Конвой

Глава 12. Пепел и пыль

Пустошь встретила их на второй день пути. Сначала изменения были почти незаметны — дождь все так же шел, но капли стали маслянистыми, оставляя радужные следы. Земля постепенно темнела, трава исчезала, а серое небо Мешка медленно, час за часом, наливалось багровым. Граница оказалась не четкой линией, а долгим переходом — два мира нехотя перетекали друг в друга под бесконечным дождем.

— Приехали, — сказал Кардинал, останавливая потрепанный Урал. — Дальше только с проводниками или на свой страх и риск.

Егор смотрел на открывшийся пейзаж. Земля здесь была черной, спекшейся в стекло. Остовы зданий торчали как обглоданные кости.

— Радиация? — спросила Химера, проверяя старый дозиметр.

— Фон превышен в пятнадцать раз, — подтвердил Кардинал. — Без защиты больше суток не протянем. А если встретим радиоактивную бурю...

Он не договорил. Егор вопросительно посмотрел на него.

— Радиоактивная буря — это не просто ветер с пылью, — пояснил Кардинал, заметив его взгляд. — Когда поднимается настоящая буря в Пустоши, она несет с собой частицы от самого взрыва. Концентрированную смерть. Я однажды видел, что осталось от каравана, попавшего в такую. Только скелеты в кабинах — радиация сожрала всю плоть за минуты, оставив только кости и одежду.

— За минуты? — Химера нахмурилась. — Это вообще возможно?

— В обычном мире — нет. Но Пустошь живет по своим законам. Когда Пёс взорвал бомбу, усиленную красной пылью, он создал не просто радиоактивную зону. Он создал место, где сама смерть обрела физическую форму. Бури здесь — это концентрированная энтропия. Попадешь в такую — растворишься, как сахар в кипятке.

— И что теперь? — спросил Егор. — Просто поедем наугад?

— Самоубийство, — покачал головой Кардинал. — В Пустоши есть свои проводники. Радоловы — охотники за радиоактивными камнями. Без них здесь не выжить.

— Радоловы? — переспросила Химера.

— Сумасшедшие, которые живут в Пустоши практически постоянно, — пояснил Кардинал. — Собирают рады — камни с мутировавших тварей. Один рад стоит как сотня обычных, но чтобы их добыть, нужно лезть в самое пекло. Только они знают безопасные маршруты.

Химера молча осматривала горизонт, явно не ожидая увидеть признаки жизни в этой мертвой земле.

— И где их искать? — Химера оглядывалась. — Не вижу объявлений.

Но искать не пришлось.

Первым Егор заметил движение среди руин — слишком целенаправленное для тварей. Потом увидел отблески стекол биноклей. И наконец, из-за остова автобуса вышли люди. Пятеро, в самодельной защите из свинцовых пластин и прорезиненной ткани. Лица скрыты противогазами старого образца.

— Стоять! — крикнул тот, что шел впереди. Голос через фильтры звучал механически. — Руки на виду!

— Мы не враги, — Кардинал медленно поднял руки. — Ищем проводников в Пустошь.

— В Пустошь? — главарь радоловов стянул противогаз. Под ним оказалось лицо мужчины лет сорока с оплавленным левым ухом и странными пятнами на щеках. Кожа имела нездоровый землистый оттенок. — Самоубийцы или идиоты?

— Ни то, ни другое, — ответил Егор. — У нас важное дело. И мы готовы платить.

Радолов прищурился, изучая их. Взгляд задержался на Химере, потом вернулся к Егору.

— Я Ржавый. Это моя команда. — Он кивнул на остальных. — Можем провести через Пустошь. До самого центра, если надо. Но чем глубже — тем дороже.

— Сколько? — деловито спросил Кардинал.

— Тысяча камней за проход до центра Пустоши. Половина сейчас, половина когда доберемся. — Ржавый усмехнулся, видя их удивление. — Дорого? А вы думали, в радиоактивный ад за копейки водят?

— Вообще-то не так уж и дорого, — тихо сказала Дюна, всё ещё не сводя своих белесых глаз с группы. — Для тех, кто носит с собой два черных камня.

Ржавый резко повернулся к ней:

— Что? Черные камни?

— Чувствую их с тех пор, как эти люди въехали в наш район, — подтвердила Дюна.

Ржавый присвистнул.

— Черные камни... Дело связано с Матками? — Он прищурился. — Теперь понятно, зачем вам в центр Пустоши. К молодой, да? Она там лет пять как обосновалась.

Кардинал кивнул, не видя смысла отрицать.

— Западный сектор гибнет. Твари вышли из-под контроля, — сказал он прямо. — Нужна помощь.

Ржавый задумался, переглянулся со своими людьми.

— Значит, вы те самые, из-за кого весь сыр-бор в Форт-бирже? — Он покачал головой. — Рискованное дело. С такими клиентами можно и без головы остаться.

