Кровавая весна 91-го продолжается

Глава 1

Максимова немного повело в сторону. Петр Ефимович прихватил его за куртку, не давая упасть.

— Ты в порядке? — озабоченно уточнил бывший военный.

— Относительно, — криво усмехнулся Андрей. — Но били сволочи хорошо, старались.

В глазах немного прояснилось. Максимов опять оглядел поле боя, отыскивая товарища. Потрепанный и хмурый Вернер в порванной куртке оказался в кустах, рядом со скамейкой. Рудик медленно поднимался, опираясь руками на деревянное сиденье. На скуле товарища расплывался синяк, высокий лоб украшала здоровенная шишка, из уголка рта медленно ползла, оставляя жирную полосу, капля крови. Куртка, брюки и лицо Рудика были перемазаны грязью. Худощавый, высокий и всегда следящий за своей внешностью блондин был похож на беспризорника из фильма «Республика Шкид».

— Вот же… — выругался Андрей. — Тебе хоть ничего не поломали?

— Ничего, — буркнул товарищ и сплюнул кровью. — Не успели. Ты помешал, потом Петр Ефимович.

— Вернер? Твою мать, — выругался удивленный инструктор. — Я тебя совсем не узнал. Ты откуда взялся? Когда драка началась, тебя тут не было.

— Девушку проводил домой, она как раз рядом с вами живет, — неохотно пояснил мрачный Рудик. — В окне увидел, как замес начался, зареченские на Андрюху налетели, пришлось вписаться.

— А вы, кстати, откуда появились? — язвительно поинтересовался Максимов. — Как Супермен прилетели в нужный момент и всех злодеев раскидали.

— Петр Ефимович в этом доме живет перед площадкой, — Рудик кивнул на дом рядом. — Его окна как раз сюда выходят. Так что, ничего удивительного.

— Стою на балкончике, курю кубинскую сигару, дышу свежим воздухом, — охотно пояснил инструктор ГРУ. — Супруга картошечкой отварной с отбивной покормила, красота. Настроение отличное. Вижу: хулиганы на площадке к парочке доколупались. Темно было, даже не разглядел, что это ты. С юношеских лет шпану не перевариваю, а когда она к влюбленным пристает, вдвойне. Мне ребята как раз палочки подарили для имитации боя с холодным оружием, я их и прихватил.

— Понятно, — Рудик похромал к держащемуся за глаз и воющему шпанюку и от души всадил носком в бок. Гопник взвыл и скрутился калачиком.

— Зачем? — укоризненно глянул Петр Ефимович.

— Долг платежом красен, — сквозь зубы пояснил Вернер. — Эта сука меня ногами пинала, старалась в голову попасть.

— Ещё его сестру, Леру, эти уроды схватили, — мстительно добавил Андрей. — И явно не для того, чтобы отпускать комплименты.

— Так это Валерия была? — лицо военного посуровело, кулаки сжались, от крепкой напрягшейся фигуры повеяло серьезной угрозой. — Пон-я-я-я-тно.

Спецназовец с нехорошим оценивающим прищуром глянул на стонущего зареченского и держащегося за колено Игната, шагнул вперед. Первый перестал выть, потрясенно икнул, и, продолжая держаться за поврежденный глаз, начал тихонько отползать подальше. Боксер отвел глаза и опасливо отодвинулся.

— Рудольф, зачем ты обувь пачкаешь? — укоризненно упрекнул Петр Ефимович, протягивая палки. — Можно же как-то по-другому донести до гражданина очевидные истины. Да, кстати, подержи палочки, у меня уже руки устали. Они полированные, из хорошей крепкой древесины. Ханбо называются. Отличный инструмент для отработки ударов.

— Позвольте мне, — оказавшийся впереди Максимов перехватил палки.

Пояснил:

— Вы же знаете, я увлекаюсь единоборствами. Особенно темой практического применения холодного оружия. Сейчас задам несколько вопросов и гляну на ваши ханбо.

— Каких вопросов? — простодушно поинтересовался Рудик.

