Конфликт миров

Глава 36. Не вечен

Мой универсальный индикатор, находящийся в районе пятой точки, предчувствовал неприятности, и я был склонен ему доверять. Сомневаюсь, что всех присутствующих впечатлила моя исключительная харизма и чувство юмора. Слишком много внимания к отдельно взятой персоне. Не бывает такого просто так, без заинтересованности сторон.

— Не знаю, когда стал главным, но не буду отказываться, — подтвердил я слова начальства.

Наконец-то неизвестный человек развернулся ко мне, дав себя рассмотреть. Он представлял из себя мужчину средних лет и весьма рыхлой комплекции. Именно в таких вырастают ботаны, которых травили в школьное время. Ничем особо не примечательные, но все важные из себя, увенчанные аурой пафоса, которую лишь портили очки в толстой оправе. Знал я, что с отличниками стоит дружить, но никогда этому не следовал. Они мне всегда казались немного не от мира всего. Больше доверял троечникам, простым и понятным, готовым грызть эту жизнь такой, какая она есть.

— Евгений Викторович, — представил для меня незнакомца Суровый.

— Морган, — ответил я на автомате.

Это не являлось моим именем при рождении, но было выбранным и заслуженным. Сейчас мало кого волновали данные паспорта, все смотрели на поступки, обусловленные общественной пользой.

— Наш глава исследовательского центра, — продолжил вещать Пётр.

Ну точно самый умный на диком Западе, мне с ним не тягаться по уровню интеллекта. Я хоть не причислял себя к разряду гениев, но точно не являлся тупым и понимал к чему ведёт вся ситуация. Много всего непонятного собралось вокруг моей персоны, требующего отдельного пояснения. Чего уж стоит многообразие девушек различной мировой принадлежности. И не спишешь же на толерантность ко всему живому.

— Он бы хотел пообщаться с Хельгой лично.

— Только в моём присутствии.

— С чего это? — озадачился Суровый.

— Ну мало ли, вдруг наш уважаемый Евгений Викторович является любителем анальных зондов и приверженцем нестандартных методов изучения, — пояснил я для всех свою позицию.

Мне только безумных учёных не хватало для полного счастья. Они сначала распилят пациента вдоль и поперёк, а потом скажут, что умер от вскрытия. Слишком мутные товарищи, готовые пойти на всё ради научного интереса. Хуже исследователей только бюрократы. Если первых ещё можно было переубедить в неправоте, то вторые вообще ничему не верили без бумажки. Словно письменное подтверждение являлось универсальной догмой для всего.

— Что…? — протянул учёный.

— Не доверяю я тебе, вот что.

Я сам очень редко обращался к врачам, только когда ситуация становилась смертельно опасной, например, когда температура тела достигала тридцати семи градусов. Во всех остальных случаях относился с изрядной долей подозрения ко всем приверженцам клятвы Гиппократа. И без разницы, что учёные относились немного к другой категории, всем лишь бы изучить изнутри. Они, конечно, двигали прогресс, но методы оставались весьма спорными.

— Она бесценна как источник знаний, — продолжил гнуть свою линию Евгений.

— А для меня бесценно выкурить сигарету с утра и хорошо поесть. Без сования всяких исследовательских штук в живых людей. Сечёшь?

— Просто поговорить… — совсем опешил учёный.

— Это можно, если её найдете.

Сейчас я понятия не имел, где находился объект наших обсуждений. Хельга ушла в неизвестном направлении, не оставив мне пояснений. За неё я волновался меньше всего, вот уж кто точно не пропадёт в любой ситуации, имея столько неизвестных сюрпризов. Тем более, она обладала вполне себе человеческой внешностью, не выделяясь длинными ушами или цветом кожи. Дискриминация на тему расизма исключена, возможен разве что сексизм, но и тут я лишь пожелаю удачи решившему выяснить с ней отношения.

— То есть, найдёте? — удивился учёный.

