Кромешник. Том – 2

Глава 19

Навьи переглянулись и тут же юркнули в артефакт. Посмотрел на посох, где тускло светились руны и понял, что периодически придётся подпитывать их своей силой, но это мелочи, главное у меня появился убедительный аргумент при встрече с врагами.

— Теперь с вами, — перевёл взгляд на оставшиеся души, — Подлетайте по одному…

Только когда последняя сущность отправилась в Навь, устало выдохнул и заметил, что руны по периметру ритуального круга практически погасли.

Надо же, я победил. Пусть не сам, а с помощью душ грешников, но это ничего не значило. Главное, я остался жив.

Именно в этот момент что-то сильно ударило меня в солнечное сплетение, сшибая с ног и заставляя упасть на землю.

Боль была жуткой. Казалось, всё моё нутро разрывает на части.

Стиснул зубы, стараясь не закричать, но стон всё равно сорвался с губ.

— Да что ж такое-то?

— Леша? Алексей? Что с тобой? — сквозь гул в ушах донеслись до меня голоса, но я не мог ответить ни слова.

Внутренности выворачивало наизнанку, на губах начала пузыриться пена, тело затрясло, словно в меня ударила молния.

— Сейчас, погоди, я помогу, — раздался знакомый голос, вроде бы Усудца, но точно я определить не смог.

— Стой! Не трогай его! — это уже женский, скорее всего, Марты.

— Пусти! Не видишь, он умирает?

— Да не лезь ты, идиот. Всё равно ничем помочь не сможешь. Он должен сам справиться, иначе никак.

— Но…

— Заткнись. Леша, слушай меня внимательно, — не увидел, почувствовал, как чья-то тень склонилась надо мной, — Держись. Ты принял дар Соколова. Слишком много. Твое тело оказалось не готово к такому количеству силы, но ты должен обуздать её, иначе погибнешь.

— К-как? — процедил сквозь зубы.

— Не знаю. Просто почувствуй.

И я почувствовал.

Почувствовал, как меня распирает от влившейся в меня чужой энергии, которая сконцентрировалась чуть ниже сердца и готова была проломить рёбра, вырываясь наружу.

— Ну уж нет! Хрен тебе! Не уйдёшь.

Сквозь боль, туман перед глазами и жуткую тошноту, я начал равномерно распределять силу по всему телу, потихоньку перенаправляя её в каждую клеточку тела, в каждую артерию, каждый кровеносный сосуд.

Постепенно становилось лучше. Боль начала отступать, принося видимое облегчение.

Я сумел открыть глаза, с трудом поднимаясь на дрожащие ноги. Сергей тут же подставил плечо, на которое я с благодарностью облокотился.

— Уф-ф, не было печали.

Странно, когда я перенимал силу Стефании, ничего подобного не было.

— Почему так… — прохрипел пересохшим горлом.

— Потому что он не передавал тебе дар добровольно, при жизни. Сила почувствовала родственную силу, вот и потянулась к тебе, — пояснила Марта, — Да и ты был не готов принять такой объём.

— Но принял же, — хлопнул меня по плечу Серёга.

Прислушался к себе, ощущая, как с каждой минутой возвращаюсь в прежнее состояние, а ещё почувствовал, что действительно стал во много раз сильнее, правда теперь надо было научиться этой силой управлять и следить, чтобы она не вырвалась из-под контроля.

Руны в ритуальном круге полностью погасли, именно это позволило друзьям зайти внутрь и помочь мне подняться.

— Всё в норме, спасибо, — поблагодарил за поддержку, твердо вставая на ноги.

Немного мутило от выпавшей на мою долю силы, но это казалось сущей ерундой. Я даже не надеялся получить такой профит по окончанию боя.

Оглянулся в сторону деревни и замер, не веря тому, что вижу. Практически все жители Тумановки стояли за околицей, наблюдая за нами.

В глазах каждого читалось беспокойство. Они действительно переживали за меня, молча поддерживая. Вскинул кулаки вверх в качестве победного жеста, и люди издали восторженный рёв, лишь одна женщина осталась стоять со скрещёнными на груди руками, недовольно буравя меня взглядом.

Авдотья, что с неё взять?

Пусть и дальше злится. Не оправдались её надежды на то — что я погибну в поединке.

— Что с телом будем делать? Хоронить? — поинтересовался у друзей.

— Вот ещё, — фыркнула Марта, — Слишком много чести. Сжечь, только прежде вынести за пределы ритуального круга.

