Конвой

Глава 15. Конвой

Машины тронулись, и поселение Забытых начало уменьшаться в заднем стекле. Егор смотрел, как фигура Сторожа превращается в расплывчатое пятно, потом исчезает за поворотом. Старик стоял неподвижно и что-то в его позе говорило о печали — словно он прощался не только с гостем, но и с надеждой. Вместе с поселением осталась и иллюзия выбора — теперь он был просто пассажиром.

Конвой, подумал он, глядя в окно на проплывающие руины. Всю жизнь водил конвои, а теперь сам стал частью одного. Только не машиной, а грузом. Забавно, как меняются роли.

УАЗ подпрыгивал на выбоинах, бросая пассажиров из стороны в сторону. Дорога, если это можно было назвать дорогой, представляла собой череду ям и колдобин, заполненных вечной водой Мешка. Каждая выбоина отдавалась в позвоночнике, напоминая о том, насколько реален этот кошмар. Химера сидела напротив, её лицо было непроницаемым, взгляд устремлён в окно. В её позе читалось напряжение — словно она вела внутренний диалог, споря сама с собой. Егор пытался поймать её взгляд, но она упорно избегала контакта.

Егор изучал её украдкой. После трансформации в Пустоши она изменилась — движения стали более плавными, хищными. В глазах появилось что-то нечеловеческое, но не звериное — скорее отстранённое, словно она видела мир под другим углом. Иногда он замечал, как она неосознанно сжимает и разжимает кулаки — привычка, которой раньше не было.

Водитель впереди вёл уверенно, но Егор автоматически отмечал ошибки. Слишком резко входит в повороты, не чувствует машину. На третьей яме подвеска жалобно скрипнула — новичок не заметил опасный участок, который опытный водитель объехал бы по дуге. Руки сами тянулись к воображаемому рулю, поправить траекторию, выбрать оптимальную скорость. Старые привычки умирают тяжело.

— Что смешного? — спросила Химера, сидевшая напротив.

Егор не заметил, что улыбается.

— Ничего. Просто думаю о конвоях.

— О конвоях? — она приподняла бровь.

Странно, подумал Егор. Уже несколько месяцев прошло с той первой встречи в столовой форта "Каскад", а я до сих пор не привык к её глазам. Тогда она казалась просто девушкой с необычной внешностью, которая знает дороги и умеет выживать. Теперь знаю — она гораздо больше. И гораздо опаснее.

— О том, что это такое — конвой. Несколько машин, движущихся в одном направлении. Но это только видимость. На самом деле конвой — это сложная система договорённостей. Кто ведёт, кто прикрывает, кто решает, когда останавливаться. И все эти договорённости держатся на одном — на доверии. Без него конвой развалится на первом же повороте.

Он посмотрел на неё в упор.

— А что происходит, когда доверия нет?

Химера отвернулась к окну. В её отражении мелькнуло что-то похожее на сожаление. Губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но передумала.

— Тогда это не конвой, а конвоирование.

— Именно.

Молчание повисло между ними, тяжёлое, как свинцовые тучи над Мешком. Дождь усилился, барабаня по крыше с удвоенной силой. Капли били по металлу с яростью, словно пытались пробить броню. Водитель включил дворники на максимальную скорость — ещё одна ошибка, опытный бы знал, что в таком ливне лучше ехать помедленнее, дать воде стечь с ветрового стекла.

Егор откинулся на жёсткое сиденье, прикрыл глаза. Воспоминания накатывали волнами.

Он вспомнил тот первый караван в форт "Высота". Кардинал тогда спросил: "Уралы водил?" И он ответил: "Приходилось". Хотя мог бы сказать — да, водил их через минные поля и засады, через реки без мостов и горные перевалы. Водил под обстрелами, когда броня звенела от попаданий. Водил с пробитым радиатором, заливая воду из луж. Водил с простреленным колесом, на одних ободах. Но зачем бахвалиться перед людьми, которые тебя не знают?

Химера сказала, что Кардинал жив. Что она вытащила его из Пустоши. Он открыл глаза, покосился на неё. Но можно ли ей верить? После всех этих откровений о том, что она с самого начала работала на Мазая? Может, Кардинал мёртв, а она просто не хочет, чтобы я знал правду. Или он жив, но лучше бы ему было умереть. В Мешке есть вещи хуже смерти — он уже успел это понять.

Интересно, кем я являюсь — ценным грузом или опасным заключённым? Или и тем, и другим одновременно? Груз, который везут к месту назначения, но который в любой момент может взорваться.

— Ты изменился, — тихо сказала Химера, прерывая его размышления.

— Мы оба изменились. — Егор не смотрел на неё. — Я стал тем, кем не хотел быть. Проводником. Забавно, как всё повернулось.

— Я не об этом.

— А о чём?

— Раньше ты бы не молчал. Не так, как сейчас. — Она наклонилась вперёд, изучая его лицо. — Помнишь тот мост? Первый караван в "Высоту", пираты, взрывы... Ты просто вдавил газ и полетел через рушащийся пролёт. Не раздумывал, не сомневался. Просто сделал то, что должен был.