— Подозреваю, что эти сявки не просто так поздним вечером рядом с нашими домами тусовались, — охотно пояснил Андрей. — Да ещё такой большой бандой. Не здесь они обычно сидят. Бродят по скверу, зависают рядом с гаражами. В крайнем случае, идут на дискотеку в Дом Железнодорожников. Вот у меня вопросы и возникли.

— Правильный подход, — одобрительно кивнул Смирнов. — Ты пока поговори с этими троглодитами, спроси, что хотел. А я пройдусь, надо ноги размять, подышать свежим воздухом.

Спецназовец демонстративно отвернулся, сошел со спортивной площадки и нарочито медленно шагом двинулся прочь.

Андрей резко взмахнул ханбо. Свистнул рассекаемый воздух. Палка оказалась крепкой, не сильно тяжелой и отлично лежала в руке. Максимов кровожадно усмехнулся и шагнул к побледневшему Игнату. Рудик с любопытством наблюдал за товарищем.

— Драться на ринге ты уже не сможешь, — дружелюбно сообщил Андрей, кривящемуся и щупающему колено Игнату. — Сустав я тебе повредил серьезно. Не хочешь остаться калекой, скажи, кто вас натравил на меня. Никогда не поверю, что пятнадцать здоровых рыл шарились вечером возле моего дома, просто от нечего делать.

— Да пошел ты, козёл, — с ненавистью буркнул боксер, баюкая пострадавшую ногу.

— Неправильный ответ, — огорченно вздохнул Максимов. — Придется применить меры воспитательного воздействия.

Он легко стукнул палкой по поврежденному суставу.

— Аааа, млять, больно же! — взвыл Игнат, схватившись за колено. — Ты что творишь, мать твою!

— Пока ещё ничего, — любезно пояснил Андрей. — Но в любой момент могу споткнуться и чтобы сохранить равновесие, начать махать руками и случайно задеть твою больную коленку. И тогда тебе придется всю жизнь на костылях ковылять. Ты этого хочешь? Так кто вас послал?

Игнат с ненавистью взглянул на политтехнолога, и, скривившись, прошипел:

— Георгадзе. Просил тебя поломать — мы подписались.

— Твой тезка Миша? — усмехнулся Андрей. — Я так и думал. Что обещал?

— Четыре стольника, — обреченно признался боксер. — Две кати сразу, две — после дела.

— А с Лерой, что собирались сделать? — процедил подошедший Рудик.

— Ничего, — Игнатов виновато отвел глаза. — Подержали, пока этого гасили и всё.

— Врёт гнида, — авторитетно заявил Максимов. — Сам подумай Рудик. Они все выпившие, башки затуманены алкоголем, тормоза отключены. Вон, этот, коренастый, который недалеко от турников лежит, кричал, чтобы рябой её прижал покрепче, мол, Лерке понравится. Вот и прикинь, что могло произойти, если бы меня загасили? Никто её отпускать не собирался.

— Понятно, — нехорошо прищурился Рудик. — Рябой, это Сява, который возле песочницы шевелится?

— Он, — подтвердил Андрей. — Этот уро…

Максимов не успел закончить, Рудик по-волчьи оскалился и молнией метнулся вперед. Дал с носка в голову, начавшему приходить в себя коренастому. Тот нечленораздельно вскрикнул, и тяжело повалился обратно, опять отрубившись.

Рудик рванулся вперед, поднимая каблук и явно целясь в голову, нокаутированного Сявы.

— Ты что, Рудольф, совсем сдурел? — в последний момент метнувшийся навстречу Петр Ефимович смог оттолкнуть осатаневшего белобрысого назад, а Андрей крепко обхватил друга за пояс, не давая сдвинутся с места.

— Сесть хочешь? — хладнокровно поинтересовался бывший военный. — Успокойся! Они уже своё получили. Все нормально с твоей сестренкой. Никто ей ничего плохого не сделал.

— Если бы сделали, я бы этих уродов порвал, — процедил Вернер. — Андрюха, отпускай уже. Не буду я их трогать, слово даю.

