Кости мертвого бога

Глава 20

Однако Артур рискнул действовать лишь пару дней спустя. Находил причины, по которым приключение стоит перенести на завтра. В первую очередь занялся делами насущными. И пересказал встречу с иногтийцами в статье для «Зеркала Ландариума».

О ночной стычке со стариком Артур решил умолчать. Слишком сложно придумать объяснение, как именно журналист оказался свидетелем нападения. А непосредственно в заметке написал, что проследил полицию до самой квартиры инготийцев в доходном доме «Имперском заводе газового оборудования».

Главный редактор Тернер принял материал сдержанно. История душителя закончилась со смертью убийцы. А то, что полиция окончательно разобралась с сообщниками было важно, но не интересно.

Поэтому материал поместили на предпоследний разворот, без иллюстрации и всего на четверть страницы. Артур принял решение Тернера с пониманием. На слуху был недавний пожар и материал по нему явно сильнее заинтересует читателей.

А на счету в банке все еще оставалась значительная часть награды, порядка сотни фунтов стерлинга. Так что небольшая потеря в гонораре являлась меньшей из проблем.

В эти дни Артур старался лишний раз не поднимать голову. В каждом случае, когда осторожно смотрел на небо, видел в темных облаках образы немигающих глаз. Ара-тун-Оттонд наблюдал за городом.

При этом последние пару ночей наконец-то прошли для Артура спокойно. Шакал служил благому богу Инготии. И, когда враг обрел силу, фантом спрятался. Уилсон единожды пытался его позвать, но ответа не было.

Утром третьего дня Артур решил, что больше откладывать нельзя. Дождался, пока Мэри уйдет на работу. Достал из-под кровати коробку, в которой хранил «Ястреба-перепелятника» и два полуфунтовых брикета белого угля.

После короткого раздумья решил не брать оружие. Вряд ли получится застрелить уже мертвую сущность. А прогулка с револьверов в кармане может обернуться проблемой с законом.

Из дома направился к северной окраине. Знал о небольшом пустыре за каналом Регента, между Речной аллеей и Лягушачьим переулком. Уже спустившись на два этажа, Артур остановился, вернулся в квартиру. Взял коробок спичек и пару старых номеров «Зеркала», с которыми не жалко будет расстаться.

Вышел из дома и направился в сторону отведенного от реки канала, в основном использовавшийся для перевозки грузов. Как по самому Ландариуму, так и транзитом в города дальше по течению Роззаги, вплоть до порта в устье реки.

Во время пути поймал себя на том, что сдерживает шаг. За полчаса неторопливой прогулки Артур дошел до Речной аллеи. Свернул с деревянного тротуара, прошел по некошеной траве высотой по колено. Дальше пришлось продраться через кусты.

Наконец, вышел на пустырь. Шел осторожно, чтобы не споткнуться о битый кирпич или мусор. Прошел ближе к центру открытой площадки, увидел черный след кострища. Рядом лежало местами обгоревшее бревно длиной фунтов в десять. Подтащили, чтобы было удобнее сидеть.

Артур присел на корточки, скомкал пару газетных листов. Достал первый бумажный сверток, развязал шпагат и открыл упаковку. Увидел блестящую пористую породу. Клерк в магазине советовал обращаться бережно, белый уголь отличался хрупкостью и мог разлететься на осколки даже от падения на пол.

Осторожно положил на старый пепел, поверх смятую страницу. Достал спичку, чиркнул о бок коробка. С серным шипением загорелся огонь. Сперва он перекинулся на бумагу, потом на уголь.

Пламя разгорелось и быстро сменило цвет с привычного желто-красного на белый медицинский. Артур медленно поднес правую руку к бруску. Но сразу же отдернул. Решил, что если и рисковать, то пальцами на левой кисти.

Почувствовал исходивший от угля жар. Впрочем, вполне ожидаемо для огня. Встал, провел ладонью сквозь дым поверх на безопасном расстоянии. Поднес к глазам. Показалось, что участок кожи изменил цвет.