— Кар! Кар! Кар! — радостно возвестила о своём присутствии Каркуша, и спикировав мне на плечо, потёрлась головой о мою шею.

— Что, переживала пернатая?

— Кар! — подтвердила ворона.

— Не стоило. Спасибо тебе, что поделилась силой.

— Кар, — благосклонно ответила Каркуша, и вспорхнув с плеча, принялась кружить над поверженным врагом и победоносно каркать.

Я же огляделся в поисках коргоруша, но не заметив искомую нежить, нахмурился.

Надеюсь, с Фисой всё в порядке. Впрочем, узнаю, когда вернусь домой.

Жители деревни начали потихоньку расходиться, а мы с Сергеем и Прохором, вызвавшимся помочь соорудить погребальный костёр, отправились за дровами. Пусть Илья Соколов был нашим врагом, но по ведьмачьим законам, он заслуживал упокоения. Ко всему прочему, не хватало ещё, чтобы ублюдок восстал в виде упыря или того же Навья.

Когда огонь уже во всю полыхал, поедая тело пришлого Кромешника, вдалеке раздался характерный звук работающего мотора, а через пару минут, на дороге показался Уазик, обляпанный грязью с ног до головы.

— Это ещё кто к нам пожаловал? — произнес нахмурившись.

— Да чтоб ему пусто было! — в сердцах выплюнула стоящая рядом Марта, — Этого нам только не хватало.

Перевёл взгляд на ведьму.

— Поясни.

— Церковник местный. Один на девять деревень. Видимо что-то случилось, раз он к нам припёрся. Сам понимаешь, не жалует церковь нашего брата.

Надсадно кашляя, УАЗ проехал ещё некоторое расстояние и остановился буквально в десяти метрах от погребального костра.

С хлопком открылась дверь и наружу вылез толстый дядька с пухлыми щеками, хитрыми прищуром пронзительных, оценивающе смотрящий глаз и длинной бородой, достигающей практически до середины груди.

— Чего надо, Григорий Фомич? — недобро поинтересовалась Марта, смотря на церковника, как на врага народа. Мужчина поморщился, и вновь обведя нас взглядом, остановился на мне, видимо вычленив, кто здесь главный.

Проницательный зараза, с таким надо быть аккуратнее.

— Тьфу, бесовское отродье, — прошипел он, перекрестившись и сплюнув три раза через левое плечо, на что Марта язвительно ухмыльнулась.

— Поплюйся мне ещё тут.

— Тебя спросить забыл, ведьма.

— Марта, спокойнее, — осадил женщину, видя, что она начала заводиться, — Уважаемый, чем обязаны вашему приезду?

— А ты кто такой? Раньше я тебя здесь не видел.

— Кромешник, если это вам что-то говорит.

Церковник вскинул кустистые брови и более пристально посмотрел на меня, пожевав нижнюю губу.

— Преемник Стефании?

— Да.

— Хм-м, вот ты-то мне и нужен, ведьмак. Сразу скажу, не люблю я вас, нехристи, но ничего не поделаешь. Собирайся, поедешь со мной.

От такой наглости я даже потерял дар речи.

— С какой стати? — поинтересовался спокойно, хотя в глубине души начало закипать раздражение.

Приперся называется: ни здравствуйте, ни до свидания, сразу что-то требует.

Нет, так дело не пойдёт.

— Вы тут не командуйте, чай не у себя в приходе.

— Поговори мне ещё, бесовское отродье. Если я сказал собирайся, значит, делай, как говорю.

Смерил наглого служителя церкви пренебрежительным взглядом и отвернулся. Ну а что, я ему ничем не обязан, сам приехал, значит что-то от меня нужно. Вот и пускай тогда ведёт себя соответственно, а не как последнее хамло.

Каркуша, до этого мирно сидящая на ветке, гневно каркнула, и взлетев, описала над батюшкой дугу, явно примериваясь к обстрелу.

— Даже не вздумай, — произнёс строго, но церковник меня опередил, осенив ворону крестным знамением.

Каркушу, словно тряпичную куклу, швырнуло в сторону. Пернатая бестия ударилась всей тушкой о ствол дерева и скатилась на землю, упав на спину и дергая лапками.

Двинулся было к ней, но ворона ловко перевернулась. В глазах птицы сверкнули красные искры. Она злобно посмотрела на своего обидчика, явно готовясь к драке, и вновь взлетела.

