Конвой

Глава 17. Последнее искушение

Егор проснулся от стука в дверь — не грубого требования охраны, а деликатного постукивания. За окном едва брезжил рассвет, серый свет просачивался сквозь вечные тучи Мешка.

— Да, — сказал он, натягивая футболку.

Дверь открылась, и Егор замер от удивления. На пороге стоял Док. Изрядно похудевший, в потёртом халате, нервные движения рук. В глазах появилось что-то новое. Усталость? Страх?

— Док? — Егор не мог поверить своим глазам. — Что ты здесь делаешь?

— Броня... — Док огляделся, словно проверяя, не подслушивают ли. — Можно войти? Нам нужно поговорить. Срочно.

— Конечно, заходи. — Егор отступил в сторону. — Но как ты оказался в Нулевом форте? Ты же остался в Форт-Бирже, работать на Медяка.

Док быстро вошёл, прикрыл дверь. Движения были нервными, но отработанными — человек, привыкший к конспирации.

— Долгая история. Мазай... он узнал о моих исследованиях. Прислал людей с предложением, от которого нельзя было отказаться. — Он поправил очки дрожащими руками. — Официально я всё ещё работаю на Медяка, передаю ему информацию. Но на деле... Мне поручено подготовить тебя к подключению.

— Подключению к чему?

— К устройству Наблюдателей. — Док огляделся, словно проверяя, не подслушивают ли. — Машина требует точной настройки. Дар каждого Проводника уникален, нужна калибровка.

Егор пытался поймать взгляд Дока, но безуспешно.

— Нужно снять базовые показатели. Можно?

Егор кивнул. Док подошёл ближе, начал водить прибором вокруг головы. Устройство тихо жужжало, на маленьком экране мелькали цифры. Егор почувствовал лёгкое покалывание — прибор явно реагировал на его дар.

— Удивительно, — пробормотал Док, глядя на показания. — Частоты выше, чем у предыдущих. И стабильнее. Обычно дар Проводника создаёт хаотические всплески, а у тебя... почти идеальная синусоида.

— Предыдущих было много?

— Я изучил документы. Мазай дал мне полный доступ к архивам. — Док убрал прибор, но руки всё ещё дрожали. — Двое за последние десять лет. Оба не выдержали полного подключения. Первый сгорел за минуту — перегрузка нервной системы. Второй продержался дольше, но результат... — Он покачал головой. — Овощ. Тело живо, разум мёртв.

— Воодушевляет.

— Но твои показания другие. Прямо как с тем чёрным камнем. Тогда я ещё говорил, что это артефакт особенный.

— И ты был прав, — кивнул Егор. — Камень действительно оказался уникальным. Связан с Матками, с самой природой тварей.

— Возможно, именно поэтому твой дар такой стабильный. Контакт с Маткой мог изменить саму структуру способности.

— Предыдущих было много?

— Я изучил документы. Мазай дал мне полный доступ к архивам. — Док убрал прибор, но руки всё ещё дрожали. — Двое за последние десять лет. Оба не выдержали полного подключения. Первый сгорел за минуту — перегрузка нервной системы. Второй продержался дольше, но результат... — Он покачал головой. — Овощ. Тело живо, разум мёртв.

— Воодушевляет.

— Я не пугаю, просто предупреждаю. — Док сел на стул у окна, и Егор заметил, как постарел учёный за эти месяцы. — Устройство Наблюдателей не создавалось для таких нагрузок. Мазай модифицировал его, усилил, но базовая архитектура осталась прежней. Это как... как заставить паровоз летать. Можно приделать крылья, но конструкция не для этого создана.

— Док, что здесь происходит на самом деле? — Егор сел напротив, внимательно изучая лицо собеседника. — Что за устройство такое?

Док помялся, явно взвешивая, сколько можно сказать. В его движениях читалась внутренняя борьба — долг учёного против человеческого сочувствия. Потом махнул рукой — была не была.