— Парни стойте на месте. Я если что подключусь, — вдруг сообщил Петр Ефимович, забирая палки.

— А? — растерянно оглянулся Андрей и увидел, как черный силуэт военного скользнул к стоящим возле дома деревьям.

Приближающийся топот заставил Рудика и Максимова замереть.

Из-под дома спереди, по асфальтовой дорожке, ведущей к выезду на трассу, вынырнула небольшая толпа. Впереди со всех ног неслись братья Громовы, Саня Русин и Цыганков с Лерой. Позади трусцой бежал, дышавший как загнанная лошадь, Влад вместе с десятком мужиков, присутствовавших на банкете.

Увидели Максимова, Рудика, Петра Ефимовича, несколько неподвижных тушек «зареченских», воющего гопника, по-прежнему держащегося за глаз и сидящего на заднице, глухо матерящегося Игната и притормозили.

Лера порывисто кинулась к Андрею, но опомнилась и остановилась рядом. Грудь девушки под курткой бурно вздымалась.

— Думала: тебя покалечили, — чуть отдышавшись, сообщила она. — Этих уродов целая куча, ещё и Игнатов с ними. Рудик, а ты как здесь оказался?

— Мы с Жанкой на кухне чай пили, — немного смущенно сообщил Вернер. — Увлеклись немного, не сразу заметили, что на площадке происходит. Я выскочил, Жанке сказал в милицию звонить.

— Чай они пили, — ухмыльнулся Саня Русин. — Конечно. Охотно верим.

— Прекрати, — попросил насупившийся Рудик. — Не твое дело, что мы там делали.

— Вот видишь, живой, здоровый, — улыбнулся Лере подошедший Дима. — А ты боялась. Представляешь, Андрюха, она всех нас на ноги подняла. Кричала, что тебя зареченские убивают.

— Неправда, — возразила густо покрасневшая девушка. — Не кричала — сказала. Они бухие были — могли натворить дел. И не убивают, а всей шоблой накинулись. Андрей меня защитил, начал драться с ними, чтобы я убежала.

— Значит, показалось, — опер дипломатично не стал спорить с Лерой и прошелся по площадке. Мужики уже приводили в чувство, поднимали и выстраивали в шеренгу пошатывающихся зареченских.

— О, какие люди и без охраны, — ухмыльнулся Громов-старший. Опер с довольным видом прохаживался вдоль понурых гопников и продолжающего сидеть на заднице боксера.

— Сява, Гном, Квадрат, Сека и, конечно же, Игнат, куда же без тебя? Ну что уроды доигрались? Будем вас оформлять. Готовьтесь к долгому путешествию на солнечные курорты Магадана. Будете осваивать почетную профессию дровосеков в холодной Сибири. Труд сделал из обезьяны человека. Надеюсь, и вы со временем эволюционируете.

— Ошибаешься Дима, эти приматы уже потеряны для человечества, — довольно сообщил неожиданно появившийся из-за дерева бывший военный. — Их уже ничего не спасет.

— О, Петр Ефимович, — широко улыбнулся Громов-старший. — А я думаю, как пацаны отбились от такой кучи шпаны? Ваша работа?

Взгляд опера многозначительно остановился на палках Смирнова.

— Частично, моя, — скромно подтвердил бывший военный. — Но ребята и сами отлично справлялись.

— Если бы не Петр Ефимович, меня и Рудика затоптали, — честно признался Максимов. — Уже сшибли с ног, и пинать начали. Можно сказать, он нас спас.

— Я так и понял, как только Ефимыча увидел, — усмехнулся опер. — Он — личность знаменитая. А чего же вы, за деревом прятались, товарищ майор?

— Услышал топот. Увидел приближающиеся силуэты. Подумал: шпана с подмогой возвращается, — невозмутимо отчитался военный. — Бежать было уже поздно. Да и ребята были потрепаны, далеко бы не ушли. Решил оценить обстановку и действовать по ситуации. Если придется нападать, лучше это сделать неожиданно, тогда шансов на успех больше.