Егор вспомнил тот момент. Взрыв, обрушивший часть моста. Секунды на решение. И он принял его — педаль в пол, набрать скорость, использовать инерцию.

— Не было выбора.

— Был. Можно было развернуться, попытаться отбиться. Потерять груз, но сохранить жизни. Но ты за секунду решил — и вы проскочили. Тонны металла пролетели над пропастью. — В её голосе появилось что-то похожее на восхищение пополам с тоской. — Кроха потом еще долго всем рассказывал. Говорил, любой другой водитель не решился бы или не рассчитал. А ты знал — проскочите. Чувствовал машину, дорогу, момент.

— Повезло.

— Нет. Ты всегда знал, что делать. В самый последний момент. Всегда находил выход там, где его не было. Тот мост, засада в ущелье, погоня в промзоне... А сейчас сидишь тихо, как...

— Как груз?

— Я не это хотела сказать.

— Но сказала бы. — Егор пожал плечами. — И была бы права. Тогда я решал сам. Газ или тормоз, влево или вправо. Моя машина, мои руки, мой выбор. Я чувствовал железо под собой, знал, на что оно способно. А сейчас? Сейчас я даже не знаю, куда мы едем. Кроме конечной точки.

— Мы едем в Нулевой форт. Ты это знаешь.

— Знаю. Но какой смысл спорить с конвоиром? — Он посмотрел на неё. — Ты ведь меня конвоируешь, правда? Везёшь груз по заданному маршруту.

Она вздрогнула, словно он ударил её. Пальцы сжались на колене, костяшки побелели.

— Я не конвоир.

— Нет? — Егор наконец посмотрел на неё в упор. — А кто? Попутчица? Друг? Или всё-таки агент Мазая, выполняющий задание? Ты же сама сказала — работала на него с первого дня. Вела меня, как ведут машину в колонне. По заданному маршруту, к заданной цели.

— Это было... сложнее.

— Всегда сложнее. — Он отвернулся к окну, где дождь рисовал причудливые узоры. — Помнишь, как ты рассказывала про свою аварию. Про то, как попала в Мешок. Я думал — вот человек, который понимает. Который знает, что такое оказаться в чужом мире, где правила изменились.

— Это была правда.

— Часть правды. Удобная часть. — Егор усмехнулся без веселья. — А про Мазая забыла упомянуть. Про то, что он тебя спас, дал новую жизнь, поставил задачу.

Химера молчала. Дождь усилился, превращая мир за окном в серую пелену.

— Знаешь, что самое паршивое в технике? — продолжил Егор. — Она предсказуема. Залил бензин — поедет. Нажал тормоз — остановится. Повернул руль — свернёт. Техника не врёт, не предаёт, не ведёт двойную игру. Люди — другое дело. — Он посмотрел на неё в упор. — Или я ошибаюсь? Может, ты всегда была предсказуемой? Каждый жест, каждое слово — часть плана?

— Не каждое, — тихо ответила она.

— Какие именно? Когда прикрывала в бою? Или когда смотрела на меня, думая, что я сплю?

Химера дёрнулась, словно он ударил в самое больное место.

— Мазай приказал доставить Проводника. Живым и способным выполнить задачу. — Её голос стал жёстче, но Егор слышал, как она пытается убедить саму себя. — Всё остальное... не имело значения.

— Для него.

— И для меня.

— Врёшь. — Егор покачал головой. — Плохо врёшь. Раньше лучше получалось. В Каскаде, когда ты изображала простого проводника. В караване, когда притворялась, что мы просто в одной команде. Даже в Пустоши... хотя нет, там ты уже начала срываться.

— Я не врала в Пустоши, — с горечью бросила она. — Двойная доза могла меня убить. Это не было частью плана.

— А что было частью плана? Довести меня до Матки? Получить второй черный камень? А потом что — сдать Мазаю как посылку?

— Не как посылку! — Химера резко повернулась к нему, и в глазах блеснул гнев. — Ты не понимаешь! Мазай... он не просто правитель. У него есть план для всего Мешка. План, который может спасти нас всех.

— Или уничтожить.

— Ты не знаешь его.

— А ты знаешь? — Егор наклонился вперёд. — Или знаешь только ту часть, которую он позволил тебе увидеть? Большие люди редко показывают истинное лицо своим инструментам.

— Я не инструмент!

— Нет? А кто? — Егор поднял руку, загибая пальцы. — Ты выполняла его приказы. Вела меня по нужному маршруту. Манипулировала, лгала, притворялась. Чем ты отличаешься от пистолета в руках стрелка?

Химера молчала, но Егор видел, как что-то ломается в её глазах.

— Я делала то, что должна была. За всё есть цена. Мазай спас меня, когда никто другой не стал бы. Дал силу, цель, место в мире. Я обязана ему.

— Жизнью?

— Больше чем жизнью. Смыслом. — Она отвернулась. — Ты не поймёшь. Ты солдат. У тебя всегда был стержень. Долг, честь, верность. А я... я была никем. Пока он не дал мне имя.

