Кромешник. Том – 2

Глава 17

Выиграй ублюдок поединок и всем жителям деревни очень не поздоровится. В этом я был уверен, а значит, мне ничего не оставалось, как победить.

Если за периметром круга я был пусть и ведьмаком, но с ограниченными возможностями, внутри полыхающих рун стал намного сильнее. Здесь способности открывались на полную, позволяя такое, что мне даже не снилось.

Когда читал бабкин дневник, до конца не верил, что подобное может произойти, но теперь убедился на своём собственном примере.

Я выучил теорию, получил знания, но мне необходимо было применить их на практике.

Ещё вчера вечером, ближе к ночи, после того, когда Усудец лёг спать, отправился на местное кладбище, чтобы почтить память Стефании и ровно в полночь срезать с векового дуба крепкую, толстую ветку, которая стал бы проводником моей силы.

Обстругивал там же, усевшись на деревянную скамейку: упорно, до белизны, при этом оставляя маленькие плотные сучки, которых было ровно десять и только после этого настал черёд нанесения рун. Сначала нанёс на основание руну Перуна, отвечающую за личную мощь и защиту от злого воздействия, затем — Опору, поддерживающую твёрдость духа, за ней последовала Крада, направленная за реализацию задуманного, потом Силу — чистую, незамутнённую энергию, дающую знание и волю к победе… Алатырь, Жизнь и ещё несколько, а на самом навершие обосновалась руна Чура — являющаяся проводником между миром Живых и Мертвых. Немного видоизменённая, она могла сыграть одну из главных ролей в предстоящей схватке, но не это было главным.

Мне предстояла очень сложная задача — кропотливая и опасная работа по сбору душ, которые я должен был не захватить, а уговорить втянуться в мой посох, на время став заключёнными в только что в созданном артефакте.

Только добровольное согласие давало возможность превратить обычный посох в смертоносное оружие.

— Ну что, Каркуша, пора на Кромку.

— Кар! — согласно выдала пернатая бестия.

— Ты только выведи меня к обиталищу Навий.

— Кар! Кар! Кар!

— Тогда пошли.

С помощью вороны я открыл проход прямо на Кладбище и шагнул в серое марево.

С первой попытки найти местообитание духов не получилось, пришлось прогуляться по заповедным тропам.

Каркуша, видя, что у нас не выходит добраться до цели, начала нервничать, но я успокаивающе погладил её по чёрным перьям.

— Всё получится, просто сосредоточься.

Ещё один заход в туман, и мы оказались на окраине большого поля, усеянного мертвой, покрытой пеплом пшеницы. Воздух пах гарью и затхлостью… тленом.

С трудом сдержал рвотный порыв.

В небе над полем, словно безликие тени летали Навьи — фигуры, словно сотканные из тумана: некоторые почти прозрачные, другие — более плотные, кажущиеся не вполне материальными, но это впечатление было обманчивым.

Если бы находящаяся здесь нежить захотела причинить реальный вред, то сделала это не напрягаясь.

На мгновение стало не по себе.

Эти духи — бестелесные, рассерженные, обиженные, отчаявшиеся, оголодавшие, могли уничтожить меня за несколько минут. Я, конечно бы, побрыкался, но вряд ли сумел уйти от них живым, и самое поганое, что их здесь было не меньше сотни.

— Что будем делать? — поинтересовался у Каркуши, которая прищемив хвост, нервно оглядывалась, и склонив голову на бок, боялась открыть клюв, и тем самым привлечь к нам внимание нежити.

Уже хотел уйти не солоно-хлебавши, как увидел, что на другом конце поля заклубилась мгла, забурлила, словно дикий водоворот и понеслась смерчем в мою сторону, раскидывая на пути Навий, как тряпичных кукол.

— Это ещё что такое? — проворчал себе под нос, делая шаг назад, под кроны ссохшихся деревьев и гниющей листвы.

— Кар! — испуганно прозвучал голос Каркуши, — Кар! Кар! Кар!

Вместо того, чтобы сорваться с места и бежать, я застыл, чувствуя, как ноги приросли к земле. Разум охватил первобытный ужас, а тело обдало могильным холодом, несмотря на то — что пару минут назад здесь было относительно тепло.

Правда страх, поселившийся в моей душе, очень быстро сошёл на нет, ему на смену начала приходить злость, но и она испарилась без следа, заменившись удивлением. Я не знал, как бороться с клубящейся мглой, но готов был стоять до последнего. Не пришлось.

Буквально в паре метров от меня, чёрная хмарь остановила свой бег, уплотниласьь, сжимаясь до немыслимых пределов и принимая практически человеческий облик.

Туманна фигура, сотканная из тьмы, обретла женские черты, становясь с каждой секундой всё более четкой и реалистичной.