Вполголоса произнес, отчасти стараясь подбодрить себя:

— Раз я собрался провести эксперимент, то нужно идти до конца.

Достал часы, откинул крышку. Снова вытянул левую руку вперед. Засек минуту. Часто косился на циферблат, потом переводил взгляд на дым белого угля. С трудом дождался, пока секундная стрелка сделает полный оборот.

На ладони, чуть ниже большого пальца, появилось темное пятно. Похожее на налет, который Артур видел у Марка Левиса из отеля «Великая Альбия Матра». Сперва потер руку о штаны. След не исчез. Попытался соскоблить ногтем, но не получилось. Даже не почувствовал, что кожа запачкана.

Ситуация повторилась. Он видел изменение. Но физически не ощущал. Собственно, также происходило с шакалом большую часть времени. Только в редких случаях зверю удавалось повлиять на внешний мир.

Уголь прогорел едва ли на пятую долю. Артур лишний раз убедился, что его почти волшебные свойства не преувеличение. И насколько правыми оказались промышленники, перешедшие с бурого и черного на белый.

Артур решил повторить, но на этот раз отмерить три минуты. Протянул руку ладонью вниз. Попробовал опустить чуть ниже, к границе терпимого жара.

Но не продержал полный срок. Где-то к исходу второй минуты не выдержал и проверил. Серое пятно увеличилось. А в центре стало толще, появилась заметная корка. Артур решил, что этого будет достаточно.

Поднял руку вертикально вверх, демонстрируя метку бога. Попробовал скопировать интонацию, с которой обращался к шакалу. Откашлялся, сделал несколько глубоких вдохов и громко произнес:

— Я здесь!

Журналист смотрел на небо. И увидел движение в облаках. К нему медленно повернулся зрачок висевшего над головой глаза бога. Следом еще несколько дальних. Артур огляделся кругом. Все, которые удалось увидеть, сосредоточились на нем.

Спустя пару долгих секунд пришел ответ. Не голосом. Артур был уверен, что не услышал ни звука. Слова пульсировали в груди. И каждый слог отзывался спазмом межреберных мышц.

Я тебя вижу.

В обращении не было ни интонации, ни акцента. Просто знание, помещенное сразу в голову журналиста. Уилсон опустил руку, вслепую отступил на несколько шагов, чтобы лучше видеть ближайший к себе глаз.

— Меня зовут Артур Уилсон. А тебя?

Ара-тун-Оттонд. Отец эвкалиптов.

— Чего ты хочешь?

Я не умею хотеть.

Артур не сдержался и потер ладонью грудь. Но не помогло от растекшегося внутри жжения. Попробовал изменить формулировку.

— Для чего ты существуешь?

Для чего существуешь ты?

— Не знаю.

Тогда почему спрашиваешь у меня?

— Я столкнулся с неизвестностью и испугался. Хочу узнать, кто ты такой и по какой причине оказался в этом месте.

Я был здесь от начала времен.

—Ты понимаешь, где сейчас находишься?

Артур внутренне сжался, ожидая очередной судороги. Но ответа не последовало. Вопрос заставил мертвого бога задуматься. Журналист подождал несколько минут, повернулся к другому глазу, махнул рукой, привлекая к себе внимание.

— Я объясню. Ты… — Артур запнулся, пытаясь подобрать верное определение. — Ты висишь над городом Ландариум. На противоположном конце земного шара от континента, где прежде находился.

Почему?

— Слишком сложно объяснить. Ты очень долго спал, чтобы понять причины.

Твой народ освобождает меня. Медленно. Снова спрошу почему?

— Мы не знали о существовании богов. Даже сейчас не видит никто. Только я. Твое тело с нашей точки зрения просто ресурс. Для обогрева, готовки и приведения в движение паровых машин.

Ара-тун-Оттонд снова надолго замолчал. Артур не понимал, насколько полноценным сознанием тот обладал. За прошедшее с момента открытия белого угля время достали из земли и тем более сожгли лишь незначительную толику всех запасов. И предстояло выяснить,

— Ты слышишь меня?