— Наблюдатели создали его веками назад для изучения даров. Не для передачи — для понимания. Они хотели знать, как работает связь между человеком и Мешком. — Он снял очки, протёр стёкла нервными движениями. — Устройство считывает квантовые флуктуации в мозге носителя дара. Создаёт что-то вроде карты нейронных связей, отвечающих за способности.

— И Мазай хочет скопировать эту карту?

— Не совсем. — Док надел очки обратно, но всё ещё избегал прямого взгляда. — Копирование — это создание дубликата. Он хочет... распределить. Представьте дар как реку. Устройство создаёт каналы, отводящие воду в разные стороны. Каждый получает ручеёк, но исток остаётся прежним.

— Что происходит с истоком?

Док молчал долго, глядя в окно на серое утро Нулевого форта.

— Теоретически — ничего. Река продолжает течь. Практически... — Он замялся. — Сознание не приспособлено к такому разветвлению. Это как заставить сердце качать кровь в тысячу тел одновременно. Рано или поздно оно не выдержит.

— И ты спокойно участвуешь в этом?

— Спокойно? — Док дёрнулся, как от удара. Очки съехали на кончик носа, и он машинально поправил их. — Ты думаешь, у меня есть выбор? Я думал, что наконец-то нашёл своё место. У меня был свой форт, ресурсы, возможность исследовать Мешок. Но потом армия Форт-биржи сровняла всё с землёй. В погоне за тобой, между прочим.

Он замолчал, сжав кулаки до белизны костяшек. В лице читалась боль человека, потерявшего всё.

— Двадцать лет исследований. Уникальное оборудование. Библиотека. Всё уничтожено. Лаборатория Медяка, конечно, хороша, но не настолько. — Голос дрогнул. — А потом Мазай прислал своих людей. Сказали — работай на нас, получишь доступ к архивам Наблюдателей, к технологиям, о которых можешь только мечтать. Откажешься — будешь копаться в мусоре до конца дней.

— И ты согласился.

— А что мне оставалось? — Док встал, подошёл к окну. — Я учёный, Броня. Знания — это всё, что у меня есть. Без исследований я никто. Пустое место.

— Теперь я делаю то, что должен. Калибрую устройство, провожу тесты, изучаю то, о чём раньше мог только читать. Медяк думает, что я всё ещё работаю на него, передаю информацию. Мазай уверен в моей лояльности. А я получаю доступ к величайшим тайнам Мешка.

— За какую цену?

— За любую. — Док обернулся, в глазах горел фанатичный огонь. — Ты не понимаешь. Здесь знания Наблюдателей! Технологии, которым сотни лет! Я уже больше узнал за эти месяцы, чем за всю прошлую жизнь!

В комнате повисла тишина.

— Почему рассказываешь мне? — спросил Егор.

— Потому что ты другой. — Док вернулся к столу. — Предыдущие Проводники были фанатиками. Один мечтал о власти, другой — о мести. Они шли к устройству как к исполнению желаний. А ты... ты не хочешь этого. Я вижу. И ещё... — Он обернулся. — Мы ведь прошли через многое вместе. Я не забыл.

— Это было давно.

— Несколько месяцев назад. Но в Мешке время течёт иначе, правда? — Док грустно улыбнулся. — Каждый день здесь как год в прошлой жизни. Ты единственный знакомый здесь.

— И как тебе новая работа?

— Потрясающе. — В глазах Дока загорелся фанатичный блеск. — Ты не представляешь, какие здесь архивы! Технологии Наблюдателей, записи о природе Мешка, устройства, которым тысячи лет! Я уже больше узнал за эти месяцы, чем за всю жизнь до этого.

— Звучит заманчиво.

— Это больше чем заманчиво. Это возможность понять устройство самой реальности! — Док подался вперёд. — Знаешь, что я обнаружил? Мешок не случайность. Он создан. Искусственно. Кем-то невероятно развитым.

Егор нахмурился. Это была новая информация.

— Доказательства есть?

— Косвенные, но убедительные. Слишком много совпадений. Циклы дня и ночи для тварей. Идеальный баланс сил. Появление людей с дарами именно тогда, когда они нужны. — Док оживился. — Это не эволюция. Это инженерия.

— И Мазай об этом знает?

