Код лихорадки

Глава 8 224.09.2 | 08:42

— О чем ты только думал? — спросил Ливитт. Он провел Томаса через комнату к пустой кровати. — Мы должны следовать медицинским протоколам, соблюдать ваши зоны безопасности, проявлять максимальную осторожность. Разве вы не знаете об этих вещах?

Томас едва не рассмеялся над этим вопросом.

— Э, нет, — ответил он, не пытаясь быть саркастичным. Ему не было и десяти лет — конечно, он не знал таких вещей!

— Этот мальчик перенес операцию. Он очень уязвим. Есть микробы. Вы, конечно, знаете о микробах? — Ливитт говорил со зловещим спокойствием. — Вирусы вроде Вспышки?

— У меня иммунитет, — сказал Томас. — Разве у кого-то из нас его нет?

— Большинство из вас… — Ливитт замолчал, вздохнул и ущипнул себя за переносицу. — Неважно. Только… пожалуйста, не проходи больше через эту занавеску. Это понятно?

Томас кивнул.

— Сейчас. Мне нужно начать подготавливать тебя. Ливитт вытянул руки и оглядел комнату, словно пытаясь сориентироваться. — Хирург будет здесь через полчаса.

В животе Томаса уже некоторое время рос пузырь паники.

— Так этот парень… Минхо… он говорил правду? Ты собираешься сделать что-то безумное с моей головой?

— Это не какое-то безумие, — сказал Ливитт, и в его голосе отчетливо прозвучало напряженное терпение. Он открыл ящик стола и вытащил оттуда больничный халат. — Что-то жизненно важное. И опять же, у Минхо была просто реакция на лекарство, которое мы ему дали — такое случается очень редко. Мы позаботимся о твоей дозировке, обещаю. Он замолчал и повернулся к Томасу. — Послушай, ты же знаешь, какие ставки. Ты знаешь, что у тебя иммунитет к Вспышке. Ты также знаешь, что человеческая раса находится в серьезной опасности. Разве я не прав? Ты все это знаешь?

У Томаса был только один ответ на это.

— Да.

— Тогда ты понимаешь, почему так важно сотрудничество. Ливитт бросил ему больничный халат. — Мы изучаем зоны поражения иммунной системы, чтобы найти лекарство. У тебя иммунитет. И все, что мы делаем сегодня, это помещаем небольшой инструмент в вашу голову, который поможет нам понять, что делает вас другим. Я обещаю, что ты быстро поправишься, и будешь рад, что мы можем контролировать ваши жизненно важные органы более эффективно. Тебе не придется каждый раз колоть руку! — Он сделал это последнее заявление с напускной веселостью. — Ну, это не так уж и плохо, правда?

Томас пожал плечами и одновременно кивнул. В его устах это звучало так разумно — вскрыть ребенку мозг. Он опустил глаза, вертя халат в руках.

— Вон там есть ванная комната. — Ливитт указал на дверь в углу. — Почему бы тебе не переодеться и не лечь в постель? Даю слово, что все будет хорошо. Ты будешь в отключке и ничего не почувствуешь. Может быть будет головная боль пару дней. У нас есть таблетки от этого. Хорошо?

— Хорошо. Томас сделал шаг в сторону ванной, когда услышал крик девушки в коридоре. Он посмотрел на Ливитта, и тот встретился с ним взглядом. Они долго стояли так, ожидая, кто же начнет действовать первым. Действовать начал Томас.

Через мгновение он был уже у двери. Он распахнул ее и практически выпрыгнул в коридор, чувствуя, что Ливитт сидит у него на хвосте. Всего в нескольких десятках футов перед ним разыгралась знакомая сцена. Две медсестры — мужчина и женщина — тащили по коридору девушку с каштановыми волосами, и она всю дорогу брыкалась и кричала. Это была она. Девушка из номера 31К. Тереза.

В том, что Томас сделал дальше, не было никакого смысла. Он побежал за ней. Страдание на ее лице и страх в глазах наконец-то разорвали тот пузырь паники, который рос внутри него.

— Отпусти ее! — он закричал одновременно с тем, как Ливитт крикнул ему, чтобы он возвращался.

Медсестры повернулись, чтобы посмотреть на Томаса, и остановились, на их лицах отразилось любопытство, возможно, даже намек на веселье. Это только разозлило его еще больше. Он набрал скорость, уже понимая, что все это было безнадежным делом. По крайней мере, он покажет Терезе, что пытался.

В последнюю секунду он подпрыгнул, раскинув руки, как будто стал супергероем, готовым сразить обоих…

Одна из медсестер, защищаясь, взмахнула предплечьем, попав Томасу в голову сбоку. Острая боль пронзила его щеку и ухо, когда мир перевернулся, и он тяжело приземлился на землю; его нос сильно врезался в стену, достаточно, чтобы оглушить его. Он перевернулся и посмотрел вверх. Обе медсестры уставились на него, словно спрашивая, что с тобой? Даже Тереза перестала сопротивляться, хотя ее лицо выражало нечто совершенно иное: благоговение. Удивление. Может ли это быть улыбкой?

Томас внезапно почувствовал себя на вершине мира.

Появился Ливитт, нависший над ним со шприцем в руке.