— Куда? — одернул я её по связующей нити, — Не по Сенке шапка. Лети в деревню.

Моя немёртвая помощница протестующе каркнула. Пришлось натянуть нить.

— Лети, так мне будет спокойнее.

— Кар! — обиженно выдала она, но спорить не стала.

Я тоже решил не задерживаться. А-то, ишь ты, вздумал приказывать. Я не мальчик на побегушках. Пришёл бы как цивилизованный человек, попросил нормально, а то — собирайся, поехали.

Фигушки! Никому не позволю собой командовать, ещё и ворону мою обидел.

— Пошли, Марта, — кинул взгляд на догорающий костёр, — Прохор, Сергей, вы с нами? Или хотите составить компанию батюшке?

— Не-ее, — протянул местный алкаш, — Меня дома наливочка ждёт. Я и так задержался. Пора бы продегустировать.

Хмыкнул в ответ. Горбатого могила исправит.

Не торопясь, развернулся в сторону околицы и сделал несколько шагов.

Если я понял всё правильно, этот Григорий Фомич сейчас предпримет попытку меня остановить.

Мы не прошли и нескольких метров, как позади раздался зычный голос:

— А ну, стоять!

Я не обратил на окрик никакого внимания.

Марта дернулась, намереваясь что-то ответить, но я подхватил её под локоток и повёл дальше.

Усудец, вообще, решил не обращать внимания на незваного гостя, лишь поинтересовался у меня:

— Помощь нужна?

— Нет. Сам справлюсь.

— Кромешник, подожди, поговорить надо. Дело у меня к тебе есть.

Никакого почтения, но да ладно. Уже лучше. Тон церковник снизил, а в интонациях проскользнули просительные нотки. Конечно, ни в одном слове батюшки не было уважения, но это не значило, что я не хотел его выслушать. Мне было очень интересно, зачем он пожаловал.

— Идите, — обратился к Сергею и подтолкнул Марту вперёд, сам же обернулся в сторону приехавшего батюшки.

— Слушаю вас.

— Мне надо, чтобы ты отправился со мной и упокоил неприкаянные души или что вы там делайте с неверующими?

— Эм-ммм, неверующими? — спросил удивленно.

— Некрещёнными, — пояснил он.

Вот тут-то и задумался. А ведь действительно… Кто попадает в Навь? Ни в ад, ни в рай, а именно в Навь?

Теперь всё встало на свои места: некрещённые и атеисты, а так же ведьмаки, ведьмы, вурдалаки и прочая нежить. Именно их души забирает Морана. Все логично.

— А можно поподробней. Что именно у вас произошло?

Церковник недобро зыркнул в мою сторону, явно намереваясь сказать какую-нибудь гадость. Не удивительно. Такие как я ему поперёк горла. Для него без разницы: ведьмак перед ним, леший, вурдалак, домовой. Все мы для него на одно лицо — нечисть, но такая, с которой приходится мириться. Вот он и мирится.

— Да ладно вам, батюшка, одно дело делаем. Так давай обойдёмся без твоего пренебрежения. Я вот до недавнего времени обычным человеком был. Даже крещёным. В церковь иногда захаживал. Свечки за здравие и упокой ставил, но судьба распорядилась иначе. Теперь у меня другой удел. Не просил я этой силы, но и отказываться от неё не собираюсь. Ты же сам приехал с просьбой, так будь добр проявить терпение к тому — у кого ищешь помощи. Заметь, я не говорю ни слова про уважение.

Церковник тяжко вздохнул, словно нес на своих плечах всю тяжесть мира.

— Хорошо. Я попробую. В общем так, в деревне, где стоит мой приход, в последнее время неспокойно стало. Души неприкаянные туда-сюда бродят. Люд пугают по ночам, двое уже померло.

— От чего?

— Не знаю. Поседели за ночь, да и отдали Богу души. Словно кто-то их очень сильно напугал. Сердце остановилось.

— Хм-м, может просто инфаркт?

— А седина? Да и чувствую я потустороннее влияние. С вурдалаками, оборотнями, ведьмаками и прочей нежитью всё просто: кому кол в сердце, кому голову с плеч, для кого ритуал специальный провести, чтобы упокоились, а души… Если я бы мог их видеть, то сам справился, но увы… чего не могу — того не могу.

Батюшка скрипнул зубами от досады и сжал кулаки. Даже не представляю, чего ему стоило расписаться в собственном бессилии.

— А с чего ты взял, что это именно души?

