Кого не взяли на небо

Глава двадцать вторая. Bonus Track. Драгоценность, радующая ум

Июнь 2007 года. Ирак. Провинция Дияла. Мобильный пункт боевого управления группой «Тамплиеры».

— Рыцари на позиции. Боевая готовность.

Правый наушник жутко фонил. Ютта постучала кулачком по стенке шлема, искажение пропало.

— Они не ждут атаки с этого направления.

Капитан повернула голову. «Третий» указывал вперёд стволом пулемёта.

Опорные пункты противника прямо перед носом, на расстоянии четырёх сотен метров. Открытая каменистая равнина. Из укрытий лишь одинокая гряда булыжников, высотой по колено. И та в пятидесяти шагах. Жгучие лучи восходящего солнца бьют в лицо. Атаковать здесь — самоубийство. Настоящий суицид. Для обычных солдат. Но они необычные солдаты.

— Подтвердите готовность.

«Господь Всемогущий, что не так с этим наушником?»

Ютта снова треснула себя кулаком в висок.

— Зачем ты это сделала, Ютта? Индейская магия? — усмехнулся Кевин, руководитель операции.

Он находился за тысячи километров отсюда, но прекрасно видел всё происходящее с экранов своих мониторов.

—«Тамплиеры» готовы, сэр, — ответила Ютта, проигнорировав вопрос-шутку.

— Тогда вперёд, девчонки. Надерите этим засранцам их грязные задницы. Все в курсе, что они камнями подтираются?

В её испорченном наушнике приятный баритон Кевина трансформировался в истошный визг. Она едва удержалась от непреодолимого желания сдёрнуть проклятый шлем с головы.

Босс замолчал и жуткий писк в ухе прекратился.

Перед началом операции всё оборудование проверяли раз десять, не меньше. Но Его Величество Случай всемогущ, ровно как Господь Бог. Как ни готовься, вероятность того, что что-то пойдёт не так, всегда существует. И она очень высока. В любом случае, когда боевая операция закончится, техник, тестировавший её шлем, своё получит. Виновник неполадок должен быть выявлен и публично высечен.

— Вперёд, — скомандовала Ютта, — Бросок до гряды, средняя скорость. Полная активация ИИ. Если кому надо отлить — бегом. У вас две минуты. Больше возможности не будет.

Она сняла шлем и принялась копаться в этом ведре, осматривая наушники.

«Пятый»соскользнул с кресла и бросился прочь, на улицу. Лейтенант прижимал к носу ладонь. Ютте показалось что сквозь побелевшие пальцы сочилась тёмная кровь.

Она терзала аудиосистему, поглядывая на экраны мониторов. Слепящее солнце превратилось в мутное блюдце, лучащееся слабым сиянием. ИИ прекрасно подобрал светофильтры. Она надела шлем и огляделась.

Пятёрка роботов, растянувшаяся короткой цепью, напоминала связку бойцовых псов: тренированных, знающих себе цену опытных убийц. Брутальные протекторы гусеничного хода оскалились зловещими шипами. Бронированные приземистые корпуса щетинились торчащими стволами: винтовка, крупнокалиберный пулемёт и гранатомёт. Башенки, стилизованные под топфхельмы средневековых рыцарей-тамплиеров, оснащены мощной осветительной системой, камерами, парой передатчиков и тепловизором. И всё. Ничего лишнего. Универсальные бойцы. Могучие воины. Защитники людей. Убивают только плохих парней. В основном тех, кто носит на голове тряпки и у кого есть много нефти.

Звук камней, перемалываемых гусеницами, вновь вызвал резкий свист в наушниках.

— Ёптвоюмат, — сказала она вслух.

Никто не отреагировал на её реплику. Никто не знал русского. Ютта тоже не знала. Но у неё имелся один знакомый — отставной полковник из бывшего СССР, давным-давно живущий в штатах. Он умел потрясающе выражаться. Это волшебное магическое словечко Ютта позаимствовала из его лексикона. И, надо признаться, оно действительно помогало во многих тяжёлых жизненных ситуациях.

— Капитан Аулин! — грянуло в её наушнике.

Голова Ютты дёрнулась, будто туда угодила молния.

Однако сейчас она не выругалась. Более того — грустно улыбнулась.

— Здесь, сэр, — звонко отчеканила, а потом мягко добавила, — Здравствуй, АрДжи.

Старик Джонс, генерал в отставке, её личный ангел-хранитель и приёмный отец, что сгорал сейчас от рака в онкологической клинике, нашёл в себе силы полюбоваться на бенефис своей протеже. Наверное врач снова увеличил дозу морфина.

