Космонавт. Том 4

Глава 8

Выпускной мы отпраздновали, что называется, на ура. Последний вечер в стенах училища, прощальные тосты, песни под гитару до хрипоты, крепкие, мужские объятия. А наутро, когда автобус до вокзала уже ждал у КПП, ко мне подошла вся моя учебная группа в полном составе. Некоторое время мы стояли молча, не зная, как выразить все те эмоции, что накопилось у нас внутри. Потом Зотов, крепко обнял меня и надтреснутым голосом проговорил:

— Серёга, ты постарайся приехать, когда мы выпускаться будем. Чтобы группа в полном составе была.

— Постараюсь, — сказал я, слегка похлопав его по спине.

— Обещаешь? — Кольцов протянул руку для рукопожатия.

Я оглядел лица парней. Уставшие, немного повзрослевшие, такие открытые и уже родные. Конечно же, я пообещал.

— Обещаю, — ответил я, пожимая руку Андрею. — Обязательно приеду. И писать буду регулярно.

Услышав мои слова, парни заулыбались, загалдели, стали хлопать по плечам и всячески выражать свои эмоции. Ну а мне и в самом деле не хотелось терять связь с этими парнями, с которыми я успел прожить немало как сложных, так и весёлых дней, пока учился в Каче.

С тех пор прошло уже четыре дня, как я вернулся в Москву. Сегодня был последний выходной день перед началом прохождения медицинской комиссии для зачисления в экспериментальный отряд стажёров-космонавтов. И я решил провести его с Катей и Вовой.

Накануне Катя позвонила мне и предложила сходить на ВДНХ. Она рассказала, что в Москву приехала её подруга, которая в пятом классе переехала с родителями в Краснодар, где она начала петь в Кубанском казачьем хоре.

Связь друг с другом девушки не теряли. Всё это время они вели активную переписку, в которой делились своими успехами, неудачами и мечтами. Например, Катя рассказала мне, что очень переживала за подругу, когда в шестьдесят первом году её ансамбль, как и многие другие народные коллективы, расформировали.

Но позже выяснилось, что коллектив не сдался. Они вновь собрались и продолжили выступать, пусть и под другим названием. Вот как раз на их выступление Катя и звала. Очень уж ей хотелось поддержать подругу. К тому же вскоре её ожидало начало учебного года, а там времени для прогулок будет мало из-за высокой загруженности. По этому поводу у меня тоже были некоторые соображения. Ещё в Волгограде я приготовил для Кати сюрприз. В дальнейшем это поможет ей заявить о себе. Ну а для меня это станет ещё одним шагом на пути к полёту на Луну.

Поскольку на этот день никаких важных дел не было запланировано, я с готовностью согласился. Заодно и Ваню позвал с собой. Ему тоже не мешало развеяться.

Пока Катя бегала искать свою подругу, мы с Ваней пристроились в очередь к автомату с газированной водой. Ваня, сняв кепку, вытер пот со лба и с явным беспокойством в голосе продолжил:

— … а она меня не слушает, Серёг. Продолжает на работу ходить, дома вертится как белка в колесе. Носится, как угорелая по училищу. Я ей говорю: «Наташ, ты бы хоть побереглась», а она отмахивается.

Я, не отрывая взгляда от автомата, возле которого разворачивалась забавная сценка, ответил:

— Ваня, Наташка твоя беременна, а не больна. Не души ты её так своей опекой. Тем более она под наблюдением врачей. А они, ты сам мне рассказывал, говорят, что всё хорошо.

— Да понимаю я, — скривился Ваня и снова провёл кепкой по лбу. — Просто… А вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг я что-то упущу?

Я оторвался от наблюдений и с улыбкой потрепал его по плечу. Мне его переживания были знакомы. Я сам через подобное проходил когда-то.

— С первым ребёнком всегда так, друг мой. Наверное, все отцы через это проходят. Не волнуйся, всё будет хорошо. И с Наташкой, и с ребёнком. Она у тебя девушка крепкая.

— Спасибо, Гром, — он вздохнул с облегчением. — Я что-то и правда слишком как-то зациклился…

Но тут Ваня прервался и фыркнул. Он тоже заметил сцену у аппарата с газировкой.

— Ты смотри, бедолага сейчас расплачется.

А у аппарата с газировкой драма и в самом деле достигла своего пика. Минут десять назад симпатичная девушка в лёгком ситцевом платьице, выпила газировки и собиралась поставить стакан на место, как к ней подскочил румяный парень в рубашке. Он что-то настойчиво сказал ей и попытался забрать пустой стакан. Но девушка стала смущённо отнекиваться.