— Откажетесь? — спросил Егор.

Ржавый хмыкнул:

— С чего бы? Мне платят — я вожу. Хоть к самой Матке, хоть к черту на рога. В Пустоши каждый сам за себя, а камни не пахнут. — Он протянул руку. — Тысяча камней, половина сейчас. По рукам?

Они пожали руки. Сделка была заключена.

***

Первый переход занял всю ночь. В Пустоши твари не уходили с закатом, хотя их и становилось существенно меньше — взрыв нарушил древние циклы. Радоловы вели их по маршруту, известному только им — вдоль разрушенных эстакад, через высохшие русла рек, огибая светящиеся в темноте озера с застывшим стеклом вместо воды.

К рассвету нашли укрытие — остатки кирпичного дома, от которого уцелел только подвал. Верхние этажи снесло взрывной волной, но подвальное помещение с арочным потолком выстояло. Вход был частично завален обломками, что делало его незаметным снаружи.

Ржавый первым протиснулся в узкий лаз между бетонными плитами.

— Чисто! — крикнул он изнутри. — И даже относительно сухо.

Урал пришлось оставить снаружи, замаскировав обломками и рваным брезентом. В подвал спустились через пролом в стене. Помещение оказалось просторным — видимо, раньше здесь был винный погреб или склад.

— Входы блокируем, — скомандовал Ржавый.

Его люди сноровисто заложили проломы листами металла и камнями, оставив только узкие щели для вентиляции. У основного входа установили растяжку с сигнальной ракетой.

— Днем в Пустоши особенно опасно, — пояснил он. — Мутанты с рассветом еще активнее становятся. А радиоактивное солнце делает их еще агрессивнее. Лучше отсидеться до темноты.

Ужинали молча — сухпаек и вода из фляг. Потом Ржавый достал фляжку поменьше, отхлебнул, передал по кругу.

— Самогон на радиоактивных травах, — усмехнулся он. — Помогает выводить заразу. Ну, мы так считаем.

Алкоголь обжег горло, но создал иллюзию тепла. Все расслабились. Ржавый неторопливо закурил самокрутку, выпустил дым. Его люди расселись по углам, сняли противогазы, начали проверять снаряжение. Обычная рутина привала — казалось, ничего особенного. Но Егор заметил, как радолов искоса наблюдает за ними, словно что-то прикидывая.

— Слышал интересное перед выходом, — сказал он как бы между прочим. — В Форт-бирже большое движение. Три силы собирают армию.

— Для чего? — спросил Егор, хотя догадывался.

— Вот это самое интересное. — Ржавый затянулся и выпустил дым в потолок. — Мой человек в форте говорит — готовится удар по Нулевому форту. По самому Мазаю.

Все переглянулись. Химера нахмурилась:

— Но это же безумие. Армия Мазая...

— Была сильной, — перебил Ржавый. — Пока западный сектор исправно платил налоги и поставлял рекрутов. А теперь? Слышали, что там творится?

— Что-то случилось в святилище Детей Мешка, — тихо сказал Егор. — Твари выходят из-под контроля.

— Именно. — Ржавый кивнул. — Половина фортов уже пала. Остальные заперты, отрезаны от мира. Караваны не ходят. Поставки прекратились.

Он сделал паузу, давая информации усвоиться.

— Западный сектор — это четверть доходов Нулевого форта. Лучшие бойцы Мазая — оттуда. Редкие камни для его элиты — тоже. И вот всё это... — он щелкнул пальцами, — исчезло за несколько дней.

— Они специально все это затеяли, — внезапно осознал Кардинал. — Чтобы ослабить Мазая.

— Умный ты, караванщик. — Ржавый налил еще самогона. — Именно так. Пока Мазай пытается спасти западные земли, растягивает силы, посылает лучших бойцов на помощь гибнущим фортам...

— Удар в спину, — закончила Химера. — По ослабленному Нулевому.

— А западный сектор? — спросил Егор. — Десятки тысяч людей?

Ржавый пожал плечами с цинизмом человека, видевшего слишком много смертей.

— Разменная монета. Жертва ради власти над всем Мешком. Форт-биржа станет новой столицей, а западный сектор... — он сплюнул. — Может, потом что-то придумают. А может, просто огородят и забудут. Как Пустошь.

В лагере повисла тишина. Только ветер выл за стенами, принося запах гари и озона.

— Вот почему за нами гонятся, — медленно произнес Егор. — Если мы восстановим баланс...

— План провалится, — кивнул Кардинал. — Мазай сохранит власть. А заговорщики останутся богатыми торгашами под его пятой. Это если сам заговор не раскроется.

— Сволочи, — выплюнула Химера. — Готовы угробить целый сектор ради трона.