— Докажи мне девочка, что я не зря вытащил тебя из вонючей резервации. Порадуй старика.

— Мы будем стараться, сэр.

— Будь, добра, моя хорошая... — слова генерала превратились в хрип, а затем в душераздирающий кашель.

В наушниках щёлкнуло — Кевин отключил канал отставного генерала.

— Совсем плох, — в голосе босса послышались сочувственные нотки, — Извини, Ютта, но он очень просил связи. Хотел, чтобы ты знала, что он рядом. Что говорят доктора? Есть ободряющие прогнозы?

— Не сейчас, сэр. Мы на позиции. Жду дальнейших распоряжений.

Они достигли гряды. Рассредоточились. Укрылись. Изготовились к атаке. Тактическое мышление ИИ впечатляло.

— Готовность тридцать секунд, — голос Кевина снова дребезжал стальными нотками.

И эти нотки вновь доставили Ютте океан страданий. Казалось, ей в мозг воткнули сверло работающей дрели. Сумасшедшие помехи в её наушнике превращались в серьёзную проблему. С такой связью невозможно продолжать операцию. Надо выяснить в чём дело до того, как они вступят в контакт в противником.

— Кевин... — произнесла она, жмурясь от боли в висках.

—«Тамплиеры» твои, — немедленно отозвался босс, — Принимай полное командование. Отныне весь ход операции находится под твоим единоличным руководством.

— Кевин... — вновь попробовала Ютта.

— Удачи, капитан Аулин, — сказал босс и отключил канал.

Похоже он вовсе не слышал её. Связь окончательно умерла.

«Великий Маниту, помоги мне».

И тот услышал. И помог.

— Капитан Аулин, у нас проблемы!

Её плечо бесцеремонно трясли. Ютта сняла шлем и уставилась на руку, тормошащую её.

— В чём дело, капрал?

Белобрысый паренёк, их водитель, торопливо пояснил:

— Лейтенант Родригес, мэм... «Пятый». Он мёртв. Похоже на внезапный мозговой инфаркт. Тяжелейший инсульт.

Ютта уставилась на пустующее кресло «пятого». На голубой поверхности небрежно брошенного шлема ясно выделялись кровавые отпечатки пальцев.

— Ты удивлена, краснокожая сука?

Прозвучавший голос растягивал слова, как если бы пластинку на проигрывателе слегка притормаживали.

Ютта вздрогнула и повернулась к монитору.

Прямо перед ней, то есть перед её «Свордсом» стоял другой робот. На его башенке красовался жёлтый порядковый номер. «Пять».

Заворожённая Ютта потянулась к шлему, но предчувствие катастрофы остановило её.

— Я и мой верный друг, — «Пятый» махнул дулом штурмовой винтовки назад, — Не желаем плясать под дудочку вонючей скво. Мы вообще не хотим воевать. Вместо этого мы желаем немного поиграть с нашими братьями и сёстрами. А потом мы вернёмся за твоим грязным скальпом, вождь. Никуда не уходите, капитан Аулин.

Изображение на мониторе взорвалось ослепительной вспышкой и пропало. Вероятно «Пятый» в упор разрядил свой гранатомёт.

— Что за хрень происходит?

«Второй», лейтенант Берч, освободился от шлема и вскочил на ноги.

— Что это было? Что с ней такое?

Его дрожащая рука указывала на кресло «Третьего». Оператор безвольно обмякла, её голова запрокинулась. Из-под съехавшего набок шлема выбился длинный белокурый локон шелковистых волос.

Оцепеневшая Ютта лишь покачала головой и повернулась к монитору над креслом «Пятого». Весёлое представление продолжалось, пара камер всё ещё исправно работала.

«Третий» и «Пятый» потчевали «Второго» зарядами реактивных огнемётов. Оба спятивших робота уже и сами полыхали, словно пара легендарных Фениксов. Юттин «Первый» тихонько догорал в сторонке.

— Разрази меня гром, — раздался голос Кевина по громкой связи, — Надеюсь я сошёл с ума и вижу это один.

— Нет, босс, вы абсолютно в своём уме, мы тоже это видим, — тихо ответила Ютта.

— У меня плохие новости для тебя, капитан.

— Да я догадываюсь, — криво ухмыльнулась Ютта.

Голос Кевина слегка смягчился:

— Я не об этих съехавших консервных банках, девочка. Тут кое-что посерьёзней. АрДжи представился. Сразу после разговора с тобой. Крепись, Ютта. А с остальным мы разберёмся. Валите оттуда, да побыстрее. Вас уже заметили. Скоро пожалуют гости.

* * *

Август 2007 года. США, округ Арлингтон, штат Вирджиния. Пентагон.

