Озеро горных духов. Кукла наследника (СИ)

Глава 9. Девять слов. Верну любимого. Быстро. Больно. Могу по частям. Или чучелом

Лучшее противоядие от любовных напитков — обычный зеленый чай. Чай обычный, но с клубничными зёрнышками. Если случай тяжелый, можно добавить малину. Пока наковыряешь для чая и выковыряешь из зубов — успеешь задуматься: кто тут однозначно дурак, где в фиалковых горшках живут феи, почему купидоны не телепортируются, а летают, зачем ведьмам шляпы, какими родственниками приходятся орки — лепреконам, какой курс золота викингов к тугрику и во сколько обойдется свадьба. Первый и последний вопросы обычно пробивают брешь в сознании и дурман выходит сам по себе.

Несказки Хель

‒ Он сгорит! Марика! Он сгорит!

‒ Кто? ‒ спросила я, уже догадываясь, какой ответ услышу.

‒ Сигурд! ‒ мою подругу трясло. ‒ Они вернулись, и он даже перекинулся, но тут же упал. Они понесли его на руках в подвал к ледяным источникам. Но отец говорит, что это не поможет. Марика! Он умрет! ‒ и она сотряслась в рыданиях.

‒ Как?

‒ В страшных муках! Его внутри будет сжигать вулканический огонь! ‒ крикнула она.

‒ Тише, Сольвейг. Тише! Может быть, все обойдётся? Может быть, твой отец свою куклу ему отдаст? ‒ предположила я.

‒ Нет. Это под запретом, ‒ покачала подруга головой. ‒ Кукла главы под запретом. Да и нельзя. Это единственная кукла на всю семью. Без нее никак. Отец даже ради Сигурда не пойдет на это, ‒ и она вдруг отстранилась от меня и высвободилась из моих объятий.

‒ Ну твой отец что-то обязательно придумает, ‒ попыталась снова я.

А потом Сольвейг взяла меня за плечи и встряхнула.

‒ Сделай что-нибудь, Марика! Сделай!

…. Я прикусила губу, совсем как тогда на башне, когда мы стояли со Стейнмодом Кальдера, главой Вулканических драконов. Пробыли мы на башне довольно долго. Он расспрашивал меня о самом разном. О том, какие еще сюжеты есть в моей голове, и я пересказала ему «Гамлета» с некоторым поправками на драконов. Потом расспрашивал о том, что я вижу. И я с удовольствием описала ему вид, что простирался с башни, и даже вспомнила несколько красивых эпитетов. Разумеется, спросил о причине, почему я хочу остаться в его замке, и был удовлетворен ответом о женихе и нежелании выходит замуж. Дракон с интересом меня рассматривал, а потом кивнул.

‒ Вы можете остаться в замке. Разумеется, дочь дракона, получившая такое прекрасное образование, не может мыть полы. Станете помощницей моего библиотекаря. Он очень стар. И по большей части пьет и спит. Вот ему и будете помогать. Я буду платить вам жалованье. Вы же должны записать эту вашу пьесу про наследника Гамлета. Только пусть это будут не Вулканические драконы, больно там все мрачно. И если еще что-то такое придет в голову, пожалуйста, пишите…

Я горячо закивала в знак полного одобрения этой идеи. Вычищать камины и играть в Золушку мне, признаться, очень не хотелось. Нет, я была готова и к такому повороту событий, но все же лучше обойтись. А тут так повезло и я прошла собеседование на редкость удачно. Пожалуй, что это было самое сложное мое собеседование. В моем мире как-то было проще.

‒ Да и не часто у меня бывает возможность оказать услугу кому-то из Световых драконов. Уж слишком далеко наши владения друг от друга. Так что считайте, что это еще дань уважения вашей семье, ‒ уходя, кивнул мне глава.

Сольвейг была в восторге от того, что я умудрилась понравиться ее отцу, и порывисто меня обняла. Она сказала, что к следующему ее приезду в замок с труппой новая пьеса должна быть готова. И на этот раз она будет играть главную роль.

‒ Наследник Гамлет же мужчина? ‒ оторопела я.

‒ Ну и что? Я зато высокая! И дочь дракона! Идеально подхожу! ‒ гордо вскинула голову Сольвейг, а я не стала спорить и сдержанно кивнула.

