Конвой

Глава 5. Гнилые болота

Мешок менял ландшафты как перчатки — небрежно, без всякой логики. Вот только что под гусеницами болотохода хрустела каменная крошка форта "Депо", а теперь машина уже месила жидкую кашу, в которой твердая земля растворялась, словно сахар в чае. Егор вел болотоход с той осторожностью, с какой сапер разминирует неизвестное поле — каждый метр мог оказаться последним.

— Правее бери, — негромко посоветовал Корешок. Проводник сидел рядом, вцепившись в поручень костлявыми пальцами. Семь лет по болотам — это вам не шутки. Семь лет смотреть смерти в глаза каждый божий день. — Видишь вон ту кочку с сухой травой? Значит, там твердо. Где трава растет — там можно проехать.

Егор кивнул, корректируя курс. В зеркале заднего вида маячили лица спутников — Кардинал машинально сгибал и разгибал восстановленную кисть, словно до сих пор не веря миксу. Химера сидела с закрытыми глазами, но Егор знал — она не спит, просто слушает. В "Террариуме" их учили слушать мир всеми органами чувств. Кроха проверял ленту пулемета — после вчерашней заварушки патронов осталось в обрез. Болт молча смотрел в окно, и в его взгляде читалась та особая пустота, которая приходит к людям, заглянувшим в лицо смерти и вернувшимся обратно.

— Корешок, — окликнул проводника Егор, — а почему ты согласился нас вести? Кэп хорошо платит?

Проводник хмыкнул — звук получился как у старого пса, которому наступили на хвост.

— Платит как платит. Дело не в камнях. — Он помолчал, подбирая слова. — Видишь ли, парень, в Мешке у каждого свой долг. Кто-то должен возить грузы, кто-то — охранять форты. А я... я вожу людей через болота. Это моя... как бы это сказать... функция. Предназначение, если хочешь красивых слов.

— И много провел?

— Достаточно. — Корешок сплюнул в окно.

Болотоход вздрогнул — правая гусеница нашла мягкий участок. Егор среагировал мгновенно, перебросив тягу на левую сторону. Машина выровнялась, продолжая медленное движение вперед.

— Хорошие рефлексы, — одобрительно кивнул Корешок. — Водитель из тебя что надо. Редкий дар в Мешке — чувствовать машину.

Егор хотел ответить, но слова застряли в горле. Потому что в этот момент он почувствовал Это. Странное ощущение, похожее на дежавю наоборот — когда знаешь, что что-то произойдет, но не понимаешь что именно. Черный камень в рюкзаке Кардинала словно вздохнул, послав по болотам невидимую рябь.

"Интересно, — подумал Егор, — это камень реагирует на мои мысли или я начинаю думать как камень?"

Философский вопрос пришлось отложить. Потому что Корешок вдруг напрягся, как охотничий пес, учуявший дичь.

— Стой. Мотор глуши.

— Что там? — Егор послушно заглушил двигатель.

— Слушай.

Дождь барабанил по крыше кабины свою вечную песню Мешка. Но сквозь этот белый шум пробивались другие звуки — скрежет металла, рокот мотора, пьяные выкрики.

— Мародеры, — констатировал Корешок без особых эмоций. — Болотные крысы. Шакалят по ночам, грабят тех, кто направляется в форт.

— Обойдем? — предложил Кардинал из кузова.

— Некуда. — Корешок кивнул в темноту. — Справа топь — засосет за минуту. Слева та же песня. Они не дураки, место выбрали с умом.

— Подождем, пока уйдут? — предложила Химера.

— И торчать тут до рассвета? — Корешок сплюнул за борт. — Днем тут твари просыпаются. Болотные. Они похуже пиратов будут.

Шум приближался. В сумерках замерцали огни — фары болотохода мародеров. Неуклюжая машина, обвешанная ржавым железом, выползла из тумана как доисторический жук.

— Пьяные вдрабадан, — оценил Корешок. — Слышите? Песни орут. Это хорошо.

— Чем же хорошо? — спросил Егор.