— Подозревает. Именно поэтому ему так нужен Проводник. Он думает, что с твоей помощью сможет взломать изначальный код Мешка.

Док замолчал, глядя в окно. В его лице читалась внутренняя борьба.

— Что тебя беспокоит?

— Процедура. — Док снял очки, протёр их. — Понимаешь, я изучил все записи. Каждая попытка заканчивалась катастрофой. Не потому что технология несовершенна. Потому что она не предназначена для того, что хочет Мазай.

— Объясни.

— Устройство Наблюдателей создано для понимания, не для копирования. Оно как... микроскоп. Можешь изучать бактерию, но не можешь превратить её в слона. — Док надел очки обратно. — Мазай пытается заставить машину делать то, для чего она не создана.

Егор задумался. Получается, даже если он согласится, ничего не выйдет?

— Что будет, если я откажусь подключаться?

— Мазай найдёт другого Проводника. Или попытается принудить тебя. У него много способов. — Док помрачнел. — А моя работа продолжится. Буду калибровать устройство для следующей попытки.

— И тебя это устраивает?

— Меня устраивает доступ к знаниям. — Док пожал плечами. — Я учёный, не моралист. Если Мазай хочет рисковать жизнями ради своих амбиций — его выбор.

— А если я попрошу тебя помочь мне сбежать?

Док долго молчал, изучая его лицо.

— Это поставит под угрозу мою работу здесь. Мазай не простит предательства. — Он помедлил. — Но если ты решишь действовать... Я могу рассказать о слабых местах устройства. Для твоей же безопасности, конечно.

— Спасибо за честность.

— Не за что. — Док встал. — Время решать, Броня. Завтра Мазай потребует ответа. И помни — какой бы выбор ты ни сделал, я продолжу свои исследования. Знания важнее политики.

Егор кивнул. Теперь он понимал позицию Дока. Учёный не союзник и не враг. Просто человек, одержимый познанием любой ценой.

— Что мне нужно знать об устройстве? На всякий случай.

Следующие два часа Док рассказывал об устройстве с восторгом истинного учёного. О кристаллических матрицах, хранящих информацию о дарах тысячелетиями. О биологических проводниках — изменённых пылью и радиацией людях вроде Кардинала, чьи тела пропускают энергию лучше любого металла. О резонансных камерах, усиливающих способности до невероятных пределов. О сложной системе предохранителей, не дающей машине уйти в разнос.

— Технология просто потрясающая, — объяснял он, чертя схемы на бумаге. — Наблюдатели были гениями. Устройство создаёт прямую связь между сознанием Проводника и квантовым полем Мешка. Теоретически можно считать информацию о любом носителе дара.

— А практически?

— Практически есть проблемы. — Док нахмурился. — Устройство создаёт обратную связь между Проводником и получателями. Если баланс нарушится в момент пиковой нагрузки...

— Что произойдёт?

— Энергетический коллапс. Вся энергия вернётся к источнику одномоментно. — Док отложил карандаш. — С научной точки зрения это интересный феномен. С человеческой — катастрофа. Может убить всех в радиусе километра.

— Включая тех, кто получает дар?

— В первую очередь их. Незащищённые связи просто сгорят. — Док пожал плечами с академическим равнодушием. — Интересно, что Мазай об этом знает, но всё равно настаивает на эксперименте.

— Почему он рискует?

— Потому что верит в свою правоту. А вера, как известно, заставляет людей делать иррациональные вещи. — Док собрал схемы. — Для меня это прекрасная возможность изучить процесс в реальном времени. Неважно, чем закончится — данные будут бесценными.

Егор смотрел на учёного с растущим удивлением. Док говорил о возможной смерти сотен людей как о научном эксперименте.

— А что с теми, кто уже подключён? С Кардиналом?

— Неизвестно. — Док честно развёл руками. — Может, освободится от принудительной связи. Может, умрёт вместе с устройством. Может, произойдёт что-то совершенно непредсказуемое.

— Есть ли способ предотвратить катастрофу?