«В конце концов, Сара Бернар играла роль Гамлета, и с успехом. Правда, Сольвейг до Сары Бернар, которую называли Божественная Сара, как до… Венеры, там кажется кратер в ее честь назван. Она слова периодически забывает, как на сцену выходит. Уж больно много у нее своих собственных слов в голове. Но кто его знает?» ‒ пронеслось у меня в голове.

И снова мы весь день репетировали и доводили до совершенства постановку. Я же на ходу сообщала новые реплики и вводила новые сцены, о которых благополучно забыла, но вот теперь все отчётливее вспоминала.

А вечером мы снова давали представление. Пришли те, кто не смог его посмотреть в прошлый раз, но и все драконье семейство явилось в полном составе, несмотря на то, что вчера они уже все видели. Сигурд улыбался, а на его коленях снова сидела Ингрид, выводя меня из себя.

Самое главное, что я не искала встреч с Сигурдом. Я не пыталась проникнуть в его спальню или, на крайний случай, встретиться с ним в коридоре замка. Замка, который я толком и изучить пока не успела. Потому что кроме заднего двора, большой залы, кухни и нашей комнаты, я нигде еще не была.

Словом, я и не думала совершать никаких безумств. И только когда я его видела, во мне поднималась вот эта волна непонятных мне пока эмоций и чувств.

Но я была уверена, что и не подумаю что-то предпринимать. Зачем? Я получила право тут жить, читать книги и помогать библиотекарю. Меня кормили на кухне, и у меня была своя кровать. Да еще и жалованье обещали. Что еще нужно? Меня все устраивало, и нарушать это хрупкое, с таким трудом достигнутое равновесие мне не хотелось. Ну, подумаешь, красивый и привлекательный дракон. И что? Встревать и лезть в его жизнь я точно не собираюсь. Мне не надо. Наоборот. Если я хочу сохранить свою свободу и независимость, мне стоит хотя и находиться рядом с драконами, но при этом держаться подальше и быть как можно незаметнее.

Надо отдать им должное, они не приставали и обращали внимание только на тех девушек, которые сами их провоцировали и зазывали. Я же шарахалась и пряталась, и на меня никто внимания не обращал. Зачем возиться с непонятной и дикой служанкой, пусть и достаточно привлекательной, когда есть так много других, которые готовы на всё? А то, что со мной будут проблемы, говорили мои нахмуренные брови, поджатые губы и недовольный взгляд. Я уже не упоминаю, что я тут же сжималась и отступала, стоило мне увидеть кого-то из братьев.

Словом, я старательно охраняла свою неприкосновенность, и у меня пока все получалось.

И снова наше представление имело оглушительный успех. Актеров вызывали на бис и долго хлопали. И разумеется, не обошлось без слез, которые простые сердобольные крестьяне вытирали не стесняясь, когда юные Ромео и Джульетта погибали. Тем более, миниатюрная Джульетта была больше похожа не на дочь дракона, а на крестьянку или служанку. То есть, своя!

Наш директор, довольно кланяясь, вышел на сцену и собирался объявить о том, что сейчас будут танцы. Только он открыл рот, чтобы сообщить, что наши музыканты готовы играть всю ночь, где-то далеко бабахнуло!

Я лично ничего сначала и не поняла, а насторожилась только тогда, когда увидела откровенную панику на лицах крестьян и слуг. И то, что все драконы встали со своих мест. А потом, так же переглядываясь, они устремились на башню отлета. Первым, разумеется, шел глава Стейнмод «Камень мужества» Кальдера. И я, признаться, прониклась уважением к этому дракону. Он не почивает на лаврах и не руководит, сидя на троне, а в первых рядах летит навстречу неприятностям. А то, что неприятности пришли, я поняла по огромному столбу дыма, что поднимался от одного из окружающих замок и долину горных пиков.

Я увидела, как Сольвейг рванула на башню с остальными девушками, кому было позволено провожать драконов, и обнимались они уже без пафоса, быстро, но более проникновенно. Бенедикт, девушка Стейна, плакала и цеплялась за своего дракона одной рукой, второй крепко прижимая к себе ребенка. Я уже знала, что у нее дочка от Стейна и ее назвали Стейнмунн «Ласковый прибой» Кальдера. Она была пока единственной внучкой главы Вулканических драконов.