— Химера. — Егор кивнул. — Существо из частей. Ни то, ни сё. Подходящее имя для той, кто не может определиться, кто она.

— Заткнись.

— Правда режет?

— Ты ничего не знаешь обо мне!

— Знаю достаточно. — Егор откинулся назад. — Знаю, что где-то под всей этой преданностью Мазаю осталась девушка, которая бросилась на армию, чтобы спасти нас всех. Которая...

— Хватит. — Голос Химеры дрогнул. — Просто хватит.

Они замолчали. Машина тряслась на ухабах, дождь барабанил по крыше, но внутри повисла тишина. Каждый ушёл в свои мысли, и между ними выросла стена.

Егор смотрел в окно, где мелькали руины. Думал о конвоях, которые водил. О доверии между водителями. О том, как важно знать — человек рядом прикроет, если что. А теперь? Теперь он не знал, кто рядом. Химера? Предательница? Жертва обстоятельств? Всё вместе?

В кармане лежала записка от Тихони. Мальчик рискнул, передавая её. "Мазай сам был как ты". Проводник. Значит, Сторож не всё рассказал. Или не всё знал. Сколько тайн скрывает Нулевой форт?

***

Форт "Серый Молот" встретил их обычной суетой. Охрана проверила документы, махнула — проезжайте. Никакой помпы, никаких построений. Обычный рабочий форт, каких десятки. Серые стены, серые лица, серый дождь. Всё серое, кроме флага Мазая над комендатурой — чёрное знамя с белым кругом.

Комендант — крепкий мужчина с седеющей бородой — встретил их у ворот. В глазах читалась усталость человека, который слишком долго несёт ответственность за чужие жизни.

— Химера, давно не виделись. — Он пожал ей руку, потом повернулся к Егору. Взгляд стал оценивающим, изучающим. — Значит, это тот самый?

— Да, — коротко ответила она.

— Хм. — Комендант осмотрел Егора с головы до ног. — Не похож на героя из легенд. Обычный мужик. Даже шрамов особых нет. Впрочем, они редко похожи. Герои, я имею в виду. В легендах все двухметровые красавцы, а в жизни...

Он махнул рукой.

— Заправляйтесь, отдыхайте. У меня есть указание от Мазая — обеспечить вам всё необходимое. Хотя у нас тут не разносолы, конечно. Но голодными не останетесь.

— Спасибо, Кувалда, — кивнула Химера.

— Не за что. — Комендант кивнул на здание комендатуры. — Если нужно будет отдохнуть — комнаты готовы. Правда, не люкс, но чистые. У нас тут всё чисто, — добавил он с какой-то горькой гордостью. — Мазай любит порядок.

Пока колонну заправляли, Егор вышел размяться. Ноги затекли от долгой дороги, спина ныла. Он прошёлся по центральной площади, разглядывая форт.

К нему подошёл мужчина средних лет — простая одежда, мозолистые руки работяги. На лице читалась борьба между страхом и любопытством.

— Вы тот самый? Проводник?

Егор напрягся, но мужчина не выглядел угрожающе. Просто усталый работяга, которому интересно посмотреть на диковинку.

— Возможно.

— Говорят, вы можете с тварями договариваться. Это правда?

— Почему спрашиваете?

Мужчина помялся, оглянулся — не слушает ли кто.

— У меня ферма за стенами. Небольшая, но кормит семью. Картошка, морковь, немного зерна. В последнее время твари беспокойные стали. Раньше ночью уходили как по часам, а теперь иногда и вовсе не уходят.

— Давно это началось?

— Недели две, может, три.

Егор прислушался к своим ощущениям. Тварей в округе почти не чувствовал — обычный фон для ночного времени. Несколько мелких в канализации, пара синих на окраине. Ничего необычного.

— Не знаю. Может, просто совпадение. Молодые твари иногда путаются в циклах.

— Может быть. — Мужчина вздохнул. — Ну, удачи вам. Говорят, Мазай большие планы строит. Надеюсь, к лучшему. А то житья совсем не стало. Работай, молчи, не высовывайся. Это ж не жизнь, а существование.

Он ушёл, ссутулившись под дождём. Егор смотрел ему вслед, думая о том, сколько таких в Мешке. Простых людей, которые хотят просто жить. Растить картошку, кормить семью, не бояться. А вместо этого — вечный страх. Твари днём, тираны ночью.

Химера нашла его у ворот.

— Пора ехать. Заправились, проверили машины.

— Уже?

— Мазай ждёт. — Она помолчала, глядя на дождь. — И Егор... когда приедем, будь осторожен. Мазай — не злодей из сказок, но и не добрый дедушка. У него своё видение будущего Мешка. Видение, в котором каждому отведена роль.

— И я часть этого видения?

— Важная часть. — Химера отвернулась. — Возможно, самая важная. Пойдём. Нужно успеть до рассвета.