Да.

— Скажи, до нашего разговора ты осознавал себя?

Не до конца. Назвав свое имя, полностью вспомнил кто я. Благодаря тебе.

Артур напряженно поджал губы. Слишком поздно подумал о таком исходе разговора. Прежде инготийский бог действовал бессознательно. Но может это и к лучшему — с разумным созданием легче общаться.

Грудь свело очередным спазмом. Ара-тун-Оттонд снова обратился к нему.

Ты освободишь меня.

Утверждение, а не вопрос. Артур опустился на бревно, вновь с силой потер грудь. Задержал ладонь напротив сердца. Беспокойно посмотрел на облака. Заговорил, тщательно подбирая слова.

— Один человек уже пытался. Несколько дней назад, когда сгорело очень много твоей плоти. Что с ним стало?

Получил заслуженную награду. Огонь его принял.

— Умер во время пожара?

Верно.

— И если я помогу, то закончу точно также?

Да. Я отец эвкалиптов. И не способен наградить ничем, кроме огня.

— Тогда вынужден отказать. Мне нравится жить. Не тороплюсь вступить в пламя.

Вместо ответа последовал долгий спазм боли. Артур стиснул зубы, несколько раз громко выдохнул. После короткого яростного порыва Ара-тун-Оттонд снова обратился к журналисту.

Ты добровольно принял метку. И уже не можешь отказаться.

В ответ Артур только покачал головой. Он не понимал до конца, на что способен дикарский бог. И решил не связывать себя обязательствами, которые не собирался исполнять. Упрямство журналиста разозлила собеседника еще сильнее.

Горевший брикет угля резко вспыхнул, прогорая за считанные секунды. От неожиданности и волны жара Артур отшатнулся, повалился с бревна на землю. Если бы уголь не лежал на старом кострище, то непременно начал бы пожар.

Артур торопливо поднялся, ухватил вторую упаковку и бросил в пепел, стараясь попасть прямо в центр черного пятна выжженой земли. Сперва занялась бумага, потом и белый уголь.

Журналист отступил на пару шагов, даже не пытаясь отряхнуться. Поднял голову к небу.

— Все-таки у тебя есть желания. Допустим, я помогу и твое тело полностью выгорит. Полная свобода. Что ты будешь делать дальше?

То же, что и прежде.

— Не говори загадками. Если хочешь помощи, то будь откровенен.

Артур вопросительно смотрел на небо. Увидел, что дальние глаза начали медленно закрываться. Журналист уже не рассчитывал на ответ, но внутри головы вновь прозвучали слова. Но слышались не так отчетливо, как прежде. И появились паузы между фразами.

Верну на эту землю эвкалиптовые рощи.

— Подожди. Ты находишься в Альбии Матре, а не дома. Они здесь никогда не росли. И вряд ли переживут наши зимы.

Освободи меня. И увидишь.

Артур долго стоял на месте с поднятой головой в ожидании следующих слов мертвого бога. Почувствовал спазм в затекшей шее. Увидел, что опустились веки на последнем глазе в поле зрения.

— Ара-тун-Оттонд, ты здесь?

Подождал еще четверть часа, время от времени обращаясь к небу. Но ответа так и не последовало. Журналист отряхнулся, снова сел на бревно. Вытащил из кармана блокнот и записал случившуюся беседу. Для себя, в попытке структурировать и осознать произошедшее.

Просидел там достаточно долго, но разговор так и не продолжился. Глаза на небе остались закрытыми. Артур снова поднял голову. Решил попробовать в последний раз:

— Молчишь, потому что выбился из сил? Тебе сложно говорить? — журналист подождал еще немного. — Надеюсь, наша беседа никогда не повторится. А ты вернешься в сон.

Уилсон поднялся, в очередной раз отряхнул штаны сзади и направился домой.

***

Следующие несколько недель запомнились в Ландариуме под точный названием Безумие поджигателей. В одноименной статье журналист газеты «Утреннее обозрение» собрал вместе недавние происшествия, так или иначе связанные с огнем.