— Пьяный в Мешке — мертвый. Просто еще не знает об этом. — Корешок прищурился. — Видать, какую-то крупную добычу взяли, празднуют. Идиоты. Алкоголь в Мешке — роскошь для тех, кто за крепкими стенами. А эти... Ну, их проблемы.

На крыше вражеского болотохода покачивалась фигура с пулеметом. Даже в сумерках было видно — люди пьяны до полусмерти.

— Эй, вы там! — заорал пулеметчик, заметив их. Голос плыл, язык заплетался. — Стоять, бля! Досмотр и пошлина!

— Досмотр он устроит, — пробормотал Корешок. — Егор, слушай внимательно. По моей команде — газ в пол и прямо на них. Не дергайся, не виляй. Таран.

— Ты спятил? Они же...

— Они обоссутся от страха, вот что. — Корешок говорил уверенно, как человек, не раз проходивший через подобное. — Пьяная мразь всегда рассчитывает на чужой страх. Когда жертва прет напролом — у них мозги клинит. Секунды три будут тупить.

Мародеры остановились в тридцати метрах. Их болотоход был кошмаром механика — куски железа, приваренные как попало, самодельная броня из дорожных знаков, ржавые трубы вместо бойниц.

— Последний раз говорю! — пулеметчик попытался прицелиться, но ствол ходил восьмерками. — Вылазьте, суки! Осмотр груза и налог! Половину гоните!

— Половину, — фыркнул Корешок. — Жадность фраера сгубила. Егор, готовься. Кардинал, как рванем — огонь по той пьяной харе на турели. Собьете — остальные обосрутся.

— Не промажу, — отозвался Кардинал.

— Три... — начал отсчет Корешок. — Два... Один... Егор, давай!

Егор вдавил педаль в пол. Болотоход взревел и рванул вперед, разбрасывая фонтаны грязи. Прямо на мародеров. Без предупреждения, без колебаний.

Эффект превзошел ожидания. Пулеметчик от неожиданности выронил бутылку и судорожно вцепился в гашетку. Но болотоход уже качало на кочках, и очередь ушла в небо. Остальные мародеры бестолково заметались - кто-то пытался отскочить, кто-то поднимал оружие, кто-то просто заорал.

— Огонь! — рявкнул Кардинал.

Кроха полоснул из пулемета по сгрудившимся мародерам. Двое упали, остальные бросились врассыпную. Их болотоход дернулся, пытаясь развернуться, но было поздно.

Егор направил машину точно в борт вражеского болотохода. Удар! Скрежет металла, крики, звон разбитого стекла. Мародерский болотоход накренился, пулеметчик кубарем полетел с турели прямо в трясину.

— Не останавливайся! — заорал Корешок. — Дави дальше!

Егор дал задний ход, выворачивая из кучи металла, потом снова вперед, объезжая поверженного противника. Сзади грохнуло несколько выстрелов - уцелевшие мародеры пытались отстреливаться. Но пьяные руки плохо держат оружие, а движущуюся мишень в сумерках не так-то просто поразить.

Через минуту все было позади. Болотоход нёсся вперед, подпрыгивая на кочках. Егор вцепился в руль, выжимая из машины все возможное.

— Можно сбавить, — наконец сказал Корешок. — Оторвались.

Егор послушно снизил скорость. Руки мелко дрожали от адреналина.

— Как в старые добрые времена, — хмыкнул Кардинал, проверяя магазин. — Лобовая атака - лучшая защита.

— Повезло, что они были пьяные в дымину, — заметила Химера. — С трезвыми такой номер не прошел бы.

***

Они ехали дальше. Пейзаж становился все более зловещим - корявые деревья торчали из воды как костлявые пальцы, туман клубился над трясиной, создавая причудливые фигуры.

— Сколько до дамбы? — спросил Егор.

— Километров пять, — ответил Корешок. — Если не встретим больше никого, часа через полтора будем там.

Черный камень в рюкзаке Кардинала больше не пульсировал. Словно короткий всплеск активности во время стычки исчерпал его силы. Или он просто снова уснул, дожидаясь чего-то известного только ему.

