Конундрум

Глава 9

“Ты с ума сошел!- Взвыл сэр Грумдиш. “Из-за тебя мы все X погибнем.”

“Не волнуйся” - уверенно повторил Размоус. Те, кто привык путешествовать с кендером, выучивают ряд слов и фраз, которые, будучи произнесены не-кендером, не указывают на что-то особенно тревожное, но когда они произносятся веселой авантюрной расой, обычно предвещают какое-то несчастье или иное неприятное событие. - Ой, смотрите!- Ух ты! - Вы, наверное, уронили его! .. "и очень страшное “я когда-нибудь рассказывал вам о том времени...” - это некоторые из наиболее распространенных намеков на то, чтобы либо бежать, не оглядываясь, либо схватить Кендера, прежде чем он сам себя порубит. И все же немногие слова, когда-либо произнесенные кендером, вызывают такой страх, как “не волнуйся."Кроме разве что “Упс!”

Вот почему сэр Грумдиш вскочил со своего места чуть повыше и схватил Размоуса за пучок волос на макушке. Не очень осторожно он дернул Кендера назад, под прикрытие деревьев. Размоус взвизгнул от боли, и на его глазах выступили крупные слезы.

С громким “а-ха! чудовище рванулось вперед, широко раскинув руки. Огромная волна воды поднялась перед ним и омыла поросший лесом берег. Прежде чем шестеро искателей приключений успели пошевелиться, вода хлынула им под ноги и смыла их с ног. Он пронес их на небольшое расстояние вверх по склону холма, а затем потащил обратно, увлекая вниз между деревьями к озеру, где существо ждало с горящими глазами и чавкающими, слюнявыми челюстями.

Гномы отчаянно цеплялись за ветки, цепляясь за любой сучок или корень, который попадался им под руку. Сначала Размоус, потом Конундрум сумели поймать себя прежде, чем их полностью смыло прочь. Энсин Джоб, самый маленький и самый легкий, был выброшен на берег самой дальней волной и, к счастью, остался высоко и сух вне досягаемости опасности. Конундрум ухитрился схватить Шефа Портлоста за бороду, когда тот проносился мимо, а сэр Грэмдиш схватил пригоршню мокрого от слез пучка волос Кендера и держался изо всех сил. Но оба гнома потеряли свои ПСНП из-за наводнения.

Несчастный Энсин Вигпиллоу попытался ухватиться за свое оружие и в результате выскользнул из протянутых к нему рук. В качестве последнего отчаянного действия он попытался выстрелить из своего оружия в зверя хаоса, но только для того, чтобы мощная струя воды вышла из задней части ПСНП и толкнула его вперед, вниз на последние несколько футов берега. Он заскользил, кувыркаясь по грязи и листьям, и исчез в воде у колен чудовища.

С криком восторга зверь хаоса нагнулся, схватил его одной массивной рукой с черными когтями и поднял несчастного гнома к своей огромной зубастой пасти. Его товарищи на берегу отвернулись или закрыли лицо руками. Размоус украдкой взглянул на него. Однако, когда он приблизился к этим разинутым челюстям, визжащий Вигпиллоу боролся с железной хваткой монстра и хлоп! Он вырвался на свободу, как арбузное семечко.

Вигпиллоу прочертил кричащую дугу по пустынному небу. Чудовище повернуло голову, чтобы посмотреть на происходящее не иначе как с отвисшей челюстью от удивления. Размоус просто сказал: "Ух ты!” а потом его пришлось физически сдерживать,чтобы он не бросился вниз к воде и не стал умолять чудовище облить и его тоже.

Вигиллоу закончил свой полет с Громовым всплеском примерно в сотне ярдов вверх по течению. Чудовище развернулось и помчалось за ним, огромный кильватерный след простирался из его груди, как носовая волна Человека-Войны под всеми парусами.

- Ну же!- Взревел сэр Грумдиш, поднимая всех на ноги. “Давай выбираться отсюда!”

“Но Вигпиллоу!- Воскликнул Конундрум.

- Он создает отвлекающий маневр, благородный юноша” - сказал Шеф Портлост. “Чтобы дать нам время вернуться на корабль.”

Сэру Грумдишу пришлось толкать остальных вверх по склону, бросив быстрый взгляд на землю в слабой надежде, что его ПСНП не смыло в озеро, но он ничего не нашел.