— Добро пожаловать в большую политику Мешка, — Ржавый поднял фляжку в издевательском тосте. — За тех, кто выживет.

***

Следующую ночь двигались быстрее — Дюна чувствовала приближение бури и торопила всех. К рассвету, когда на горизонте уже маячила черная стена радиоактивной пыли, нашли укрытие — полуразрушенное здание с подземным паркингом.

— Сколько у нас? — спросил Ржавый, оглядывая надвигающуюся бурю.

— Минут сорок, — ответила Дюна. — Едва успеем укрыться.

Егор направил Урал в проем паркинга. Спуск оказался крутым, машина заскользила. Удар! Переднее колесо пробило ржавую решетку. Урал встал.

— Всем наружу! — заорал Ржавый. — Бурю внизу переждем!

Выскочили, подхватили самое необходимое. Бежали вглубь паркинга, ища укрытие. За спиной взвыл ветер — буря накрыла здание.

— Сюда! — один из радоловов нашел служебное помещение.

Ввалились внутрь, захлопнули дверь. Ржавый и его люди сноровисто заделывали щели подручными материалами.

— Тихо! Быстро, все ко мне! — прошипела Дюна, доставая несколько флаконов из рюкзака. — Обливайтесь этим. Не пропустите ни сантиметра кожи!

— Что это? — Егор поморщился от резкого запаха.

— Моча и слизь радиоактивных тварей. Единственное, что скрывает человеческий запах от химер. — Дюна уже выливала вонючую жижу себе на голову. — Быстрее, пока они не учуяли!

Все начали торопливо обливаться. Запах был невыносимым — смесь аммиака, гнили и чего-то кислого. Но выбора не было.

— Близко! — прошипела Дюна, когда все обработались. — Идут.

И правда — сквозь вой бури послышались другие звуки. Тяжелые шаги. Скрежет когтей по бетону. Рычание.

— Что это? — едва слышно спросила Химера.

— Радиоактивные химеры, — ответил Ржавый таким же шепотом. — Буря их пробуждает.

Шаги приближались. Потом — удар в дверь. Еще один. Металл прогнулся внутрь, словно картон. Егор почувствовал, как внутри него что-то откликнулось на присутствие тварей — слабое покалывание, похожее на то, что он испытывал в святилище. Но здесь оно было другим. Чужим. Словно пытался настроить радио на мертвой частоте.

Все схватились за оружие, хотя понимали — против таких тварей обычные пули бессильны. Кардинал медленно достал портсигар с синей пылью, взвешивая варианты. Химера заметила его движение, покачала головой — в замкнутом пространстве скорость не поможет.

— У меня есть одна рад-граната, — прошептал один из радоловов, молодой парень с обожженным лицом. — Из последнего рейда. Но если взорвать здесь...

— Всех накроет, — кивнул Ржавый. — Подождем. Может, уйдут.

Снаружи раздавались тяжелые удары — но не яростные, а словно проверяющие. Химеры чувствовали, что здесь кто-то прятался. БАМ! Очередной удар, и в металле появилась вмятина размером с человеческую голову.

Егор попытался снова дотянуться до сознания тварей. Закрыл глаза, сосредоточился. Но там, где должны были быть знакомые импульсы, была только пустота. Нет — не пустота. Белый шум. Статика. Что-то искаженное радиацией до неузнаваемости.

— Маскировка запаха долго не продержится, — прошептал Ржавый. — Рано или поздно учуют.

Удары становились настойчивее. Дверь прогнулась сильнее, петли заскрипели. БАМ! Верхняя петля начала выгибаться.

Кардинал переглянулся с Егором. В его глазах читался немой вопрос — стоит ли рискнуть? Но Егор лишь покачал головой. Что бы там ни было снаружи, оно не поддавалось его дару.

И тут через растущий пролом Егор увидел их.

Химеры Пустоши были воплощением кошмара. Тела, сплавленные из частей разных тварей. Красная мощь, синяя скорость, желтый телекинез, зеленая защита — всё в одном существе. Радиация исказила их до неузнаваемости, превратив в ходячие орудия убийства.

БАБАХ! Верхняя петля вылетела из стены. Видимо, химеры почуяли что-то сквозь маскировку.

— Дайте гранату, — резко сказал Кардинал, протягивая руку к молодому радолову.

— Но здесь же...

— Не здесь. — Кардинал уже доставал портсигар с синей пылью. — Уведу их подальше. Вы услышите взрыв — бегите в противоположную сторону.

Нижняя петля затрещала.

Кардинал вдохнул пыль одним резким движением. Выхватил автомат, кинулся в пролом и дал короткую очередь. Грохот в замкнутом пространстве был оглушительным.

И правда — погоня выглядела сюрреалистично. Человек и твари неслись по коридору с одинаковой невозможной скоростью. Для наблюдающих всё сливалось в размытые полосы — вспышка движения здесь, тень там.