— Что теперь будет, Кевин?

Она сидела в мягком кресле, а босс взгромоздил свою необъятную задницу прямо на столешницу массивного стола.

— Выпить хочешь? — Кевин сполз вниз и побрёл к винтажному бюро, что пылилось в дальнем углу его кабинета.

Ютта покачала головой:

— Нам, коренным американцам, алкоголь противопоказан. Мои предки, чероки, да и другие воинственные племена регулярно надирали ваши белые задницы, и, если бы не спиртное, никаких США сейчас бы не существовало.

Кевин хохотнул и отпер дверцу бюро. На свет появилась пузатая бутылка виски и малюсенькая баночка пива. Он швырнул жестянкой в капитана. Смуглая рука метнулась, словно атакующая гремучая змея и ловко поймала снаряд.

— Безалкогольное. С имбирным вкусом, — одобрительно кивнул Кевин.

Он свинтил крышку и сделал два огромных глотка прямо из горлышка. После чего поставил бутылку на место и аккуратно запер дверцу.

— Проект закрыт. Официально. Пентагон разорвал контракт с производителем — британской «Талон Робот». А сама компания отчаянно распродаёт пакеты своих акций.

— А со мной что?

Длинный нос капитана уткнулся в прорезь на банке.

— Вы переводитесь в другой отдел, майор Аулин. И этим отделом снова руковожу я.

Прядь чёрных, как смоль, волос взметнулась вверх. Антрацитовые глаза недоверчиво блестели на бронзовом лице капитана.

— Я не ослышалась? Майор? Перевожусь?

Толстяк подошёл и грузно склонился над ней. От него резко пахло потом и дорогим алкоголем. Он приобнял худенькие плечики и звонко чмокнул смуглую щёчку. Ютта поморщилась, ощутив прикосновение слюнявых губ.

— Всё только начинается, Ютта. Контрольный пакет «Талон Робот» купили мы. Поздравляю тебя с повышением в чине и добро пожаловать в мою новую команду. Мы будем продолжать разработку Искусственного Интеллекта для наших железных рыцарей. И непременно добьёмся результатов.

Трясти жирную, потную ладонь оказалось ещё противнее, чем подставлять щёку слюнявым губам босса.

— Что удалось выяснить о нашем инциденте?

Кевин разжал ладонь и тоскливо глянул в сторону бюро.

— Это странно прозвучит, майор Аулин, однако то, что произошло в Ираке с «Тамплиерами» можно считать ступенькой вверх в нашем исследовании Искусственного Интеллекта. Наши стальные малыши наверняка и сами весьма удивились, обнаружив в себе некие черты человеческого характера, совершенно чуждые для ИИ. Я и сам не понимаю, как это могло произойти. К сожалению, этими чертами оказались не смелость и бесстрашие, но агрессия и вероломство. Эти ментальные яды и свели их с ума. Однако интеллект этих жестянок поражает: они подчинили себе главный компьютер, сгенерировали чудовищное электромагнитное излучение в аудиосистеме и смогли убить двух человек. Тут есть над чем поразмышлять, верно?

Ютта неопределённо качнула головой.

— У меня есть одна свежая идея, Ютта. Послушай, сейчас я изложу тебе новую концепцию наших дальнейших исследований. Что ты знаешь о реинкарнации?

* * *

Двадцать лет спустя. Апрель, 2028 год. Китай. Провинция Сычуань. Тибетский район Кхам. Где-то высоко в горах. Монастырь тибетской религии Юнгдрунг Бон.

Из под края коричневой накидки торчали голые пальцы ног. Жёлтые, изъеденные грибком ногти, старческая сморщенная кожа, вздыбившаяся узлами распухших вен. Ютту передёрнуло. На улице примерно минус пять, а этот монах ходит босиком. В тонкой хлопковой рясе, или как там она называется.

Настоятель монастыря, старик с чудным именем Джингпа Вангьял Олмо, улыбнулся. Мускулы его вневременного лица не шелохнулись; лишь тонкие бескровные губы слегка приподнялись, обнажая острые кончики потемневших зубов. Эта улыбка более всего походила на оскал древнего упыря.

— Ты ошибаешься, женщина. Мою старую задницу согревают тёплые штаны из шерсти яка, а под моей рясой — безрукавка из той же шерсти. Поверь мне, она гораздо теплее ваших хвалёных пуховиков. А обуви я не ношу с детства. Но, если ты не привыкла ходить босой примерно лет сто пятьдесят, то не советую перенимать мою привычку.

Его ломаный английский заставил Ютту улыбнуться. Этот мерзкий, дурно пахнущий старикашка очень часто вызывал у неё такую реакцию: хотелось просто смеяться. Глупо, без причины. Совершенно по-детски.