- Скорее! Назад на корабль!- он кричал, но никто не нуждался в его совете. Снова ведомые Размоусом, они уже скрылись из виду.

Несмотря на свои короткие ноги, Энсин Джоб первым добрался до берега. Те, кто наблюдал за ним с "Несокрушимого", удивлялись его поспешности. Когда стало ясно, что он не собирается останавливаться у кромки воды, они начали махать руками и кричать: "Нет!”

Но Овражный гном не обратил на них внимания, бросился прямо в воду и упал ничком на свое лицо в стеклянном шлеме. Он бил руками по мелкому прибою, пытаясь плыть, и выбрасывал больше песка, чем воды. Его спутники, прибывшие сразу же за ним, вытащили его за шлем обратно на берег. Конундрум указал ему на утконосов, лежавших на песке рядом с остальными, но Джоб, казалось, ничего не понял, и они показали это, отчаянно надевая свои собственные шлемы, мочевые пузыри и утконосы.

Шеф Портлост первым влез в свое снаряжение. Он схватил овражного гнома и прижал его к утиным лапам, а затем толкнул к воде. Наконец-то получив эту идею, он двинулся в путь, медленно волоча свои тяжелые ботинки по песку. Шеф последовал за ним, чуть быстрее, а за ним еще быстрее последовал сам Размоус. Затем появились сэр Грумдиш и Конундрум, кряхтя, с бочонком воды между ними, теперь наполненным свежей водой.

Находясь на "Несокрушимом", Коммодор Бригг с растущим любопытством наблюдал за этой бурной деятельностью. - Береговая группа, кажется, ужасно спешит, не так ли?- спросил он у Снорка, который присоединился к нему на мостике. Несколько членов экипажа стояли вдоль кормовой палубы, прервав свои обязанности и наблюдая за происходящим. “А где же Свинвиллоу?”

- Вигпиллоу, - сказал Снорк, отрываясь от навигационного журнала. “Да, так оно и есть.”

Голова Шефа Портлоста исчезла под водой. Размоус остановился, когда вода дошла ему до шеи, и отчаянно замахал чем-то, но ни коммодор, ни Снорк не могли понять, что он имел в виду. Таща за собой тяжелую бочку, наполненную свежей водой, Конундрум и Сэр Грумдиш едва вошли в воду, а Овражный карлик все еще находился в нескольких десятках футов от берега.

- Я не вижу Свинвиллоу” - повторил коммодор.

- Вигпиллоу, сэр” - снова поправил его Снорк.

- Скорее всего, он просто бездельничает, - фыркнул коммодор.

Снорк выудил из своей навигационной сумки стакан с дальновидением, вытянул его до шести футов в длину и направил на берег. “Там что-то идет через лес. Может быть, это Энсин Виг ... Сви” - его голос затих, и челюсть отвисла.

“Ну, так это он?- потребовал ответа коммодор. - Не стойте там, как будто вы увидели голых людей” - его голос тоже затих, потому что ни одному из них не понадобилось дальновидное стекло навигатора, чтобы увидеть гигантское чудовище, которое двигалось сквозь деревья, как паровая катапульта, вырвавшаяся из своих швартовов. Своими когтистыми кулаками чудовище разбивало на спички огромные колючие ивы и высокие пальмы, отрывая их от земли и отбрасывая в сторону, как сорняки. Увидев овражного гнома, все еще барахтающегося в воде, страшное существо испустило громовой рев.

Шеф Портлост и Размоус Пинчпокет уже благополучно погрузились под воду, их продвижение было отмечено двумя маленькими всплесками пузырьков на поверхности, вьющимися по направлению к лодке, но Конундрум и Сэр Грумдиш едва доставали до колен. Энсин Джоб явно был обречен. Чудовище уже надвигалось на него.

Коммодор Бригг открыл люк и крикнул снизу: "всем занять боевые посты! Приведите сюда корабль!”

С клочьями черного лягушачьего костюма, свисающими клочьями с чавкающих клыков, чудовище приближалось к своей новой добыче. На бегу он зачерпнул горсть песка своей массивной лапой и швырнул ее в овражного гнома. Масса мокрого песка была огромной и ударила Джоба прямо в спину, выбив его из тяжелых ботинок.