Кардинал петлял между колоннами, оставляя за собой вихри пыли. Химеры следовали по пятам — три искаженных радиацией монстра, каждый размером с медведя. Когда он нырял под низкую трубу, скользя по полу на коленях, химеры перепрыгивали сверху, их когти высекали искры из металла. Бетонная колонна треснула от удара — тварь промахнулась на долю секунды.

Кардинал резко свернул влево. Химеры срезали угол, оттолкнувшись от стены. Куски бетона посыпались вниз. Одна из тварей прыгнула сверху, целясь сбить его с ног. Кардинал в последний момент скользнул вправо — челюсти щелкнули в сантиметре от его плеча, вырвав клок.

Коридор сузился. Кардинал на ходу, не оборачиваясь дал очередь назад. Пули отскакивали от хитина химер, но заставили их на мгновение замедлиться. Этого хватило, чтобы выиграть пару метров.

Впереди — тупик. Стена. Кардинал не сбавил скорости, в последний момент оттолкнулся от пола, пробежал три шага по вертикальной поверхности и, развернувшись в воздухе, перепрыгнул через преследователей. Химеры врезались в стену, но тут же развернулись — их реакция под воздействием радиации была почти такой же быстрой.

Погоня продолжалась. Расстояние то сокращалось до метра, то увеличивалось до пяти. Но оторваться Кардинал не мог — химеры держались на пределе его возможностей даже под синей пылью.

— Мать моя... — выдохнул молодой радолов.

— Он не оторвется, — прошептала Химера. — Они же не отстают!

Егор видел то же самое — безумная гонка на скорости, которую глаз едва улавливал. Кардинал дважды стрелял назад.

А потом они скрылись за поворотом. Десять секунд тишины. Двадцать. Тридцать.

Взрыв.

Грохот был такой, что в их убежище посыпалась пыль с потолка. Где-то вдалеке обрушилось перекрытие.

— Бежим! — скомандовал Ржавый. — В другую сторону, быстро!

В убежище взрывная волна докатилась приглушенным грохотом. Стены дрогнули, с потолка посыпалась пыль.

— Кардинал... — Егор не мог поверить.

— Ну что стоите? — рыкнул Ржавый. — Мужик дал нам шанс свалить, так используйте его, пока химеры не вернулись!

В голосе радолова не было сочувствия — только практичность человека, привыкшего к смерти. Один погиб, остальные живы — неплохой расклад для Пустоши.

***

Буря бушевала еще час. Когда вой ветра стих, они осторожно выбрались. Урал был присыпан радиоактивной пылью, но заводился. Правда, на трех колесах ехать было сложно.

От Кардинала — тишина.

— Нужно двигаться, — Дюна проверила дозиметр. — Фон поднялся после бури. И скоро выползут дневные твари.

Двинулись пешком.

Дюна вела их какими-то ей одной известными тропами. К рассвету земля начала меняться — почва становилась все более спекшейся, превращаясь в черное стекло. Растительности не было вообще, даже мутировавшей.

— Приближаемся к эпицентру, — сказал Ржавый. — Видите, как земля меняется? Чем ближе к центру взрыва, тем больше она похожа на стекло.

Через час вышли на гребень холма. Внизу открывалась огромная воронка — настолько большая, что противоположный край терялся в дымке.

— Эпицентр, — пояснил Ржавый. — Здесь всё началось. Здесь Пёс взорвал форт Наблюдателей.

В центре воронки, на расстоянии нескольких километров, что-то мерцало. Даже отсюда было видно, как оранжевый туман клубится над землей, поднимаясь на сотни метров вверх. Он не рассеивался, держался плотным столбом, словно привязанный к невидимому якорю.

— Осторожно, — предупредила Дюна. — Это гнездо оранжевых. Чистое порождение радиации. Видите границу тумана? — она указала на едва различимую оранжевую дымку у подножия склона, в добром километре от них. — Дальше нельзя без подготовки.

— Варианты? — спросила Химера у Ржавого.

— Можем обойти по северной дуге. — Ржавый указал на череду холмов слева. — Держаться края воронки, не спускаясь вниз. Три дня пути вместо одного. Или рискнуть и пройти по касательной через край тумана. Там концентрация меньше, можно проскочить за час, если повезет.

— А напрямую через центр? — спросил Егор, глядя на далекий оранжевый столб.

— Ты что, самоубийца? — фыркнул Ржавый. — Оранжевый туман показывает прошлое. Но не твое — прошлое самого Мешка. Люди теряются во времени, забывают кто они и зачем пришли. Видел я одну группу — вошли втроем, вышли впятером. Двое клялись, что всегда были с ними. А через час эти двое просто растворились, словно их и не было.