— Я ей не мамка. Она свободная девушка, уходит, когда хочет и приходит также.

— Вы потеряли наш очень ценный актив!? — от перевозбуждения Евгений перешёл на «Вы».

— Не наш, а свой собственный.

Подобное отношение только подтвердило во мне предвзятое отношение к учёным. Существуют лишь интересные для опытов вещи и нет. И лучше уж оказаться вторым — целее будешь.

— И вообще, Пётр, какого хрена? — с негодованием обратился я к начальству.

Мы вроде бы условились не разглашать излишнюю информацию о принадлежности моих знакомых к другому миру. Нам хватало внешних проблем и без того, чтобы добавлять к ним внутренние.

— Мне пришлось описать всё в докладе. Иначе не объяснить наше чудесное спасение и барьер.

Суровый пытался не подавать вида, но всё же смутился. Видимо его тоже не сильно радовало внимание со стороны яйцеголовых. Пытался защитить вверенных ему людей до последнего, но, видимо, был некто повыше.

— Вы должны найти её в ближайшее время, иначе будут последствия, — попытался надавить на меня Евгений.

— Вертел я твои угрозы и возможные последствия, — демонстративно скрестил я руки на груди.

Знакомство мне изначально не понравилось, совсем не хотелось его продолжать. Не хватало ещё слушать излишне умудрённых полученной властью хлюпиков.

— Заставь, если сможешь.

Я встал с кресла и покинул кабинет, не обращая внимания на возражения. Возможные проблемы меня совсем не пугали, даже скорее смешили. Если дойдёт до силового метода внушения, то у меня есть топор, да новоприобретённая армия, состоящая из чудовищ. Самоуверенности и так было в достатке, а в последнее время только прибавилось.

Утро совсем не задалось, настроение ушло в глубокий минус. Единственное, что могло мне его поправить, так это примирение с Мирой. Именно этим я и решил заняться, спускаясь в общий холл, вот только девушки не обнаружилось за стойкой регистрации. Она сиротливо пустовала, никто не встречал возможных посетителей. Непривычно и странно, даже немного иррационально.

Не найдя девушку на привычном месте, я решил посетить еë комнату лично, дабы заявить о своей благой инициативе. Остановившись перед дверью, я постучал, но ответа так и не услышал. Подождав немного для приличия, толкнул деревянную преграду от себя. Обитель моей девушки пустовала, владелица комнаты и здесь не нашлась. Меня это уже начало изрядно напрягать. Пропажа одной ещё объяснима, но вот исчезновение второй не укладывалось в рамки нормального. Возникло ощущение, будто я проспал нечто важное, позволив себе немного отдыха после всех произошедших событий.

Вещи в помещении выглядели не тронутыми, что исключало насильственное похищение. Возможно, я себя накручивал, но где-то глубоко внутри нарастало нехорошее предчувствие. Ни разу не видел, чтобы Мира пренебрегала своими обязанностями и покидала наш штаб без существенной причины. Я, на всякий случай, осмотрелся ещё раз, но не обнаружил ничего подозрительного, только лишь приятный, знакомый запах витал в воздухе. Надеюсь, две пропажи сразу никак не связаны между собой.

— Альма, у тебя нет неожиданных гостей? — обратился я мысленно к паучихе.

Ответ пришлось немного подождать, но всё же он был отрицательным. Никто не нарушал ареол обитания монстров. Девушка просто изменила свой ежедневный распорядок дня и не оказалась там, где ожидаемо должна была быть. Раз уж я не мог еë найти новыми способностями, то оставались старые добрые методы. Например, пораспрашивать людей или осмотреться с крыши. Не самое эффективное действие, но я всё же решил начать со второго. Возможно, мне просто ещё хотелось дополнительно развеяться, подышать свежим воздухом. Может заодно и Бэтси смогу увидеть, а то она в последнее время совсем пропала с радаров. Одинокую летающую горгулью сложно было не заметить в небе — других гигантских любителей полёта не водилось.