"Что ты такое? — мысленно спросил Егор. — Зачем ты мне показываешь эти... ощущения? Что ты хочешь?"

Ответа, разумеется, не было. Только дождь, стучащий по крыше, только рокот двигателя, только бесконечные болота вокруг.

Впереди сквозь редеющий туман проступали очертания дамбы. Бетонная громада, изъеденная временем и дождем, возвышалась над трясиной метров на двадцать.

— Вот и добрались, — выдохнул Корешок. — Теперь самое интересное. Дамба — это тебе не болота. Там свои правила.

— Какие? — спросил Егор, сбавляя скорость.

— Главное — не торопиться. Бетон старый, крошится. Одно неверное движение — и полетишь вниз вместе с куском дороги.

***

Старая дамба встретила их молчанием. Это было даже хуже, чем вой тварей или пьяные крики мародеров. Молчание в Мешке всегда означает затишье перед бурей.

Егор вел болотоход по въездному пандусу, чувствуя, как гусеницы проскальзывают на мокром бетоне. Дождь превратил поверхность в каток, и приходилось балансировать между скоростью и осторожностью.

— Аккуратнее, — предупредил Корешок. — Видишь эти борозды? Кто-то недавно сорвался. Если начнем скользить назад, уже не остановимся.

Наверху картина оказалась удручающей. От былого инженерного величия дамбы остались одни воспоминания да редкие куски бетона, которые еще не успели свалиться в болото.

— Держись центральной полосы, — инструктировал Корешок. — И смотри на дорогу, а не по сторонам. Внизу вода, упадем — даже костей не найдут.

Они поползли вперед со скоростью пешехода. Болотоход мягко урчал, словно большой кот, крадущийся в темноте. В свете фар дорога казалась бесконечной лентой, уходящей в никуда.

— Кажется, кто-то едет навстречу, — вдруг сказал Кроха с турели.

Действительно, впереди в тумане замерцали огни. Две фары, приближающиеся с постоянной скоростью.

— Черт, — выругался Корешок. — На дамбе не разъехаться. Придется искать площадку.

— А если они не захотят уступать? — спросила Химера.

— Тогда кто-то полетит вниз. И лучше бы это были не мы.

Егор прибавил газу, высматривая расширение дороги. Память подсказывала — должна быть старая смотровая площадка, инженеры всегда делали такие на длинных мостах.

— Вон там! — указал Корешок. — Справа, за поворотом!

Егор резко вывернул руль. Болотоход накренился, правая гусеница на мгновение зависла над пропастью. В кузове кто-то выругался, что-то загрохотало.

— Держись! — крикнул Егор, выравнивая машину.

Они вкатились на площадку в последний момент. Встречный транспорт — обшитый железом грузовик — промчался мимо, обдав их водяной пылью. На кузове мелькнули вооруженные фигуры.

— Контрабандисты, — определил Кардинал. — Везут что-то ценное, раз так спешат.

— И не только они спешат, — заметил Болт, глядя назад. — Кажется, у нас хвост.

Все обернулись. Далеко позади, на въезде на дамбу, виднелись огни еще одного транспорта.

— Мародеры? — предположил Егор.

— Вряд ли, — покачал головой Корешок. — Те остались купаться в болоте. Это кто-то другой.

— "Нулевые"? — напряглась Химера.

— Или просто случайные путники, — сказал Кардинал, но в его голосе не было уверенности.

Они выехали обратно на основную полосу. Теперь к обычным опасностям дамбы добавилось ощущение погони. Егор поймал себя на том, что постоянно поглядывает в зеркало заднего вида.

— Не дергайся, — посоветовал Корешок. — До твердой земли еще километр. Главное — не наделать глупостей.

Но именно в этот момент дорога преподнесла сюрприз. За очередным поворотом часть полотна просто отсутствовала — провал метров в пять шириной.

— Стой! — заорал Корешок.

Егор вдавил тормоз. Болотоход заскользил по мокрому бетону, неумолимо приближаясь к обрыву. Гусеницы визжали, но не могли зацепиться.

"Не успеем", — мелькнула мысль.