— Технически — да. Система предохранителей, правильная настройка баланса, постепенное наращивание нагрузки. — Док задумался. — Но Мазай торопится. Хочет всё и сразу. Это научно безграмотно, но политически понятно.

— А если кто-то захочет саботировать процедуру?

Док поднял бровь с заинтересованным видом.

— Гипотетически? Множество способов. Перегрузить энергосистему, нарушить настройки резонансных камер, вывести из строя предохранители... — Он наклонился ближе. — А зачем тебе эта информация? Планируешь эксперимент?

— Просто любопытство.

— Понимаю. — Док кивнул. — Знаешь, есть здесь один человек, который тоже проявляет нездоровый интерес к уязвимостям устройства.

— Кто?

— Офицер один. Позывной Волк. — Док собрал бумаги. — Часто приходил ко мне с техническими вопросами. Очень конкретными. Явно что-то планирует. И ещё он упоминал тебя. Говорил, что если Проводник — это действительно Броня, то эксперимент может пойти не по плану Мазая.

Стук в дверь прервал разговор. Вошла Химера — бледная, с тёмными кругами под глазами. Одежда была помята, словно она уже давно не спала.

— Время, Док. Мазай ждёт отчёта.

— Конечно. — Док поспешно встал, собирая приборы. — Базовые параметры сняты. Проводник идеально подходит для процедуры. Можем начинать хоть завтра. Будет познавательно.

Он направился к двери, но остановился на пороге, обернулся.

— И ещё, Броня... — Взгляд на мгновение встретился с глазами Егора. — Устройство в подвале три-бэ, восточное крыло. Охрана меняется в полночь. Если захочешь взглянуть на технологическое чудо своими глазами.

Он ушёл, оставив схемы на столе. Химера проводила его взглядом, потом повернулась к Егору.

— О чём говорили?

— О науке. О том, как превратить человека в источник энергии для армии. Док очень этим вдохновлён.

Она вздрогнула, подошла к столу. Взяла схемы, пробежала глазами.

— Он рассказал о рисках?

— Со всеми подробностями. Его больше интересует научная сторона, чем человеческие жертвы.

Химера долго изучала чертежи, потом аккуратно сложила и спрятала в карман куртки.

— Интересные схемы. Док явно знает своё дело.

— Волк?

— Знаешь о нём? — Химера не удивилась. — Конечно знаешь. Он теперь тоже здесь. Мазай умеет собирать таланты.

— Как он здесь оказался?

— Дьякон иногда выполняет заказы Мазая. И, можно сказать, покупает некоторых. Волк согласился. — Химера подошла к окну. — Но судя по тому, что мне известно, не всё так просто.

— Думаешь, он что-то планирует?

— Возможно. Или просто изучает обстановку. — Она обернулась и резко сменила тему. — Скоро Мазай потребует твоего окончательного ответа. Надеюсь, ты примешь правильное решение.

— А если откажусь?

— Тогда ты станешь не партнёром, а пленником. — Голос стал ровнее, но в глазах мелькнуло что-то. — Мазай получит то, что хочет. Любой ценой.

— Ты веришь в его дело?

Химера долго молчала.

— Я привезла тебя сюда. Выполнила задание. — В голосе появилась усталость. — Раньше я думала — все жертвы ради великой цели. Кардинал согласился помочь. Подопытные в лабораториях — добровольцы или преступники. Мазай строит лучший мир, просто методы жёсткие.

Она обернулась, и Егор увидел в её глазах что-то новое — сомнение.

— Но потом я увидела, как ты смотришь на всё это. Как реагируешь на страдания тварей в клетках, на Кардинала, превращённого в живую батарейку. И поняла — я перестала чувствовать. Привыкла к жестокости, оправдывала её необходимостью. А ты... ты напомнил мне, каково это — быть человеком.

— Химера...

— Мазай обещал мне новую жизнь взамен на службу. И дал её. Но какой ценой? Я потеряла себя между той, которой была в той жизни, Игуаной и Химерой, которой стала. — Её голос дрогнул. — И только рядом с тобой вспомнила — есть ещё третий вариант. Просто быть собой.

— Хочу встретиться с Волком.