— Так говорю же, чувствую я их.

Почесал затылок. Ехать не хотелось. После боя с пришлым Кромешником я мечтал как следует отдохнуть, но для начала разложить по полочкам весь поединок, пока не забыл детали. В будущем обязательно пригодится. Нужно было учесть все плюсы и минусы, вычленить ошибки, но… видимо не судьба, придётся с этим обождать.

— Ладно, поехали, посмотрим, что у тебя там, — кивнул церковнику.

Можно было отложить поездку до завтрашнего дня, но я решил ковать железо пока горячо, и сделал это не потому — что хотел помочь батюшке, точнее, не только…

Моране нужны были души, и чем раньше я их доставлю — тем быстрее погашу долг. Вряд ли Навьи, обитающие в деревне, где стоит приход Григория Фомича, уйдут по доброй воле. Незаконченные дела — вот в чем причина. Нужно узнать, чего они хотят, а уж после, не торопясь, помочь им их завершить. Правда придётся с ними договориться, чтобы ушли куда-нибудь подальше в леса и не мозолили глаза церковнику.

Ещё раз посмотрел на Григория Фомича, усаживаясь в Уазик. Встречал я таких как он — твердолобых. Вобьют что-нибудь себе в голову и всё — с места не сдвинешь, а тут ещё священнослужитель: вера, помноженная на упрямство. Не соглашусь или не сделаю того, чего он хочет, возомнит меня врагом номер один. А мне это надо?

С батюшкой лучше дружить или хотя бы не враждовать, как я говорил ранее: практически одно дело делаем.

Машина тронулась с места, и меня подкинуло вверх. Прав был тот, кто сказал: «В России две беды — дураки и дороги». В последнем я убедился за последнее время.

— Можешь рассказать поподробнее, — обратился к батюшке.

— Да что тут рассказывать? Люди болеть начали уже с месяц как. Двое позавчера померли. Врач, конечно, поставил диагноз — инсульт, но не верю я в это. Не может такого быть со здоровыми молодыми людьми.

— Нынче всё бывает.

— Всё — да не всё. Приходили они ко мне намедни. Жаловались. Говорили, что нехорошо резко стало, словно кто-то сосёт из них жизнь.

— А в больницу обращались?

— А то… Ходили, как не ходить, только толку никакого. Полностью здоровы. Ни давления, ни болячек хронических. Ничего. Да и резкая седина… Она ведь от страха только бывает. Ну и мои ощущения не спишешь со счёта. Прошелся по избам покойников, освятил. Всё честь — по чести. Если бы души были внутри, подействовало, но видимо отлучились куда-то, потому как сегодня ещё четверо жителей слегли. Вроде ничего не болит, но сил подняться не хватает. Вот и подумай, что может быть причиной?

— Мда, похоже, ты прав.

— Я всегда прав.

Усмехнулся. Не знаю, как в друге разы, но сейчас батюшка точно не ошибся. Все признаки на лицо.

— Скажи, а в деревне в ближайшее время никто не умирал?

— Ну почему же, Иван Федотов представился. Хороший был парень, а уж мастер какой Из говна конфетку сделает.

— И что с ним случилось?

— Несчастный случай. Придавило бревном. Дом решил перестроить, не повезло бедолаге.

— Так может это его душа у вас в деревне колобродит?

— Нет, — твёрдо произнёс батюшка, — Он верующим был, да и отпевание я проводил сам. Всё как положено. Кто-то другой людей губит. Наверняка из пришлых, и сдаётся мне, не один.

— Почему так решил?

— Не знаю, но чуйка меня редко подводит.

— Что же, разберёмся на месте. Жаль только, что в середине дня поехали. Лучше бы на ночь глядя.

— Тьфу на тебя! Ночь — бесовское время.

— Как раз то — что надо, но да ладно, сейчас тоже можно.

Днем Навьи менее активны. С одной стороны — для меня проще с ними сладить, с другой — в тёмное время суток они более разумны и контактны. Главное, не переборщить, пока буду отлавливать неприкаянные души. Они точно станут сопротивляться, а в связи с тем, что я получил сегодня новую порцию силы, могу потерять контроль и случайно их развоплотить. Придётся действовать очень осторожно.

Спустя полчаса езды по просёлочной дороге, по кочкам и буеракам, мы практически благополучно, за исключением моего отбитого зада, добрались до Перловки.

— Приехали, — констатировал церковник, — С чего начнём?