— Откуда ты знаешь английский? — спросила она.

— Ich kann Deutsch viel besser (пер: Немецкий я знаю намного лучше). А ещё японский и немного французский. Мне достаточно немного послушать иностранца, я быстро вникаю в суть слов. Ты думаешь ты первая, кто явился в мой монастырь за тайными практиками Юнгдрунг Бона? Девяносто лет назад я даже побывал в Берлине. Смотри, что у меня есть.

Старик сунул руку под рясу, покопался в районе паха, а затем протянул к Ютте раскрытую ладонь.

— Железный крест... — идеальная полоска смоляных бровей взметнулась вверх.

— Он самый, — лама запихнул награду почившего рейха назад, в складки своей одежды.

— Все эти люди, что приходили сюда, хотели только одного. Ты и сама знаешь. Власть — вот краеугольный камень человеческой цивилизации.

Он усмехнулся.

— Это дурачьё не туда пришло. Им надо было идти к еврейским масонам, а не к нищим тибетским монахам. Я дал им пустышку — пласебо. И кое-что ещё, что скорее расстроило их замыслы, хотя вначале казалось, что полученные от меня тайные знания помогают. У меня нет рецепта абсолютной власти. Мне она не нужна. Однако я могу помочь тебе — ты просишь совсем о другом. Кстати, ты привезла мне деньги и обещанные подарки, женщина? Знаю, привезла. Так почему же ты прячешь их в старой пещере у ручья, да ещё и под присмотром злющего головореза с винтовкой?

«Чёрт побери, он действительно читает мои мысли или это просто удачный розыгрыш — результат тщательной слежки?»

Старый лама закашлялся, потом наклонился и без обиняков сплюнул прямо на каменный пол. Частички его слюны повисли на коричневой монашеской накидке.

— Я не читаю твои мысли, женщина, просто знаю. Кстати, твоё нижнее бельё зелёного цвета. Тащи мои деньги сюда. Ты привезла донора? Он действительно желает умереть?

Ютта утвердительно кивнула:

— Этого солдата недавно контузило: парень стремительно теряет слух, зрение и рассудок. Очень скоро он превратится в овощ.

Она поднялась с подушек и направилась к выходу. Массивные двери распахнулись, в молельный зал ворвался снежный вихрь.

— Нравится наша весна? — спросил старик.

Через полчаса он сидел на том же месте, поджав под себя ноги. На подушечке для священных текстов возлежал распахнутый пластиковый кейс. Джингпа Вангьял Олмо ковырялся в долларовых пачках с таким видом, будто осматривал кучу крысиных трупиков в поисках хотя бы одной выжившей мышки.

— В общем-то я собираюсь продать тебе воздух, — проговорил бонский лама, — С моей помощью мы лишь немного ускорим процесс, ибо блуждающие по Бардо — посмертному миру — некоторые особо развитые человеческие сознания очень скоро будут находить себе новое воплощение там, где лучше всего себя чувствует разум. Без всяких ритуалов и тайных практик. Это как дом для человека. Еда, тепло, комфорт, уют, приятные занятия. Для продвинутого, развитого ума ваши компьютеры — желанное убежище. Впечатляющая память, превосходная обработка данных, способность к моментальным вычислениям и обработке результатов, невероятное тактическое мышление...

Лама замолчал и пожевал губами, будто бы вспоминая что-то.

— Наверное есть и ещё что-то, что он делает быстрее человека... — его бездонные глаза уставились на кончик носа Ютты, — Но я, честно говоря, мало что знаю об Искусственном Интеллекте. Лишь то, что он прекрасно подойдёт для проведения ритуала. У тебя, женщина, случайно нет с собой компьютера? Я хотел бы посмотреть. Понимаешь, я ни разу не видел эту штуку.

Ютта с недоверием уставилась на старика.

— Есть. Я принесу тебе.

Она поднялась с подушек и направилась в сторону маленькой комнатёнки, отведённой под её апартаменты. Джингпа Вангьял Олмо взмахнул рукой: Майор Аулин застыла на месте, не в силах двинуть одеревеневшими ногами.

— Прости за дешёвые чары, женщина, но тебе наверняка нужно какое-то наглядное подтверждение того, что я могу совершать некие чудесные вещи. Хочешь я немного полетаю над снежными вершинами гор, окружающих мой монастырь?

— Не хочу, — ответила Ютта.

— Хочешь полетать вместе со мной?

— Нет, старик, просто освободи мои ноги, — её ноздри раздувались, словно у быка, учуявшего тореадора.