— У вас осталось меньше суток, — напомнила Химера. — Три дня в обход — не вариант.

— Тогда через край, — решил Ржавый. — Держимся цепочкой, глаза закрыты, ориентируемся только на веревку. Дюна поведет — она менее восприимчива к галлюцинациям.

— Почему? — спросил Егор.

— Радиация выжгла часть мозга, — просто ответила Дюна, и по её тону невозможно было понять, шутит она или говорит правду. — Что калечит других, мне помогает выжить.

Решение было принято. Связались веревкой, Дюна первая, остальные следом.

Сначала было просто неприятно — воздух густой, дышать тяжело. Потом начались видения.

Егор видел прошлое. Как в туннелях под Лабораторией, но ярче, четче.

Первые люди. Те, кого позже назовут Наблюдателями. Бородатые мужчины в старинных камзолах, с кремневыми ружьями и пистолетами. Они появляются из ниоткуда — провалились в Мешок, когда охотились в лесу своего мира.

"Что за чертовщина?" — один заряжает ружье порохом и пулей.

"Город... но какой странный..."

Первые недели. Они выживают, учатся. Замечают циклы дня и ночи. Находят первые камни в телах мертвых тварей. Экспериментируют.

Видение сменилось. Годы спустя. Наблюдатели уже не просто выживают — они правят. Построили систему фортов. Создали правила. Обучили других попаданцев.

Старый Наблюдатель объясняет новичкам:

"Мешок — это не тюрьма. Это испытание. Мы первые прошли его. Теперь помогаем другим."

Их боятся и уважают. Даже твари обходят стороной патрули Наблюдателей. Говорят, они знают секреты Мешка, которые дают им силу.

Новое видение. Тайный совет Наблюдателей.

"Система работает. Форты растут. Люди выживают."

"Нужны преемники."

"Нет. Знание должно умереть с нами. Слишком опасно."

"Без нас Мешок погрузится в хаос!"

"Или найдет новый баланс. Мы слишком долго играли в богов."

Спор. Раскол. Часть хочет передать знания. Часть — унести в могилу.

Последнее видение. Форт вдалеке от всех остальных.

Вспышка. Ослепительный белый свет поглощает всё.

Видения прекратились. Егор обнаружил себя лежащим на спекшейся земле в центре оранжевого тумана. Рядом остальные — все пережили похожие видения.

— Теперь понимаю, — прошептала Химера. — Мешок — не ловушка. Это... убежище? Место, где потерянные между мирами могут жить?

— Было убежищем, — поправил Ржавый. — Пока люди не превратили его в ад.

Из тумана показались силуэты. Оранжевые твари — полупрозрачные, похожие на призраков. Они кружили вокруг, но не нападали.

— Не двигайтесь, — предупредила Дюна. — Они не тронут, если мы не проявим агрессию.

Твари изучали их, потом потеряли интерес. Уплыли обратно в туман.

— Двигаем, — скомандовал Ржавый. — Пока они не передумали.

Выбрались из тумана с другой стороны воронки. До логова Матки оставалось несколько часов пути.

Но тут Дюна замерла.

— Что? — спросил Ржавый.

— Погоня. Много людей. И... — ее глаза закатились. — Разноцветная пыль. Очень много пыли. Эксы.

***

Через полчаса погоня их настигла. Авангард объединенных сил Форт-биржи — элитные наемники на бронированных вездеходах.

— Эй, беглецы! — голос из громкоговорителя был насмешливым и уверенным. — Конец вашей прогулке. Отдадите камни по-хорошему — умрете быстро. Будете выпендриваться — растянем удовольствие.

Из вездеходов высыпали наемники — полсотни бойцов в качественной броне, с оружием наперевес.

Ржавый оценил ситуацию — десяток вездеходов, минимум полсотни бойцов.

— Ну что ж, — сказал он спокойно. — Я подписывался вести, а не воевать с армией. — Он посмотрел на Егора без злости. — Ничего личного, парень. Бизнес.

— Мы должны тебе еще пятьсот, — напомнил Егор.

Ржавый усмехнулся:

— Оставь себе. Технически я вас до Матки не довел — вон сколько еще топать. — Он кивнул на армию наемников. — Да и вряд ли тебе эти камни понадобятся в ближайшие минуты. Считай, я великодушно прощаю долг посмертно.

— Понимаю, — кивнул Егор. В Пустоши каждый сам за себя.

Радоловы начали медленно отступать. Шаг, другой, третий — и вдруг их как не было. Растворились среди скал и обломков, словно призраки.

Егор закрыл глаза, отчаянно пытаясь нащупать связь с местными тварями. В святилище это получилось — он чувствовал каждую тварь, мог направлять их волю. Но здесь...

Но вновь пустота. Как и с химерами, вместо знакомых сознаний — белый шум.

— Не получается, — выдохнул он. — Они слишком изменены.