Колонна двинулась дальше. Форт "Серый Молот" остался позади — обычный форт с обычными людьми, которые просто пытались выжить в мире вечного дождя и дневных кошмаров.

Может, подумал Егор, глядя на удаляющиеся стены, всё не так страшно, как кажется. Может, Мазай действительно просто пытается навести порядок. Защитить людей от хаоса.

Или загнать их в ещё большую клетку.

Время покажет.

***

Первый снаряд ударил в головной УАЗ через час после выезда из форта.

Взрыв подбросил машину, перевернул. Металл смялся как бумага, стекло брызнуло тысячей осколков. Колонна резко затормозила, машины встали веером. Из руин со всех сторон открылся огонь — профессиональный, плотный, прицельный. Трассеры прочерчивали огненные линии в сумерках.

— Всем из машин! — заорал командир эскорта по рации. — Круговая оборона!

Егор выскочил следом за Химерой. Пули свистели над головой, выбивали искры из брони, взрывали лужи. Запах пороха, крики раненых, грохот выстрелов — хаос боя накрыл с головой.

Добро пожаловать обратно в Мешок, мелькнула мысль. Настоящий Мешок, где смерть приходит внезапно.

Бойцы Мазая отстреливались профессионально, но нападавших было больше. Они били с трёх сторон, отрезая пути отхода. В сумерках мелькали фигуры — быстрые, точные, смертоносные.

— Где он? — крикнула Химера, меняя магазин. — Где Проводник?

Егор прижимался к перевёрнутому УАЗу в десяти метрах от неё. Шальная пуля чиркнула по металлу в сантиметре от головы, оставив яркую борозду. Вторая выбила фонтан искр у локтя.

— Здесь!

— Прикройте его! — заорала она. — Ценность номер один!

Двое бойцов бросились к нему, закрывая собой. Один тут же дёрнулся, хватаясь за простреленное плечо. Кровь хлынула между пальцев. Второй рухнул, не издав ни звука — пуля в голову, чистый выстрел снайпера.

Ценный груз, подумал Егор с горечью. За который платят жизнями. Вот она, цена доставки.

Новая группа пиратов попыталась прорваться справа. Пулемёт с грузовика скосил первых, но остальные успели залечь за обломками. Перестрелка превратилась в позиционную мясорубку. Каждый метр земли простреливался с двух сторон.

И тут Егор увидел его. Дьякон собственной персоной — массивный мужчина в бронежилете поверх кожаного плаща. Седые виски, тяжёлая челюсть хищника, взгляд человека, привыкшего убивать. В руках — обрез невероятного калибра, из тех, что останавливают грузовики.

Пират не прятался. Шёл прямо через поле боя, и пули словно огибали его. Везение? Зелёная пыль? Или просто уверенность человека, который слишком много раз смотрел смерти в лицо?

Химера выскочила из укрытия, бросилась наперерез. Движения быстрые, почти размытые — усиление красной пылью. Прыжок, кувырок, удар ногой в солнечное сплетение...

Дьякон отлетел на несколько метров, но устоял. Усмехнулся, вытирая кровь с разбитой губы.

— А, любимая собачка Мазая! Всё при хозяине служишь?

— Лучше собакой при деле, чем шакалом в руинах! — Химера атаковала снова.

Они схлестнулись. Химера была быстрее — красная пыль давала преимущество в скорости. Блок, удар, уход с линии атаки. Но Дьякон был опытнее, читал её движения. Финт, подсечка — Химера едва успела отскочить. Выстрел из обреза снёс кусок стены там, где она была секунду назад.

Егор заметил движение краем глаза. Обернулся. Молодой пират целился в него из пистолета с десяти метров. Взгляд холодный, рука твёрдая — даже в хаосе боя профессионал остаётся профессионалом. Прицел, выдох, палец на спуске...

Время замедлилось. Егор видел, как палец белеет от напряжения. Видел вспышку выстрела. И почувствовал...

Тварей. Глубоко под землёй, в канализационных туннелях. Ночью они прячутся там, пережидая опасное для них время. Спят, свернувшись клубками, переваривая дневную добычу. Обычно спят до рассвета, но сейчас... Егор потянулся к ним своим даром, разбудил, позвал. Не приказал — попросил. Помогите. Защитите.

Пуля просвистела мимо — отклик пришёл в последний момент. Из ливневой решётки вырвалась жёлтая тварь — мелкая, размером с кошку, но с даром телекинеза. Камень, поднятый силой мысли, ударил пирата в запястье. Хруст ломающихся костей. Пистолет выпал. Второй камень сбил с ног.

Из люков и трещин в асфальте появились другие — с десяток мелких существ. Они смотрели на Егора сонными глазами, ждали. Не команды — просьбы. Он чувствовал их растерянность. Почему разбудили? Ещё не время. Но раз позвали...

Твари атаковали молниеносно. Жёлтые телекинетики подняли в воздух острые осколки металла и стекла — импровизированные лезвия разрезали воздух со свистом. Первый ряд пиратов пал, не успев закричать. Кровь брызнула фонтанами, окрасив серый асфальт.