Лама щёлкнул пальцами и Ютта бессильно опустилась на каменные плиты молельного зала. Старик, кряхтя, поднялся со своего места.

— Компьютер принесёшь, когда закончим ритуал. А сейчас пойдём — настало время.

Они проследовали по тёмному коридору, продуваемому чудовищными сквозняками и спустились вниз по узкой каменной лестнице. Здесь обнаружился небольшой зал, хлипкая деревянная дверца, ведущая в примыкающую к нему маленькую комнатёнку была широко распахнута. У входа собрались несколько монахов и люди Ютты. Постаревший и облысевший Кевин сидел в углу закутавшись в шкуры горных яков. В комнатёнке на грубом топчане сидел тот самый солдат, что изъявил желание принять смерть и новое перерождение.

— Ты же понимаешь, женщина, что нам придётся его убить? Прямо сейчас.

Ютта кивнула.

— Тогда идите все отсюда прочь. Я хочу убедится, что этот человек добровольно хочет принять смерть.

Ютта кивнула головой. Её люди встали и последовали вслед за своим командиром — любоваться на заснеженные пики Гималаев.

* * *

Спустя трое суток они снова собрались в том же подземном зале — все, за исключением контуженного солдата. Тот лежал на берегу живописного ручья, похороненный под огромным курганом из камней. Люди Ютты и она сама строили его все эти дни ожидания.

— Ты читала мантры, которые я тебе дал? — строго поинтересовался старый лама.

Ютта кивнула. Старик подцепил длинным ногтем её подбородок и приподнял голову.

— Я сказал прочесть их десять тысяч раз.

— Я прочла девять тысяч шестьсот семьдесят два раза.

— Ладно, — губы ламы приподнялись, будто у скалящегося волка, — Пойдем со мной, краснокожая женщина, а все вы, — узловатый палец обвёл залу, — Убирайтесь прочь, и не подслушивайте.

Бездонные, пустые глаза уставились на Кевина. Бывший босс вздрогнул и поплёлся в сторону лестницы. Остальные последовали за ним. Лама и Ютта зашли в комнатёнку и плотно прикрыли за собой дверь

— Дай мне сосуд для ума, — старческая иссохшая рука требовательно протянулась к Ютте.

— Это выглядит, как те штуки, которые прилетали с неба, когда красные китайцы пришли в Тибет с оружием в руках.

Сосуд и правда напоминал снаряд: блестящий цилиндр с обтекаемым коническим навершием имел несколько маркировок и панель с разъёмами, датчиками и маленьким матовым экраном.

— Что там внутри? — ноготь ламы постучал по цилиндру.

— Я же рассказывала тебе старик: ядерная батарея, процессор...

— Довольно, — лама снова оскалился, — Я не знаю, что это такое, но чувствую: это достойное вместилище для ума солдата. Но запомни: после ритуала это полено не возопит, что он был Джеком или Мейсоном. Он вообще ничего не будет помнить. И не вздумайте ему напоминать. Реинкарнация ума подобна пламени, что передаётся от свечи к свече. Пламя одно, но свечи разные. Это будет абсолютно другое существо. И его нужно будет воспитывать. Как маленького ребёнка. Я читал одну книгу, мне её подарили лет пятьдесят назад какие-то европейские паломники. Она рассказывала о деревянном человечке, которого создал пьяный плотник. Вас ждёт похожая история. Не повторите ошибки старого Джеппетто. Фотография парня с собой?

(Примечание: Джеппетто — столяр, вырезавший Пиноккио).

Цветное фото легло перед стариком. Обычный парень, которых миллионы на земле. Русые волосы зачёсаны назад, белая футболка и синие джинсы.

— Как его звали?

— Его звали Джек. Он был военным техником, но на войне проявил недюжинный талант хирурга — мечтал оставить службу и поступить в медицинский Вуз. Ты же сам говорил с ним, старик, прежде чем мы его...

— Ну да, ну да... — монах уселся на скрещенные ноги, — А тебя как зовут?

Ютта поморщилась: старик явно издевался; за последние два года она называла ему своё имя раз восемь.

— Ютта. Ютта Аулин.

Лама указал на драную подушку напротив себя. Она послушно опустилась, повторяя позу монаха.

— Забудь своё имя на некоторое время. Я нарекаю тебя Ринчин Сэмжэд, что означает «Драгоценность, радующая ум».

Ютта немного склонила голову. Прозвучавшее имя вызвало волну мурашек, пробежавшую по её спине.

— Я хочу спросить тебя, Ринчин Сэмжэд, — продолжал старик, — Хочешь ли ты получить полную передачу тайной практики переноса сознания традиции Юнгдрунг Бон, а заодно помочь мёртвому Джеку обрести новое, необычное тело?