Я с интересом наблюдал за происходящей метаморфозой.

Представшая передо мной женщина с горящими глазами, напоминающими синеву искрящегося на солнце снега, поражала воображение. Её нельзя было назвать красивой в общепринятом смысле слова, но и уродливой она тоже не была. Стройная фигура, длинные, ноги, вокруг которых обвивался подол состоящего из тьмы платья, длинные волосы, утончённые черты лица — всё это делало её эталоном изящества, но не это привлекло моё внимание. На фоне вышеупомянутой тьмы резко констатировала белизна кожи. Словно передо мной был не живой человек, а покойник.

Впрочем, откуда на кромке взяться живому?

— Забавный смертный, — прошелестел голос незнакомки.

Он словно обволакивал меня со всех сторон, проникая в разум и заставляя прислушиваться.

Стоящая передо мной сущность не открывала рот, но каждое слово отчётливо отдавалось у меня в голове.

— С кем имею честь разговаривать? — поинтересовался я, уже догадываясь, что передо мной воплощение одной из славянских Богинь.

Почему я так решил? Да потому — что сила исходящая от незнакомки, чем-то напоминала Чура. Точно такое же ощущение я испытал, когда тот заговорил со мной в первый раз, но при этом сила эта очень разнилась.

Если от Бога защитника несло основательностью, жгучим теплом, огнем домашнего очага, то от незнакомки пахло смертью, сырой землей и полынью, а ещё… за версту несло холодом.

Исходя из этих выводов, несложно было догадаться, кто именно почтил меня своим вниманием.

Видимо Богиня прочла всё на моем лице.

— Вижу, догадался.

— Морана, — кивнул согласно, — Что ты тут делаешь? И что тебе от меня нужно?

— Мне? — насмешливо произнесла женщина, — По-моему — это тебе необходима помощь.

— Да вроде не нуждался, — произнес с лёгкостью, хотя внутри всё свернулось в тугой комок напряжения.

Я до сих пор не мог понять, когда именно моя жизнь сошла с устоявшихся рельсов и превратилась в сплошной сюрреалистический бред.

Домовые, коргоруши, полянницы, вурдалаки, берендеи, Хозяйка Медной горы, Чур, а теперь вот — Морана — Богиня Смерти.

Я не знал, чем мне грозит встреча с ней, но пасовать не собирался.

Вряд ли Морана собиралась меня убить, будь это так, то не стала бы заговаривать.

Ей явно что-то было нужно.

Богиня бросила мимолётный взгляд на посох, зажатый у меня в руке, и черты её лица приобрели хищное выражение.

— Я могу помочь тебе с посохом… — произнесла женщина вкрадчиво.

— И… — продолжил я.

— И… ничего.

— Ты не попросишь ничего взамен? Не верю.

— Правильно делаешь, что не веришь, но, видишь ли, мне нужна сущая ерунда, всего лишь, чтобы ты выполнил свою работу.

— Какую? — спросил прямо, не скрывая интереса.

— Они все… — Богиня совершила неопределённый жест рукой, — Отправь их ко мне в Навь.

— Кхм-м, — поперхнулся от неожиданности.

— Кар! — возмутилась Каркуша, но стоило Богине перевести на неё свой взгляд, как ворона резко вспорхнула вверх и взлетела на самую высокую ветку дерева.

Ага, наивная.

Если бы Морана хотела её развоплотить, сделала бы это не утруждаясь.

— Не много ли ты хочешь? — обдумывая прозвучавшее предложение, произнес спокойно, не показывая, насколько взволнован.

— Не много, — резко отрезала Богиня.

— А почему ты сама их не заберёшь?

Темная фигура промолчала, а я понял, что она просто не может это сделать. Власть Богини действовала лишь в Нави, не распространяясь на Кромку, не говоря уже про мир живых.

Почувствовал, как от Мораны после моих слов повеяло жутью.

— Не тебе ставить мне условия, смертный, или соглашайся, или…

— Убьёшь меня?

— Вполне может быть. Если ты окажешься бесполезным, то нет смысла оставлять тебя в живых.

— И тем самый себя ослабишь ещё больше? — произнёс, прищурившись, — Пускай я не так давно стал Кромешником, но вот дураком никогда не был. Те души, что я уже отправил в Навь, дают тебе силу. Пусть немного, но всё же… Неужели ты готова перекрыть этот ручеёк. Ведь прекрасно понимаешь, что чем больше пройдёт времени, тем мощнее он станет.

Морана молчала около минуты, обдумывая мои слова.

— Что ты предлагаешь, Кромешник?

— Мне нужно десять душ, которые добровольно согласятся некоторое время быть запертыми в посохе, а затем, повинуясь моей воле сразиться с отступником. После боя, тех, кто не развоплотится, отправлю к тебе.