— Понятно, — хмыкнул Дима. — Радует, что вы никого здесь не убили. Это всё-таки Подмосковье, а не джунгли Вьетнама.

Во двор заехали два милицейских «УАЗа». Опер помахал левой, правой доставая из кармана потертой кожанки удостоверение.

— Сюда.

* * *

Утреннее пробуждение вышло у Максимова мгновенным. Будто вынырнул из темного омута на свежий воздух: плавал в черной пелене сонного забытья, резко открыл глаза, и светлые пятна моментально превратились в нависшую над кроватью люстру и разноцветные узоры обоев. Протяжно зевнул, потянулся и проснулся окончательно: тело, получившее чувствительные удары, ломило, ссадины саднили, синяки побаливали, нос тоже чуть ломило, но в целом терпимо.

Андрей сполз с кровати, чувствуя себя разбитым и поплелся в душ. Родителей уже не было — ушли на работу. Струи прохладной воды взбодрили и, не смотря на ноющую боль, отдающуюся по всему телу, принесли долгожданное облегчение.

Освежившийся Максимов переоделся в спортивные штаны и рубаху навыпуск и пошёл на кухню заваривать чай. Увидел записку: «Заходила к тебе, будить не стала. Мы с папой ушли на работу. Вечером обо всем поговорим. В холодильнике пельмени, каша, колбаса, макароны, масло, вчерашняя курица. Разогрей себе чего-нибудь».

Максимов ухмыльнулся:

«Похоже, матушка оценила побитую физиономию, вечером устроят допрос, будут спрашивать, что произошло, читать нотации и советовать, больше не связываться с хулиганами».

Добавил пару ложек сахара в исходящий паром напиток, маленькими глотками попивал обжигающе горячую жидкость и вспоминал все события после прибытия доблестных стражей порядка.

Следом за милицейскими машинами приехали «скорые». Санитары сначала загрузили в машины Сяву с переломанной челюстью, пошатывающего после тяжелого нокаута коренастого и ещё одного парнягу с разбитой головой. Потом осмотрели и оказали первую помощь Рудику и Андрею. От госпитализации Максимов и его товарищ отказались, заявили, что травмы не тяжелые, ничего страшного не произошло. Потом товарищи милиционеры в присутствии Димы, уже допросившие Петра Ефимовича и Леру, пообщались с приятелями. Андрей с приятелем, написали заявления, дали показания, подписались под документами и были отправлены домой.

Родители уже отдыхали, и Максимов не стал их будить. Попил водички, умылся, привел себя кое-как в порядок и отправился отдыхать…

Внезапно заверещал звонок, отвлекая от раздумий.

— Кого это ещё черти принесли? — буркнул Андрей, направляясь в коридор.

В глазке отражались девичьи фигурки. Худенькая и смуглая принадлежала улыбающейся Аус, а более плотная и высокая с большой грудью — Лене Колокольцевой.

«Чего это вдруг школьные красавицы сюда пожаловали?» — удивился Максимов. Звонок продолжал настойчиво трезвонить.

— Сейчас открою, — буркнул Андрей, повернул круглый рычажок, потом ещё раз и распахнул дверь.

Отошел от порога, пропуская девчонок.

— Что привело высокородных принцесс в бедное пристанище простолюдина? — поинтересовался, отвесив поклон.

Аус хихикнула, но промолчала.

— Ой, не прибедняйся, Воронов, — отмахнулась Лена, осматриваясь. — Хорошо живешь, зажиточно.

— Не жалуюсь, спасибо ударной работе предков, — усмехнулся Максимов.

— Что с тобой произошло? — подозрительно прищурилась Колокольцева, задержавшись взглядом на потрепанном лице одноклассника. — Подрался?

— Обещаете, что никому не расскажешь? — Андрей сделал страшные глаза. — Иначе последствия для меня могут быть страшными.

— Обещаю, — Лена даже придвинулась поближе, чтобы ничего не пропустить. Инга согласно кивнула и замерла, превратившись в слух.

