Крылья Тьмы

ГЛАВА 16

Шло время, и по мере того как путники поднимались из предгорий на нижние склоны гор, Бек Омсворд все лучше понимал две вещи.

Первое: они вошли на территорию оборотней. Он понял это не потому, что там были пограничные столбы или что-нибудь в этом роде. Он знал, где находится, потому, что почувствовал: оборотни наблюдают за ним. Он чувствовал на себе их взгляды. Был день, и немногочисленные деревья на склонах давали немного мест, чтобы спрятаться. И все же оборотни были неподалеку, Бек знал это. Он не мог усомниться в этом ощущении, испытав его немногим более недели назад, когда он почувствовал присутствие оборотней так сильно, что едва мог дышать. Он не сомневался в их близости сейчас.

Второе: Трулз Рок терял силы. Он вышел из сражения с кауллом раненым и явно испытывал боль, но казалось, был вне опасности. Он шел очень мощно в течение нескольких часов, неся Грайан и задавая Беку очень быстрый темп. Но в последние два часа он начал замедлять шаг, затем — покачиваться, его плавная походка превратилась в неуверенную и шаткую.

— Я должен отдохнуть, — сказал в конце концов Бек, пытаясь выяснить, что же происходит.

Оборотень продолжал идти вперед еще ярдов пятьдесят, затем почти рухнул рядом со стволом упавшего дерева, едва успев положить Грайан, прежде чем тяжело опуститься рядом с ней. До этого ему и в голову не приходило сидеть рядом с ней, сейчас же казалось, что у него не было сил отодвинуться.

Бек подошел к нему и потянулся за бурдюком с водой. Трулз протянул его, не взглянув на юношу. Из-под капюшона доносилось тяжелое неровное дыхание, и Бек видел, как поднимались и опускались при этом плечи оборотня. Усевшись, он пил воду и видел, что Трулза бьет сильный озноб.

Они долго сидели рядом, не разговаривая, глядя на долину, лежащую внизу, прислушиваясь к тишине.

— Мы можем разбить лагерь здесь, — сказал наконец Бек.

— Мы должны идти, — ответил Трулз каким-то дребезжащим, совершенно чужим голосом. — Нам нужно подняться повыше в горы, пока еще светло. — Капюшон приподнялся, и затененная пустота уставилась на юношу, как дыра, разверзшаяся в земле. — Ты знаешь, где мы?

Бек кивнул:

— На земле оборотней.

Тело Трулза сотряс кашель, и он согнулся вдвое, затем опять выпрямился:

— Мы должны зайти достаточно далеко, чтобы у них не осталось выбора, чтобы они оказались вынуждены прийти к нам.

— Ты решил просить у них помощи?

Оборотень не ответил. Еще один спазм сотряс его тело.

— Трулз, что с тобой? — спросил Бек, наклоняясь к нему.

— Убирайся от меня! — сердито выпалил оборотень.

Бек отодвинулся:

— Что случилось?

Последовало довольно долгое молчание.

— Я не знаю. Я не очень хорошо себя чувствую. Каулл что-то сделал со мной, но я не понимаю, что именно. Непохоже, чтобы эти порезы и укусы были серьезны, но все во мне будто ломается. — Раздался короткий, резкий смешок. — Неплохая шутка вышла бы, если бы я умер из-за твоей сестры? Защищая ту, которая мне даже не нравится? Зато это друиду понравилось бы, будь он здесь!

Он вновь засмеялся, но его тихий смех быстро оборвался. Трулз с трудом встал на ноги, поднял Грайан и вновь отправился в путь.

Они шли еще с час, день медленно перешел в сумерки, быстро остывающий воздух стал пощипывать лицо Бека. На горных склонах вытягивались темные пальцы теней, а в небе появилась убывающая луна, поднимавшаяся из затуманенной дали. Бек оглянулся на проделанный ими путь, чтобы посмотреть, не следует ли кто-нибудь за ними. Но в сумерках это было бесполезно. Он огляделся вокруг в поисках оборотней, но и это оказалось безрезультатным. Юноша вслушался в царившую тишину, которая отнюдь не успокаивала.

Они достигли уступа, на котором росла рощица хвойных деревьев, и Трулз вновь свалился. На сей раз он рухнул внезапно, уронив Грайан. Откатившись от нее, он лежал на спине, судорожно хватая ртом воздух. Бек сразу же подбежал к нему, встал рядом на колени, но оборотень оттолкнул его.

— Оставь меня! — выдохнул он. — Смотри за своей сестрой!