Бенедикт была невысокой, рыженькой и конопатой. Она не была красивой, а скорее миловидной, и точно очень доброй и бесхитростной. Я уже знала, что ее в замке почти все любили.

Сигурд кстати обнял именно эту девочку на руках у матери, когда улетал. Он поцеловал младенца в румяную щечку и погладил по черным кудрявым волосикам. А потом, обратившись, быстро взмыл за братьями в воздух. С Сольвейг зато обнимались все остальные братья, и она была очень встревожена.

Я схватила ее за руку, как только она спустилась, и потащила на стену, где вид был лучше всего. Сольвейг сначала не поняла, но потом сообразила и рванула впереди меня, показывая дорогу.

Мы, запыхавшись, прижались к каменной стене, и я спросила:

‒ Это вулкан проснулся?

‒ Да, ‒ хмуро подтвердила она.

‒ Это плохо? Но они же летали вчера…

‒ Летали. Обследовали и ждали этого. Они вчера потушили самый опасный вулкан, который должен был вот-вот взорваться. Предотвратили и рассчитывали, что остальные успокоятся. Но… Сама видишь, ‒ и она показала на огромную гору, что сейчас плакала длинными лавовыми ручейками.

Столб пламени поднялся внезапно вверх, и я вздрогнула. Фигуры драконов только летели к нему, но мне уже казалось, что угомонить эту стихию не подвластно даже драконам.

Кроме нас, на стену высыпали остальные жители и гости замка и с волнением наблюдали за извержением. Многие девушки и женщины плакали, прижимаясь к своим мужьям. Мне тоже очень бы хотелось прижаться к сильному мужскому плечу, но в моем распоряжении были только серые камни стены, к которым я сейчас льнула.

Когда драконы приблизились к вулкану, то стали кружить, а потом влетать ненадолго в столб огня. Они как будто пили огненное пламя, насыщаясь им и поглощая. Все братья так делали, и только глава поливал оживший вулкан снежно-ледяной струей.

‒ Эх… Если бы у всех у них были куклы, то они бы его враз потушили и даже снегом вершины засыпали бы. А что один глава может? ‒ послышался вздох какого-то слуги рядом.

‒ Они поглощают пламя? ‒ спросила я у Сольвейг.

‒ Да, ‒ не отрывая глаз от братьев одними губами прошептала. ‒ Марика, мне так страшно. Я не говорила, но дошли слухи, что у Жаровых драконов погиб младший наследник. Перебрал с пламенем. А куклы у него не было. Старший отдал ему свою, но она не помогла. Сгорела и только-то. У них теперь, как и у нас, только у главы есть кукла.

‒ Если перебрать с вулканическим огнем, то драконы сами начинают сгорать? ‒ опять спросила я.

‒ Да. Отец вот сейчас отправил Свана назад. Видишь? Видимо, его силы закончились, ‒ указала Сольвейг на возвращающегося младшего наследника.

Сван и в самом деле долетел до башни и, обернувшись, сложился в три погибели и даже отсюда я услышала его стон.

‒ Ему больно? ‒ снова спросила я.

‒ А ты как думала? Ничего. Выкарабкается. Его сейчас в ледяную ванну опустят, и это поможет. Видишь, он даже сам идет? Значит, все обойдется. Вон смотри, Сигвальд и Сигмунд тоже возвращаются, ‒ показала она. ‒ И Сумар!

Я же во все глаза смотрела на вулкан. Теперь возле него осталось всего три дракона. Стейн, Сигурд и сам глава Вулканических драконов.

‒ Почему он не подчиняется?! Глава же отправил его в замок? ‒ вдруг раздался истеричный вскрик девушки Стейна, и она громко зарыдала.

‒ Если он уйдет, то Сигурд погибнет. Вот почему, ‒ стиснув зубы тихо сказал Сольвейг.

‒ Почему? ‒ не поняла я.

‒ Сигурд не уйдет. Он не подчиняется приказам отца. И пока они не потушат вулкан, он останется там. А куклы у него нет, ‒ напомнила она.

Я увидела, как повинуясь повторному приказу отца, Стейн развернулся и полетел к замку. Только он то и дело терял высоту и переставал работать крыльями, а потом и вовсе стал падать. Все, кто находился в этот момент на стене, громко охнули, а Бенедикт снова громко закричала. На ее руках жалобно заплакал ребенок.