— Мало. Овчинка выделки не стоит.

— Хорошо. ещё пять. Пять неприкаянных душ, но это будет не скоро. Ты же понимаешь, они не уйдут просто так, причина в том, что их что-то здесь держит и эту причину придётся устранить. Мне нужен год и ни днём меньше.

Морана задумалась.

— Время не имеет значения, но вот количество… Десять… Десять душ.

— Шесть, — не остался в долгу я, показывая, что сдаваться не собираюсь.

— Восемь, и это моё последнее слово.

— Семь и по рукам, — решил я испытать удачу.

— А ты наглец, — после недолго молчания, произнесла Морана, — Хорошо, семь. Я даю тебе год на исполнение, если не справишься, пеняй на себя.

— Вот только угрожать мне не нужно. Одно дело делаем, лучше нам с тобой сотрудничать, а не враждовать.

Понимал, что подобным тоном с Богами лучше не разговаривать, но, если один раз прогнуться, потом эта жуткая «дамочка» сядет на шею и не слезет, попытавшись сделать из меня послушного холопа, и плевать ей, что я не принадлежу к её пастве.

Впрочем, я бы никому не позволил собой помыкать, даже Чуру.

— Враждовать? А-ха-ха, — рассмеялась Морана, — Ты букашка, смертный. Если я захочу, то прямо сейчас вытяну из тебя жизнь.

— Так почему тогда ведёшь переговоры, а не выполнишь свою угрозу?

Я нарывался и знал это, но остановиться не мог.

— Потому что… потому что у нас всех один враг. Ты можешь быть полезен в борьбе с ним. К тому же, как я выяснила, у тебя с ним личные счёты.

Я сразу понял, о ком она говорит.

— Неизвестный Бог, который хочет разорвать границу между миром живых и мёртвых?

— Да, — подтвердила мои слова Морана, — Сдается мне, этот отступник, с которым тебе предстоит провести поединок, один из его приспешников. Это одна из причин, по которой я решила тебе помочь.

— Можно вопрос?

— Задавай, но не факт, что получишь ответ.

— В чём твоя выгода? Если грань между Явью и Навью лопнет, то ты сможешь попасть в Мир людей и творить всё, что вздумается. Может — это именно ты, тот неизвестный враг, которого опасаются обитатели Кромки.

— Нет, — глаза Мораны сверкнули от ярости, — Как ты смеешь подозревать меня, Кромешник?

— Ты — богиня Смерти и стужи. Освободишься, опустив на землю холод, и пойдёшь выкашивать живых с помощью обитателей Нави.

— Неплохо мыслишь, Кромешник, но в корне не верно. Если откроется проход, все души рванут в мир живых. Начнётся хаос. Они почувствуют свободу, вседозволенность. Решат, что я им не указ. Даже на пике своих возможностей, я бы не сумела их приструнить и подчинить своей воле в Яви. Моё царство — Навь, там я практически всесильна.

На последнем слове голос Мораны дрогнул, и я сразу сообразил, что она приукрашивает. Не всё так спокойно в «Датском королевстве», как она пыталась мне доказать.

Сил навести порядок в мире мёртвых у неё явно не хватало, вот она и хваталась за любую соломинку, чтобы поправить своё положение.

Впрочем, сейчас все Боги ослаблены, но это не мои проблемы. Я, вообще, предпочёл бы, чтоб всё так и оставалось. Нечего бессмертным вмешиваться в жизнь людей, без них проблем хватает.

— Значит, мы договорились? — посмотрел внимательно в глаза Мораны, пытаясь выявить ложь.

— Да.

— И… как мы будем это делать?

— Что? Наполнять твой посох душами? Проще простого. Уж на это мне сил точно хватит.

Руки Богини распахнулись, резко удлиняясь, приобретая призрачную форму и рванули в стороны. Пальцы из клубящейся тьмы быстро ухватили ближайших Навий, которые хоть и боялись, но продолжали лететь в отдалении, не своя с нас пристальных взоров.

— Уа-а-а-а! — раздался пронзающий уши визг.

Две души в одно мгновение были притянуты к нам.

Морана смерила их презрительным взглядом.

— Придётся вам послужить для благого дела, иначе… — она встряхнула их, как нашкодивших котят и грозно сверкнула неестественно святящимися глазами.

Навьи изворачивались как могли, сотканные из тумана фигуры пытались вырваться из крепко держащих их пальцев, но не могли. Страха призраки не испытывали, понимая, что на Кромке Морана ничего им сделать не сможет. Не в её власти было поработить отчаявшиеся души, но у Богини были свои способы воздействия.