Два успешных поджога. После каждого город на долгие часы накрывался плотный покровом дыма. Один произошел на угольной базе Королевского морского флота, второй на складе завода паровых машин Голдрока.

После этого на многих предприятиях усилили охрану. Благодаря чему удалось остановить еще ряд попыток развести огонь в хранилище белого угля. Публично было известно о трех случаях. И оставалось только предполагать, в скольких ситуациях промышленники приняли решение не говорить о покушении.

Чаще всего поджигателями оказывались работники. Приличные люди, не замеченные в связях с социалистами, анархистами и подпольными революционерами. Долгие годы служили на заводах. Одни безупречно, другие с нареканиями, но незначительными.

Оба успешных поджигателя закончили жизнь в огне и допросить их не удалось. А вот со всеми остальными побеседовали детективы полиции. Но мотивы преступников так и не донесли до публики.

Читая очередной новости Артур понял, что не сможет остаться в стороне. Снова почувствовал долю своей вины и ответственности. После их разговора Ара-тун-Оттонд начал действовать осознанно. И управлял зараженными напрямую.

В первую очередь Артур решил поговорить с констеблем Янгом. История была довольно громкой и вряд ли удержалась только среди детективов и полисменов, непосредственно допрашивавших поджигателей.

Журналист представлял, по какому маршруту обходил город констебль. Торговые районы и кварталы, в которых традиционно селились мелкие клерки и заводские инженеры и рабочие с высокой квалификацией.

Вышел из дома незадолго до полудня. Артур помнил, что где-то в середине маршрута находился паб с пристроенной верандой. На которой и можно будет следить за улицей и заметить Янга.

За полчаса добрался до «Стога ячменя». Взял полпинты темного пива и тарелку чесночных гренок. Артур вернулся на улицу, провел ладонью по деревянному стулу без обивки. Ранним утром шел мелкий дождь, сидение до сих пор не высохло.

Журналист вдохнул, обтер стул рукавом пиджака. Сел и приготовился ждать. Рассеяно смотрел на улицу, стараясь заметить приметную форму полисменов. Первого констебля увидел спустя пару минут, но это был не Янг. Немолодой служащий канцелярии с кожаной папкой в руках.

Пришлось просидеть еще больше часа. Тарелка и стакан давно опустели, Артур чувствовал, что начинал замерзать. Спрятал ладони под мышками, уже с нараставшей тревогой следил за улицей.

Наконец, Артур заметил высокого худощавого Янга. Он патрулировал в паре с констеблем, который казался еще моложе самого Янга. На взгляд журналиста, второй едва ли достиг двадцати лет.

Уилсон торопливо встал и направился наперерез патрулю. По пути несколько раз махнул рукой, привлекая к себе внимание. Полисмены сдержали шаг, потом остановились и дождались Артура.

— Мистер Уилсон, чем обязан?

— Констебль, мистер Янг, доброго дня. Хочу попросить вас о приватной беседе.

— Прямо сейчас? — переспросил Янг. Он с долей тревоги покосился на спутника и покачал головой. — Видите повязку на руке? Я на службе и не могу отвлекаться на частный разговор.

— Я вынужден настоять. Дело срочное. Можем обсудить на ходу.

Янг старался не показывать эмоций. Но Артур видел, что молодой констебль волновался. Коллега узнал об их знакомстве. И Янга могли обвинить в передачи внутренних сведений журналистам. В ряде случаев необоснованно, в других — вполне справедливо.

— Мистер Уилсон, давайте запланируем встречу. А мы с Джонсоном продолжим патрулировать.

— Нет, мистер Янг. Прошу помочь. Во имя нашей многолетней дружбы.

Артур постарался, чтобы в голосе не прозвучало угрозы. Но все же оставил скрытый намек для второго констебля. Янг это понял и обреченно кивнул.

— Если дело срочное, то поговорим сейчас. Джонсон продолжаем маршрут. Мы с мистером Уилсоном пойдем следом в двух десятках ярдов.