Подняться на бывшую школьную крышу не составило проблем. Никто больше не охранял лестницу от малолетних любителей покурить или пообжиматься с девочками наедине от других. Я заканчивал совсем другую школу, так что это действие не вызвало у меня никаких ностальгических воспоминаний. Небо над головой было чистое и только редкие всполохи молний напоминали о том, что мы всё ещё находились под барьером.

Моё решение оказалась на удивление верным, и искомая девушка обнаружилась сидящей на парапете, очерчивающем границы крыши. Мира не заметила моего появления и восседала на бортике, смотря куда-то в даль. Было бы романтично, если не брать во внимание моё общее раздражение. Всё же подобные встречи приятнее, когда они запланированы и в руках есть бутылка вина, а не когда ты на нервах надеешься на благоприятный исход ситуации.

— Я искал тебя.

— Знаю, — повернулась ко мне девушка и улыбнулась. — Была уверена в том, что ты сможешь меня найти.

Не замечал за ней раньше любви к преувеличенному трагизму и манипулированию обстановкой. Мне это всё напоминало любовный роман, в котором все либо будут счастливы, либо умрут в конце. Смертность в таких ситуациях встречалась существенно чаще. Люди вообще достаточно неуравновешенные создания, склонные к самоуничтожению.

— К чему все эти сложности?

— Для тебя всё просто, а для меня иначе, — грустно улыбнулась Мира.

— Ты всё время в делах. Спасаешь мир, познаёшь новое, двигаешься дальше. Я же всё время здесь, в четырёх стенах, заполняю бумаги и жду кто вернётся, а по кому нужно будет выписать некролог, кто больше не переступит порог дома и останется где-то там, в полях.

— Я вернулся, как и всегда. За меня можешь не переживать.

— Присядь, — похлопала Мира по бордюру рядом с собой.

Её искренность меня покорила и не осталось другого выбора, кроме как расположиться с ней рядом. Да, за пару лет выживания я стал гораздо более чёрствым, но не настолько, чтобы отказать ставшему мне близким человеку в поддержке и внимании.

— Что ты видишь?

Я видел руины Города, который когда-то казался мне процветающим. Я видел носилки с ранеными людьми, его населяющими. Взгляд цеплялся за всё, кроме того, что могло бы назваться будущим. Лишь боль и прошлое — всё что было заметно с крыши. Старый мир уже был обречён, а новый ещё не успел расцвести во всей своей красе.

— Значит, ты видишь то же, что и я, — подвела итог Мира. — Здесь больше нечего спасать.

— Ты не прав…

Закончить слова мне не дала внезапная вспышка боли, пронзившая организм до самого основания. Я не сразу понял в чём дело, только когда опустил взгляд вниз. Кинжал, явно не из нашего мира, торчал из моего тела, вонзившись куда-то в район сердца. В боевой обстановке реакция меня не подводила, а здесь я просто не ожидал ничего подобного. Думал насчет возмущений, истерик и тому подобного, но никак не представлял, что они будут с занесением в грудную клетку. Боль была нестерпима, но она скорее имела эмоциональный окрас, чем физический.

— Ты дал мне меньше, чем я хотела, но больше, чем заслуживала, — прошептала Мира и толчком ладони скинула с парапета вниз.

Я падал с крыши и смотрел в лицо девушки, которая мне нравилась. Лететь было совсем недолго, но для меня это растянулось в вечность. Непонимание, немного злости, растерянность — лишь малый набор захлестывающих чувств.