Химера повернулась к нему. В глазах боролись долг и что-то ещё.

— Это риск. Если Мазай узнает о тайных встречах...

— А если не узнает?

— Мазай сегодня вечером встречается с делегацией из Форт-биржи. Будет занят часа три. — Она помедлила. — Если что-то случится в это время... я не смогу сразу доложить.

— Спасибо.

— Не благодари. Я просто слежу за тем, чтобы ты был готов к завтрашней процедуре. Живой и в здравом уме. — Химера направилась к двери. — И, Броня, будь осторожен.

***

Кабинет Мазая располагался в бывших царских покоях. Роскошь прошлого соседствовала с функциональностью настоящего. Карты на стенах императорской спальни. Компьютеры на антикварных столах. Время сплелось в причудливый узел.

Мазай стоял у окна спиной к двери. В руке — бокал с чем-то красным. Вино? Или что-то другое?

— Знаешь, что я вижу отсюда? — спросил он, не оборачиваясь.

— Ваш форт.

— Неверно. Я вижу мечту. — Мазай повернулся. В полумраке его лицо казалось маской. — Мечту о мире, где человек не прячется за стенами. Где дети играют на улицах, не боясь клыков. Где прогресс не остановлен страхом.

— Красивая мечта.

— Но недостижимая обычными методами. — Мазай подошёл к столу, жестом предложил сесть. — Я пытался двадцать лет. Выстраивал систему, укреплял форты, создавал порядок. И что? Твари всё так же рыскают днём. Люди всё так же умирают.

— Вы сделали многое.

— Недостаточно! — Мазай ударил кулаком по столу. Бокал подпрыгнул, красная жидкость плеснула на полированное дерево. — Прости. Иногда нетерпение берёт верх.

Он сел напротив, налил вина из графина. Обычного вина, понял Егор по запаху. Не кровь, не эликсир бессмертия — просто хорошее вино. Человеческая слабость правителя, который пытается остаться человеком.

— Расскажу тебе историю. О молодом человеке, который попал в Мешок несколько сотен лет назад. Да, не удивляйся — так давно. Время здесь течёт иначе.

Мазай отпил вина, глядя в пустоту. В глазах читалась древняя боль.

— Он был никем. Простой писарь при дворе. Переписывал документы, вёл записи, мечтал о чём-то большем. Но Мешок увидел в нём потенциал. Дал дар — способность чувствовать тварей, влиять на них. Первый Проводник.

Егор замер. Мазай говорил о себе. О том времени, когда был молодым, полным надежд, не знающим цены власти.

— Наблюдатели нашли его быстро. Сказали — ты особенный, ты нужен для великой цели. Юноша поверил. Почему нет? Лучше быть особенным, чем никем. — Горькая усмешка. — Они изучали его, тестировали, обещали раскрыть тайны Мешка.

— И раскрыли?

— О да. Раскрыли. — Мазай допил вино залпом. — Подключили к прототипу устройства. Сказали — это расширит твои способности, сделает сильнее. Не соврали. На несколько минут он стал богом. Чувствовал каждую тварь в Мешке, мог управлять тысячами.

— Но?

— Но устройство создавалось не для усиления. Наблюдателям нужен был не союзник, а подопытный. Они выкачали дар, оставив пустую оболочку. — Мазай налил ещё вина дрожащими руками. — Юноша очнулся обычным человеком. Хуже — калекой. Даже эмоций людей больше не чувствовал.

— Но вы выжили.

— Выжил. Из упрямства. Из ненависти. — Мазай встал, подошёл к карте на стене. — Много лет строил власть обычными методами. Интриги, союзы, предательства. Поднялся от никого до правителя сильнейшего форта. И всё это время помнил.

— О мести?

— О возвращении. — Он повернулся, и Егор увидел в его глазах огонь фанатика. — Я изучал записи Наблюдателей десятилетиями. Понял их ошибку. Они брали дар грубо, как варвары. А нужно — тонко. Не отнять, а поделиться.

— Распределить между многими.