‒ Всё. Сгорел, ‒ заскрежетала зубами Сольвейг и её пальцы с силой впились в кладку стены, а крепкие ногти дочери дракона стали крошить камень.

Я же вдруг сорвалась и кинулась вниз. Я летела к воротам! Все продолжали смотреть на разбушевавшуюся стихию вулкана, и на меня почти не обращали внимания. Ворота замка были открыты и я, проскользнув змейкой мимо стоявших с открытыми ртами стражников, бросилась к озеру, что было недалеко от замка.

Его водная гладь была хорошо видна со стен и в него, как мне объяснила Сотвейг, часто ныряли драконы, возвращаясь вот с таких сложных полетов. Сейчас ни один из братьев им не воспользовался, понимая, что оставшимся у вулкана озеро будет нужнее.

‒ Дотяни до него! ‒ почему-то шептала я.

Что я собиралась делать? Понятия не имела, но я неслась к озеру, петляя между деревьями, чья листва надежно скрывала мою фигурку. Ветки хлестали меня по лицу. Но я упорно бежала вперед.

Стейн долетел до озера, было видно, как он старается из последних сил, а потом камнем упал в него, подняв волну и тысячи брызг. Меня окатило водой, но я не обратила на это ни малейшего внимания. Я влетела в воду и дошла прямо в туфельках и платье до того места, где вода стала мне по плечи. Затем вытянула вперёд руки и стала ждать. Чего? Я и сама не поняла, но тут вдруг почувствовала, как из пальцев течет холод. Он тек куда-то вниз, в глубину. Я почти видела, как струйки, похожие на сосульки, соединяясь, устремлялись вниз. Туда, где сейчас сгорал дракон.

А потом из моих рук потекли целые потоки льда уже не только из пальцев, но и из ладоней. Они белыми лучами пронзали воду, устремляясь вниз. И тут я увидела дракона. Стейн всплывал из глубины, корчась и открывая зубастую пасть в безмолвном крике. Мои холодные нити обвивали его как канаты, и в прозрачной воде озера я хорошо это видела.

Нити холода врывались и входили в тело дракона, вытесняя оттуда огонь.

Дракон вдруг стал превращаться, и вот я уже увидела сильное тело голого мужчины. Стейн сделал рывок и всплыл на поверхность. Но видимо это забрало у него последние силы, потому что он перевернулся на спину, раскинулся звездой и закачался на поднятых им же волнах. Я видела, что его грудная клетка судорожно поднимается.

«Живооооой!» ‒ простонала мысленно я.

‒ Он жив! ‒ подтверждая мои мысли, донеслось с берега, и я поспешно нырнула в воду, стараясь не привлекать к себе внимание.

‒ Быстрее! ‒ послышались еще голоса.

Я доплыла под водой до берега и скрылась за ветками склонившегося к воде дерева, похожего на иву.

Сразу несколько мужчин рванули в озеро и, быстро доплыв до Стейна, потащили его к берегу.

«Ну вот и славно. Как в том стишке: Мазай, вытаскивая зайцев, случайно вытащил Му-Му… Аленушку… Чапая… Мячик… И Стеньки Разина княжну…. А еще и мою «дверь от Титаника» прихватил!», ‒ ни к селу, ни к городу подумалось мне.

Мужчины на руках вынесли Стейна из озера, и до меня донеслось:

‒ Как так?

‒ Он даже и не горит!

‒ Не может быть!

‒ Стейн! ‒ громкий крик пронесся над озером, к неподвижному телу выскочила Бенедикт и прильнула к голой груди дракона.

А тот медленно поднял руку и запустил ее в густые рыжие волосы девушки.

‒ Бенни, не ори так. Я жив. Выложился только и сил нет. Но завтра буду как новенький. Штаны мне лучше бы принесла, чем причитать, ‒ шутливо подбодрил он девушку.

Она подняла голову и принялась кулачком вытирать лившиеся слезы.

‒ Вот, ‒ протянул сухие штаны кто-то из подошедших слуг.

Стейну помогли одеться. А у меня уже зуб на зуб не попадал. Очень хотелось наконец выбраться из воды, но я понимала, что наверняка будут бульки и всплески, и объяснить мое появление будет сложно. Пока же сохранялась надежда остаться незамеченной. Все были сосредоточены или на извержении вулкана, или на Стейне.