Удар об землю прошёл практически безболезненно. Я был слишком в шоке от неожиданного предательства. Лишь оглушительный хруст ломающегося тела резанул обострённый слух. Сознание стремительно угасало и только женский силуэт наверху не давал уйти в забытье. Мира смотрела вниз, но я уже больше не мог разглядеть еë лица. Такого желанного и настолько же ненавистного сейчас. На глаза накатывала кровавая пелена, закрывающая обзор. Мир вокруг окрашивался в красный монохром. Хотелось подняться и выяснить что же случилось, восстановить правильность событий, но тело больше не слушалось. Только лишь источник внутри рвался наружу, обещая уничтожить ту, что была виновата в произошедшем. Порвать весь мир на кусочки и забрать всё, что нам причиталось по праву сильного.

— Ой, да заткнись ты! — Прикрикнул я на него и отключился.

Мне снился очень странный сон, сильно похожий на реальность. В нём я почему-то лежал на земле и смотрел в небо. Солнце так приятно пригревало, давно не чувствовал себя так хорошо. Совсем не хотелось шевелиться, лишь раствориться в таком обволакивающем тепле. Вот появилась тень, загородившая мне свет, похожая на кого-то сильно знакомого. Я попробовал возмущаться и отогнать силуэт, создававший неудобства, но у меня ничего не вышло. Девушка, обладавшая длинными светлыми волосами и острыми ушами что-то кричала, но смысл ускользал. Вот меня подняли и куда-то понесли. Я слышал успокаивающий, приятный шёпот. Некто волновался, старался меня приободрить. Я хотел ответить и заверить в том, что всё в порядке, но язык не слушался. Удалось лишь промычать нечто невнятное.

Сцена сна переключилась, а в следующей пришла боль. Мучитель, обладающий скрипучим голосом и стойким запахом перегара, зачем-то вонзал в меня иглы, протягивая нить через мою плоть. Я хотел кричать, но мешала деревяшка, зажатая между моими зубами. Этот неизвестный палач поплатится за свои действия! Я вырву ему руки и ноги, а потом поменяю местами, воткнув как попало! Вот только переживу всё происходящее! Обязательно займусь!

— Убью, выродок! — схватил я своего истязателя.

Множество рук навалились сверху и прижали к поверхности, на которой лежал. Они пытались меня сдержать, но куда подобным слабакам было совладать с моей новоприобретённой силой!? Я рвался достать их всех. Ублюдки хотели моей смерти, хотели лишить возможности существовать.

— Порешу всех вас!

Я стремился вырываться, рычал, даже укусил кого-то, но в какой-то момент боль стала нестерпимой и сознание вновь ускользнуло. Возможно, этому поспособствовал острый укол в плечо от шприца и введенное непонятное вещество. Я пребывал где-то во тьме и чувствовал лишь лёгкие прикосновения. Кто-то аккуратно брал меня за руку и гладил по лбу, шепча приятным тембром. Голос звал вернуться, очнуться. Не оставлять в одиночестве, не уходить дальше. Он говорил, что там больше ничего нет, в конце пути лишь холод и отчаяние. Уговаривал остаться, жить, гореть тем, что дорого. Наверное, нечто подобное доводилось чувствовать лишь в далёком детстве, дома. Когда после очередной драки, побитый, но непобеждённый, я лежал на коленях у матери. Она была строгой, но справедливой, а самое главное, всегда поддерживала меня. Успокоенный приятными воспоминаниями, я окончательно отдался забытью и умиротворению.

Пробуждение вышло быстрым, но достаточно жёстким, наполненным целой гаммой неприятных ощущений. Я открыл глаза и увидел над собой знакомый потолок медпункта. Обшарпанный, облезший, но уже ставший родным из-за всех тех случаев, когда Доку приходилось меня чинить после очередной вылазки. Вот значит кого я обещал убить, пребывая в полушоковом состоянии. Надо будет в качестве извинений принести ему бутылочку чего-нибудь крепкого и редкого. Сан Саныч много прощал за презент в качестве выдержанного алкоголя. Собрал-таки снова, врач по призванию. Вот уж кто точно остаётся непризнанным героем, спасая жизни.