— Именно! Ты понимаешь! — Мазай подошёл ближе, глаза горели. — Представь: тысяча человек с даром Проводника. Пусть слабым, пусть ограниченным — но даром. Армия, способная контролировать всех тварей Мешка. А во главе — ты. Источник, из которого все пьют.

— Красиво. Но Док сказал, что предыдущие попытки...

— Док трус. — Мазай отмахнулся. — Боится рисковать. Да, были неудачи. Но они не имели твоей силы, твоей стабильности. Ты другой.

— Почему?

— Ты принял дар, не борясь с ним. Предыдущие Проводники хотели подчинить тварей силой. Ты хочешь понять их. Это меняет всё. — Мазай вернулся к столу. — Устройство откалибровано под тебя. Док — лучший специалист, что бы он там ни говорил. Риск минимален.

— А если я откажусь?

Мазай помолчал, рассматривая вино в бокале. Красная жидкость медленно вращалась, отражая свет.

— Тогда я найду другого Проводника. Рано или поздно Мешок выплюнет нового. А ты... — Он пожал плечами. — Форт большой. Всегда найдётся работа для человека с талантами. Правда, друзья твои могут пострадать.

— Это угроза?

— Это реальность. — Мазай смотрел прямо в глаза, не моргая. — Кардинал без поддержки микса умрёт за сутки. Забытые без моей защиты падут под первым же ударом. Химера... её нестабильность растёт. Без моих медиков она растворится через месяц.

Каждое слово било как молот. Мазай знал все болевые точки и давил без жалости. В этом была его сила — способность находить чужие слабости и использовать их.

— У тебя есть выбор, — продолжил правитель. — Стать героем, спасти друзей, изменить мир. Или стать никем и смотреть, как они умирают. Что выберешь?

Егор молчал. В голове крутились варианты, но все вели в тупик. Открытый отказ — смерть близких. Согласие — потеря себя. Оставался только обман. Согласиться, войти в доверие, а потом нанести удар изнутри.

— Я выслушал ваше предложение.

— И? — Мазай встал. — Я жду ответа. И Егор... Я знаю о визите Дока. Знаю о его сомнениях. Но он не рассказал тебе главного.

— Чего?

— Устройство работает в обе стороны. Ты получишь не только возможность делиться даром. Ты почувствуешь эмоции всех, с кем связан. Тысячи душ, открытых нараспашку. Это... опьяняет. — В голосе Мазая звучала тоска. — Я помню это чувство. Единение. Понимание. Любовь.

— Вы хотите вернуть не силу. Вы хотите снова чувствовать.

Мазай вздрогнул, как от удара. На мгновение маска упала, обнажив усталого старика, потерявшего способность к эмоциям.

— Сотни лет одиночества. Сотни лет пустоты там, где было тепло. Ты не представляешь, каково это — помнить любовь и не мочь её чувствовать. — Он отвернулся к окну. — Иди. Подумай. Утром решим судьбу Мешка.

***

Ночь опустилась на форт, и крепость ожила. У ворот разгружались караваны, прибывшие под покровом темноты. В казармах сменялись дежурства — ночная смена выходила на посты. Склады работали на полную мощность, принимая грузы. Обычный ритм крепости, где день — время отдыха, а ночь — время работы.

Но под этой привычной суетой зрело напряжение. Слишком много шёпотов в коридорах, слишком осторожные взгляды между офицерами. Что-то назревало в Нулевом форте.

Егор ждал в своих покоях, раздумывая над услышанным. Мазай не был обычным тираном. Это был человек, потерявший самое главное — способность чувствовать. И теперь он был готов на всё, чтобы вернуть утраченное. Даже если для этого придётся превратить весь Мешок в тюрьму.

В полночь за дверью послышался тихий разговор. Голос Химеры, спокойный и властный:

— Мазай приказал привести его. Немедленно.

— Но у нас нет письменного приказа... — начал один из охранников.

Пауза. Потом нервный кашель.

— Конечно.

Дверь распахнулась. Химера вошла, за ней — двое охранников с автоматами наготове.

— Время пришло.

Егор подчинился.

— Ведите, — скомандовала Химера.