Наконец кто-то принес большое покрывало, на которое и положили обессиленного дракона, и шестеро мужчин потащили его в замок. Рядом, всхлипывая и улыбаясь сквозь слёзы, шла Бенедикт.

Когда вся процессия скрылась за деревьями, я облегченно выдохнула и двинулась к берегу. Намокшая юбка была очень тяжелой, и я с трудом передвигала ногами. Немудрено, что у самого берега я упала в воду, и руки зарылись в камни.

Я уже помнила это состояние и покорно сжала кулаки, поднимая все, что удалось захватить. Среди камней блеснуло, и я увидела ювелирную подвеску с жемчужиной-парагоном.

Громко стучала зубами в мокрой одежде, я рассматривала толстенького пингвина с острым клювом и брюшком-жемчужиной. Тут, насколько я знала, пингвины не водились. Но мне было так холодно, что пингвин вполне сейчас соответствовал моменту. Может, если кто увидит, сойдет за объевшегося орла? Ну… вряд ли, но сейчас мне это было все равно. Мне бы согреться. Я трясущимися руками нацепила подвеску на браслет и тряхнула рукой. Красиво.

Покончив с этим и выбравшись на берег, я принялась стаскивать с себя платье. Его нужно выжать и отряхнуть. И только потом двигаться к замку. С него просто льет. Нда… Мне бы сейчас запасная одежда тоже не помешала. Но до кибитки, где она лежит, еще добраться нужно.

Взмахи мощных крыльев заставили меня запрокинуть голову к небу. Ветки дерева, под которым я стояла, защищали меня, но обзору не мешали. Да и тяжело было не увидеть такую громаду в небе.

Надо мной тяжело дыша пролетал огромный дракон. Его крылья медленно поднимались и опускались. У озера он не стал задерживаться, а полетел дальше к замку. Почти вровень с ним летел второй дракон. Глава Вулканических драконов был определенно бодрее, и его дыхание не было таким частым и хриплым. Взмахи его крыльев были энергичнее, и он, как мне показалось, подбадривает Сигурда и помогает дотянуть до замка.

Они скрылись из виду, а я вернулась к своей мокрой одежде, с трудом представляя, как я буду ее надевать. Но особого выбора у меня не было. Не возвращаться же в замок голой?

Я не знаю, сколько времени я провела у озера. Я выжимала платье, нижние юбки и выливала воду из туфелек. Но к тому времени, как я вышла к замковой стене, уже было очень темно. Я бросила взгляд на вулкан и выдохнула.

Кроваво-красные лавовые ручьи еще мерцали, но больше не стекали вниз в долину. Вулкан не извергался и не выстреливал огнем. Он все еще дымился, но было видно, что основное извержение остановлено.

Я, прижимаясь к стене, осторожно приблизилась к воротам. Быстро выглянув из-за угла, увидела стражников, что увлеченно что-то обсуждали, не обращая ни малейшего внимания на ворота. Я затаила дыхание и, стараясь не шуметь и прижимаясь к стене, двинулась вперед.

Я вжимала голову в плечи, готовясь объяснять свой внешний вид и в любой момент ожидая гневного окрика, но меня никто не заметил.

Более того, во внутреннем дворе замка толпились люди. Они переговаривались, жестикулировали и что-то обсуждали, но на меня никто не посмотрел.

«Это странно», ‒ думала я, маленькими перебежками добираясь до нашей кибитки. ‒ «Вот когда я так прижимаюсь и прячусь, меня не замечают. Может, срабатывает какая-то магия невидимости? Потому что это уже не в первый раз. И из замка Огненных мне удалось ускользнуть. И тогда в трактире на меня не обратили внимания. И вот сейчас меня никто не останавливает, как будто я сливаюсь со стеной».

Я влезла в кибитку и только в ней по-настоящему расслабилась. Сняла мокрое белье, и, быстро натянув свое второе платье, зябко повела плечами. Холодно.