— Я думал, мы пришли к взаимопониманию, сынок. Я очень надеялся, что мне не придется этого делать. Он опустился на колени, воткнул иглу в шею Томаса и сжал шприц большим пальцем.

Прежде чем отключиться, Томас снова посмотрел на Терезу, их глаза встретились всего на несколько драгоценных секунд. Мир уже начал расплываться, когда они утащили ее, но он ясно слышал, что она звала его.

— Когда-нибудь мы станем больше.

Ему снились безумные сны.

Он летел по воздуху с какой-то машиной, привязанной к его спине, наблюдая за миром внизу, опаленным, разрушенным и безжизненным. Он увидел маленькие фигурки, бегущие по песку, а потом они стали расти, приближаясь к нему. Он увидел крылья, затем отвратительные лица, затем вытянутые руки, чудовища, тянущиеся к нему.

К счастью, это закончилось до того, как его разорвали на части. Следующий был гораздо приятнее.

Томас, его мама, его папа. Пикник. У реки. Он не знал, было ли это воспоминанием или желанием, но все равно ему это нравилось. Это вызвало боль в груди, которая, как он думал, может продлиться очень долго.

В какой-то момент ему приснилась Тереза. Таинственная девушка, которая жила так близко — буквально по соседству — и все же только одна фраза была произнесена между ними.

— Когда-нибудь мы станем больше.

Он цеплялся за эти слова. Видел, как она повторяла их снова и снова в его снах. В них было что-то такое жесткое, такое… непокорное. Ему нравилось, что она их произносит. Во сне они с Терезой сидели в одной комнате — он на кровати, она в кресле. Они не разговаривали, просто… были. Вместе. Он так отчаянно нуждался в друге, что хотел, чтобы операция длилась вечно, чтобы он остался в этом сне.

Но потом Тереза начала повторять его имя снова и снова, только это был не ее голос. На каком-то уровне он понимал, что происходит, и его сердце таяло от печали. Чем больше он старался удержать фальшивое мгновение, тем быстрее оно исчезало. Вскоре осталась только темнота и повторяющийся звук его имени.

Настало время просыпаться.

Он открыл глаза и заморгал от яркого света больничной палаты. Сверху на него смотрела женщина. Доктор Пейдж.

— Докт… — начал он, но она шикнула на него.

— Не говори ни слова. Она улыбнулась, и показалось, что все в порядке. Доктор Пейдж не сделала бы ему ничего плохого. Ни за что. — Ты все еще под действием большой дозы снотворного. Ты будешь в дурмане. Просто лежи и расслабься, наслаждайся лекарством. Она рассмеялась, что случалось нечасто.

Томас действительно чувствовал себя плавучим, умиротворенным. Теперь вся эта история с Терезой казалась почти смешной. Он мог только представить, что подумали медсестры, увидев этого маленького ребенка, несущегося по коридору, прыгающего в воздух, как Супермен. По крайней мере, он показал Терезе, что ему не все равно. Что он был храбр. Он счастливо вздохнул.

— Ух ты, — сказала доктор Пейдж, оторвавшись от монитора, который она изучала. — Я бы сказала, что ты принимаешь мой совет близко к сердцу.

— Что ты со мной сделала? — Пробормотал Томас, невнятно выговаривая каждое слово.

— О, теперь ты игнорируешь мой совет. Я сказала тебе не разговаривать.

— Что… ты сделала? — снова спросил он.

Доктор Пейдж повернулась к нему и села на кровать. Смещение матраса причиняло какую-то боль где-то на его теле. Но это была тупая, далекая боль.

— Я думаю, что Мозгач сказал тебе, что мы собираемся делать, верно? — спросила она. — Доктор Ливитт? — Она огляделась, словно желая убедиться, что он не вернулся в комнату. Его там не было.

Томас кивнул.

— Но…

— Я знаю. Это звучит ужасно. Положить что-то внутрь себя. Она снова улыбнулась. — Но ты ведь научился немного доверять мне, не так ли?

Томас снова кивнул.

— Это будет лучше для тебя, для всех, в конечном счете. Теперь мы можем измерять твою активность в зоне поражения намного быстрее и эффективнее. Кроме того, тебе не придется так часто приходить в лабораторию, чтобы извлечь данные. Все будет происходить мгновенно, в реальном времени. Поверь мне, ты будешь рад, что мы это сделали.

Томас ничего не ответил. Он бы этого не сделал, даже если бы мог нормально говорить. То, что она сказала, имело смысл. В основном. Он просто удивлялся, почему Минхо и Тереза так перепугались. Возможно, их операции прошли не так гладко.

Доктор Пейдж встала с кровати и похлопала Томаса по руке.

— Хорошо, молодой человек. Пора тебе позволить этим лекарствам снова погрузить тебя в сон. В ближайшие пару дней ты будешь много этим заниматься. Наслаждайся отдыхом. Она начала уходить, но потом повернулась и вернулась. Она наклонилась и прошептала что-то на ухо Томасу, но его глаза были уже закрыты, и он быстро засыпал. Он уловил слова «сюрприз» и «особенный».

Затем он услышал шаги и мягкий стук захлопнувшейся за ней двери.