Грайан неуклюже лежала на боку, с открытыми, но невидящими глазами. При падении она не пострадала, и Бек усадил ее, оправив одежду и убрав листья и травинки из ее волос, прежде чем вернуться к Трулзу.

— Я устал, — проскрежетал оборотень. — Вымотался. Сооруди костер там, среди деревьев. Надо согреться. Дождись, когда они придут.

Костер мог привлечь внимание их преследователей, но Бек знал: что бы теперь ни случилось — все в руках оборотней. В месте их обитания никто не причинит им никакого вреда, если того не возжелают эти призрачные создания, — ни кауллы, ни мвеллреты, никто. Трулз Рок на это и рассчитывал.

Бек принялся собирать валежник для костра. И лишь когда он притащил хворост на место, сообразил, что у него нет огнива. Когда он вернулся, чтобы поискать его у Трулза, оборотень был без сознания. Бек перенес Грайан поближе к куче валежника, затем вернулся за Трулзом, но обнаружил, что он слишком тяжелый, чтобы переместить его. Только подумать: столько недостающих частей тела, а он так много весит. Бек оставил его и сел рядом с Грайан у бесполезных дров. Он думал было применить магию песни, чтобы разжечь огонь, но не знал, как это сделать. Он сидел, уставившись в ночь, ощущая себя беспомощным и одиноким.

Где же эти оборотни?

Пришла ночь, и все вокруг окутала темнота. Над головой зажглись звезды, и тишина стала еще глубже. Вскоре так похолодало, что Бека стало трясти. Он притянул Грайан к себе, пытаясь согреть ее, размышляя о том, успеют ли они замерзнуть до смерти до того, как наступит утро. Они находились высоко в горах, уже было слишком холодно, и должно было стать еще холоднее.

Однажды он поднялся, прошел туда, где лежал Трулз Рок, и снова попытался поднять его. Оборотень не спал и дышал, но, казалось, ничего не понимал. Его тело излучало страшный жар, его сжигала лихорадка. Бек немного посидел с ним рядом, пытаясь придумать, что бы такое сделать. Но физиология Трулза Рока была настолько отличной от человеческой, что Бек даже не знал, с чего начать. В конце концов, он просто стал разговаривать с ним, пытаясь успокоить, поддержать его хоть немного.

Затем Бек вернулся к Грайан.

Наконец он, должно быть, задремал, потому что, очнувшись, обнаружил, что перед ним ярко горит огонь, а ночной воздух стал теплым и ободряющим. Он бросил взгляд на сестру, которая сидела рядом с открытыми глазами. Она не отреагировала, когда он позвал ее по имени. Бек огляделся по сторонам и ничего не увидел, встал и вновь осмотрелся. Ничего.

Он пошел к краю уступа, где лежал Трулз Рок, и остановился. Дюжина темных призраков преградила ему путь, крупные фигуры поднялись перед ним, как скалы. Он отступил назад, и еще больше призраков возникло с обеих сторон, огромных и угрожающих, их черты были скрыты темнотой и внезапно появившимся туманом.

Бек застыл на месте. Он знал, кто это, он ожидал их. Чего он не понимал, так это почему они так долго не появлялись.

Почему ты вернулся?

Голос был тонким и глухим и доносился отовсюду и ниоткуда конкретно.

— Мой друг болен.

Твой друг умирает.

Эти слова были произнесены без всякого чувства или интереса. На мгновение Бек потерял дар речи. «Нет, — сказал он самому себе. — Нет, это неправда. Этого не может быть».

— Он ранен, — сказал он. — Вы можете помочь ему?

Призраки исчезли и появились вновь в густой дымке. Бесплотность оборотней не поддавалась объяснению. Они казались такими нестойкими, нереальными. Но Бек помнил, как быстро они могли становиться осязаемыми и смертельно опасными.

Каулл отравил его. Зубы и когти извергли яд. Его человеческая плоть заражена. Яд высасывает его силу. Когда умрет его человеческая половина, половина оборотня также умрет.

— Есть ли противоядие? — потрясенно выговорил Бек, отказываясь верить в подобный исход. — Знаете ли вы его?

Лечения нет.

Бек смотрел на них в отчаянии.

— Но я могу сделать хоть что-нибудь, — сказал он наконец. — Я не собираюсь просто дать ему умереть!

Как только юноша произнес эти слова, он понял, что именно это оборотни ожидали услышать. Они задвигались, перешептываясь. Он ощутил перемену в воздухе.

Тебе говорили: существу смешанной расы нет места в этом мире. Ты сказал, что для него ты предоставил бы место. Сделаешь ли ты это сейчас?