Химера уже доставала портсигар и черный камень Матки.

— Рад-пыль и черная... — пробормотала она, и Егор услышал дрожь в её голосе. Руки Химеры тряслись, когда она растирала часть камня. — Если радиация изменила их настолько, что ты не можешь достучаться, может, нужен другой ключ.

— Нет. — Егор схватил её за запястье. — Это опасно. Я знаю. Это убьет тебя!

— У нас есть выбор? — Химера вырвала руку, в её глазах блеснули слезы — не от страха, от ярости. — Посмотри на них! Полсотни бойцов! Либо это, либо мы все сдохнем здесь!

Она смешивала порошки, и Егор видел, как дрожат её пальцы. Капля пота скатилась по виску. Химера знала, что делает. Знала, чем рискует.

— Не надо... — начал было Егор.

Она подняла на него глаза, и он увидел в них решимость человека, переступившего черту.

— Просто... просто отойди подальше. Не знаю, что будет.

Химера поднесла смесь к лицу. Секунда колебания — её рука застыла в воздухе. Потом глубокий, рваный вдох.

Эффект был мгновенным. Ее глаза стали полностью черными. По телу пробежала дрожь. И мутанты Пустоши... откликнулись.

Из трещин в земле, из-за обломков, из теней — они появлялись десятками. Искаженные радиацией монстры, в которых с трудом угадывались знакомые формы. Синяя скорость сплавилась с красной мощью, зеленая защита срослась с желтым телекинезом.

— Заберите их... Очистите... — голос звучал уже не как человеческий. — Они больше не нужны.

Первыми погибли те, кто стоял в авангарде. Химера-мутант с шестью лапами буквально разорвала наемника пополам, несмотря на его зеленую защиту. Другая тварь — полупрозрачная, с костяными наростами — прошла сквозь броню вездехода и вытащила водителя через смотровую щель, сломав ему все кости по пути.

Тридцать секунд. Передовые ряды смешались, паника начала расползаться.

Наемники открыли огонь, но пули отскакивали от мутировавшей кожи тварей. Автоматные очереди сливались в сплошной грохот. Гильзы дождем сыпались на землю. Кто-то из эксов вдохнул смесь, попытался остановить атакующую химеру голыми руками — тварь просто откусила ему голову, даже не замедлившись.

Минута. Половина уже была мертва или умирала.

— Отступаем! — крикнул командир, но его голос потонул в рычании тварей и криках раненых.

Организованное отступление превратилось в бегство. Наемники бросали оружие, толкали друг друга, пытаясь добраться до уцелевших машин. Но твари были везде — справа, слева, сверху. Мутант размером с грузовик подхватил вездеход телекинезом, подержал его в воздухе — словно примериваясь — и швырнул в толпу отступающих. Металл смялся, раздавив десяток человек. Кровь брызнула фонтаном, окрасив радиоактивную пыль.

Полторы минуты.

Оставшиеся в живых разбегались поодиночке, но химеры методично добивали их. Кто-то пытался спрятаться под перевернутой машиной — тварь просто подняла её и сбросила в сторону. Другой залез в бронетранспортер — существо с кислотной слюной проплавило броню за секунды.

Две минуты.

Бой закончился так же внезапно, как начался. Последний наемник упал, и наступила тишина. Только ветер гонял клочья дыма над полем, усеянным телами и обломками техники.

Химера пошатнулась. Из носа потекла кровь.

— Две минуты... — прошептала она. — Эффект радиоактивной смеси держится только две минуты...

— Надо двигаться, — сказал Егор, поддерживая Химеру.

Они двинулись дальше, оставляя за собой поле боя. Разорванные тела, искореженная техника, земля, пропитанная кровью. Мутанты растворялись в Пустоши так же внезапно, как появились.

***

Прошло два часа. Солнце клонилось к закату пятого дня, когда на горизонте показалась новая угроза. Не авангард — основные силы. Сотни бойцов, бронированные машины.

— Вот теперь конец, — выдохнул Егор. — Против такой армии...

— Еще не конец. — Химера достала черный камень. Руки дрожали, но взгляд был решительным. — Еще одна доза.

— Ты же сказала — две минуты эффект. Не успеешь всех...

— Есть способ усилить. Двойная доза. Не две минуты — десять. Может, пятнадцать.

— Это убьет тебя!

— Возможно. — Химера смешивала порошки, и Егор видел, как дрожат её пальцы. — Но если я не сделаю этого, умрут десятки тысяч.

Она вдохнула двойную дозу.

Крик, который вырвался из её горла, был нечеловеческим. Химера упала на колени, тело выгнулось дугой. Кожа начала покрываться трещинами, из которых сочился черный свет.

Когда она поднялась, Егор отшатнулся. Глаза стали полностью черными, включая белки. Движения текучие, неестественные. Она больше не была человеком.

