Кости мертвого бога

Глава 8

Следующим утром Артур направился в офис газеты. Недавно вернулся главный редактор Тернер, и журналист хотел обсудить свою последнюю статью. И прийти к согласию по поводу следующих материалов о произошедших убийствах.

Возле двери на улицу Уилсона окликнул консьерж, сменщик мистера Доусона. Протянул сложенный вдвое клочок бумаги.

— Мистер Уилсон, ранним утром, еще до рассвета, приходил беспризорник с посланием. Не сказал от кого. Я решил не будить, дождаться, пока сами спуститесь.

Артур остановился. Взял записку, на внешней стороне обнаружил свою фамилию и адрес. Развернул и прочитал короткое послание, написанное знакомым почерком. «Еще один. Подробностей нет». Вместо подписи стояла всего одна буква — Я.

Констебль Янг. Произошло очередное жестокое убийство. Судя по тому, что полисмен не предложил встречу, то особой информации о случившемся у него на данный момент не было.

Свернул послание и спрятал в записную книжку. Оставалось порадоваться, что «Зеркало» — еженедельная газета. И не требовалось вносить в свежий номер каждую громкую новость, ставя в приоритет срочность, а не достоверность. Перед тем, как уйти, повернулся к консьержу.

— Мистер Фокс, в будущем сразу передавайте послания. С моей работой любая задержка может обернуться очень большими затратами.

По пути в редакцию Артур несколько раз останавливался возле торговцев прессой. Рассматривал первые полосы газет, прежде всего начиная с «Ежедневной всемирной хроники». На старом месте работы была хорошая сеть осведомителей. И среди полисменов, и коронерской службы.

Но если до них и дошла новость о следующем убийстве, то слишком поздно. Когда выпуск уже ушел в печать и остановить станки не получилось бы. В свежих номерах писали про последние заседания парламента, светские новости о разводе герцога Вильце, графа Зоттершира. Ничего интересного.

По пути в офис «Зеркала Ландариума» увидел столпившихся на площади Великой победы людей, в этот раз преимущественно женщин. Очередной протест. Из интереса Артур остановился, чтобы послушать требования собравшихся.

На площадь вышли работницы ткацкой фабрики. Плакаты и транспаранты еще разворачивали, но по обрывкам разговоров Артур понял, чего они хотят. В целом, запросы незначительно менялись от собрания к собранию. Ограничение трудового дня двенадцатью часами. Повышение ставки за час работы. И оплачиваемый недельный отдых после рождения ребенка.

На границах площади собирались полисмены. Но они все больше усмехались в усы и заговорщицки переглядывались. Женский протест никто не воспринимал всерьез.

Простояв минут пять, Артур решил, что все точно закончится мирно и наблюдать дальше нет смысла. Обошел площадь по параллельной улице и направился в сторону офиса «Зеркала».

Уже там пришлось ждать больше часа, прежде чем освободится главный редактор. Артур поболтал с другими штатными журналистами, зашел в комнату художников, позаглядывал им через плечо, пока раздраженный глава иллюстраторов не попросил выйти и не мешать.

Потом Уилсон заглянул в отдел входящей корреспонденции и пообщался с редактором Мейсоном. После массового потока писем в первые дни все постепенно сошло на нет. Оба тиража распродали, каждый желавший выдвинуть обвинение или даже признаться, уже отправили послания в «Зеркало».

Никто не говорил про новое убийство. Уилсон также не поднимал мрачную тему. Хотел придержать козырь до разговора с главным редактором. Осознавал, что во время беседы придется в основном оправдываться.

Наконец, Гарольд Тернер освободился и к нему в кабинет зашел Артур. Долгое путешествие по шахтерским поселениям в северных графствах далось редактору тяжело.

Прежде ухоженная борода, практически достигавшая груди, выглядела неухоженной и сбившейся на правую сторону. Похоже, это было последствие неудачной попытки подровнять. И показалось, что Гарольд сбросил фунтов пять лишнего веса. Впрочем, он до сих пор был раза в два больше Уилсона.