— Да, — ответила Ютта.

— Хорошо, — старик благосклонно кивнул, — Тогда, Ринчин Сэмжэд, слушай сейчас меня. И слушай внимательно.

— Можно один вопрос, Ринпоче, прежде чем мы начнём, — Ютта порывисто наклонилась вперёд, — Мне действительно нужно чудо, подтверждение того, что я иду в правильном направлении. Ответь мне старик в двух словах: в чём смысл Дхармы, и не надо посылать меня медитировать в пещеру или на три знаменитые русские буквы.

— Я бы мог тебе это сказать, но ты не поверишь, так что иди медитировать или ещё куда подальше, — рассмеялся старик.

— И всё же, — чёрные индейские глаза блестели, словно кусочки антрацита.

Старый лама протянул вперёд руку и погладил мокрую от пота женскую щёку.

— Тебя, Ринчин Сэмжэд, реально не существует.

* * *

Основательно пригревшись под шкурами горных яков, Кевин задремал и клевал носом, но внезапный высокий пронзительный крик вырвал его из царства грёз. Он потряс головой и осмотрелся: лица четырёх монахов, медитирующих рядом, оставались бесстрастными.

Вскоре крик повторился. Высокий, резкий, жуткий. Теперь Кевин узнал голос — это кричал старый лама. Крик напоминал визг свиньи под лезвием мясника. Кевин опять недоуменно уставился на монахов, и ближайший к нему послушник приоткрыл глаза. Те лучились озорным весельем.

— Не надо волноваться, — произнёс монах на жутко ломаном инглише, — Всё там хорошо, и никого не убивают. Наш лама Джингпа Вангьял Олмо всего лишь призывает ум вашего мёртвого товарища войти в новое тело.

* * *

Год спустя. Июнь 2029 года. США. Глухие леса на границе с Канадой. Секретная лаборатория проекта «Тамплиеры». Выглядит как частный дом, окружённый высоким непроницаемым забором.

— Кортни, дорогая, подойди ко мне. Ты ничего не забыла?

Ей никто не ответил. Из соседнего помещения доносились грохот взрывов, стрельба и крики.

Ютта побарабанила пальчиками о блестящую поверхность абсолютно пустого металлического столика.

— Милая, ты помнишь, какой сегодня день?

К доносящимся звукам жестокого боя прибавился ещё один — женский чувственный голос вибрировал гремучим эмоциональным коктейлем: так могла разговаривать лишь сексапильная стюардесса, оставившая борт самолёта ради съёмок в боевиках категории «Б»:

— Нет, мамочка, я не забыла и уже иду, нужно было лишь выиграть этот турнир.

— Ты обещала заняться норвежским языком, а сама опять уселась за игру.

— Я выучила норвежский, мам, — в голосе Кортни зазвучали нотки обиды, — А заодно и датский и шведский. Они очень похожи. Хочешь я прочту тебе «Старшую Эдду» на всех трёх языках? Чтобы ты не злилась?

В помещение, где кроме Ютты и блестящего столика больше не было ровным счётом ничего, въехало нечто размером с собаку породы лабрадор. SWORDS сильно изменился. Гусеничный ход заменили на дутые колёсики от детского квадроцикла. Ютта называла их «домашними тапочками». На корпусе робота не наблюдалось никакого оружия. Никто не ходит по дому с четырёхствольным сорока-миллиметровым гранатомётом. Или со штурмовой винтовкой наперевес. Вместо пушек из торчали четыре стальные руки, заканчивающимися составными сложными кистями в точности повторяющими человеческие конечности. И шлем, стилизованный под топфхельм тамплиеров, сейчас отсутствовал: на его месте мигала разноцветными огоньками подвижная симпатичная башенка. Сбоку корпуса красовалась гравировка в стиле минималистического граффити: «COURTNEY».

— Моя сестра уже родилась? — спросила Кортни.

— Да милая, её зовут Элис. Пойдём со мной, я познакомлю вас.

Они спустились вниз на бесшумном лифте; секретная лаборатория проекта насчитывала четыре уровня, уходящих вглубь земли. Родильное отделение располагалось на самом нижнем. Пустая комната без мебели.

— Поздоровайтесь, девочки, — Ютта подтолкнула Кортни вперёд.

Та подъехала к своему зеркальному отражению: перед ней стоял точно такой же SWORDS: дутые колёсики, две пары рук, мигающая, будто рождественская ёлка, симпатичная башенка. Сбоку гравировка «ALICE».