Из канализации вылезли красные — даже молодые, размером с собаку, но невероятно сильные. Один схватил пирата за ногу челюстями и дёрнул — раздался хруст костей, похожий на треск сухих веток. Крик оборвался, когда вторая тварь вцепилась в горло. Хрип, бульканье, тишина.

— Твари! Ночью! — заорал кто-то из пиратов в панике.

Да. Если ты Проводник. Если они слышат твой зов даже сквозь сон.

Дьякон, отшвырнув Химеру ударом приклада, замер. Его взгляд метнулся от тварей к Егору, и в глазах мелькнуло понимание. Потом — уважение.

— Проводник... — выдохнул он. — Так вот кого Мазай везёт! Настоящий Проводник!

Бойня продолжалась. Твари рвали пиратов с первобытной яростью, не обращая внимания на выстрелы. Пули отскакивали от хитина красных, проходили сквозь полуматериальные тела жёлтых. Егор стоял в центре хаоса, направляя атаку. Не командуя — координируя. Твари сами знали, что делать.

— Отход! — заревел Дьякон. — Всем отход, живо!

— Но босс, груз...

— К чёрту груз! — Дьякон выстрелил из обреза в красную тварь, отбрасывая её назад. Существо перекатилось, вскочило, бросилось снова. — Уходим!

Пираты начали беспорядочное отступление, волоча раненых. Паника — плохой советчик в бою. Кто-то бежал, бросив оружие. Кто-то пятился, продолжая стрелять. Толку мало — твари шли волнами.

Дьякон прикрывал отход, отстреливаясь из обреза. Каждый выстрел сносил тварь, но на место павшей приходили две новые. Он перезарядил на ходу — движения чёткие, отработанные.

Остановился на мгновение, глядя на Егора через дым и хаос. В глазах — не злость, а что-то похожее на предупреждение.

— Проводник! — крикнул он. — Мазай убил предыдущих! Машина в подвалах высасывает дар! Не дай себя использовать!

Химера вскинула автомат, целясь в голову пирата. Камень, поднятый жёлтой тварью, ударил по стволу, сбивая прицел. Очередь ушла в небо.

— Что ты делаешь?! — развернулась она к Егору.

Твари замерли вокруг, готовые броситься на конвой по его приказу. Десятки глаз смотрели выжидающе. Егор чувствовал их готовность. Один мысленный приказ — и он свободен. Химера, охрана, все эти люди Мазая... Твари разорвут их в клочья.

Но...

Кардинал у Мазая, вспомнил он слова Химеры. Живой или мёртвый — неизвестно. И не только он. Сколько ещё заложников? Если я сбегу сейчас, их всех убьют. А Забытые? Мазай обещал не трогать поселение, если я поеду добровольно. Нарушу договор — и их сметут.

И ещё одна мысль, горькая: Куда бежать? Обратно к Забытым, подставляя их под удар? Скитаться по Мешку, как загнанный зверь? К Дьякону, который использует меня в своих целях? Нет. Мне нужны ответы. Правда о машине, о предыдущих Проводниках, о планах Мазая. И получить их можно только в Нулевом форте.

— Он больше не угроза, — сказал Егор, отпуская тварей. Они нехотя отступили, недовольно рыча. Потом поползли обратно в канализацию, в тёплую темноту туннелей.

Дьякон уже скрывался в руинах вместе с остатками своего отряда. Обернулся напоследок:

— Ты не первый, Проводник! И не последний, если Мазай добьётся своего! Помни!

Потом исчез. Крики пиратов удалялись, сливаясь с шумом дождя.

Поле боя опустело. Только тела, кровь, запах смерти. И тишина — тяжёлая, звенящая.

Химера смотрела на Егора с непонятным выражением — злость? тревога? страх?

— Ты мог сбежать. Почему не сделал этого?

— Потому что мне нужны ответы. — Егор посмотрел ей в глаза. — И я получу их. В Нулевом форте.

— Даже если это ловушка?

— Особенно если это ловушка. В ловушках обычно прячут что-то ценное. Иначе зачем заманивать?

Она хотела что-то сказать, но командир эскорта уже кричал:

— Проверить потери! Раненых в машины! Выдвигаемся через пять минут!

Гвардейцы засуетились. Подсчёт потерь — четверо убитых, семеро раненых. Могло быть хуже. Без тварей перебили бы всех.

— Впечатляющая работа, — командир подошёл к Егору. — Мазай будет доволен. Настоящий Проводник — это именно то, что ему нужно.

— Для чего?

Командир усмехнулся.

— Скоро узнаешь.

Колонна тронулась, оставляя за собой тела и дымящиеся обломки. Впереди маячили огни форта "Стальные врата" — последней остановки перед Нулевым фортом.

В машине царило напряжённое молчание. Химера сидела в углу, прижимая к боку импровизированную повязку — осколок задел рёбра. Неглубоко, но болезненно.

— Дай посмотрю, — Егор подвинулся к ней.

— Не надо. Само заживёт.