— Артур, садись. Как у тебя дела?

— У меня все хорошо, мистер Тернер. Работаю над статьями.

Гарольд решил сократить светскую часть беседы до одного вопроса. Он откинулся на стуле, который от этого достаточно громко скрипнул. Сцепил толстые пальцы на животе. Заговорил, следя за собеседником из-под полуопущенных век.

— Артур, ты относительно недавно работаешь в «Зеркале». Сколько уже, четыре месяца?

— Да, мне кажется, на прошлой неделе как раз было четыре, — осторожно кивнул Уилсон. — Помню, что устроился накануне выпуска девятнадцатого номера этого года.

— У нас с мистером Уайткаттелом были серьезные сомнения перед тем, как сделать тебе предложение присоединиться к «Зеркалу». И при заключении контракта ты дал обещание следовать нашим принципам. В нашей газете описывают окружающую нас реальность. А не дают ей оценку. Понимаешь, о чем я говорю?

— Разумеется, о статье «Человек с дьяволом внутри», — ответил Артур. Тон главного редактора ему не понравился. Журналист решил прояснить. — Манера повествования в ней — не ошибка. И не недосмотр мистера Литтла. Так нужно было сделать.

— Зачем, позволь спросить?

— Чтобы призвать граждан к бдительности. Помочь полисменам. Составить список подозреваемых. И, конечно же, продать два тиража. Сколько газет в итоге разошлось? Не меньше полумиллиона.

— С другой стороны, комиссар полиции выразил явное недовольство. Публично заявил, что искать преступника должны детективы. А не истеричные университетские профессора с сомнительной репутацией. И несколько консерваторов из парламента обсудили твою статью с явным неудовольствием.

Артур вспомнил странные манеры Аарона Дэвиса. Стилизованный под глобус шкаф для спиртного с видимыми признаками частого открытия крышки. И признал, что сомнения комиссара в качестве суждений профессора были вполне обоснованными.

Главный редактор продолжил разговор:

— Артур, продажи действительно приятно выросли. Зайди к казначею, получишь премию за хорошо. Но если подобная история повторится, то работы ты лишишься.

Уилсону пришлось подавить первую реакцию. Возмущение ничего не даст, только ухудшит положение. Вместо этого медленно кивнул, соглашаясь с выставленными условиями.

— Понял вас, мистер Тернер. Не буду и на дюйм отступать от политики газеты.

— Не обижайся, Артур. Но и прошу нас понять. Репутация «Зеркала Ландариума» выстраивалась десятилетиями. И я не собираюсь ставить ее на кон ради сиюминутной выгоды.

— Никаких обид, мистер Тернер. Хочу уточнить, мне продолжать писать про убийства и преступника? Есть важная новость. Прошлой ночью погиб еще один человек.

— Откуда ты узнал? Коллеги об этом не писали. Полисмены также не делали заявлений.

— Передал хороший знакомый. Заслуживающий доверия.

Главный редактор задумчиво покрутил большими пальцами рук. Наконец, кивнул и заговорил.

— Продолжай освещать. Подготовь материал к следующему номеру. Статью покажи лично мне. Выступлю персональным цензором, так сказать.

— Хорошо, надеюсь, ближе к концу недели появится больше сведений. Если нет — то сделаем обзорную колонку по всем убийствам.

***

На третий день после ограбления журналист направился в главное управление полиции Ландариума. Вчерашним вечером в редакцию доставили требование явиться на официальном бланке.

Артур приблизился к четырехэтажному зданию столичных управления полицией. По прошлой работе журналист неоднократно посещал дом полисменов, но каждый раз заходил с неохотой.

Массивное здание из эпохи короля Максимилиана слишком сильно давило на посетителей. Низкие потолки, узкие окна, пропускающие недостаточно света, много закрытых для посторонних комнат. Всякий раз Артур поневоле чувствовал себя виноватым.