— Девчонки, Протасовну знаете? — громким шепотом поинтересовался политтехнолог, опасливо покосившись на дверь.

— Да кто же её не знает? — насмешливо фыркнула Лена. — Она своими рассказами о неблагодарной дочке и зяте сволочи, всем окружающим мозги вынесла. А что?

— Да так ничего, — отмахнулся Максимов. — Просто видел её на днях. Ходит еле ковыляет с клюкой, а потом забывает о палке и бодрой рысцой бежит.

— Слыхали, — усмехнулась Лена. — Русин Цыганкову рассказывал, как ты её песней шокировал. Ржал как конь на весь класс. Так всё-таки, что с тобой произошло? Побили?

Ладно, — грустно вздохнул Андрей и продолжил с трагическими нотками и придыханием. — Расскажу всё как на духу, только вам по секрету. Возвращаюсь я вечером домой, через сквер. У деревьев темень кромешная, только на выходе тускло горят фонари. Лунная дорожка серебрит черную сгнившую листву, остатки грязного снега и темные провалы луж. Сучья под ногами хрустят как выстрелы, вокруг никого, жуть непередаваемая. Там, в низине, вижу силуэт темный. Сразу подумал, маньяк на ночную охоту вышел, рыщет, ищет девчонок, чтобы потешить похоть свою кровожадную. Блестит полный круг луны, загадочно мерцают серебряными крупинками точечки звезд, дует холодный пронизывающий ветер, точь-в-точь как в американских фильмах ужасов перед тем, как произойдёт что-то жуткое.

Андрей сделал эффектную паузу. Девушки затаили дыхание, ожидая продолжения.

— Страшно было, зубы стучат мелкой дробью, руки подрагивают от волнения, каждый звук в тишине звучит оглушительным взрывом, — начал пришептывать зловещим голосом, нагнетая напряжение Максимов. — Но всё-таки решился посмотреть, кто там, в темноте притаился. Медленно спускаюсь, аккуратно обхожу ветки, лужи, переступаю камешки, чтобы не производить лишнего шума. Гляжу, а этот темный силуэт целенаправленно идёт к большому раскидистому дереву. Оглядывается по сторонам и засовывает руку в дупло.

Максимов обвел взглядом напрягшихся подружек.

— А потом что? — не выдержала Колокольцева.

— А потом, она поворачивается, и я обалдеваю. Это Протасовна, с черным платком на голове. Скалится невесть откуда взявшимися здоровенными волчьими клычищами. Прорычала: «Напугал бабушку, ирод», прыгнула на метлу и улетела. И тут я проснулся.

Андрей глянул на вытянувшиеся разочарованные лица Колокольцевой и Аус и звонко расхохотался.

— Дурак! — надула губы Лена. — Я серьезно спрашивала, а ты прикалываешься.

— Не стоит слишком интересоваться моей жизнью, — наставительно пояснил Максимов.

— Почему? — удивилась Аус, лукаво стреляя карими глазками.

— Потому что она может оказаться настолько интересной, что вы девчонки, разочаруетесь в своих серых буднях, — подмигнул парень. — Ладно, проходите уже. Чаю будете?

— Будем, — буркнула недовольная Лена. Аус улыбнулась и кивнула.

Максимов галантно помог одноклассницам избавиться от верхней одежды, повесил шубку Лены и дутую курточку Инги в шкаф, дождался, когда красавицы скинут обувь и жестом пригласил девушек на кухню.

Усадил гостей за стол, достал чашки, минуту священнодействовал над ними, заливая кипяток и заварку из чайничка, затем подвинул к девчонкам пузатую сахарницу и поинтересовался:

— Вы всё-таки решились?

— На что? — деловито уточнила Лена.

— Ну как на что? — развел руками Андрей. — Конечно же, подготовиться к физике. Я так понял, учитель из Гринченко, получился никакой. К сожалению, я больше практик, чем теоретик. Но всегда готов научить двух красивых девушек. Для начала проверим вашу способность к логическому мышлению. Начнем с легкой загадки. Готовы?