Они вышли в коридор, свернули налево, прошли мимо нескольких дверей. У поворота Химера остановилась.

— Всё, дальше я сама. Возвращайтесь на пост.

— Но...

— Инструкция не предусматривает сопровождения во время личных бесед Мазая. — Химера посмотрела на охранника так, что тот отступил. — Или ты хочешь присутствовать при разговоре?

— Нет, конечно. Извините.

Охранники удалились. Химера подождала, пока их шаги затихнут.

— Сюда, — шепнула она, толкая дверь служебного помещения.

Внутри их ждал Волк.

— Вершинин?

— Наконец-то встретились, — сказал Волк. — После нашей той встречи, я долго искал тебя, ещё во времена работы на Дьякона.

— И нашёл. Правда, теперь служишь другому хозяину.

— Мешок заставляет приспосабливаться. — Волк посмотрел в окно. — От пиратов к Мазаю. По крайней мере, здесь платят регулярно и не стреляют в спину за провал.

— Но ты недоволен.

Волк помолчал, глядя в окно на ночную суету форта.

— Знаешь, когда Мазай переманил меня от пиратов, я думал — наконец-то попал к цивилизованным людям. Порядок, дисциплина, ясные цели. — Он обернулся. — Но порядок бывает разный.

— Что ты имеешь в виду?

— Лаборатории. То, что он делает с подопытными. Методы... — Волк понизил голос. — Я видел многое, работая на Дьякона. Но там хоть не притворялись, что творят добро.

— И много таких, кто думает как ты?

Волк усмехнулся.

— Понимаю. Надёжных человек тридцать, может чуть больше. Остальные либо искренне верят в великую миссию, либо просто боятся высунуться.

— Мазай настолько жёсток?

— Мазай умён. Кнут и пряник в правильных пропорциях. Большинство видят только пряник — хорошее жалование, карьерные перспективы, причастность к великому делу. А кнут... — Волк пожал плечами. — Кнут показывают только тем, кому нужно.

— Что предлагаешь?

— Пока ничего. — Волк встал, подошёл к окну. — Завтра ты дашь ответ Мазаю. Может, согласишься, и всё обойдётся мирно.

— А если не соглашусь?

— Тогда он заставит. У него много способов принуждения. — Волк обернулся. — Но если решишь сопротивляться... У меня есть люди. Знаю слабые места форта.

— Я не собираюсь бежать.

— Тогда что?

— Остановить эту машину. Навсегда.

Волк поднял бровь.

— Устройство? Это самоубийство. Охрана, система защиты...

— Док знает уязвимые места.

— Док согласился помочь? — Волк удивился. — Не думал, что учёный пойдёт против своих интересов.

— У каждого свои причины.

Волк задумался, разглядывая огни ночного форта.

— Если ты серьёзно... Можно попробовать. Но шансов мало. И цена провала...

— Лучше попытаться, чем стать марионеткой.

— Понимаю. — Волк протянул руку. — Тогда завтра всё решится. Удачи, Крылов.

Они пожали руки крепко, по-военному.

— Если понадобится помощь — Химера знает, как меня найти, — сказал Волк у двери.

***

Химера осталась. Села у окна, глядя на ночной форт. В профиль её лицо казалось печальным.

— Я привезла тебя сюда. Выполнила задание. — В голосе появилась усталость. — Раньше я думала — все жертвы ради великой цели. Кардинал согласился помочь. Подопытные в лабораториях — добровольцы или преступники. Мазай строит лучший мир, просто методы жёсткие.

Она обернулась, и Егор увидел в её разноцветных глазах что-то новое.

— Но потом я увидела, как ты смотришь на всё это. Как реагируешь на страдания тварей в клетках, на Кардинала, превращённого в живую батарейку. И поняла — я перестала чувствовать. Привыкла к жестокости, оправдывала её необходимостью. А ты... ты напомнил мне, каково это — быть человеком.

— Химера...

— Мазай обещал мне новую жизнь взамен на службу. И дал её. Но какой ценой? Я потеряла себя между тремя жизнями — той, кем была до аварии, Игуаной в Террариуме, и Химерой на службе у Мазая. — Её голос дрогнул. — И только рядом с тобой вспомнила — есть ещё четвёртый вариант. Просто быть собой.