Из-за их забавной возни образовалась небольшая очередь к аппарату. В целом народ не возмущался и с интересом наблюдал за происходящим, а кто-то даже откровенно посмеивался, смекнув в чём дело. Но нашлись и недовольные.

К парочке подошёл низенький, пузатый мужичок лет пятидесяти с блестящей лысиной на макушке. Видимо, он устал ждать, пока они выяснят отношения, потому что он с раздражением выхватил стакан из рук ошарашенной молодёжи, буркнув им: «Что вы дурью маетесь, очередь уже целую собрали». После этого он налил воды с сиропом, осушил стакан залпом и громко крякнул. Вернув его на место, мужичок развернулся и пошёл по своим делам.

Девушка же застыла на месте с таким выражением лица, будто ей сообщили о конце света. И глаза на мокром месте, того и гляди расплачется. Ну а парень стоял рядом и растерянно переводил взгляд с неё на удаляющуюся спину мужичка.

А всё дело было в примете. Считалось, что если парень выпьет из стакана газировки сразу после красивой девушки, да ещё и немытого, то он не только узнает её мысли, но и добьётся её любви.

Молодёжь в это свято верила. Поэтому некоторые парни могли часами караулить у автоматов, высматривая симпатичных девушек. Видимо, и этот молодчик попытался воспользоваться приметой, но девушка упорно не хотела его в женихи.

Теперь же, если верить примете, бедной девушке было суждено влюбиться в этого мужичка с пивным брюхом. Вот она и расстроилась. Зрелище было одновременно и комичным, и жалостливым.

— Вы до сих пор в очереди стоите? — к нам подошла раскрасневшаяся Катя. — Пойдёмте к аттракционам. Там Юлька уже освободилась. Они на качели сейчас пойдут, — она глянула на столпившихся людей и добавила: — И возле аппаратов там нет очереди.

Отнекиваться мы не стали. Возле аттракционов у аппаратов с водой и правда очереди не оказалось. Мы с Ваней подошли к ним, и я налил себе простой газировки без сиропа. Затем передал стакан Ване. Пока он утолял жажду, я наблюдал за происходящим на площадке с качелями-лодочками.

Как и говорила Катя, к ним вскоре шумная группа молодых людей в ярких народных кубанских костюмах. За ними по пятам шли зеваки, привлечённые необычным зрелищем.

Девушки, визжа и смеясь, забрались на качели. Но прежде чем начать раскачиваться, они ловко завязали концы своих пышных нижних юбок между ног. Получалось что-то вроде широких штанин.

Я усмехнулся. Молодцы, девчонки, не посрамили казачью честь! На качелях их широкие юбки развевались бы, как парашюты, но благодаря этой нехитрой уловке никаких нескромных подробностей москвичам и гостям столицы лицезреть не довелось. Выкрутились из ситуации красиво.

Среди них была и Катя. Она, счастливо смеясь, раскачивалась на качелях вместе со смуглой, черноволосой девушкой в таком же нарядном костюме. По всей видимости, это и была её подруга детства, ради встречи с которой мы сюда и пришли.

После качелей мы продолжили нашу прогулку, только уже расширенным составом — к нам присоединилась ещё и Юля. Она переоделась в обычное платье, чтобы не привлекать лишнего внимания, и они с Катей почти всё время без умолку болтали, вспоминая детство.

Ближе к вечеру нам пришлось разойтись. Девушки поехали к Юле. Как выяснилось, туда должны были приехать и родители Кати, чтобы повидаться с семьёй подруги. Ваня же помчался за Наташей, которая гостила у своих родственников. Ну а я поехал в ЦКБ.

Я не забыл тот телефонный разговор с Натальей Грачёвой и намеревался выяснить, что же произошло на самом деле. Это был уже мой третий визит к ней на работу за эти дни. И вновь дежурная медсестра, посмотрев в журнал, сообщила, что Грачёвой нет на смене. В ответ на мои расспросы она лишь пожала плечами и сказала, что не в курсе, где она. А потом, смягчившись, добавила, что Наталья, наверное, на больничном и стоит её поискать в дома.

В общежитие, где Наталья снимала комнату, я тоже наведывался. Её и там не было. Соседи по коридору лишь разводили руками. Никто не мог дать внятного ответа, куда подевалась Наталья. И что самое странное, у Королёвых она тоже не появлялась уже больше четырёх дней.

Выйдя из больницы, я остановился, чтобы подумать. Что делать дальше? Ехать домой? Или снова поехать в общежитие? Чертовщина какая-то творилась, и это мне решительно не нравилось.