— Дай посмотрю, — повторил он твёрже.

Она нехотя подняла край куртки. Рана была рваная, но неглубокая. Кровь уже сворачивалась — ещё один подарок трансформации в Пустоши.

— Повезло, — констатировал Егор. — Сантиметром правее — и задело бы лёгкое.

— Повезло. — Она опустила куртку. — Мне вообще везёт последнее время. Выжить в Пустоши, уцелеть в засаде... Может, Мешок хранит меня для чего-то особенного.

— Или ты просто живучая.

— Как таракан. — В голосе звучала горечь. — Знаешь, после трансформации я иногда не чувствую боли. Словно тело помнит, что должно болеть, но сигнал не доходит. Удобно в бою. Жутко в остальное время.

— Почему?

— Потому что боль — это часть человечности. Когда перестаёшь чувствовать боль, начинаешь забывать, что ты человек. — Она посмотрела в окно. — Может, Дьякон прав. Может, я действительно всего лишь собачка Мазая. Выдрессированная, преданная, готовая умереть по приказу.

— Собака не сомневается. А ты сомневаешься.

— И что с того? — Химера повернулась к нему. — Сомнения не отменяют долга. Я всё равно доставлю тебя в Нулевой форт. Передам Мазаю. И буду смотреть, как тебя подключают к машине.

— Будешь?

— А что мне ещё остаётся? — В её голосе звучало отчаяние. — Я прошла точку невозврата, Егор. Стала тем, кем стала. Дороги назад нет.

— Дорога есть всегда. Вопрос в цене.

— Слишком высокой. — Химера закрыла глаза. — Отдыхай. Завтра будет долгий день.

Но сон не шёл. За окном мелькали руины, омываемые вечным дождём. Мешок показывал своё истинное лицо — мир, где надежда умирает, а предательство становится нормой.

Конвой продолжался. Несмотря на потери, несмотря на засады, несмотря на сомнения. Потому что тот, кто проложил маршрут, не терпит отклонений.

Но слова Дьякона засели занозой. Предыдущие Проводники. Машина в подвалах. Что скрывает Мазай за фасадом спасителя Мешка?

Скоро узнаю, подумал Егор. В Нулевом форте все тайны раскроются. Или я стану ещё одной тайной, похороненной в подвалах.

***

Последняя остановка перед Нулевым фортом — форт "Стальные врата". Массивное укрепление на перекрёстке торговых путей, второе по размеру после столицы Мазая.

Стены здесь были тройные — три кольца обороны, каждое выше предыдущего. Пулемётные гнёзда через каждые двадцать метров. Прожектора, способные превратить ночь в день. Если Серый Молот был образцом порядка, то Стальные врата — воплощение силы.

У ворот их встречал офицер в форме старшего дружинника. Высокий, жилистый, с лицом, обветренным годами службы. Когда он повернулся к свету прожектора, Егор замер.

Характерная манера держать голову чуть набок — старая травма шеи. И глаза — усталые глаза человека, видевшего слишком много смертей.

— Документы для проверки, — сказал офицер обыденным тоном. И замер, увидев Егора. — Твою мать...

Капитан Мурашов. Его последний командир в прошлой жизни. Человек, который вёл их злополучную колонну через горное ущелье. Который должен был погибнуть вместе со всеми.

— Товарищ капитан, — автоматически вырвалось у Егора.

— Крылов? Егор? — Мурашов не верил своим глазам. — Но ты же... я видел, как БТР...

— Рубеж, старший смены, — представился офицер. — Документы.

Химера протянула бумаги, но Мурашов смотрел только на Егора.

— Я думал, ты погиб вместе с машиной. Искал выживших, когда очнулся здесь. Нашёл только Вершинина, но тот...

— Проводника разместить в офицерском крыле, — перебила Химера. — Усиленная охрана. Никаких контактов.

Мурашов — теперь Рубеж — посмотрел на неё, потом снова на Егора. В глазах мелькнуло понимание.

— Так это ты... тот самый Проводник, о котором все говорят? Броня?

— Выходит так.

— Чёрт. — Рубеж покачал головой. — Мой водитель БТР теперь может управлять тварями. Если бы кто сказал...

— Могу я поговорить с ним? — спросил он у Химеры. — Мы служили вместе. До всего этого.

Химера нахмурилась, явно недовольная. Но кивнула.

— Пятнадцать минут. Под присмотром.

Рубеж провёл их в свой кабинет — маленькое помещение в караульном доме. Простая обстановка — стол, стулья, карты на стенах. На столе — бутылка и два стакана. Видимо, готовился к концу смены.

— Не ожидал тебя увидеть, — сказал он, усаживаясь. — Когда очнулся под этим проклятым дождём, первым делом искал своих. Любого. Нашёл только Вершинина на базаре в Форт-Бирже. Но он сказал, что армейские порядки ему надоели, ушёл к каким-то пиратам.

— Хотя недавно слышал — вроде перешёл на службу к Мазаю, стал одним из его доверенных. В Нулевом форте теперь. Видимо, пиратская жизнь тоже не пришлась по вкусу.