— Почему продолжаешь служить ему?

Молчание затянулось. Потом Химера заговорила — тихо, словно боялась, что слова убегут.

— После аварии я попала в Террариум. Дали позывной Игуана, научили жить в Мешке, стали семьёй. Но семьей наемников, убийц. — Она обняла себя за плечи. — Но потом Террариум уничтожили. Выжили единицы.

— И тебя нашёл Мазай?

— Не сразу. Я стала проводником в караванах, работала на разные силы. В том числе на Мазая. — Химера повернулась к нему. — Годами ездила по маршрутам, думала, что нашла своё место. Но это было до Пустоши.

— Там ты преобразилась.

— Трансформация. Микс изменил меня. Не только тело — саму суть. — В полумраке её глаза светились странным светом. — Не помню как добралась до Нулевого. А Мазай... — горькая усмешка, — он не просто мой работодатель теперь. Он мой единственный шанс остаться человеком.

— Он использует твою зависимость.

— Умно, не правда ли? Раньше я работала на него за идею и деньги. Теперь — за право дышать еще один день.

— И ты привела меня.

— Я выполняла задание.

— Только задание?

Химера дёрнулась, как от удара.

— Сначала — да. Ты был целью, миссией, способом доказать преданность. Но потом... — Голос дрогнул. — Потом я увидела, кто ты. Не Проводник, не носитель дара. Просто человек, который пытается оставаться человеком в аду.

Она подошла ближе, остановилась в шаге. В воздухе повисло напряжение.

— В Пустоши, когда я приняла двойную дозу... Это не было частью плана. Мазай приказал сохранить тебя, но не ценой своей жизни. Я нарушила приказ. Первый раз за все годы службы.

— Почему?

— Потому что... — Химера подняла руку, почти коснулась его лица, но отдёрнула. — Потому что ты смотрел на меня как на человека. Не инструмент, не оружие. Просто человека. Давно никто так не смотрел.

В комнате повисла тишина.

— Я предала тебя, — прошептала Химера. — Вела как овцу на заклание. И теперь... теперь не могу остановиться. Слишком глубоко зашла. Мазай мне не простит предательства.

— Тогда не останавливайся. — Егор взял её за руку. Кожа была холодной, почти ледяной. — Помоги довести план до конца.

— Это самоубийство.

— Или освобождение. Для нас обоих.

Химера смотрела на их сплетённые руки. Потом подняла взгляд — в глазах стояли слёзы.

— Я не умею плакать, здесь, в Мешке, хватает дождя. Но сейчас... — Слеза скатилась по щеке. — Что ты со мной делаешь?

— Напоминаю, что ты человек.

Она прижалась к нему — порыв отчаяния и надежды. Губы встретились в поцелуе — солёном от слёз, горьком от предательства, сладком от прощения.

Время остановилось. Не было Мешка, Мазая, устройства в подвалах. Только двое одиноких людей, нашедших друг друга в аду.

Потом Химера отстранилась.

— Это ошибка. Мы оба можем погибнуть завтра.

— Тем более. — Егор удержал её. — Если умирать, то хоть с воспоминанием о чём-то настоящем.

Она смотрела на него долгим взглядом. В глазах боролись сомнения и решимость. Потом кивнула — выбор сделан.

Ночь укрыла их своим покровом. В украденные часы перед бурей они были просто мужчиной и женщиной. Не Проводник и агент Мазая. Не инструменты в чужой игре. Просто двое, доказывающие друг другу, что ещё способны чувствовать.

Утро придёт слишком быстро. Принесёт испытания, предательства, возможную смерть. Но пока — только они, дождь за окном и хрупкая надежда на будущее.

Последнее искушение Мазая — власть, безопасность, величие — меркло перед простой человеческой близостью. И в этом была ирония. Правитель, мечтающий снова чувствовать, не понимал — чувства нельзя взять силой. Их можно только подарить.

Завтра решится всё. Но сегодня, этой ночью, они были свободны.