На входе журналист показал дежурному констеблю форменный бланк с оттиснутой короной и инициалами короля. Полисмен безразлично скользнул взглядом по тексту.

— Сэр, вам нужно на второй этаж. Поднимитесь по лестнице в конце холла, потом идите налево. Там вас встретят и проведут дальше.

— Спасибо, констебль. Знаю, куда идти, не в первый раз.

Журналист прошел мимо кафедры дежурного, подошел к широкой парадной лестнице. По стертости гранитных ступеням стало понятно, что граждане Ландариума часто обращались за помощью к полисменам.

На втором этаже Артура остановил следующий дежурный. Констебль рассмотрел бланк и отвел журналиста в тесную комнату с привинченным к полу столом и единственным окном, забранным решеткой. Уилсон подтащил к себе легкий трехногий табурет и приготовился ждать.

Воспользовался паузой и подвел время. Снова подвинул на пять минут вперед длинную стрелку, так приходилось делать практически ежедневно. Сказывалась изношенность шестеренок. Подумал, что грабители оказались правы, когда не стали забирать часы.

Ждать пришлось долго. От скуки Артур перечитал последние записи в блокноте. Однако никаких новых идей не появилось. Принялся рисовать простые абстрактные фигуры. Потом спохватился, что не стоит впустую тратить дорогой свинцовый карандаш.

Наконец, дверь в комнату распахнулась и вошло двое мужчин. Первого журналист узнал. Сержант-детектив Нельсон. Второй, судя по бронзовым цифрам на вороте мундира, тоже занимал должность детектива.

— Мистер Уилсон, добрый день.

Нельсон выглядел уставшим. Говорил тихо и создалось впечатление, что он недавно он охрип от слишком долгих разговоров. Или громкого крика. Артур протянул руку в приветствии. Рукопожатие у обоих полисменов оказалось крепким.

— Вчерашним утром в Первом Банке попытались обналичить вексель вашей газеты. Патрульные констебли задержали предъявителя бланка. Вы должны опознать, был ли этот человек среди напавших на вас.

Журналист выжидающе смотрел на сержанта-детектива. У того наверняка насчитывалось немало более важных задач, чем поиск обычных грабителей. Которые фактически не смогли воспользоваться отнятым векселем.

Значит, Нельсон решил лично встретиться с человек, поставившего под сомнение репутацию сержанта-детектива. И, возможно, высказать появившиеся претензии.

— Мистер Уилсон, вы поняли вопрос?

— Да. Да-да, конечно, готово опознать. Простите за молчание.

— Следуйте за нами.

Артур просто кивнул и направился за Нельсоном. Второй детектив дождался, пока журналист пройдет и пристроился ему за спину. Уилсона это немного нервировала, но таковы были правила.

Но в конечном счете, не стоило ожидать каких-либо действий от полисменов прямо в их центральном офисе. Нельсон сначала повел их на первый этаж, потом через длинный коридор вышли на лестницу, ведущую в подвал.

По правую руку располагались камеры для пойманных преступников, ожидавших вынесения приговора. С противоположной стороны держались подозреваемых, вину которых еще предстояло установить.

Там их встретил очередной констебль. Отпер решетку, отделявшую выход из подвала. Артур шел следом за детективами. К его удивлению, задержанных оказалось немного, значительная часть камер по обе стороны коридора пустовала.

Но потом понял, с чем это могло быть связано. Уже больше месяца городские улицы обходили усиленные патрули полисменов. Что напрямую влияло на число людей, решившихся пойти на преступление.

Нельсон остановился возле пятой по счету камеры. Отделенное стальными прутьями помещение явно было рассчитано человек на шесть, но теперь по ту сторону находился всего один мужчина.

— Задержанный, подойдите к решетке. Мистер Уилсон, вы узнаете этого человека?

Много времени Артуру не потребовалось. Третьего нападавшего он запомнил лучше всего, было достаточно возможностей тщательно рассмотреть.