— Молчать! — рявкнула она, и Навьи перестали визжать, а я вздохнул с облегчением, — Вы сделаете всё, что я скажу…

— Морана, извини, что перебиваю, но таким образом мы ничего не добьёмся. Необходимо, чтобы они сами захотели помочь. Желали этого.

— Будут, — усмехнулась Богиня Смерти, — Ты думаешь — это кто?

— Не понял вопроса.

То — что это души умерших людей было очевидно, но женщина явно имела в виду что-то другое.

— Грешники. Их на Кромке держит не незаконченное дело и даже не тяжесть вины. Не пускают их в Навь совершённые при жизни злодеяния. Насильники и убийцы — вот кто они такие.

Усмехнулся.

— Вот таких точно не жалко, даже если в ходе поединка Соколов их развоплотит. Так и надо ублюдкам.

— Нет уж, — не согласилась Богиня, — Сделай так, чтобы они по-возможности остались целы, а вы… — Морана вновь перевела свой нечеловеческий, пугающий взгляд на трепыхающиеся у неё в руках души, — Ему поможете одолеть противника и тогда… Кромешник отправит вас в Навь. Не будет ни отчаяния, ни голода, и даже появится возможность перерождения. Шанс на новую жизнь.

Глаза грешников вспыхнули алчным светом. Они прекратили вырываться и в предвкушении посмотрели на сначала на Морану, а потом на меня, но согласия пока не давали.

— Этот враг, — наконец произнес один из призраков, — Мы можем выпить его жизненную силу?

— Если сумеете это сделать, буду не против.

— Я хоть и предпочла бы увидеть этого ублюдка у себя чертогах, уж очень хочется допросить отступника, но… пусть это будем вам подарком. Я не жадная. Люблю одаривать по заслугам.

— Мы согласны, — выдали хором души грешников, плотоядно облизнувшись, вызывая у меня стойкое чувство отвращения.

Они как были ублюдками, так и остались. Я бы предпочёл их развоплотить, но выбора у меня оставалось, придётся идти на сделку.

— Сразу предупреждаю, самовольно вырваться из артефакта вы не сможете, и не надейтесь, когда Кромешник вас выпустит, улизнуть не выйдет, — предупредила их Морана.

По резко дернувшимся, наполовину размытым фигурам, я сообразил, что грешники так и хотели сделать.

— Где гарантии, что они в самый опасный момент не сбегут? — посмотрел на Богиню, пытаясь просчитать всё до мелочей.

— Выжги на них руну договора, тогда они не смогут нарушить своё слово.

Навьи заметались, не хотелось им оказаться под гнётом чужой воли, но уж больно сладкой была наживка. Проглотили.

Как только руны вспыхнули на призрачных телах, души сразу же подлетели в созданному мной посоху, который, почувствовав их приближение и желание временного слияния, затянул грешников внутрь.

Тоже самое случилось ещё с восемью Навьями, которые заняли место рядом с этими двумя.

— Я свою часть сделки выполнила.

— А… — начал было я.

— На поединок не зови. Не приду. Даже с учётом силы ритуального круга не сумею пробиться в Явь.

Впрочем, я и не надеялся. Хватило того, что Морана и так мне здорово помогла.

— За тобой долг, Кромешник, и учти, следующие семь душ не должны быть грешниками, только те — у кого остались незаконченные дела.

— Принимается, — вздохнул устало.

Нужно было срочно возвращаться домой и хоть немного отдохнуть перед поединком.

— И не переживай, — прозвучал напоследок голос Мораны, — Перерождения они не получат.

— Но, ты же сама сказала.

— Я пообещала всего лишь шанс… Договор был на то — что ты отправишь их в Навь.

— Я надеюсь они нас сейчас не слышат?

— Нет, конечно. Стала бы я тогда об этом говорить?

— И что этих ублюдков ждет в Нави, сытое посмертие?

— А-ха-ха, не угадал. Голода они и вправду испытывать не будут, но вот в остальном… Хочешь, я раскрою тебе маленький секрет?

— Не-а. Меньше знаешь — крепче спишь.

— Фу-у, какой ты скучный, но я всё равно дам намёк. Знаешь, чем я питаюсь?

Мои глаза начали расширяться по мере понимания.

— Душами грешников, — прошептал едва слышно, но Морана услышала.

— Верно.

Домой я вернулся около двух часов ночи. Глаза слипались, спать хотелось неимоверно. Я упал на кровать и сразу вырубился, мне даже не помешал храп Усудца, который был слышен на всю избу.

Ночные воспоминания вспыхнули перед моим взором перед самым началом схватки. Я очень надеялся, что заточенные на время души грешников, будут соблюдать договор, а не кинуться врассыпную, когда я выпущу их на волю.