Это было все, что нужно овражному гному, чтобы освободить его. В мгновение ока он поднялся и, сделав круг, направился прочь от воды к лесу. На несколько мгновений зверь остановился в замешательстве, глядя сначала на двух гномов, пробирающихся по пояс в воде, а затем на овражного гнома, ныряющего в лес. Быстро приняв решение, он прыгнул в море.

Оглянувшись через плечо, сэр Грумдиш крикнул: "забудь о бочке, мальчик! Спасайся сам!- Он рванулся вперед, выпрыгивая из своих утиных лап и плавая руками.

Конундрум с трудом пробирался сквозь прибой, молотя по воде обеими руками. Его тяжелые башмаки делали даже ходьбу тяжелой работой, и он уже устал. Страх придал ему сил, но едва ли достаточно, чтобы убежать от чудовища.

Чудовище хаоса остановилось в своей атаке, когда оно достигло бочки с водой. Наполовину подозревая какую-то ловушку, он осторожно приблизился к бочонку, подозрительно принюхиваясь и протягивая массивную руку, чтобы коснуться его. Обнаружив, что она заполнена только водой и балластными камнями, он схватил ее и швырнул в Конундрума, промахнувшись на несколько дюймов мимо гнома.

Бочка, взорвавшаяся неподалеку, на мгновение испугала его, и это было все, что нужно было монстру, чтобы догнать его. В отчаянии Конундрум нырнул под волны, но гигантская рука захлопала над ним. Страшные, раздирающие черные когти вонзились в песок вокруг его ног, затем сжались, словно удушающие щупальца, вокруг его ног и подняли его из воды. Он вырывался и извивался, пытаясь вырваться, как это сделал Энсин Виглпиллоу, но толку от этого было мало. Песок крепко держал его в стальной хватке чудовища. Его челюсти широко раскрылись, огромные клыки цвета слоновой кости были покрыты ужасными клочьями гномьей плоти и лягушачьей ткани. Конундрум задохнулся, когда его зловонное дыхание проникло через мочевой пузырь и наполнило стеклянный шлем своей вонью. Но это было ничто по сравнению с ужасом от того, что его подняли еще ближе к этому слюнявому рту и заглянули в эти три чудовищных глаза.

А потом существо остановилось, разинув пасть, сжимая гнома в кулаке. Его три налитых кровью глаза повернулись, чтобы сфокусироваться на "Несокрушимом", а те развернулись, направив лук прямо на гигантского зверя. Коммодор сидел на корточках в боевой рубке, глядя вдоль линии луббера, закрыв один глаз и склонив голову к открытому люку у своих ног.

- Огонь!- закричал он.

Корабль качнуло назад и на правый борт, а с левого борта вырвалось облако пузырей. Из облака вылетел снаряд огромных размеров. Прямо под поверхностью воды она неслась, как огромная серебристая Барракуда, совершенная треугольная волна, распространяющаяся в обе стороны, а за ней тянулся след из крошечных пузырьков. УАЭП пересек коралловую лагуну в три медленных слоновьих удара сердца. Чудовище наблюдало за ним, словно загипнотизированное, видя, как оно скользит над рифами, подрезая каменные выступы, не меняя курса и не замедляясь. Чудовище пристально смотрело на него, пока тот не появился и не зарылся в его раздутое брюхо.

Он продолжал смотреть еще три мучительных удара сердца, пока его черная кровь растекалась по воде вокруг огромной стрелы, которая пронзила его, как свинью. Когда - либо его хватка крепче сжимала ноги Конундрума, когда он смотрел, как его жизнь изливается в море. Маленький гном прикусил губу, чтобы заглушить собственный крик раздавленной боли.

А потом чудовище пошатнулось и закричало так, словно открылись двери самой бездны. Он содрогнулся, каждый мускул напрягся, как стальные канаты, включая и руки. Конундрум почувствовал, как каждый сустав его ног вырывается из гнезда, каждое мышечное волокно рвется, каждое сухожилие рвется, как старая веревка, готовая лопнуть, и тогда, как стрела, выпущенная лучником, он был свободен. Свободный и плывущий высоко в воздухе. Он с облегчением открыл глаза и тут же пожалел об этом.

