раз и навсегда полюбить этот жемчуг и простить ему огрехи поверхности. Насколько я помню, самый дорогой цвет с преобладанием темно-фиолетового, ‒ выдала я.

‒ У нас была как-то кукла с длинным носом и узкими глазами. У нее на ногах были копыта, а еще был хвост. Страшная она была, просто до невозможности. Так вот у нее был фиолетовый жемчуг, ‒ задумчиво протянул Сигурд.

‒ Или вот еще помню про полосатый жемчуг! Он не только странной формы, но и расцветка у него необычного фиолетово-розового цвета**. Там не сразу и поймешь, что это вообще жемчуг. Не знаю, что за моллюск его породил, мне его в руках держать не приходилось, но я точно помню, что такой был. И это я не говорю уже про мелкий речной жемчуг, про грушевидный жемчуг, про черный жемчуг…

‒ Я понял, ‒ прервал меня Сигурд и, прищурившись, осмотрел меня с головы до ног. ‒ Жемчуга много. И любая кукла может его найти, если очень сильно захочет, и поменяв его, как сейчас это делаешь ты, избавиться от своего дракона. А потом ищи ее свищи… Не найдёшь!

‒ Эм… ‒ я повернулась к нему и пораженно застыла. «Это он что, про меня? Про нас?» ‒ мелькнула у меня в голове сумасшедшая мысль. ‒ Да, но… Если она дорожит своим драконом, то зачем ей это делать? И потом, если дракон и в самом деле достойный, то на одних только желаниях или глупых обидах далеко не уедешь. Жемчуг просто не найдется и все.

‒ Это если дорожит! ‒ припечатал вдруг глава Вулканических драконов и поднес руку своей Янины к губам.

Янина вдруг повернула к нему голову и улыбнулась ласково и очень нежно.

‒ Я тоже… Я буду дорожить! ‒ зачарованно наблюдая за этой сценой, сказал Торкетилл.

‒ Как я понял, еще и от характера куклы многое зависит. Вот тебе, отец, совершенно точно повезло. У твоей Янины явно покладистый и добрый нрав, ‒ вдруг сказал Сигурд.

А во мне мгновенно стал поднимать голову великий комбинатор, которого сегодня уже несло, и судя по всему, продолжает нести.

‒ Что не так с моим характером? ‒ тихонько прошипела я, вставляя последнюю розовую жемчужину.

‒ Ну что ты, дорогая. Он у тебя замечательный, ‒ ехидно сообщил мне Сигурд.

Я же проглотила уже готовые вырваться из меня слова, не собираясь ругаться в присутствии главы Вулканических драконов и наследника Огненных. Но вот у нас в спальне я ему обязательно покажу, как выглядит тряпочка, в которую нужно молчать.

В итоге мы заменили жемчуг в серьгах, в нескольких кольцах, браслете. Мне почему-то казались важными именно руки. Может быть потому, что у меня было именно кольцо на пальце?

Дальше я подробно рассказала и про ледяные ванны, которые можно принимать и вместе, и про отвар бабушки Сольвейг, который, как я подозревала, был ядрёным самогоном на травах, и про то, что ей ну просто обязательно нужно быть почаще на руках у своего дракона. И что глава Вулканических драконов делает все правильно, держа куклу за руку и делясь теплом. В это момент юный Торкетилл покрепче прижал к себе свою драгоценность.

А потом он спросил про огонь, а я призадумалась. Но вспомнила, как все время мерзла и решила, что огонь и в самом деле не помешает. Ведь тогда я брала его и от других драконов? У братьев в том трактире, у Стейна на рыночной площади? А потом и на озере? Так что хуже не будет.

Я посмотрела на куклу в его руках. Она явно устала и сейчас ее голова лежала у него на плече. Она, как мне показалось, слегка улыбалась только краешками губ, но в целом выглядела гораздо лучше. И кожа ее больше не горела.

‒ Да. Делись. Но никакого присвоения! ‒ припечатала снова я, памятуя, что предыдущее предостережение он пропустил мимо ушей.

‒ Что? Ты о чем? ‒ вскинулся юноша.

‒ Не думай ее изнасиловать! ‒ прошипела я ему, низко наклоняясь и глядя в глаза. ‒ Я видела, как это с успехом проделывали твои братцы! Я тебя тогда…

‒ Да ты что? ‒ непритворно вскинулся и возмутился он. ‒ Я никогда! Как можно даже подумать о таком! А они… они за это ответят! ‒ последнее он произнес явно зло и кровожадно.

‒ Отличненько, ‒ и я даже руки потерла. ‒ Все только тогда, когда она тебе сама скажет, что можно, и даст согласие.

‒ Я понял! ‒ закивал юноша.

‒ Вот и замечательно, ‒ сказал глава, вставая, но не выпуская при этом руку своей драгоценности. ‒ Предлагаю поужинать. Времени уже много.

‒ Нет. У нас с Марикой образовались дела. Ужинайте без нас, ‒ вдруг сказал Сигурд и обнял меня, притянув к себе.

Они переглянулись с отцом, и глава кивнул сыну. Сигурд поспешно кивнул всем сразу и потащил меня на выход. Я только удивленно приоткрыла рот, но сказать толком ничего не успела.

Мы вышли из покоев главы, и я не сразу поняла, что движемся мы совсем не в наши с ним покои.

‒ Куда ты меня тащишь?

‒ На башню отлета.

‒ Куда? Зачем? ‒ удивилась я.

‒ Увидишь! ‒ припечатал мой дракон.

________________________

* Жемчуг «Касуми» является одним из самых «молодых» по сравнению с другими видами жемчуга: его выращивание и использование в ювелирном деле началось в Японии на озере Касумигаура только в 90-х годах ХХ в. «Касуми» в переводе с японского языка означает «туман», «дымка». Жемчуг «Касуми» — это пресноводный жемчуг с твердым ядром, как у морского жемчуга. Производит его гибридная устрица Hyriopsis schlegeli/cumingii. Аналог японского «Касуми» с успехом выращивают в Китае и Австралии. Ни по внешнему виду, ни по цвету и качеству он практически не отличим от японского. Но японцы очень дорожат своим жемчугом, поэтому подлинным «Касуми» считается только тот жемчуг, что выращен в Японии.

** Подобный жемчуг и в самом деле существует и получается из моллюска Spondylus calcifer. Раковины обычно вылавливаются недалеко от Лигуи, на восточном побережье Мексики.