Младшему констеблю это явно не понравилось. Но спорить не стал. Он фыркнул, смерил Артура взглядом и двинулся дальше по улице. Янг дождался, пока напарник отойдет и обратился громким шепотом:

— Мистер Уилсон, вы поставили под угрозу всю мою карьеру. Это у полисменов должны быть осведомители. А не наоборот.

— Я говорил правду, дело срочное и важное. Расскажи все, что знаешь о безумии поджигателей.

— Немного, честно говоря. Идемте, Джонсон ушел достаточно далеко.

Артур кивнул и пошел по правую руку от констебля.

— Меня интересует все, что не попало в публичное обсуждение. В первую очередь допросы схваченных поджигателей. Мой главный вопрос: почему?

— Честно скажу, я лично не присутствовал ни разу. Но истории ходят. Если обобщить, то сами преступники не могут объяснить, зачем это делали. Просто в какой-то момент поняли, что так правильно поступить.

— И хотят до сих пор?

— Насколько знаю, нет. Временное помутнение. Либо же все искусно лгут. Впрочем, в этом детективы сомневаются. Простые работяги, многие впервые оказались в поле зрения полиции, а не закоренелые преступники.

Это Артур ожидал и боялся услышать. Не случайность, а злая воля Ара-тун-Оттонда, который пытался освободить еще больше своего тела.

— Что случится с поджигателями?

— Насколько я знаю, по основной части арестованных расследование закончилось. Дальше суд. Не готов предсказывать их судьбу. Возможно, признают их умалишенными.

— Ты можешь назвать имена? Хочу поговорить с семьями.

— Нет. Я не спрашивал. Сразу скажу, не готов выяснять для вас личности преступников. Мне не положено интересоваться работой детективов.

— Понял тебя. Благодарю за сведения. За тобой остается право назначить встречу в кофейне.

— Спасибо, мистер Уилсон. Но больше никогда так не делайте. Какая бы срочность не была.

— Даю слово.

По пути домой Артур несколько раз пытался вызвать шакала. Последние дни призрак появлялся считаные разы. Журналист оглядывался по сторонам, пытаясь найти столб дыма. Легче всего было поднять голову к печным трубам. Но Артур знал, что там увидит. И не решался.

Остановился, вполголоса позвал:

— Появись. В одиночку я не справлюсь.

Ответа не последовало. Артур увидел через дорогу знакомую вывеску чайной. Дождался, пока проедет почтовая карета и перебежал на другую сторону улицы. Зашел внутрь и взял чашку горячего чая без молока и сахара.

Расчет оказался верным. В первую очередь Артура интересовал кипяток, от которого поднимался едва заметный пар. Журналист сел за столик на одного человека, наклонился и стал всматриваться в чашку, не заботясь о том, как это выглядит со стороны.

— Давай же, ты мне нужен.

Над черным от крепкой заварки чаем появился силуэт зверя. Шакал показался растерянным от своего миниатюрного размера. Он опустился на на задние лапы и вопросительно наклонил голову набок.

Артур не сдержал улыбки. Протянул руку, провел пальцем вдоль спины шакала. Шепотом проговорил:

— Он пришел в сознание. И пытается освободиться. Как его остановить?

Шакал наклонился, несколько раз лакнул чай, отчего по поверхности разошлись круги. Потом прошелся вдоль ободка чашки, нашел удобное место и спрыгнул на стол. После чего пропал.

Журналист вздохнул и отставил чай в сторону. Пить после шакала побрезговал. Решил вернуться к конспектам о мифологии Инготии. Хотя и понимал, что сами дикари из дома Мура не знали способа остановить Ара-тун-Оттонда. И в пересказе их легенд вряд ли найдется ответ.

По пути вспоминал сказание о богах степного пожара и домашнего очага. Просто скупой пересказ от ученого, собиравшего местные сказания. И, конечно же, не допускавшего что записывает правду.

Артур подошел к дому, зашел внутрь. Поздоровался с дежурным консьержем, начал подниматься на свой этаж. На площадке между вторым и третьим этажами сделал остановку, чтобы отдышаться.