Когда я всё же принял решение ещё раз съездить к Наталье домой, чьи-то пальцы легонько коснулись моего локтя. Я обернулся и увидел молодую девушку. Про таких ещё обычно говорят «кровь с молоком»: пышные формы, румяные щёчки с ямочками, и толстая русая коса на плече. Одета она была в белый халат.

— Здравствуйте. Прошу прощения, — проговорила девушка и шагнула ко мне поближе. — Вы ведь Сергей, да?

Я кивнул.

— Здравствуйте. Да, Сергей.

— Я слышала, что вы Наталью искали, — она замялась. — Я посчитала нужным сообщить вам, что Наталья больше здесь не работает. Подробностей не знаю, но… слышала, что случилась какая-то неприятная история. С начальством. Я думаю, Наташе помощь нужна.

Я свёл брови к переносице, нахмурившись. Что-то такое я и предполагал.

— Вы знаете, где она сейчас?

Девушка торопливо кивнула и сунула мне в руку смятый клочок бумаги.

— Вот, возьмите. Она сейчас здесь живёт, у подруги. Но никому не говорите, что это я вам сказала, — сказав это, девушка развернулась и побежала обратно в больницу. Я даже поблагодарить её толком не успел.

Я развернул бумажку и прочёл адрес. Если не ошибаюсь, дом этот находится в соседнем районе. Не теряя ни секунды, я направился к остановке. Пока я ехал в автобусе, в голове прокручивал возможные варианты, которые могли побудить Наталью скрыться и бросить работу, которую она так ценила. Несколько идей у меня всё же было, но хотелось узнать у неё лично, что же произошло на самом деле.

Автобус остановился у остановки, и я вышел на улицу. Вскоре отыскался и нужный дом. Я вошёл в подъезд и поднялся на второй этаж. Возле квартиры номер пять, которая была указана на листке, звонка не было, поэтому я постучал костяшками пальцев по двери.

Долго ждать не пришлось. Дверь приоткрылась, и в щели показалось лицо миловидной рыжей девушки с россыпью веснушек на носу.

— Здравствуйте, — звонко прочирикала она и вопросительно уставилась на меня.

— Здравствуйте, — сказал я. — Меня зовут Сергей. Я хотел бы увидеться с Натальей Грачёвой. Вы не могли бы позвать её?

Выражение лица девушки мгновенно изменилось. Оно посуровело, брови её нахмурились.

— Нет здесь никаких Наташ, — довольно грубо бросила она и попыталась захлопнуть дверь.

Но я успел упереться в неё ладонью. Мой взгляд скользнул за её спину, в узкий коридор, и я увидел знакомую сумочку на вешалке. Ту самую, с которой Наталья приезжала в Волгоград на мою присягу.

— Прошу прощения, но мне очень нужно, — упрямо сказал я и, слегка отодвинув девушку в сторону, шагнул в прихожую.

Девушка пискнула и возмущённо крикнула:

— Вы что себе позволяете⁈ Я милицию вызову!

Сама хозяйка квартиры была невысокой и худющей, но очень бойкой, прямо как разъярённый воробышек. Девушка проскочила мимо меня и нарочито громко принялась кричать, что я хам и подлец, и что никакая Наталья здесь не проживает. Я собрался пройти дальше, вглубь квартиры, но внезапно скрипнула дверь в ванную, и на пороге появилась Наталья в домашнем халате и с мокрыми волосами. Увидев меня, она замерла.

— Здравствуй, Серёжа, — смутившись, проговорила Наталья и поплотнее запахнула халат.

— Здравствуй, — ответил я, разглядывая её.

Мой взгляд сразу же выхватил некоторые настораживающие детали. Например, она стояла ко мне полубоком и как-то неестественно, слишком старательно, прикрывала левую щёку. А на нижней губе виднелась маленькая, уже поджившая, но всё ещё заметная ранка.

— Нам нужно поговорить, — сказал я.

С появлением Наташи её подруга мгновенно смолкла. Наталья коротко кивнула ей, и та, пролепетав: «Ну, я пойду… У меня там борщ на плите.» — шустро шмыгнула на кухню, притворив за собой дверь.

Наталья вздохнула.

— Раз нужно… Тогда идём.

Она указала на дверь в комнату. Мы вошли. Прикрыв дверь, Наталья прошла к дивану и села на краешек, сцепив в замок руки на коленях. Такое её поведение немного озадачило меня. Не вязалось это с образом Натальи.

Я подошёл и присел перед ней на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. Я протянул руку и аккуратно убрал прядь мокрых волос с левой щеки. На скуле я увидел почти сошедший синяк. Почти.

— Кто? — спросил я, унимая вспыхнувшую злость.