Бек глубоко вздохнул:

— О чем вы спрашиваете?

Предоставишь ли ты место своему другу? Дашь ли ты ему возможность жить?

Голос был холодно настойчив, не заинтересован ни в доводах, ни в причинах, ни в чем, кроме прямого ответа на свой вопрос, Оборотни вновь стали спокойны, они теснились вокруг, как камни. Бек более не видел и не чувствовал огня. Он был укрыт темнотой и окружен призраками, и все, что он мог видеть, кроме них, — сияние звезд над головой.

— Я хочу спасти его, — сказал он в конце концов.

Бек услышал ропот одобрения и в то же время ожидания. Это был ответ, на который они надеялись, но юноша не представлял себе его последствий в полной мере.

Он должен сбросить свою человеческую кожу. Он должен отбросить ее навсегда. Он должен стать таким, как мы, целостным, и чтобы в нем не осталось ничего от другого. Если он сделает это, яд не причинит ему вреда. Он будет жить.

Сбросить человеческую кожу? Бек не был уверен в том, что услышал, но это не имело значения. Он не мог упустить ни единого шанса, который мог спасти Трулза.

— Что вы хотите, чтобы я сделал? — спросил он.

Разреши нам сделать его одним из нас.

Бек быстро покачал головой:

— Я не могу сделать этого. Я должен спросить его, хочет ли он. Я не имею права…

Он не может слышать тебя. Он погружен в свою болезнь. Он умрет прежде, чем сможет дать тебе ответ. Времени нет. Ты должен решить за него.

— Почему вам нужно мое разрешение? — Бек неожиданно пришел в ярость. — Какая разница, что я скажу?

Шепоты и движение прекратились, и ночь стала совершенно тихой. Бек застыл на месте и затаил дыхание, как человек, собирающийся прыгнуть с очень большой высоты.

Этот выбор должен сделать человек. Мы уничтожим его человеческую сторону. Ты сказал, что был его другом. Ты сказал, что отдал бы за него свою жизнь, и он отдал бы свою жизнь за тебя. Следует ли нам создать для него место в мире? Ты должен решить.

Бек резко выдохнул:

— Вы должны сказать мне, что с ним будет. Если я позволю вам сделать это, что бы это ни было, если я дам вам мое разрешение, что станет с Трулзом?

Последовала долгая пауза.

Он будет с нами, частью нас.

Бек уставился на них:

— Что это значит?

Мы — одно целое. Мы — сообщество. Ни один из нас не живет отдельно от других. Он присоединится.

В эту минуту Бек ощутил себя совершенным мальчишкой, который заблудился вдали от родного дома. Он закрыл глаза и покачал головой. Он не мог сделать этого. Его просили спасти Трулза, но в то же время — безвозвратно изменить его. Спасая друга, он превратит его в нечто совершенно другое — некое общинное существо, не индивидуальное и обособленное, но часть целого. Каково это? Захотел бы этого Трулз, даже для того, чтобы спасти свою жизнь? Как мог Бек знать это?

Он стоял, пребывая в полнейшей растерянности, понимая, что ему предложен единственно возможный выход, и чувствуя всю тяжесть ответственности за свой выбор. Трулз Рок никогда не чувствовал себя в гармонии с миром. Всю свою жизнь он был изгоем, у него не было ни дома, ни семьи и было мало друзей. Он был отклонением от нормы, рожденным от запретной связи, уродцем, который никогда не вписывался в окружение. Место в мире для себя он создал сам. Может быть, ему было бы лучше превратиться в одного из этих призраков, стать, наконец, частью семьи и сообщества. Может быть, он станет счастливее.

Но возможно, и нет.

Бек хотел, чтобы Трулз жил, — хотел этого отчаянно, — но знал, какова будет цена. Как же ему измерить ее?

Скажи нам свое решение.

Бек закрыл глаза. Возможность жить стоила любой цены, жизнь была слишком драгоценной, чтобы отказываться от нее по любой причине. Он не мог знать, как все обернется, не мог представить, как решил бы Трулз Рок, если бы он мог принимать решения. Бек сделает для Трулза лишь то, чего хотел бы для себя в подобной ситуации. Он мог опираться лишь на то, что было верным по его разумению.

— Спасите его, — молвил он спокойно.

Со стороны оборотней последовало неожиданное стремительное движение, сопровождаемое странным шипением, превратившимся во вздох. Стена тел, собравшихся вокруг него, расступилась, открывая костер, все еще ярко горящий перед его сестрой.

