Кромешник. Том – 2

Глава 21

Лицо малышки стало совсем землистым, губы посинели. Её грудь едва вздымалась, каждый вдох вырывался с хрипом, будто лёгкие наполнялись не воздухом, а песком. Тень над ней, напоминавшая сгустившуюся дымку, с каждым мгновением становилась все более насыщенной, концентрированной. Тонкие, словно паучьи лапки отростки тени, впивались в её кожу, оставляя за собой едва заметные, но отчетливо видимые синюшные следы.

Мужчина, с изборожденным глубокими морщинами лицом, почти не двигался. Его тень была более тёмной, но не такой плотной, с очертаниями, чем-то напоминающими скелет, обвитый густым туманом. Она пульсировала медленно, серыми вспышками в такт его сердцу.

Руки бедняги были худыми, на костяшках проступали синие вены, а кожа имела болезненно бледный оттенок. Казалось, что тень высасывает из него не только жизненную энергию, но и саму сущность, оставляя пустую оболочку.

Женщина, молодая, но выглядящая намного старше своих лет, судорожно дергалась из стороны в сторону на узкой лавке. Её тень оказалась наиболее динамичной. Она постоянно изменялась в форме, словно живой организм. Отростки Навьи двигались быстрее, чем у мужчины и девочки, пронзая её тело с нечеловеческой скоростью. Лицо женщины было искажено болью и отчаянием, глаза закатились, но в них еще теплился огонек сопротивления.

Воздух в избе сгустился.

Я почувствовал, как он стал тяжелым и липким. В горнице появился резкий, сладковатый запах гнили и металла.

Темнота в углах комнаты казалась живой, дышащей, словно собиралась поглотить оставшихся в живых людей.

Вернувшийся в горницу церковник ощутил тоже самое, потому что передёрнул плечами и резко начал оглядываться по сторонам.

— Спокойно, батюшка. Всё под контролем, — произнёс резко, — Тебе бы тоже не помешало подышать свежим воздухом.

— Прогнать хочешь? — сразу взъерепенился Григорий Фомич, — Шиш тебе! Я никуда не уйду. Ещё не хватало оставить тебя одного. Вдруг ты, вместо того, чтобы помочь, сам их души выпьешь или ещё чего похуже сделаешь.

— Да твою… бабушку Стефу! Григорий Фомич, ты совсем белены объелся? На кой-хрен нужно было меня звать, если настолько не доверяешь? Справлялся бы сам тогда, без моего участия.

Церковник кинул на меня взгляд из-под бровей, который не сулил ничего хорошего.

— Разберись с Навьями, Кромешник, иначе я тебя сейчас так благословением приголублю, во век не забудешь.

А вот и пошли угрозы.

Покачал головой.

— Да бес с тобой, оставайся, но, если влезешь со своими советами или как-то мне помешаешь, я тебя сам прокляну… до седьмого колена.

Церковник отшатнулся, на его лице на мгновение промелькнул страх, но Григорий Фомич быстро взял себя в руки, гневно сверкнул глазами и засопел, как носорог, готовый в любой момент дать отпор.

Естественно, никого проклинать я не собирался, но батюшке этого знать было не нужно. А так, глядишь, станет сговорчивей.

Больше на церковника внимания не обращал. Решил начать с девочки.

Подошел ближе, прищурился, рассматривая нежить, а затем протянув обе руки, ухватил за горло.

— Аа-аааа! — раздался душераздирающий крик.

Вообще, кроме меня, его никто не должен был слышать, но…

Церковник резко схватился за голову и упал на колени, начав шептать молитву и раскачиваться из стороны в сторону.

Призрак в моих руках, задёргался, при этом всё ещё не выпуская из своих призрачных щупалец малышку. По-другому я не мог назвать отростки, вцепившиеся в ребёнка.

У меня же резко потемнело в глазах. Мало того, что Григорий Фомич до моего возвращения начадил в горнице кадилом, так ещё и сейчас ухудшал ситуацию.

До этого момента я с трудом абстрагировался от наложенных на дом благословений, активировав несколько рун защиты, а вот сейчас не мог сопротивляться напору церковника, но даже не это было самым страшным.

Навьи от молитв Григория Фомича совсем озверели. Очень им не понравились благословения батюшки. Они метались из стороны в сторону, начиная истончаться, но при этом не выпускали из лап своих жертв, продолжая рвать их ауру в клочья, отрывая огромные куски и тут же поглощая, стараясь возместить то — что исчезало благодаря молитве церковника.

Не прекращающийся ультразвук, издаваемый Навьями бил по ушам, а молитва давила не хуже тонны кирпичей, пустившейся на плечи. Оставаться на ногах становилось всё труднее, не говоря уже о том, чтобы нейтрализовать души умерших.

Сквозь тёмные пятна перед глазами, увидел, как Навьи выпустили из когтей свои жертвы и ломанулись в стороны, намереваясь покинуть избу, и тут же втемяшились в стены, отскакивая от них как мячики от пинг-понга.

Мои руны держали крепко, не позволяя душам покинуть избу. Навьи оказались заперты в «клетке», из которой не было выхода. К сожалению, они очень быстро это поняли и вновь устремились к лежащим на скамьях людям, чтобы вгрызться в их плоть, высасывая жизненную силу.

Я же, пошатнулся, ухватившись за край столешницы. Сил практически не осталось. Молитва церковника очень быстро меня ослабила. Я держался на одном упорстве и силе воли.

Дышать становилось тяжелее с каждой секундой. Ещё немного и я точно бы потерял сознание.

Ну уж нет!