И тут случилось странное. Черный камень в рюкзаке Кардинала вдруг пульсировал — один раз, сильно. И Егор почувствовал... нет, не почувствовал — узнал, что нужно делать. Резко выкрутил руль влево, одновременно дав газ правой гусенице. Болотоход дернулся, развернулся боком и остановился в метре от провала.

— Твою ж... — выдохнул Кроха. — Как ты это сделал?

Егор молчал. Он сам не знал. Просто в какой-то момент понял, что именно нужно сделать. Будто кто-то подсказал. Или что-то.

— Там обход есть, — дрожащим голосом сказал Корешок. — По обочине. Узко, но проедем.

Действительно, слева оставалась полоска бетона шириной метра в три. Егор аккуратно направил болотоход туда. Правый борт скреб по ограждению, левая гусеница шла в десятке сантиметров от обрыва.

— Не дыши, — шепнул Корешок.

Метр за метром они преодолевали опасный участок. Бетон крошился под гусеницами, падая в темноту. Но болотоход упрямо полз вперед.

Наконец провал остался позади. Все разом выдохнули.

— А наш хвост? — вспомнил Болт.

Егор глянул в зеркало. Огни преследователей остановились перед провалом. Видимо, их водитель оказался не таким удачливым.

— Отстали, — констатировал Кардинал. — Пока будут искать объезд, мы уже будем на твердой земле.

Оставшийся путь прошел без приключений. Когда под гусеницами снова захрустел гравий, а не крошащийся бетон, все почувствовали облегчение.

— Приехали, — объявил Корешок. — Худшее позади.

— Не факт, — возразил Кардинал, доставая карту. — До "Высоты" еще пятнадцать километров. И кто знает, что нас там ждет.

У них оставалось еще часов пять до рассвета — море времени по меркам Мешка.

— Предлагаю сделать привал, — сказал Корешок, потягиваясь. — Три часа трясло по болотам, жрать хочется зверски. Да и поговорить не мешает о том, что на дамбе произошло.

— Есть где остановиться? — спросил Кардинал.

— В полутора километрах старый бункер. — Корешок указал в темноту. — Там печка есть, можно нормально поесть горячего. А то на сухпайках далеко не уедешь.

— А если занято?

Корешок пожал плечами.

— Договоримся! Место не самое популярное, в стороне от основных маршрутов.

Кардинал кивнул:

— К тому же нужно обсудить кое-что. — Он посмотрел на Егора. — То, что случилось на дамбе... Это требует объяснений.

Они двинулись дальше. Ландшафт изменился — болота остались позади, начались холмы, поросшие мертвым лесом. Голые ветви деревьев царапали темное небо, словно костлявые пальцы.

Бункер нашли быстро — приземистое бетонное строение, врытое в склон холма. Тяжелая стальная дверь была приоткрыта.

— Хм, — пробормотал Корешок. — Открыто. Странно.

— Что странного? — спросил Кроха. — Может, последние постояльцы не закрыли.

— Или сейчас там кто-то есть, — предположил Кардинал. — Проверим. Химера, Болт — со мной.

Трое скрылись в темном проеме. Через минуту Химера высунулась:

— Пусто. Но похоже, кто-то недавно тут был. На столе еда, еще не остыла. Вещи разбросаны, будто в спешке уходили.

— Может, о нас прослышали? — предположил Егор. — И решили не рисковать?

— Вполне возможно, — кивнул Кардинал. — Новости в Мешке разлетаются быстро. Ну, их проблемы. Загоняем болотоход.

Бункер оказался просторным — бывший склад или гараж. Загнали машину, закрыли дверь. В углу обнаружилась печка-буржуйка с запасом дров.

— Вот это дело! — обрадовался Корешок. — Сейчас организуем нормальный ужин. Кто-нибудь умеет готовить?

— Я могу, — неожиданно вызвалась Химера. — Если есть из чего.

— В болотоходе есть НЗ — консервы, крупа, — сказал Корешок. — И вода. На кашу с тушенкой хватит.

Пока Химера колдовала у печки, мужчины расселись вокруг. Тепло и запах готовящейся еды создавали неожиданный уют в этом бетонном склепе.