Вот как, подумал Егор. Значит, Вершинин действительно знает больше, чем кажется. И молчит. Почему?

— А вы как здесь оказались, товарищ капитан?

— Просто Рубеж теперь. — Мурашов усмехнулся без веселья. — Какой я капитан без роты? А как оказался... Как все. Очнулся под дождём с жуткой головной болью. Думал — бред умирающего мозга. Всё нереальное казалось. Твари, вечный дождь, форты... Потом принял. Военная закалка помогла — не впервые адаптироваться к новым условиям. Нашёл форт, предложил свои навыки. Оказалось, здесь ценят тех, кто умеет организовывать оборону. Особенно против тварей.

— И теперь служите Мазаю?

Рубеж помрачнел. Налил себе из бутылки, предложил Егору жестом. Тот отказался.

— Служу форту. Защищаю людей от тварей, бандитов, безумцев всех мастей. А Мазай... он далеко, в своём Нулевом. Платит жалование, обеспечивает снабжение, не лезет в повседневные дела. Для меня этого достаточно. Я солдат, а не политик.

Он сделал глоток, поморщился.

— Местный самогон. Дрянь, но хоть горло дерёт. Помогает забыть.

— Что забыть?

— Тот день. — Рубеж уставился в стакан. — Я часто думаю... Если бы я выбрал другой маршрут. Если бы не стал срезать через ущелье. Если бы дождался подкрепления...

— Засада была профессиональной. Нас бы достали на любом маршруте.

— Может быть. — Рубеж допил, налил ещё. — Но командир всегда отвечает за своих людей. Живых или мёртвых. Я не смог довести колонну. Не выполнил приказ. И люди погибли из-за моего решения.

Он помолчал, глядя в пустоту.

— А теперь ты Проводник. Водитель БТР, который может управлять тварями. Знаешь, в этом есть своя ирония. Ты всегда лучше всех чувствовал машину. Помню, как ты вёл БТР через минное поле. Все говорили — повезло. А я видел — ты просто знал, куда ставить траки. Чувствовал опасность. И вот теперь...

Он махнул рукой.

— Теперь ты чувствуешь тварей. Тоже своего рода машины. Биологические, но со своей логикой, своими правилами. И ты снова знаешь, как ими управлять.

— Это не управление. Скорее... взаимопонимание.

— Красиво сказано. — Рубеж усмехнулся. — Но Мазай вряд ли оценит тонкости. Для него ты — инструмент. Средство достижения цели.

Он встал, подошёл к окну. За стеклом — огни форта, патрули на стенах, обычная жизнь укрепления.

— Он большие планы строит. Мазай. Говорят, хочет объединить все форты под единым началом. Прекратить междоусобицы, навести порядок. Может, оно и к лучшему — хватит грызться друг с другом за ресурсы. Сколько людей гибнет в стычках между фортами? Больше, чем от тварей.

— Но?

— Но ходят слухи. — Рубеж понизил голос. — О какой-то машине в подвалах Нулевого форта. О том, что он ищет людей с особыми способностями. Эксов свозят со всего Мешка. Обещают силу, защиту, высокое положение. Но те, кто уходит в Нулевой... не все возвращаются. А те, кто возвращается, меняются. Становятся другими. Послушными.

Он повернулся к Егору.

— Будь осторожен, Егор. Когда большие шишки начинают грандиозные проекты, простые солдаты обычно платят кровью. Я это ещё по прошлой жизни помню. Генералы планируют, солдаты умирают.

— Я запомню.

— Время, — сказала Химера из дверей. Она стояла там всё время, слушала.

Рубеж протянул руку. Егор пожал — крепко, по-военному.

— Удачи, солдат. И помни — приказы приказами, но своя голова на плечах важнее. Если что-то покажется неправильным — доверяй инстинктам. Они тебя ещё ни разу не подводили.

— Спасибо, товарищ капитан.

— Просто Рубеж. Мы теперь в другом мире, Егор. Старые звания ничего не значат.

Выходя из кабинета, Егор оглянулся. Рубеж уже доставал из ящика вторую бутылку. Он выпьет за тех, кто не дошёл. За свою колонну, которую не смог довести до места назначения. За прошлую жизнь, которая кончилась в горном ущелье.

У каждого свой способ справляться с виной, подумал Егор. Рубеж выбрал алкоголь и службу. А я?

Я выбрал дорогу в неизвестность.

***

День в форте "Стальные врата" прошёл без происшествий. Химера исчезла по каким-то делам, оставив Егора под присмотром двух молчаливых охранников. Он лежал на узкой койке в офицерском крыле, переваривая услышанное.

Вершинин жив и служит Мазаю. Рубеж тоже выжил, защищает форт. Кто ещё из их колонны оказался в Мешке? И почему выжили именно они?

"Из всего экипажа ты показался самым перспективным" — слова Мазая, переданные Рубежом. Значит, правитель Нулевого форта знал о них ещё до катастрофы? Или умеет видеть потенциал в попаданцах?