С чем-то средним между ужасом и любопытством он смотрел, как Несокрушимый проходит под ним. Внизу под его ногами расстилалась вся бухта, как иллюстрированная карта в картографической мастерской. Он увидел, как зверь хаоса схватился за гигантскую стрелу, торчащую из его живота, а затем упал навзничь в воду. В другом месте темные тени многочисленных акул отклонились от своего курса к сэру Грумдишу, все еще плывя сильными гребками к "Несокрушимому", и сосредоточились на окровавленном трупе зверя. Конундрум также увидел двух своих оставшихся спутников - две крошечные фигурки, мирно прогуливающиеся по дну залива между горными рифами кораллов. Он видел десятки кораблей, которые потерпели здесь крушение, лежа в различных состояниях разложения на дне океана.

На самом деле, одна из них особенно привлекла его внимание. Она лежала почти у самого входа в гавань, и он стремительно приближался к ней.

Несмотря на чудовищное сжатие, которое он получил, он все еще носил одну утячью ногу. Именно эта свинцовая тяжесть удержала его на ногах, когда он вошел. Тем не менее, его всплеск выбил каждую частицу воздуха из его легких, и казалось, что его колени вонзились в его кишечник. Удар чуть не сорвал шлем с его головы, а так он треснулся носом о внутреннюю поверхность шлема, и кровь хлынула в бороду. Всплеск гремел у него в ушах, оглушая его, и когда он быстро погрузился, пузырь попытался соскользнуть с его плеч. Из последних сил он боролся за то, чтобы удержать его, зная, что это означает его жизнь. Перед глазами у него поплыли темные пятна, и на мгновение ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание.

Пятна становились все больше, и только тогда он понял, что это акулы, плывущие к его пузырчатому следу вниз по глубокой синей воде. Его продвижение вниз замедлилось, так как он потерял инерцию. Его единственная утячья лапка была едва ли достаточно тяжелой, чтобы противостоять плавучести пузыря. Он был рад только одному-его окровавленный нос не просачивался в воду. Теперь он медленно опускался на палубу затонувшего корабля, а акулы кружили над ним.

Наконец, с мягким стуком он опустился на деревянную палубу. Корабль, что-то вроде каравеллы, лежал на киле, его палуба была почти на одном уровне. Вся палуба была усеяна сломанными мечами и раздвоенными щитами, а сотни стрел торчали повсюду, устрашающе балансируя на своих стальных наконечниках. Волна, вызванная его приземлением, как бы мягко она ни была, отбросила несколько дюжин танцующих прочь от него во всех направлениях, мягко скользя по палубе, как испуганные феи из глубин. Несколько перепрыгнули через поручни корабля и исчезли за бортами.

Помимо оружия, в изобилии были разбросаны всевозможные другие предметы обихода, начиная от Маленького Серебряного ручного зеркальца, которое могло бы принадлежать какой-нибудь леди в спальне, и заканчивая огромным медным котлом, в котором кипятили воду для стирки. Часть палубы, казалось, была забита огнем, но от прежних обитателей корабля и команды не осталось и следа.

В центре палубы зияло большое темное отверстие грузового отсека, его тяжелые двери распахнулись в обе стороны, как будто, когда корабль тонул, его команда или те, кто потопил его, пытались ограбить его груз. Один только взгляд на эту темную дыру наполнял его отвращением, потому что заставлял думать о тех, кто мог оказаться в ловушке внизу. Возможно, их тела все еще были там, но у Конундрума не было никакого желания видеть их. Он отвернулся и посмотрел вверх в поисках какого-нибудь признака Несокрушимого.

Наконец он нашел его, едва различимую вдали, темную тень на фоне темной синевы моря. Ему почти показалось, что он различает крошечную тень, медленно поднимающуюся к нему, и он представил себе, что это Размоус или вождь, которого тащат на борт. Он надеялся, что сэр Грумдиш тоже благополучно добрался до корабля, несмотря на опасность нападения акул.

Это напомнило ему о его собственных акулах, и, взглянув вверх, он убедился, что они все еще там, медленно кружа над головой, как стервятники в грозовом небе. Даже если бы те, кто был на борту "Несокрушимого", заметили, куда он плюхнулся, и даже если бы им удалось спустить ему веревку, он сомневался, что переживет подъем. Он будет подобен червяку на леске, неотразимой приманке для всех этих голодных акул, когда он медленно поднимется к кораблю. Они разорвут его в клочья.

На мгновение ему представилось, как на борт "Несокрушимого" втаскивают чисто подобранный скелет, и одна костлявая рука мрачно цепляется за веревку.