— Егор, — позвал Кардинал, когда все поели. — Нам нужно поговорить. О том, что произошло на дамбе.

Егор кивнул. Он знал, что этот разговор неизбежен.

— Я сам не понимаю, — начал он. — В тот момент, когда мы скользили к обрыву, камень... сделал что-то. И я просто знал, как вывернуть из заноса.

— Это очень странно, — медленно сказала Химера. — Черный камень не дает физических навыков. Он связан с маткой, вдохнувшему пыль позволяет управлять тварями. Но не машинами.

— Может, дело не в камне, — предположил Болт. — Может, Егор просто хороший водитель.

— Нет, — покачал головой Егор. — Это был не я. Точнее, я, но... как будто кто-то вложил знание прямо в голову. На долю секунды я знал все о болотоходе — каждый винтик, каждую деталь. Знал, как поведет себя машина при любом маневре.

— Интересная теория, — задумчиво произнес Кардинал. — Что если черный камень не просто связан с маткой? Что если он хранит знания? Опыт всех, кто его касался?

— Бред, — отмахнулся Кроха. — Камни — это просто сконцентрированная сущность тварей. Никакой мистики.

— А что в Мешке не мистика? — возразила Химера. — Мы живем в мире, где идет вечный дождь, где твари появляются из ниоткуда, где мертвые попадают в параллельную реальность. Почему камень не может быть чем-то бОльшим?

Корешок, до этого молчавший, вдруг заговорил:

— Я вожу людей через болота семь лет. Видел всякое. Но черный камень... это другое. Старики рассказывают, что таких камней всего несколько на весь Мешок. И каждый — особенный.

— В каком смысле? — спросил Кардинал.

— Говорят, они помнят времена до Мешка. До тварей, до всего. Что они — осколки чего-то древнего, что было здесь изначально.

— Сказки, — фыркнул Кроха.

— Может, и сказки, — пожал плечами Корешок. — Но факт остается фактом — парень чувствует камень. А камень чувствует его. Это не случайность.

— Заказчик в "Высоте" явно знает больше, — сказал Кардинал. — Иначе не предложил бы такую цену. Десять тысяч камней — за это можно купить небольшой форт.

— Или он знает, что камень может, — добавила Химера.

Все посмотрели на Егора. Тот сидел, уставившись в огонь, и думал о странном повороте судьбы. Еще неделю назад он был простым механиком-водителем российской армии. Теперь — носитель тайны, способный чувствовать древний артефакт чужого мира.

— Я не просил этого, — тихо сказал он. — Не хочу быть особенным. Хочу просто выжить и, может быть, найти дорогу домой.

— В Мешке не выбирают судьбу, — философски заметил Кардинал. — Она выбирает тебя. Остается только принять или сломаться.

— Глубоко, — саркастически заметил Кроха. — Может, хватит философии? Утром нужно доставить камень, получить оплату и разойтись. Все просто.

— Боюсь, не все так просто, — покачала головой Химера. — Если за нами следили на дамбе, значит, кто-то знает о камне. В "Высоте" нас могут ждать.

— Справимся, — уверенно сказал Болт. — Не впервой.

— Вот и правильно, — Корешок отставил пустую миску. — Нечего раньше времени париться. Доедайте и поехали. До "Высоты" три часа ходу.

Егор сидел перед огнем с полупустой миской и думал о черном камне, о странной связи, о том, что ждет их в "Высоте".

И еще он думал о доме. О мире, где нет вечного дождя, где по ночам не воют твари, где люди не убивают друг друга за горсть разноцветных камешков. Существует ли еще тот мир? Или Мешок — это все, что осталось?

"Найду дорогу домой, — пообещал он себе. — Чего бы это ни стоило."

А снаружи шел дождь. Вечный дождь Мешка, смывающий следы, но не смывающий память. И где-то там, в "Высоте", уже ждала судьба, от которой не убежать.

Мешок не отпускает своих гостей просто так. У каждого здесь есть роль, есть предназначение. И Егор начинал понимать — его роль будет особенной. Хочет он того или нет.