В этот момент пришла мысль, что он пытался обратиться к шакалу в неверном месте. Артур торопливо зашагал по ступеням вверх. Вытащил из кармана ключи, от волнения чуть не выронил.

Мэри дома не оказалось. Она должна была вернуться из дома майора через пару часов. Уилсон решил, что это даже к лучшему. Меньше придется объяснять.

В первую очередь Артур направился на кухню. Открыл печь, закинул внутрь пару поленьев. Нашел старый черновик статьи, скомкал и отправил следом. Пару минут потратил на поиски. Наконец, обнаружил на подоконнике коробку из тонкой жести, в которой Уилсоны хранили спички.

Быстро разжег огонь в печи. Оставил дверцу открытой, подтащил табурет. Подождал, пока пламя разгорится. После чего снова обратился к духу предков.

— Это самое близкое к домашнему очагу, что у меня есть. Появись.

В этот момент журналиста окатило волной жара. Дрова загорелись особенно ярко. Не естественным светом. Призрак отозвался на зов и показал себя.

Артур наклонился и заглянул в печь. Встретился взглядом с внимательными шакальими глазами. На этот раз сотканного из дыма и пламени одновременно. Ур-удун-Тан, бог домашнего очага, умел обращаться с людьми. Вместо боли Артур почувствовал приятно тепло в груди.

Чего ты хочешь?

— Скажи, что мне делать? Как остановить твоего врага?

Он не враг. Другая сторона огня. Мне пришлось его потушить сотни лет назад.

— Ответь на первый вопрос.

В одиночку ты не сможешь ему ничего сделать. Только все племя вместе, объединившись, появится возможность противостоять Ара-тун-Оттонду. Тебе нужна помощь.

— В Альбии Матре уже полторы тысячи лет не живут племенами. А если считать весь народ, то это миллионы человек. Вместе не собрать.

Тогда Ара-тун-Оттонд освободится. Сперва твоя страна сгорит. А потом из пепла вырастут эвкалипты.

— Хорошо. Попробую собрать хоть сколько-то людей. Как мы сможем победить?

Мой посланник воспользуется вашей силой. Ослабит Ара-тун-Оттонда. Он снова потеряет разум. И больше не станет влиять на твой мир.

— Мы все также будем использовать белый уголь. И сожжем еще больше его плоти. Со временем ситуация не повторится?

Следствие следует за причиной. Если освобождать Ара-тун-Оттонда, то однажды он снова проснется. Таков порядок вещей.

— Ты сам можешь вмешаться? Пусть один бог борется с другим.

Мои силы заканчиваются в очаге. Я отдал все, чтобы научить людей огню. А потом оградить от степных пожаров. Дальше защищаться должны вы, живые и уже ставшие моими проводниками.

Дрова горели особенно ярко и быстро. И их хватило только на короткий разговор. Впрочем, благой бог домашнего очага объяснил, что сам не намерен принимать участие.

Рядом с печью появился шакал. Сделал несколько шагов к Артуру, ткнулся выпуклым лбом в ногу Артура. Но лишь обволок штанину журналиста дымом. Не хватило сил, чтобы повлиять на внешний мир.

Уилсон прошел в спальню, не раздеваясь лег на кровать. Надо было подумать. Кого он сам мог назвать собственным племенем? Редакцию «Зеркала»? Других журналистов? Но едва ли сможет повести за собой больше людей, чем было в дикарский племенах. Кто еще? Обычные жители Ландариума. Нет, горожане слишком разобщены и, по сути, не представляли из себя единой общности.

От пришедшей мысли Артур резко сел на кровати. Нашел блокнот, написал короткую записку, вырвал страницу и свернул вчетверо. Обулся и почти бегом спустил на первый этаж, к комнате консьержа. Не хотел идти через весь город сам, решил вызвать курьера.

Послание предназначалось Джеки.

“Устрой мне свидание с мистером Колином Милтоном. Дело важное. Связано с глазами в небе. Без этой встречи поджоги не остановятся».