Несмотря на все это, Конундрум усмехнулся. Сейчас не время отчаиваться, напомнил он себе. Это была всего лишь еще одна загадка, которую нужно было решить, причем с более высокими ставками-гораздо более высокими. Но все равно это была загадка.

Теперь, когда у него было достаточно времени, чтобы осмотреться, Конундрум понял, что затонувший корабль лежит на некотором склоне. Нос корабля был явно на несколько футов выше кормы. Чем ближе он будет к поверхности, даже на несколько футов, рассудил он, тем больше у него шансов спастись, и поэтому он попытался пробраться к носу затонувшего корабля.

Это была нелегкая задача. Из-за своей необычной плавучести он был вынужден перейти на прыжковую походку, почти такую же, как у стрел, когда их тревожили, мягко подпрыгивая в медленном сне, его единственный свинцовый башмак бил, бил, бил с каждым затяжным прыжком.

Возможно, именно этот шум разбудил существо, спавшее в трюме корабля. За последние несколько недель он растолстел, питаясь теми, кто утонул вместе с этим кораблем, который теперь назывался его домом, и поэтому был вялым и сонным. Он медленно пополз к открытым грузовым дверям, подтягиваясь на своих длинных черных щупальцах. Сначала один, затем другой покрытый присосками отросток выполз из трюма, ухватившись за двери по обе стороны и подняв свою огромную тушу к свету.

Разумеется, Конундрум совершенно не подозревал о грозящей ему опасности. Лестница, ведущая в кубрик корабля, сгорела в огне; остались только три верхние ступеньки, да и те были далеко от него. Ему пришло в голову, что он мог бы использовать медный котел в качестве подпорки, и поэтому он прыгал, прыгал, прыгал к нему. Если бы он мог перенести котел на поврежденную лестницу в кормовой замок, то, возможно, смог бы добраться до самой нижней ступеньки.

Он как раз нагнулся, чтобы ухватиться за ручку перевернутого котла, когда услышал звук, похожий на звук выдергиваемого из доски ржавого гвоздя. Вылезая из грузового отсека, чудовище толкнуло одну из дверей.

Конундрум застыл с разинутым ртом и выпученными глазами внутри шлема. Сердце его бешено колотилось в груди, а из носа снова потекла кровь. Его грудь вздымалась в панике, он жадно глотал затхлый фильтрованный воздух сквозь внезапно пересохшие, как старый пергамент, губы, буря пузырей вырвалась из его пузыря, а затем он обернулся и увидел ужас, выползающий из трюма корабля. Приподняв край тяжелого медного котла, Конундрум заполз под него. Она опустилась на него, закрывая в полной темноте. Кровь ревела у него в ушах.

К несчастью для гнома, гигантский осьминог привык вытаскивать моллюсков из их раковин. Прежде чем начать есть моряков, он много раз обедал устрицами, вытащенными из их каменистых постелей. Медленно, бесшумно он полз по палубе корабля. Он направил одно щупальце в сторону котла, нащупывая под его краем захват, чтобы перевернуть его и показать сочное мясо внутри.

Конундрум закричал в своем аквариумном шлеме, когда увидел, как черное щупальце приподняло край котла и, извиваясь, потянулось к нему. Это был пронзительный крик, настоящий леденящий кровь вопль, крик кролика в волчьей пасти, крик осужденного мятежника, когда острие сабли оттолкнуло его от края доски и бросило в наполненную акулами воду внизу. У него чуть не лопнули барабанные перепонки. Конундрум выдернул ногу из тяжелого железного башмака и использовал ее как оружие, разбив непрошеное щупальце о доски. Осьминог дернул его назад, оставив кончик щупальца торчать на палубе между коленями Конундрума.

Теперь уже медленно весь котел начал подниматься, как будто его подняли сверху. Конундрум уронил башмак и, внезапно воспрянув духом, обнаружил, что прижимается к нижней части котла. К своему удивлению, он обнаружил, что здесь образовался воздушный карман, и с каждым выдохом пузырьков он становился все больше, а котел поднимался все выше. Он был всего в нескольких дюймах от палубы, но продолжал подниматься.