— Да. Ноги мне держал, пока сообщник обыскивал.

Сержант-детектив повернулся к стоявшему за решеткой анархисту.

— Сэр, вы признаетесь, что ограбили обвиняющего вас человека?

— Ничего я не делал. Этого типа в первый раз вижу.

Нельсон кивнул и повернулся к Артуру, выжидающе смотрел. Когда пауза затянулась, сержант-детектив дернул головой в сторону грабителя. Журналист понял, что полисмен заставил подозреваемого заговорить. И теперь предлагал опознать еще и голос.

— Да, детектив Нельсон, это точно он. Запомнил, что букву «р» не выговаривал.

— Благодарю. Предлагаю вернуться в комнату дознания.

Грабитель усмехнулся и отошел к подвешенной к стене лавке. Внешне никак не показал, что ответы Артура его хоть сколько задели. Сержант-детектив первым направился прочь из подвала, следом пошел журналист и замыкал все вновь детектив.

По пути Уилсон решил задать вопрос. Отчасти, ради возможности разбавить формальную атмосферу, отчасти из действительного любопытства. Заговорил достаточно громко, чтобы услышали оба сопровождавших.

— Сколько денег они вписали в вексель?

— Четыреста фунтов стерлинга, — произнес шедший сзади полисмен.

В ответ Артур только удивленно присвистнул. Анархисты явно проявили избыточную жадность. Даже без предупреждения из редакции банковские служащие не выдали бы такую сумму, не запросив подтверждения у казначея «Зеркала».

Вернулись на второй этаж, только на этот раз дежурный констебль отвел их в другую комнату. Впрочем, обставлена она была точно также скромно. Артур сел на дальний от двери табурет для допрашиваемого.

Севший напротив детектив достал серебряный портсигар, предложил сигарету Артуру. Тот покачал головой. Следовал намерению поберечь легкие.

— Спасибо, мне хватает дыма из заводских труб. Но вы не сдерживайтесь.

Полисмен чиркнул спичкой, прикурил себе и старшему коллеге.

— Мистер Уилсон, от вас потребуется повторно опознать нападавшего в суде. Если хотите, чтобы он понес наказание. Попрошу вас отнестись серьезно и ответить на вызов на заседание.

— Да, конечно.

Сержант-детектив быстро, в три долгих затяга, закончил с сигаретой.

— Мистер Уилсон, вы должны были понять, что мы пригласили вас не только для опознания. Ваша недавняя статья наделал шуму. И добавила полисменам много априори бессмысленной работы.

После короткого раздумья Артур решил перейти в контратаку. Чтобы оправдаться в собственных глазах. И провоцировать Нельсона в надежде, что он проговорится и выдаст закрытую для публики информацию.

— Детектив Нельсон, мы старались помочь с расследованием. Просмотрели в редакции больше тысячи писем, прежде чем составить список. Потому, что своими силами полиция не справляется, — Артур сделал паузу, поочередно посмотрел на полисменов. — Мне известно о последнем убийстве.

Сержант-детектив никак не проявил удивления. И спокойно ответил.

— Многие знают.

— Но от общественности вы это скрываете. Ни одной газетной публикации.

— В ближайшее время мы расскажем об этом в полицейских сводках. Но пока было решено сохранить тайну. Чтобы не спровоцировать волнения и, возможно, погромы. За последние недели социалисты слишком распалили жителей города.

— Вы можете рассказать подробнее? — Артур уже инстинктивно потянулся к блокноту, но вовремя сдержался. Не стоило заранее показывать, что все сказанное полисменами обязательно окажется в статье.

— В этом и причина, по которой вас вызвали, — ответил Нельсон, закуривая вторую сигарету. — Я хотел поговорить с Аароном Дэвисом. Но профессор повел себя как обиженный мальчишка семи лет.

— Но вы же можете вызвать его официальной бумагой, — осторожно предложил журналист.

