Код лихорадки

Глава 62 231.12.31 | 23:24

Наконец время пришло.

Томас исчерпал себя, готовясь к этому.

Он узнал о Гриверах как можно больше, включая их слабости и источники энергии. Если он объединит это с тем, что он знал о строительстве лабиринта и как работает люк Гриверов, он будет чувствовать себя хорошо при встрече с одним из них и сможет выйти живым. С помощью Терезы он получил коды к оружейному тайнику, расположенному очень близко ко входу в лабиринт, из которого они и Глэйдеры могли бы сбежать. Они нашли городок на Аляске, где можно было найти убежище, всего в тридцати милях от комплекса ПОРОКа. Эрис и Рейчел знали об этом плане, но ничего не предпринимали, пока Томас и Тереза не придут за ними в лабиринт. Все встало на свои места. Главным было ожидание. Ничего не может произойти, пока они не окажутся в лабиринте и не соберут сторонников среди своих старых друзей.

И наконец это время пришло.

Томас сидел на кровати, прислонившись спиной к изголовью. Тереза сидела в кресле, которое она придвинула к кровати. Она наклонилась к нему, ее лицо было всего в паре футов от него. Они разговаривали уже несколько часов, с тех пор как вернулись с ужина. Это был первый раз, когда они делали что-то подобное, с тех пор как произошла Чистка.

— Ты клянешься, что не струсишь? — спросил Томас. — Ты не позволишь им передумать насчет Стерки?

— Ты только что сломал нашу линию, болван.

Они поклялись не говорить о плане побега, по крайней мере, в течение одной ночи. И в основном им это удавалось. Вспоминая свое детство, смеясь над некоторыми моментами, которые они провели с Ньютом и всеми остальными, философствуя о будущем мира. Они даже говорили о космосе, науке и истории. Странные вещи вроде знаменитых теорий заговора. Больших войн. На что когда-то была похожа жизнь. Они говорили, говорили и говорили.

Пока Томас не разрушил это и не вернул их к реальности.

— Да, я знаю, — сказал он. — У меня кончились идеи.

— Хорошо, клянусь жизнью всех, кого я когда-либо любила, что я буду в Глейде, с тобой, через двадцать четыре часа после того, как ты войдешь, точно так же, как мы это обдумывали, с нетронутыми воспоминаниями. Я обещаю.

— Клянешься на мизинце?

Она откинулась на спинку кресла.

— А теперь держись. Это очень серьезная штука.

Он протянул ей мизинец. Она обхватила его своими руками, и она встряхнула руками.

— Фух, — сказал он. — Теперь я чувствую себя лучше.

Она все еще не отпускала его палец. Их руки опустились на матрас кровати.

— Иногда я забываю, каким милым придурком ты можешь быть. Я бы хотела, чтобы ты позволил этой стороне больше проявить себя.

— Моя милая придурковатая сторона? Я и не знал, что у меня есть такая штука. Я приму это как комплимент?

— Да, ты должен воспринять это как комплимент. Она отпустила его, но передвинула стул так, чтобы оказаться рядом с ним. — Я знаю, что я была дурой уже несколько месяцев.

— Не, — ответил Томас, но даже это не удалось ему сделать убедительно.

Она рассмеялась.

— Просто… какая-то часть меня все еще считает, что лечение возможно. Тебе так не кажется? Хотя бы немного?

— Да, кажется, конечно. — Ему стало немного стыдно за свой упрек. — Но должен же быть какой-то другой выход. Все, что я знаю, это то, что если они должны достичь этого, мучая моих друзей, то это неправильно.

— И похоже, что дальше будет только хуже, — сказала она.

Томас внезапно почувствовал прилив восторга. Он сел, свесив ноги с кровати и поставив их на пол. Он повернулся к ней, прижав левую ногу к ее ноге.

— Это странно, — сказал он. — В каком-то смысле я взволнован. Я думаю, это больше похоже на облегчение. Я так устал от вечного ожидания. Теперь я наконец-то миновал точку невозврата. Все, что я могу сейчас сделать, это… выйти в Глейд и сделать так, чтобы что-то произошло. Звучит безумно?

— Нет. Я чувствую то же самое. Она улыбнулась, а затем переместилась, чтобы сесть рядом с ним на кровать. Она обняла его и положила голову ему на плечо. — Ты для меня очень много значишь, — сказала она.

Томаса поразило все сразу. Волна эмоций заполнила его грудь и горела там, как тысяча языков пламени. Все эти годы, все воспоминания, все трудные времена и все хорошее. Он разразился рыданиями, выпуская все это, его тело дрожало. Она крепче прижала его к себе, сама плача. Так они и сидели несколько минут, выпуская все это наружу. Несмотря на то, что он был наполнен грустью, он также чувствовал себя хорошо. Волнующе. Он горел чем-то более радостным, чем когда-либо прежде.

— Скажи мне, что мы переживем это, — сказал он, когда наконец смог выдавить из себя слова. — Скажи мне, что мы войдем туда и вытащим наших друзей.

— Мы выживем, — ответила она. Она подняла руки и, держа его лицо, заглянула ему в глаза. — Я обещаю.

Он кивнул, не уверенный, что сможет сказать что-то еще. Они обнялись, подтянули ноги к кровати и легли рядом. Так они пролежали всю ночь, пока не наступило утро и лабиринт не поманил их к себе.