Смутно чувствуя это, гигантский осьминог остановился. Котел находился то в футе над палубой, то в двух футах, то в Ярде и неуклонно поднимался вверх. Чудовище рванулось вперед, хватаясь за пустую палубу всеми восемью своими щупальцами, ища сочное мясо, которое, как оно знало, там пряталось. Его присоски цеплялись за палубу и отрывали доски, ища свою жертву, игнорируя на мгновение котел, возвышающийся над ней, как он игнорировал бы выброшенную раковину краба-отшельника.

Конундрум наблюдал за этим насилием, происходившим всего в нескольких футах от его носа. Его инстинктивным желанием было задержать дыхание, но когда он это сделал, котел начал медленно подниматься. С каждым вдохом из его пузыря вырывалось облако пузырьков, и именно растущий воздушный карман, который они создавали внутри перевернутого котла, заставлял его подниматься. Пока Конундрум отчаянно цеплялся за внутренности котла, он понял, что его единственной надеждой была паника, возможно даже гипервентиляция. Он постарался дышать как можно быстрее и медленно, но еще быстрее, поднялся над палубой корабля внутри перевернутого котла.

Он поднимался все выше и выше, пока под ним не показалась вся длина корабля. Гигантский осьминог протиснул свою массивную тушу через только что проделанную дыру в палубе. Продолжая искать гнома, он исчез в темном трюме корабля.

Постепенно свет становился ярче, а вода-менее мутной. Стрелы и лучи солнечного света устремлялись вниз, танцуя, когда волны вздымались над головой. Акула, длинная и стально-серая, скользнула под ним, ничего не подозревая, возможно, приняв его за какую-то странную новую медузу.

Внезапно его подъем прекратился, как будто он ударился о стену. На один панический миг ему показалось, что его наконец-то схватили, а потом он услышал плеск волн, бьющихся о внешнюю стенку котла. Он уже добрался до поверхности.

Оставалась одна проблема-как отсюда выбраться. Надо было еще подумать об акулах, а "Несокрушимый" был, вероятно, в сотнях ярдов от него. Он мог бы даже уплыть, думая, что он потерян навсегда, Еще одна жертва безжалостного случая (всегда самый большой враг народа гномов). Возможно, он даже сейчас проплывает мимо него, совершенно не подозревая, что их товарищ по команде плавает под этим странным медным котлом. Если так, то его единственной надеждой было то, что Кендер выжил и находится на палубе, чтобы попросить коммодора остановиться и исследовать странный буй, качающийся на поверхности.

И тут возникла новая опасность. Волны увеличились в размерах, и когда они ударились о котел, он начал раскачиваться взад и вперед. Если волны станут еще больше, котел может перевернуться. Затем его пузырь воздуха вырвется наружу, и он утонет, оставив гнома на поверхности, как корм для акул. Конундрум прижал ладони к внутренней стороне котла, пытаясь помочь ему сохранить равновесие в поднимающемся море.

Как раз в тот момент, когда он начал привыкать к постоянно меняющемуся равновесию, что-то лязгнуло по котлу, почти опрокинув его. Он закричал, потому что знал, что котел столкнулся с Несокрушимым. Он слышал, как коммодор выкрикивает проклятия у штурвала. Котел с Конундруном внутри грохнулся вниз по всей длине корабля. Конундрум попытался позвать на помощь, но его голос в шлеме внутри котла был настолько приглушен, что он сомневался, что его кто-нибудь услышит.

Внезапно рядом с ним в воду плюхнулась пара крючков. Они на мгновение погрузились, вспыхнув в воде, а затем рванулись вверх, ухватившись за край котла и подняв его, струящийся из моря.

“Он у тебя в руках!- Крикнул коммодор Бригг стрелочнику. - Немедленно поднимите его на борт!”

Пока один из гномов крутил лебедку, поднимавшую котел, другой развернул стрелу и поставил его вертикально на кормовую палубу, причем все это было сделано так быстро, что внутри него все еще плескалась морская вода.

“"Прекрасный спектакль!- крикнул коммодор и повернулся к Размоусу, который стоял рядом с ним, все еще одетый в костюм лягушки и выжимавший воду из своего пучка волос. “Ты был прав. Это прекрасный котел. Он должен пригодиться.”

Кендер кивнул, стряхивая воду с ушей.

Конундрум встал внутри котла, выплеснув воду на палубу. Размоус гордо разинул рот, а оператор стрелы пронзительно вскрикнул, а потом потерял сознание, уверенный, что увидел привидение