Когда стало понятно, что золотых у меня остается достаточно, потому что наш директор театра отказался брать с меня плату за проезд, в первой же деревне на сельской ярмарке я купила себе одежду и обувь. Увы, тратить много я себе позволить не могла. Я вернула Сольвейг то платье, которое она мне одолжила, и купила себе пару новых, очень простых, но практичных. При этом мы с ней подшивали к юбкам оборки, потому как на мой рост одежду вообще было трудно найти. Не часто на сельские ярмарки выбирались дочери дракона. У меня никогда еще не было такого скудного гардероба, но я не могла себе позволить тратить взятые в долг золотые.

И я там же, на этой ярмарке, продала всю мужскую одежду, в которой сбежала. Посчитав, что деньги мне нужнее. И если платьями я как-то обходилась всего двумя, то вот нижнее белье и крепкие туфли мне были просто необходимы.

То мое кукольное платье я не стала продавать, только старательно завернула в холстину и спрятала на самое дно вещевого мешка, где я хранила все мое имущество. Почему не продала? Не знаю. Оно было красивым, хотя и приметным. Наверняка, его все запомнили тогда в зале на аукционе.

Бывший юрист поднимал во мне голову и уверял, что нужно избавиться от улики! Но рука не поднималась, а я привыкла доверять своей пусть и слабой, но все же интуиции. Да и… просто было жалко.

После переодевания мне захотелось есть и к теплому огню. Поэтому я вылезла из телеги и побежала в замок к очагу на кухне. Добежать я не успела.

‒ Марика! ‒ окликнула меня Сольвейг.

Я обернулась и охнула. Губы у моей подруги дрожали, из красивых глаз непрерывно текли слезы, она тряслась и всхлипывала.

‒ Что? ‒ охнула я и порывисто обняла её.

Я слушала ее путанные слова о близкой гибели ее старшего брата и наследника Сигурда и лихорадочно соображала, что я, собственно говоря, могу? Да ничего я не могу! Я толком и не понимаю, что делаю, руководствуюсь скорее интуицией. Вот как с озером и Стейном. Или, когда убегаю и становлюсь невидимой. Я даже и не представляю, как взаимодействуют куклы и драконы. Я что, должна переспать с Сигурдом? Так он в ванне с водой. Там даже кровати нет. Или что?

Я недоуменно посмотрела на Сольвейг.

‒ Я ошиблась, да? Ты и в самом деле не понимаешь? ‒ вдруг опустила мои плечи Сольвейг и слезы снова потекли из ее красивых глаз. ‒ Он погибнет. Он сгорит. Мой брат сгорит! Как же так?

И она протяжно завыла, как может выть только раненая в самое сердце дочь сильного дракона. Сольвейг сползла по стене вниз и села на пол.

‒ Сольвейг!

‒ Сумар! ‒ отозвалась подруга, поднимая голову на голос дракона.

‒ Сольвейг, идем со мной. Отец собирает всю семью. Тебя зовет. Сейчас мы все нужны друг другу. В эту страшную ночь, ‒ сказал Сумар, подошел к девушке и, наклонившись, поставил ее на ноги.

Я прижалась спиной к стене, делая вид что меня тут нет и не было никогда.

‒ Ему… Сигурду очень больно? ‒ спросила Сольвейг.

‒ Да. Боль нестерпима. Каменная купель с ледяной водой закипела, когда мы его в нее опустили. Он всех прогнал и отдал приказ страже никого не впускать. Ему больно, и он не хочет, чтобы эту боль кто-то видел. Идем. Отец зовет тебя. Нужно быть вместе! ‒ и Сумар, обняв мою подругу за плечи, повел ее дальше по коридору.

Сольвейг не сопротивлялась. Она обняла в ответ Сумара и так, обнявшись, они и пошли дальше, а я выдохнула и отлепилась от стены.

«Неплохой вроде бы парень, когда не воображает и не выпендривается!» ‒ подумала я, провожая их глазами. «Тааак! Что мы имеем? Сигурд сегодня ночью сгорит. И если ему никто не поможет, Вулканические лишатся своего самого сильного дракона. Чем это грозит конкретно мне? Да ничем хорошим! Если завтра очередной вулкан начнет извергаться, то без Сигурда они не справятся. И что будет? Последний день Помпеи. И нет, не картина. А на самом деле. Поэтому хочу я или нет, другой куклы в окрестностях не наблюдается. Так что вперёд, Марика! Там по ходу дела разберемся, что к чему!»

И я, подхватив юбки, побежала в замок.