Возвращайся к ней. Сиди возле нее и жди. Когда придет утро, возьми ее и отправляйся в горы. Там ты найдешь то, что ищешь. Ты будешь в безопасности. Не беспокойся о тех, кто следует за вами. Они не пройдут.

Темные фигуры превратились в свирепых монстров, которых он уже однажды видел. Ужасные, способные уничтожить жизнь, едва подумав об этом, существа из кошмаров. На какое-то мгновение они нависли над юношей, обволакивая его своим запахом, их вид выразительно увеличивал весомость сказанных слов.

Иди.

Бек сделал, как было велено, но не обрел ни душевного спокойствия, ни уверенности, к которым стремился. Он не стал размышлять над тем, что сделал, не хотел обдумывать результат своих действий, потому что боялся осознать нечто не принятое во внимание. Он не хотел смотреть правде в глаза. Бек вернулся к теплу и уюту костра, усевшись рядом с Грайан. Взяв ее руки в свои, он смотрел на языки пламени. Он не оглядывался на оборотней, не пытался увидеть, куда они отправились или что делают. Впрочем, он и не смог бы этого сделать, потому что взгляд не проникал сквозь темноту, окружающую костер.

Вместо этого он глядел на Грайан и пытался заставить себя поверить, что она стоила всего, что произошло, что ее спасение не было прихотью друида или ложной надеждой брата, но необходимым деянием, которое будет иметь более важные и далеко идущие последствия, оправдывающие все.

Через некоторое время Бек уснул, и его сны были живыми и полными чувств. Его носило по всей его жизни. Вновь перед ним возник Квентин, который трудился над ясеневым луком, его рыжие волосы свободно ниспадали на плечи, на цветущем лице играла дерзкая улыбка, а смех звенел уверенностью. Коран и Лирия, которые заглянули к Беку, когда он спал, но слышал, как они с гордостью говорили о нем. Члены экипажа «Ярла Шаннары» прошли по одному мимо него, когда он стоял на опушке леса, а потом Руэ Меридиан, отстав от остальных, подошла к нему и прикоснулась к его лицу прохладными пальцами, вытеснив мысли обо всем, кроме нее.

И, наконец, Странник глядел на него с крепостной стены замка, который показался Беку смутно знакомым. Рядом с друидом стоял Трулз Рок, затем он исчез, превратившись в голос, лишенный телесной оболочки, который шепотом призвал его быть сильным, непреклонным и помнить, как они были похожи. Он был не таким, каким Бек помнил его, потому что Трулз уже был не помесью, но истинным оборотнем. Он был един со своей новой семьей, со своим сообществом, с миром, который дал ему вторую жизнь. В нем ощущалась некая завершенность, найденное, наконец, спокойствие, которого он никогда не ведал прежде.

Бек прислушивался к пустоте, глядя в темноту, ухватившись за слова своего невидимого собеседника как за спасательный трос, и спокойствие, которое обрел Трулз, снизошло и на него.

Когда он проснулся, было уже утро. Мутный серый свет струился с горных вершин, на востоке, там, где занимался рассвет. Костер погас, дымящиеся угольки превратились в пепел. Он вытянул руку. Пепел был еще теплым. Рядом с ним спала Грайан, вытянувшись на земле, глаза ее были закрыты, дыхание — медленным и ровным.

Бек поглядел на нее, а затем поднялся и отправился искать Трулза Рока.

Он остановился там, где друг упал вчера ночью. От него остались лишь плащ с капюшоном и груда костей необычной формы. Бек опустился на колени и убрал в сторону плащ, ожидая обнаружить под ним еще что-нибудь. Казалось просто невероятным, что от гиганта осталось лишь то, что предстало глазам Бека. И, тем не менее, под плащом не было больше ничего. На твердой, схваченной морозом земле не было видно даже пятен крови.

Бек поднялся и постоял еще немного, глядя на кости и плащ. Возможно, большая часть того, чем был Трулз Рок, то, что действительно имело значение и ценность, стало частью этого мира.

Интересно, наблюдают ли сейчас за ним оборотни и Трулз среди них? Сможет ли Бек когда-нибудь узнать, правильно ли он поступил?

Он вернулся назад, к костру, разбудил Грайан и потянул ее за руку. Она легко поднялась, ее спокойное лицо не выражало никаких чувств, а безвольное согласие было каким-то печальным и детским. Он был единственным, что у нее оставалось, единственным, что стояло между ее жизнью и ее смертью. Бек стал для нее защитником, как и обещал.

Он не был уверен в том, что способен на это, но должен был попытаться сделать все возможное, чтобы спасти их обоих.

Держась за руки, как дети, они стали подниматься в горы.