И сама Пустошь ответила на её зов.

Земля задрожала. Из каждой трещины, из каждой тени полезли мутанты. Не десятки — сотни. Твари, которых радиация изменила до неузнаваемости. Существа из кошмаров, для которых не было названий.

Армия трех сил остановилась. Даже закаленные ветераны не могли сдержать страх при виде того, что надвигалось.

— Огонь! — заорал кто-то. — Огонь по всем целям!

Грохот сотен стволов усиленных красной и синей пылью слился в единый рев. Трассеры прочерчивали огненные линии в воздухе, разрывные пули вспарывали плоть, крупный калибр сносил конечности. Но твари шли вперед через стену свинца. Упавшие поднимались, волоча оторванные части тел. Разорванные пополам срастались на глазах, хитин затягивал раны быстрее, чем пули успевали их наносить. На место каждого убитого из трещин в земле выползало двое новых, и орда не редела, а росла.

Первая линия обороны пала за секунды. Мутант размером с дом просто прошел через строй, оставляя за собой кровавое месиво. Другие твари прыгали на технику, разрывая броню голыми когтями, вытаскивая экипажи.

Бронированные бойцы под желтой пылью попытались подняться выше, левитируя над полем боя. Но огромная тварь с перепончатыми крыльями настигла их в воздухе. Первый боец успел закричать, прежде чем челюсти перекусили его пополам прямо через броню. Остальные попытались разлететься, но тварь била крыльями, создавая воздушные вихри. Тела падали с высоты, врезаясь в гущу боя — кто-то разбивался насмерть, кого-то подхватывали твари, не давая упасть на землю целым.

Химера стояла в центре бойни, дирижируя смертью. Каждый её жест направлял тварей, каждый взгляд означал чью-то гибель. Кровь текла реками, пропитывая радиоактивную землю.

Но цена была видна. С каждой минутой трещины на её коже становились шире. Черный свет пульсировал всё ярче, словно что-то внутри рвалось наружу.

Когда последний солдат армии пал, Химера рухнула на колени. Мутанты замерли, потеряв направляющую волю, затем начали расползаться.

— Всё... — Химера упала на колени. Из носа хлынула кровь, глаза закатились.

Егор бросился к ней, но она резко выставила руку:

— Стой! Не... не трогай...

И он увидел почему. Кожа на её руке пузырилась, словно кипела изнутри. Под ней проступало что-то темное, чешуйчатое.

— Что с тобой?!

— Много... слишком много... — Химера пыталась сфокусировать взгляд, но зрачки плясали. — Тело не... не справляется...

Трансформация шла быстро. Пальцы хрустнули, удлиняясь. Ногти почернели, превращаясь в когти. По шее поползли хитиновые пластины.

— Больно? — глупый вопрос, но Егор не знал, что еще сказать.

— Нет... — Химера криво усмехнулась, и он увидел, как удлиняются её клыки. — Хуже... Я чувствую их... всех... Каждую тварь в этой проклятой пустоши... Они... они во мне...

Её тело содрогнулось. Спина выгнулась под неестественным углом, раздался треск — позвоночник удлинялся. Химера захрипела, из горла вырвался не то стон, не то рык.

— Уходи... — голос стал глуше, словно шел из бочки. — К Матке... быстро...

— Я не брошу тебя!

— Идиот... — в её изменившихся глазах мелькнуло что-то похожее на прежнюю Химеру. — Я не умираю... Я... меняюсь... Иди, пока я еще помню, кто ты...

Тело продолжало трансформироваться. Химера поднялась — теперь она была выше Егора почти вдвое. Кожа местами стала прозрачной, под ней пульсировало что-то светящееся.

Она сделала шаг, пошатнулась. Посмотрела на свои изменившиеся руки с чем-то вроде удивления.

— Странно... — прошептала она. — Я везде... Часть всего... Иди, Егор... Пока не поздно...

И начала таять. Не растворяться красиво, как в сказке — распадаться на части, которые тут же испарялись. Сначала пальцы, потом руки, ноги...

Егор стоял один посреди бойни. Вокруг валялись трупы, дымилась техника. И только легкое покалывание в воздухе напоминало, что секунду назад здесь была Химера.

Или то, во что она превратилась.

Впереди чернел провал — вход к Матке. Егор двинулся к нему, стараясь не думать о том, что только что потерял еще одного товарища. В кармане пульсировал черный камень, словно торопя его.

Время действительно истекало.

***

Спуск был недолгим. Молодая Матка ждала его в центре подземной пещеры. Она была меньше той, что погибла в святилище, моложе.

Егор остановился в десяти метрах. Матка подняла массивную голову, изучая его множественными глазами. Потом — контакт. Не слова, а образы, эмоции, понимание.