Я попытался подняться, но помешали сковывающие тело ремни. Упаковали меня по полной, как буйного пациента. Могу их понять и не осуждаю, всё же собственная безопасность важнее всего. Сильно болела грудь, голова и спина. Если первая от предательского кинжала, то остальное, видимо, от столкновения с асфальтом. В мыслях всплыли воспоминания о произошедшем, но я отогнал их, решив пока что сосредоточиться на более насущных проблемах. Не время предаваться захлёстывающим чувствам.

Осмотревшись, насколько позволяло лежачее положение, я заметил ту, кто держала меня за руку. Аня уснула, положив голову на мою ладонь. Девушка выглядела измотанной, но всё же лучше, чем я. Похоже, что она ночевала прямо здесь, беспокоясь о моём состоянии. Я пошевелил рукой, тем самым разбудив эльфийку. Девушка оторвалась от кровати и протёрла заспанные глаза, приходя в себя. Она встретилась со мной взглядом и встрепенулась. Её лицо выражало удивление, смешанное с надеждой. Но было в этом ещё что-то более тяжелое.

— Выжил… — дрожащим голосом протянула Аня и бросилась ко мне на грудь.

От резкой боли я едва не взвыл, чуть вновь не потеряв сознание. Давно не ощущал себя настолько разбитым и уязвимым.

— Потише ты, убьёшь же…

— Переживёшь, — ответила девушка, ещё крепче меня обнимая.

Не знал, что в ней есть столько силы, или просто я сейчас был достаточно слаб. Всё-таки приятно, когда о тебе кто-то так беспокоится. Гораздо лучше, чем проснуться в одиночестве, никому не нужным.

— Сколько я спал?

— Пару дней. Мы уже отчаялись.

— Отлично выспался, — улыбнулся я.

— Да иди ты! — возмутилась Аня, стукнув меня по груди кулаком.

Удар вызвал очередную вспышку боли, прострелившую по всему телу.

— Успокойся, женщина, убьёшь же.

— Ты и сам отлично справляешься.

Вот уж в чём она полностью права. Я столько раз рисковал собой и выходил из ситуаций относительно целым. Рано или поздно моя удача должна была закончиться. Правда только не ожидал, что это произойдёт вот так, от рук близкого человека. Почему всё произошло именно подобным образом лишь предстояло выяснить. Найти ответственных и наказать, даже они если они окажутся мной.

— Освободи меня, больше не буду буянить.

— Хорошо.

Аня принялась расстегивать ремни, сковывающие моё тело. Замотали вообще максимально убедительно — руки, ноги, так ещё торс и шею пристегнули отдельно. Хорошо, хоть смирительную рубашку не надели. Подозреваю, что лишь потому, что она бы препятствовала операциям. Силы во мне хватало, по крайней мере до произошедшего. Источник по-прежнему отзывался, похоже, пострадало только бренное тело.

Освободившись от оков, я с большим трудом принял сидячее положение. Каждому движению сопутствовала боль. Вот уж одна девушка потрепала меня больше, чем схватки с врагами. Верь потом внешней хрупкости и безобидности. Задела ведь не только тело, но и душу. Думал же, что привык к ударам судьбы, но оказался слишком мягок, открыт, всё равно.

— Ты как? — участливо спросила Аня.

— Такое чувство, будто меня сбила машина, а после я попал на стол к мяснику. Сойдёт, в общем.

— Жить будешь, значит, — улыбнулась эльфийка.

Наши взгляды вновь встретились — в глубине зелёных глаз я увидел затаённую боль и радость. Где-то там скрывалась очень красивая одинокая душа. Заворожённый моментом, я упустил мгновение, когда наши губы встретились. Эльфийка решила взять всё в свои руки — поцеловала меня, наклонившись вперёд и забравшись на мою койку сверху.

— Обещал же не покидать! Почти сразу чуть не нарушил обещание, — возмутилась, отстранившись, Аня.