— Уже сделали. Но это же университет Ковершайна, дух свободы. Мы притащим Дэвиса за шкирку и допросим. Но к тому моменту потеряем время. И я решил уточнить у вас. Наверняка не весь разговор попал в статью.

— Это правда. И, конечно, я готов поделиться.

Сержант-детектив задумчиво перевел взгляд на коллегу. Все еще пытался решить, стоит ли рассказывать больше необходимого. Он наверняка знал репутацию Артура Уилсона, шакала-трупоеда из «Ежедневной всемирной хроники». Наконец, заговорил младший по званию полисмен.

— Норман, все же придется рассказать мистеру Уилсону. Понадеемся на его добросовестность.

— Господа, позвольте развеять ваши сомнения. Номера «Зеркала Ландариума» выходят только по воскресеньям. К этому времени все узнают об убийстве. А передавать сведения конкурентам я не стану.

— Звучит логично, мистер Уилсон, — кивнул Нельсон. — Хорошо, слушайте. У нас есть свидетель. Недалеко от места убийства заметили мужчину, который быстро шел в сторону парка Регента. В какой-то момент тот оступился и из-под пальто выпал топор. Без следов крови.

— Вы думаете, это был убийца?

— Судебные медики считают, что кисти умерших отделяли именно топором. Но важно место. Бедняки, у которых нет денег на уголь, по ночам ходят в парк рубить ветки.

— Но это лучшее, что у нас есть, — перебил второй детектив. — И по поводу увиденного свидетелем человека мы хотим у вас узнать.

— Да. Понимаете ли, мистер Уилсон, наш очевидец различил лицо. И по чертам определил, что это уро… Прощу прощения, фабричный человек. И вот мы подошли к вопросу, который мы пока не способны задать профессору. Может ли убийца быть выходцем из фабричного народа?

— Я тоже спросил об этом профессора, но в финальную версию статьи оно не попало. Мистер Дэвис считает это маловероятным. Уродцы слишком выделяются. Но от себя замечу, сам профессор вряд ли хоть раз в жизни говорил с выходцем из фабричного народа.

Нельсон жестом попросил у коллеги третью сигарету. От очередного облака дым Артур зашелся в коротком приступе кашля. Но решил не просить у сержанта-детектива подождать с табаком.

— Вот по этим причинам я и не ответил на послание профессора Дэвиса, мистер Уилсон. Он теоретик с крайне ограниченным жизненным опытом и инфантильным характером. А вы дали ему трибуну.

Журналист пожал плечами и не стал отвечать. Вины за собой он не чувствовал.

На этом вопросы у детективов закончились. Они сухо поблагодарили за помощь и передали Артура дежурному констеблю. Который вывел журналиста ко входу в здание.

Оказавшись на улице, Уилсон сверился с часами. Если поторопиться, то успеет к нужному месту. Огляделся и понял, в какой стороне находилась фабрика паровых машин Голдрока. Направился на площадь, где уже дважды видел социалиста Джеки.

По мосту пересек реку, вышел на северный берег. Шаг за шагом двигался в сторону промышленного квартала. И ощущал, что дышать становилось все тяжелее. В воздухе чувствовался угольный дым и терпкие выбросы из заводских труб.

Пришлось остановиться, чтобы перевести дыхание. Увидел недалеко от себя женщину с лотком, предлагавшую прохожим яблоки в карамели. Артур решил позволить передышку, купил одно яблоко на деревянной палочке, нашел свободную лавку.

Поднял глаза к небу. Смесь темных облаков и печного дыма не пропускала лучи света. Артур вновь задумался и понял, что с самой поездки в Ковершайн толком не видел солнца.

Выдохнул, рукавом вытер вспотевшее лицо и продолжил путь. За полчаса пришел к площади. В этот раз, без торгового лотка, можно было смело зайти на станцию омнибусов и занять свободное место на лавке.

Сел так, чтобы следить за двумя входами на площадь. И стал ожидать, когда появятся социалисты, совершавшие регулярный обход лавочников и торговцев. До поимки убийцы они наверняка проходили каждый вечер.