— Вечно ты, Воронов, фигнёй какой-то страдаешь, — презрительно фыркнула Колокольцева. — Мы вообще-то не за этим пришли.

— А я готова, — влезла в разговор Инга. — Загадывай свою загадку, интересно.

— Буду в рот его совать.

Можно смело облизать.

Тает прямо на глазах,

Сливки будут на усах, — с выражением продекламировал Максимов. — Что это такое?

— Фу, — красная как рак Лена вскочила со стола, брошенная в стакан ложка звонко стукнула о стеклянную поверхность, разбрызгав чай. — Да пошел ты со своими пошлостями,озабоченный! Инга, мы уходим отсюда!

Аус захохотала во весь голос, заливалась звонким смехом, раскачивалась на табуретке, не обращая внимания на багровую от злости подругу.

— Подожди секунду, — спокойно попросил Андрей. — Это вообще-то мороженое. А ты о чём подумала, Колокольцева? Вот вечно у тебя всякие гадости на уме. А с виду такая порядочная девушка, член комитета комсомола школы.

Инга тихо сползла на пол и прислонилась к стенке, разрываясь от хохота.

Свекольный цвет лица Лены медленно менялся на бледный, на щеках русоволосой красавицы заиграл смущенный нежно-розовый румянец.

— Мороженое? — неуверенно переспросила она.

— Ну конечно, — подмигнул Андрей. — А не те пошлости, которые пришли в твою красивую, но глупую блондинистую головёнку.

Лена хмыкнула, но ничего не ответила. Улыбающаяся и снова усевшаяся за табуретку напротив Инга хихикнула, но тоже мудро воздержалась от комментария.

— Вы чай-то пейте, — напомнил Андрей, подвигая к девушкам тарелку с сушками. — И угощайтесь. А заодно рассказывайте, чего пришли.

Подружки переглянулись.

— Ты помнишь, что поездка на ВДНХ перенесена на пятницу? — решительно начала Лена. — Два автобуса повезут. Для нас и ребят из одиннадцатых классов девятнадцатой школы. На обратном пути наш комсомольский актив уломал классух устроить небольшой банкет в кафешке возле ВДНХ. Хомяков уже через знакомых договорился, нас будут ждать. Обратно поедем поздно, так что бери с собой теплые вещи и термос. Кстати, с тебя пять рублей на кафе.

— А если я не поеду? — лениво уточнил Максимов.

— Ивченко просила тебе передать, явка обязательна, — твердо ответила Колокольцева

— Это можно было и по телефону сказать, — заметил Андрей, отхлебывая горячий чай и аппетитно хрустя сушкой.

— Можно, — царственно согласилась Лена. — Но мы с Ингой тебе советуем, сказаться больным и не ехать.

— Это ещё почему? — сразу насторожился Максимов.

— Мы знаем, что ты ночью подрался с зареченскими, — вступила в разговор Аус, тряхнув каштановой челкой. — Сегодня Лесина встретила, он рассказал. Весь светился от радости. Обещал: тебе эта драка ещё отзовется. Спрашивал, поедешь ли ты в Москву? Там, как я поняла, тебе тоже какую-то пакость готовят.

— Что прямо так и сказал? — нарочито удивился Андрей.

— Нет, Антон ничего такого не говорил, — опровергла Инга — Просто очень у него самодовольный и загадочный вид был. Будто гадость собрался сделать. А Таня Ивченко, она с нами, как ты знаешь, тоже в комитете комсомола, говорила, что на днях Лесин с Хомяковым отошли в сторонку и о чём-то тихо переговаривались. О чём она не слышала, но пару раз Москву и твою фамилию упомянули, а когда она подошла к Хомякову, задать вопрос по организации поездки, сразу резко замолчали.

— Толик очень на тебя злой за шутку с хомяком. Даже жалобу писал в райком комсомола, — добавила Лена. — Но там его послали, им не до идиотских разборок, сидят тихо как мыши под веником. И директор за тебя заступилась. Но Хомяков до сих пор успокоиться может, спит и видит, как гадость сделать. Так что, не езди в Москву, не надо.