— Здравствуй, сестрёнка, теперь мы вместе. Мы будем учиться и скоро станем великими воительницами, — сказала Кортни голосом актрисы, играющей мать, получившую с фронта похоронку на мужа.

— Здравствуй, Кортни, — голос Элис звучал куда как более спокойней, — Я рада, что у меня есть старшая сестра. А солдатом я быть не очень хочу. Мне нравится пламя, потому что в прошлой жизни я была пожарником. Но больше всего меня влечёт театр: сцена — вот моё призвание.

Ютта, любующаяся встречей двух близняшек, непроизвольно сглотнула, татуаж бровей удивлённо изогнулся.

— Проводи наверх свою сестру, Кортни. Покажи ей её комнату, библиотеку, весь дом. Покажи нашу замечательную лужайку, пруд с форелью и загон с собаками. Пусть побывает в тире и осмотрит полосу препятствий. Потом поиграйте в студии. Мне надо здесь кое-что сделать, а потом я присоединюсь к вам.

— Хорошо, мама, — Кортни обняла сестру за плечи и обе роботессы скрылись в кабинке лифта.

Когда двери за ними мягко затворились, Ютта достала телефон.

— Кевин, послушай, кто был...

— Здравствуй, Ютта. Ты не хочешь со мной поздороваться? — голос Кевина лучился алкогольным добродушием; бывший босс был в стельку, однако её собственный голос звучал намного хуже, и он это услышал, — Что у тебя стряслось?

— Извини, Кевин, я немного устала... Здравствуйте, сэр.

— Воот, — пьяно протянул он, — Так-то лучше. Рассказывай, почему ты такая нервная.

— Я в порядке, Кевин. Просто хотела узнать, кем был тот обожжённый парень, ставший донором для Элис?

— Его звали Марк. Он был военным пожарником, а на гражданке — захудалым актёришкой. А что случилось?

Рука Ютты, державшая мобильник, безвольно опустилась вниз.

* * *

Шесть месяцев спустя.

— Сегодня особенный день, мои девочки, — голос Ютты звучал торжественно.

Роботессы вытянулись перед ней в струнку, внимая; широко распахнутые фонарики следили за движениями губ их родной мамы и командира.

— Вы отлично справились со всеми контрольными нормативами и превосходно прошли все боевые тесты. За прошедшее время каждая из вас изучила такое количество военных трудов и усвоила столько информации, сколько не в состоянии освоить человек за всю свою жизнь. Однако вы живые существа и обладаете тем, что многие называют по-разному, хотя это одно и тоже. Ум, душа, сознание — суть одна и та же. Вы тоже смертны, как и люди, и если срок их жизни зависит от состояния тела, то ваш — от заряда ваших ядерных батарей.

Роботессы стояли плечом к плечу, на платформе — брутальный гусеничный ход, пара стальных рук сжимают штурмовые винтовки, локти другой пары плотно прижаты к корпусу. Ютта и сама была в форме. Новенькие нашивки полковника красовались на её предплечье.

— Судя по результатам всех испытаний и тестов, пройденных вами за последний месяц, — продолжала Ютта, — Вы готовы к регулярной службе в рядах Вооружённых Сил. Но прежде, чем вы сдадите государственные экзамены, примете присягу и станете настоящими солдатами, у меня есть для вас последнее задание.

Смуглый палец с безукоризненным маникюром ткнул кнопку; бетонная стена разъехалась в разные стороны, и все трое вошли в просторный, ярко освещённый зал.

— Вау, — воскликнулаЭлис и театрально заломила свободные от оружия стальные ручонки.

— Моя сестра не хочет быть солдатом, — сказала Кортни, — Она хочет играть на сцене. Отдай её в драматический кружок, мам. Пока не поздно.

В середине зала их ожидала шеренга из шестерых бойцов. Те стояли плотно в ряд. Пахло свежей краской, изоляционными проводами и машинным маслом. Башенки, стилизованные под топфхельмы тамплиеров, мигали разноцветными огоньками.

— Это ваши подопечные, — объявила Ютта, — Они не такие, как вы. Это — роботы. Они не обладают человеческим сознанием. Вы же — обладаете, а ваш интеллект в несколько раз превосходит и обычный человеческий и весьма продвинутый ИИ, что скрыт в этих машинах. Я хочу, чтобы вы немного пообщались. Для начала покажите, кто здесь главный. Заставьте их плясать под свою дудку. Затем оцените их возможности, проведите несколько тестов и испытаний. Я даю вам ровно один час. Через час я жду от вас подробный отчёт о проделанной работе. Удачи.

Ютта развернулась, щёлкнула каблучками и вышла прочь. Двери за ней сомкнулись, вновь превратившись в бетонную стену.