Пришлось прождать несколько часов, прежде чем на площадь вышел хорошо заметный издалека социалист. По непропорционально большой руке и высокому росту легко было понять, что это именно Джеки. Сегодняшним вечером он прогуливался один.

Журналист встал, оттряхнул штаны после грязной лавки, и торопливо направился наперерез социалисту. Но так, чтобы Джеки заранее его увидел и не испугался неожиданному появлению журналиста.

Фабричный человек издалека заметил приближавшегося Артура. Остановился на месте, прикоснулся пальцем к поле шляпы.

— Доброго вечера, мистер Уилсон. Снова вышли торговать?

— Приветствую, Джеки, — журналист протянул ладонь для рукопожатия. — Ничего страшного, что я не называю тебя полным именем? Не пытаюсь принизить, оно само так получилось.

— Все в порядке, мистер Уилсон. Я и сам бы сразу не откликнулся, назови вы меня мистером Паувеллом. Читал вашу статью, раскошелился на выпуск «Зеркала Ландариума».

— Спасибо. Собственно, я не случайно здесь оказался. Газетное расследование продолжается. И мне нужна твоя помощь.

— Именно моя? — осторожно спросил социалист.

— Откровенно говоря, нет. Но из всех моих знакомых ты подходишь лучше всего. А ты выглядишь как человек, способный постоять за себя.

Артур о ложном следе и нападении анархистов. Потом решил добавить немного непубличной информации и кратко, не называя имен, повторил рассказ о свидетеле, видевшего фабричного человека неподалеку от места последнего убийства.

— Я не уверен, мистер Уилсон. Я, конечно, умею драться на кулаках. И даже обладаю преимуществом, — для большей наглядности Джеки поднял левую руку и сжал пальцы. — Но против двоих-троих разом не выстою.

— Твое присутствие должно предотвратить драку. В одиночку я выгляжу не слишком внушительно. А вот в подобной компании уже не вызову желания попросту ограбить.

— Мистер Уилсон, в целом не отказываюсь помочь. Но сами понимаете, у каждого есть свои обязательства. И просто так все бросить я не могут, надо на хлеб зарабатывать.

— Понимаю. Смотри, от тебя это потребует не больше пары часов в день. И подумай. За помощь в поимке преступника объявлена награда. В сумме, как мне кажется, сильно больше тысячи фунтов стерлинга. Честно поделим пополам. Вдумайся, пятьсот фунтов просто за то, походим по домам и опросим людей.

На лице Джеки читалось сомнение. Артур посчитал, что потратил достаточно времени и отступать не собирался. Но социалист здраво оценил вероятность найти убийцу самостоятельно. Поэтому журналист зашел с другой стороны.

— Есть вторая важная причина. Мы покажем общественности и полисменам, что фабричные люди напрямую участвуют в поисках. Если мы достигнем успеха, то о тебе узнают все. Причем не о Джеке Паувэлле. А о доблестном представителе социал-демократического движения.

Эти аргументы подействовали лучше. Но Джеки все еще стоял, покусывая губы в раздумье. Словно пытался найти причины для отказа. Артур предпринял последний натиск.

— Соглашайся. Без помощи я не справлюсь.

— Ладно, мистер Уилсон. Согласен. Можете на меня рассчитывать. Что и как будем делать?

Артур выяснил адрес, по которому социалисту можно отправлять послания. Журналист знал, что тот жил недалеко от места предпоследнего убийства, но теперь получил номер дома и наемной квартиры, в которой Джеки занимал комнату.

Договорились, что завтрашним утром социалист подойдет к дому Уилсона. Вместе они пройдутся по всем адресам людей, подавшим знак о тайных сведениях об убийстве. Которое с тех пор уже стало предпоследним.

Артур решил все-таки проверить до конца письмо, приведшее его в ловушку анархистов. Вряд ли получится хоть что-нибудь узнать, но для очистки совести следовало нанести визит.