Если это случится, то Григорий Фомич развоплотит призраков, вот только до этого Навьи выпьют до дна свои жертвы.

— Чертов придурок! — прохрипел я, с трудом делая шаг по направлению к батюшке, вцепившись обеими руками в свой посох, — Только бы хватило сил.

Долго не думал, как заткнуть церковника. Просто-напросто размахнулся и вдарил со всей силы.

Стоящий на коленях Григорий Фомич охнул и негодующе уставился на меня, схватившись за крест и намереваясь приложить им меня как следует.

Такого я допустить не мог, действуя на опережение. Удивительно, что с моей заторможенной на данный момент реакцией, успел провести ещё один удар раньше батюшки.

Не смотря на затуманенный разум, активировал руну усиления, иначе точно ничего бы не получилось.

— Хрясь, — раздался смачный звук.

Правда из-за звона в ушах и крика Навий, я его практически не слышал, лишь увидел, как тело церковника в очередной раз покачнулось, а затем, обмякнув, повалилось на бок.

— Уф-фф, — выдохнул облегчённо, чувствуя, как стало немного легче.

Сейчас бы на воздух, подальше от этого «благословенного» места, но нельзя, нужно спасти людей.

Начертал в воздухе руну восстановления, помогло мало, но по крайней мере, в прояснилось в глазах, и я сумел распрямиться.

Кинул взгляд на распластанного на полу церковника, и шатаясь, побрёл в сторону девочки.

— Чтоб тебя, — простонал от досады, понимая, что сил на то — чтобы разобраться с Навьями может не хватить.

Ладонь съехала вниз и случайно уперлась в острый сучок, опаляя кожу резкой болью.

Остановился, переведя обалдевший взгляд на посох, и усмехнулся.

— Хе-х, вот это я затупил. Видимо совсем мозги отшибло. Как же хорошо, что я взял его с собой. Вылазьте, дармоеды, есть работёнка.

Чуть влил своей силы в посох, активировав руны, и четверо подвластных мне Навий тут же вылетели из своего временного «жилища».

Быстро оценили ситуацию и уставились на меня, ожидая приказа.

— Взять их, — указал на души, вцепившиеся в людей, — можете потрепать, но не до конца.

Мои душегубы радостно заулюлюкали и с ликованием бросились на пьющие жизненные силы тени, правда при этом чуть не разодрались между собой. Ведь целей оказалось три, а моих грешников — четверо.

— Поделитесь друг с другом, — отдал приказ, схватив ближайший стул и плюхнувшись на него пятой точкой.

Ноги дрожали, мутило, но я держался, намереваясь довести дело до конца. Главное, чтобы никто больше не зашел в горницу.

Неприкаянные души сопротивлялись, однако куда им против моих — недавно откормленных, практически полностью сытых, сильных и опытных призраков.

Не прошло и пяти минут, как мои Навьи оторвали их от людей, прекратив подпитку, да ещё и покоцали хорошенько.

— Хватит, — просипел я, понимая, что сила все равно продолжает из меня утекать.

Вокруг клубилась чужеродная для меня энергия, лишая сил и не позволяя восстановиться.

— Вы трое, — указал на сжавшиеся комки тумана, которые теперь не имели никакой определённой формы, — Если хотите продолжать существовать, полезайте в посох. Потом поговорим и обсудим условия вашей свободы.

Церемониться с призраками не было ни сил, ни желания, да и церковник заворочался на полу, поэтому приходилось действовать быстро.

— Хозяин, мы их сейчас споро вовнутрь затолкаем, — произнес один из моих призрачных слуг.

Покачал головой.

— Не выйдет. Нужно добровольное согласие. Неужели забыли об этом маленьком пункте?

— Нет, но…

— Тихо! — прорычал я, и ткнул пальцем поочерёдно в трёх Навий, — Либо я вас развоплощаю, либо вы по собственному желанию, без промедления, весело и с песней делаете то — что я вам говорю.

Туманные кляксы возмущенно загудели, а я с облегчением осознал, что они хотя бы меня поняли. Было бы очень плохо, утрать души способность разбирать человеческий язык.

— Сейчас мы их мотивируем, — предложили мои Навьи.

Ну да, кто бы сомневался. Через пару минут, все три души, подгоняемые грешниками, по «собственной воле», трясясь и вздрагивая, влетели в посох, прячась от преследования. Мои душегубы последовали за ними.

Не думал, что всё пройдет настолько гладко. Ещё бы не Григорий Фомич со своими молитвами, вообще, было бы замечательно.

Кое-как поднялся и подошёл к лежащей на скамье девочке.

— Уф-фф, живая, — пробормотал себе под нос, облегчённо выдыхая.

Я уж думал, не успею спасти. Жаль малышку. Сейчас ей предстоит долгое и упорное выздоровление.

Перевёл взгляд на мужчину с женщиной, которые выглядели не лучше ребёнка, и поморщился.

Обычная медицина тут не справится. Нужны обереги, травки заговорённые… Короче, ведьма нужна, чтобы поставила всех троих на ноги.

Перевёл взгляд на батюшку, который что-то мыча, пытался подняться с пола, и развернувшись, потопал в сторону выхода из избы.

Всё равно, помочь я больше ничем не мог, а вот сам пострадать — запросто, ибо неизвестно в каком настроении и с какими намерениями придёт в себя церковник.

Хотя, чего гадать, я бы на его месте отоварил обидчика так, чтобы надолго запомнил и обходил десятой дорогой.

Думается мне, Григорий Фомич поступит точно также, а значит, хотя бы ближайшие часа два нужно держаться подальше от батюшки. Пусть сначала остынет, выпустит пар, а вот потом и поговорить можно будет.