Предупреждение о машине подтвердило то, о чём кричал Дьякон. Устройство, которое меняет людей. Делает послушными. И его, Егора, везут прямо к ней.

Ловушка захлопывается, подумал он. Но я всё равно пойду до конца. Потому что мне нужна правда. О Мазае, о Проводниках, о машине. И потому что у меня есть друзья, за которых я в ответе. Кардинал — жив он или мёртв. Забытые, которых я обещал защитить. Даже Химера, которая разрывается между долгом и совестью.

На закате, перед отъездом, произошло неожиданное. Егор вышел во двор размяться — охрана следовала в трёх шагах, но не мешала. У колонны суетились механики, проверяя машины перед последним переходом.

К нему подошёл дряхлый старик — попрошайка в лохмотьях. Как он прошёл мимо постов? Форт охранялся жёстко, попрошаек гоняли ещё на подходах.

— Господин Проводник! — выпалил старик, протягивая сложенную бумажку. — Это вам! Важно!

Охрана среагировала мгновенно — старика скрутили, прижали лицом к мокрому асфальту. Но записка уже была в руках Егора.

— Отпустите его, — приказала подошедшая Химера. — Кто ты, старик? Кто передал записку?

Попрошайка поднял голову, и Егор увидел его глаза — мутные, с расширенными зрачками. Изо рта потекла слюна.

— Голоса... голоса в стенах... — забормотал старик, дёргаясь в руках охранников. — Они шепчут, шепчут! Камни помнят, стены видят! Старые пути, старые слова!

— Сумасшедший, — констатировал один из охранников.

— Не сумасшедший! — взвизгнул старик. — Слышу их! Те, кто смотрел! Те, кто знал! Они не умерли, нет-нет-нет! Они ждут, наблюдают! В тенях, в щелях, в самом дожде!

Он забился сильнее, глаза закатились.

— Конвой идёт, конвой идёт! Но водитель помнит дорогу! Руль в руках, выбор в сердце! — Старик захихикал, брызгая слюной. — Даже железо помнит руки хозяина!

— Что там в записке? — Химера нетерпеливо протянула руку.

Егор развернул листок. Несколько строк корявым почерком:

"Помните о выборе. Даже в самом организованном конвое водитель всегда может свернуть. С."

Сторож. Глава поселения Забытых. Но как он передал записку? Форты разделяют сотни километров. Если только...

Если только у Забытых есть своя сеть. Люди, которые помнят старое. Которые ждут. Которые готовы помочь, когда придёт время.

Химера выхватила записку, пробежала глазами. На мгновение её лицо дрогнуло — она узнала смысл.

— Что это значит? — спросила она, но в голосе не было прежней жёсткости.

— Не знаю. Может, кто-то из старых знакомых. Бред сумасшедшего.

Химера смотрела на него долгим взглядом. Потом медленно смяла записку и сунула в карман.

— Забавно, — сказала она тихо. — Даже сумасшедшие иногда говорят правду.

Старик продолжал бормотать, извиваясь:

— Машина ждёт! Голодная машина в подвалах! Кормят её дарами, но она хочет больше! Больше! Первый не насытил, второй не утолил, третий... третий решит!

— Заткните его, — приказала Химера. — И отпустите. Пусть идёт.

— Но он же явно...

— Я сказала отпустить.

Охранники нехотя разжали руки. Старик упал на колени, продолжая бормотать. Слюна капала на мокрый асфальт.

— Поехали, — Химера повернулась к машинам. — Мазай не любит ждать.

— Ждёт-ждёт-ждёт! — завыл старик. — Двадцать лет ждал! Машина голодна, но он терпелив! Скоро насытится!

Химера дёрнулась, но не обернулась. Пошла к машинам быстрым шагом.

Колонна двинулась к воротам. Старика оставили — он сидел на коленях под дождём, раскачиваясь и бормоча. Но когда машина Егора проезжала мимо, произошло странное.

Старик внезапно замолчал. Поднялся на ноги одним плавным движением. Безумие слетело с его лица как маска. И он отдал честь — чёткую, военную. Прижал руку к виску, как отдают честь офицеры старой школы.

На мгновение Егор увидел его настоящее лицо. Не старик — мужчина средних лет с умными глазами. Один из тех, кто помнит. Кто ждёт.

Может, не все Наблюдатели погибли при взрыве. Может, некоторые скрываются, наблюдают, готовятся к чему-то.

Даже здесь, в Мешке, остались те, кто помнит старое, подумал Егор. Может, ещё не всё потеряно. Может, когда придёт время выбора, я буду не один.

Машина выехала за ворота. Впереди маячил Нулевой форт — конечная точка маршрута. Место, где все тайны откроются. Или где он станет ещё одной тайной, похороненной в подвалах вместе с предыдущими Проводниками.

Конвой продолжался. Но теперь Егор знал — даже в самом организованном конвое водитель может свернуть. Вопрос только в том, когда и куда.

И хватит ли у него решимости вырвать руль из чужих рук.