Чужой-но-не-чужой. Несешь-камень. Чувствую-связь.

Егор достал черный камень. Тот пульсировал в руке, откликаясь на присутствие Матки.

Камень-другой-Матки. Той-что-погибла. Чувствую-её-детей. Потерянные-блуждают.

Егор положил камень на землю перед ней. Матка осторожно придвинула его ближе, обнюхала, коснулась.

Понимаю. Через-камень-могу-дотянуться. Взять-контроль. Спасти.

Она накрыла камень передней конечностью. Её тело содрогнулось, по хитину пробежали волны света.

Чувствую-всех. Далекие-но-слышат.

Она издала низкий вибрирующий звук — призыв, который разнесся на сотни километров. Где-то далеко твари остановились, прислушались, начали возвращаться к древним ритмам дня и ночи.

Западный-сектор-не-погибнет. Твой-долг-исполнен.

Но затем — тревога. Новые образы.

Но-чувствую-больше. Изменения-в-ткани-мира. Что-то-иное-давит-снаружи.

— Что ты имеешь в виду?

Вместо ответа — видение. Не четкое, размытое. Что-то огромное за гранью восприятия. Голодное. Ищущее щели.

Не-могу-понять. Но-Мешок-дрожит. Будь-осторожен-Проводник.

Контакт прервался. Матка отползла вглубь пещеры, унося камень. Дело было сделано.

***

Егор поднялся на поверхность. Солнце садилось, окрашивая Пустошь в багровые тона. Он стоял один среди мертвой земли.

Броня. Так его звали в Мешке. Отличный водитель, человек, который готов везти груз. Но тот Броня умер вместе с друзьями.

Куда теперь?

Вернуться в западный сектор? Но он больше не водитель. И больше не Броня. Изменения внутри него нарастали. Он чувствовал тварей, даже на расстоянии. Иногда ловил их эмоции — голод, страх, ярость.

Нет, среди людей ему больше нет места. Броня защищал людей и сам был человеком. А кем стал он теперь?

Егор закрыл глаза, прислушиваясь к новым ощущениям. И услышал — не звук, а направление. Что-то тянуло его на север. Туда, где заканчивались карты, где даже радоловы не бывали.

Проводник . Не защитник больше, а тот, кто ведет. Но куда? И кого?

Почему именно на север? Он не знал. Но другого пути не видел.

Проводник — двинулся в путь. Один, почти без припасов, без цели. Только человек, переставший быть просто человеком, и неясный зов в голове.

Позади остались мертвые друзья и спасенный сектор. И Броня — имя, которое больше ему не принадлежало. Впереди — неизвестность.

Путь Проводника только начинался.

***

Три недели спустя. Пограничный форт "Северный предел".

Старый дружинник грел руки у печки, слушая барабанную дробь дождя по крыше. На север от форта начиналась terra incognita — белое пятно на всех картах.

— Эй, Седой! — крикнул напарник с вышки. — Иди глянь! — Что там? — Человек! Один! Идет с юга! — Днем?!

Седой выругался, натягивая плащ. Какой идиот попрется к форту в дневное время? Самоубийца?

Вышел на стену, взял бинокль. И замер.

Человек шел через серую пелену дождя в одной куртке. Без капюшона, без защиты. Вода струилась по волосам, но он шел ровно, уверенно, словно дождь его не касался.

И твари...

Седой протер линзы, не веря глазам. Дневные твари — те, что рвут любого за стенами, пока солнце в зените — сопровождали путника. Не нападали. Шли рядом, как... как охрана?

У самых ворот человек остановился. Поднял руку — простой, почти небрежный жест.

И твари разбежались.

За секунду вся территория перед фортом опустела. Впервые за годы службы Седой видел пространство у стен совершенно чистым днем. Ни одной твари. Словно их никогда и не было.

— Мать моя... — выдохнул напарник. — Ты это видел?

Седой молча кивнул.

— Открывай ворота, — тихо сказал Седой.

— Но...

— Открывай. Ты хочешь отказать тому, кто может ЭТО?

Ворота открыли. Человек вошел спокойно.

— Кто ты? — спросил Седой, разглядывая странника.

Молодой мужчина с потухшими глазами. В зрачках — отблески чего-то нечеловеческого.

— Проводник, — ответил он глухо. — Ищу... Кое-что на севере. Можно переночевать?

— Конечно. Идем, обсохнешь.

Они повели его в комендатуру, а Седой не мог отделаться от странного чувства. Будто не человека впустили, а что-то иное. Что-то, притворяющееся человеком.

Но какая разница? В Мешке все меняются. Главное — выжить еще один день.

А снаружи дождь усиливался, словно предупреждая о чем-то худшем.

Что-то надвигалось с севера. Что-то, ради чего стоило молиться всем забытым богам.

Если бы молитвы что-то значили в Мешке.