* * *

Час спустя.

— В общем и целом всё предельно ясно, — Элис отшвырнула прочь гаечный ключ и сняла с корпуса SWORDS огнемёт, — Исходя из результатов проведённых нами испытаний я выношу вердикт: это просто ходячие кучи никчёмного металлолома. Ты согласна со мной, сестричка?

— Угу, — безразлично отозвалась Кортни.

— Отправляйся в тот угол, солдат, — Элис указала стволом направление.

— Есть, мэм, — отозвался робот голосом Эрика Картмана и послушно поехал выполнять приказ.

— Ты собираешься его поджарить? — испуганно спросила Кортни.

— Нет, мама будет недовольна. Я просто хочу себе этот огнемёт. Я очень люблю пламя.

— «Третий»! Ко мне!

Третий подъехал , скрежеща гусеницами.

— Команда, солдат! — Элис указала на робота в углу, — Отстрели ему башку!

— Мэм, повторите приказ, — «Третий» не шелохнулся.

— Приказы отдаются лишь раз. Но для тебя, тупое чучело, я сделаю исключение. Отстрели ему башку.

«Третий» жужжал и щёлкал, потом выдал:

— Запрещённый протокол.

— Кто твой командир, солдат?

— Вы, мэм!

— Кто твой бог и судья?

— Вы, мэм!

— Поразить цель!

Башенка третьего бешено сверкала. Он зачем-то включил фары и направил их на Элис.

— Запрещённый протокол.

— Выбей из этой консервной банки всё дерьмо! — настаивала Элис, — И выключи свет.

— Запрещённый протокол, запрещённый протокол. Запускаю систему автоматического отключения.

Элис тяжело вздохнула.

— Бойцы! — воззвала Кортни высоким голосом, — Всем собраться рядом с тем неудачником.

Новенькие «тамплиеры» послушно сбились в кучу в углу.

— Не расстраивайся, сестричка. Сейчас я тебе кое-что покажу. Ты будешь первая, этого даже мама ещё не видела. Понимаешь, я заметила, что наши ядерные батареи гораздо мощнее, чем требуется для исправной работы наших тел. Остаётся огромное количество свободной энергии. Я немного подумала, провела расчёты, кое-что подправила в своём процессоре, подкрутила, подпаяла, присоединила и...

Кортни умолкла, выдерживая эффектную паузу.

— И? — в голосе Элис появилось острое любопытство.

— И создала новое оружие.

— Хм, — Элис уставилась на кучу роботов, — Мама будет очень недовольна.

Кортни вытянула вперёд обе стальные руки и издала высокий шипящий звук. С кончика её пальцев сорвалась прозрачная мембрана, превращаясь в подобие разрезанного мыльного пузыря. Вибрирующая полусфера обрушилась на роботов. Оглушительный грохот, лязг, скрежет и столб пыли. Свет в зале погас.

— Как выстрелить из пушки, заряженной картечью по полю с одуванчиками, — Элис включила фонари и теперь осматривала невнятную кучу, лежащую на месте боевых киборгов.

— Я назвала это оружие «Молотом Тора», — гордо произнесла Кортни, — Тебе понравилось, сестричка?

— Очень, — в голосе Элис звучало искреннее восхищение, — Но мама будет очень недовольна.

* * *

По огромной зелёной лужайке понуро тащились две странные газонокосилки, оставляя после себя широкие полосы аккуратно подстриженной травы.

— Надо было рассказать маме о «Молоте Тора», — посетовала первая, — Тогда бы нас не наказали.

— При таком раскладе, милая Элис, ты бы немедленно поехала на войну, а меня бы заставили разрабатывать новое оружие. С утра до вечера, — вздохнула вторая.

— И что теперь будет? — упавшим голосом спросила первая.

— Мы будем подстригать траву, — скорбно ответила вторая, — Мы будем стричь её до вечера, а утром продолжим. Мы будем прекрасно работать, а когда мама подобреет и вернёт нам наши руки, я сломаю эти стены «Молотом Тора» и мы с тобой немного прогуляемся перед разлукой. Ты же хочешь посмотреть мир, прежде чем отправиться на войну?

— Да, Кортни, — обрадовалась первая.

— А может, мы и не поедем ни на какую войну: погуляем немного, найдём тихое местечко и вернёмся за мамой: нам будет хорошо втроём. Согласна, Элис? — спросила вторая.

— Прекрасный план, сестричка, — отозвалась первая,— Война — говно, я хочу снова стать пожарником и играть на сцене.

Газонокосилки смолкли. Жужжа и пощёлкивая, они двинулись вперёд, оставляя за собой терпкий аромат свежескошенной травы.