Наталья отвела взгляд. Не говоря ни слова, она встала и отошла к окну.

— Я задал вопрос. Кто это сделал?

Она слегка вздрогнула от резкости в моём голосе и обернулась. Наталья открыла рот, чтобы что-то сказать, но я её опередил:

— Только не ври мне. Как тогда по телефону. Договорились?

Она посмотрела на меня как-то затравленно, будто боролась сама с собой. Во взгляде её быстро сменялись стыд, страх и даже облегчение.

В конце концов, плечи её понуро опустились, и Наталья начала рассказывать. Всё, по порядку, без утайки. Про Виктора Анатольевича, про шантаж, про ту злополучную квартиру. С каждым её словом во мне крепло непреодолимое желание найти этого «друга семьи» и устроить ему очень долгую и обстоятельную беседу. Проще говоря, мне захотелось дать ему в морду.

К концу рассказа голос Натальи дрогнул, и она начала шмыгать носом. Вот только женских слёз и истерик мне не хватало. Не любил я это дело, да и утешать не умел. Но делать было нечего. Я подошёл и осторожно обнял её, чтобы успокоить.

Наталья же совсем расклеилась. Она прильнула ко мне и уткнулась лицом в мою грудь. Ну а следом её плечи затряслись от беззвучных рыданий. Я вздохнул и принялся гладить её голове, негромко приговаривая:

— Ну и почему ты сразу не рассказала всё мне? Я же спрашивал тогда по телефону. Ладно, не хотела говорить по телефону, хорошо. Но могла бы сказать моему отцу или Сергею Павловичу. Они бы помогли. И с работой, и со всем остальным.

Наталья слегка отстранилась и посмотрела на меня. Глаза её были красными и припухшими, нос тоже покраснел.

— Да кому я нужна? — с досадой прошептала она. — Я думала, что одна, и со всем нужно разбираться самостоятельно.

Я снова вздохнул и посмотрел на неё с лёгкой укоризной.

— Наташа, я скажу это только один раз. А ты постарайся меня услышать и запомнить то, что я скажу. Договорились?

Она кивнула, глядя на меня во все глаза.

— Вот и хорошо. Запомни: ты не одна. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Что бы ни случилось, я рядом. И отец поможет, и Сергей Павлович. Я в этом уверен.

Пока я говорил, видел, как меняется её лицо. Щёки покрылись лёгким румянцем, дыхание стало учащённым. Она смотрела на меня, слегка приоткрыв губы, и в этот момент выглядела до невозможности хрупкой и… привлекательной.

Словно горный цветок, пробившийся сквозь камни: красивый, но такой беззащитный. Я попытался вернуть свои мысли в безопасное русло и хотел добавить, что она всегда может рассчитывать на меня как на друга. Но в этот момент Наталья внезапно встала на цыпочки и быстрым, лёгким движением прикоснулась губами к моим.

Поцелуй длился всего мгновение. А затем она резко отпрянула, прикрыла рот пальцами и посмотрела на меня с испугом и изумлением, будто сама не верила в то, что только что учудила.

— Прости, — прошептала она. — Прости. Я… я…

— Не хотела? — уточнил я.

Наталья неуверенно кивнула.

Я запустил руку в волосы и взъерошил их. Развернулся и сделал несколько шагов к дивану, бормоча под нос: «Пу-пу-пу…» Нужно было прийти в себя.

Остановившись, я посмотрел на Наталью. Она всё так же стояла, прижимая ладонь к губам, и смотрела на меня, что тот кот из мультика «Шрек». И почему-то вся эта нелепая ситуация вдруг показалась мне комичной. Хотя смешного, конечно, было мало. Я потёр переносицу, собираясь с мыслями.

— Ладно, — наконец сказал я. — Будем считать, что ничего не было.

Со стороны Натальи послышался облегчённый вздох. Она опустила руку и, кажется, немного расслабилась.

— Как я и сказал, ты всегда можешь рассчитывать на нашу помощь. Поэтому завтра же возвращайся к Королёвым. Ты поняла меня? — спросил я уже более сурово, возвращая разговор в деловое русло.

— Поняла, — тихо ответила она.

— Прекрасно. А сейчас мне пора.

Я повернулся и направился к двери. Взялся за ручку, но остановился.

— Что касается остального… Я разберусь. Ничего не бойся и не переживай. Работай спокойно.

Сказав это, я вышел из комнаты. Коротко попрощался с хозяйкой квартиры, которая робко выглядывала из кухни, и вышел в подъезд.

Нужно было подготовиться к завтрашнему дню. А ещё… к разговору с Катей.