Код лихорадки

Глава 8

Дата: 224.9.2 Время: 8.42

– О чем ты только думал? – Левитт повел Томаса к свободной койке. – У нас же протоколы, стерильные зоны, куча предосторожностей. Не знаешь разве?

Томас чуть не рассмеялся.

– Э-э нет, – ответил он совершенно искренне. Откуда ему было знать в девять-то лет?

– Тот мальчик после операции. Еще слабый. Повсюду микробы. Хоть про микробов-то ты слышал? – продолжал Левитт с мрачным спокойствием. – Про вирусы, как Вспышка, например?

– У меня иммунитет, – ответил Томас. – У нас ведь у всех иммунитет?

– У большинства. – Мозгоправ вздохнул и потер кончик носа. – Просто… не ходи туда больше. Ясно?

Томас кивнул.

– Ладно, начнем подготовку. – Левитт вытянул руки и оглядел комнату, будто пытаясь в ней сориентироваться. – Хирург придет через полчаса.

Неприятное чувство в животе переросло в панику.

– Так, значит, тот мальчик… Минхо… правду говорил? Вы сделаете что-то страшное с моей головой?

– Не страшное, – сказал Левитт с преувеличенным спокойствием, потом открыл ящик стола и достал оттуда белую больничную робу, – а жизненно необходимое. У Минхо просто реакция на лекарство – такое случается. Мы тщательно подберем дозу, обещаю. – Он замолчал. – Послушай, ты же знаешь, что стоит на кону. Что у тебя иммунитет к Вспышке. И что человечеству грозит гибель. Так?

– Да, – сказал Томас. А что еще он мог ответить?

– Значит, понимаешь, почему с нами нужно сотрудничать. – Левитт бросил ему робу. – Мы изучаем зону поражения, чтобы найти лекарство. Ты – иммунный. Мы вставим малюсенькое устройство тебе в голову – оно поможет узнать, чем ты отличаешься от остальных. Обещаю, поправишься быстро, еще и благодарить будешь, что за тобой станет проще наблюдать. Вену опять же не надо часто колоть! – Последнее утверждение он произнес нарочито весело. – Так что не все так плохо, правда?

Томас неуверенно кивнул. Левитт говорил так, будто нет ничего особенного в том, чтобы вскрыть ребенку череп. Томас уставился в пол, комкая в руках робу.

– Там душевая. – Левитт указал на дверь в углу. – Пойди переоденься, потом ложись. Все будет хорошо, обещаю. Ты уснешь и ничего не почувствуешь. Ну, может, голова поболит пару деньков. А от этого у нас есть таблетки. Договорились?

– Да. – Томас шагнул к душевой, но тут в коридоре раздался детский крик. Кричала девочка. Томас посмотрел на Левитта, тот – на него. На мгновение оба замерли, будто выжидая, кто сдвинется с места первым. Томас оказался проворнее.

Он бросился к двери, распахнул ее и выскочил из палаты, чувствуя, что Левитт почти наступает ему на пятки.

В коридоре разыгралась сцена, подобная той, что он уже видел – мужчина и женщина в белых халатах волокли за собой девочку с каштановыми волосами, а та упиралась, крича и пинаясь. Тереза. Девочка из «31 К».

В бессмысленном отчаянии Томас бросился к ней. На лице девочки отражалась такая боль, а в глазах – такой ужас, что паника, все это время копившаяся в душе Томаса, вырвалась наружу.

– Отпустите ее! – завопил он в одно время с Левиттом, который приказывал ему вернуться.

Санитары обернулись, уставившись на Томаса с любопытством и, пожалуй, даже насмешливо.

Это еще больше его разозлило. Он побежал что есть мочи, хотя понимал, что ничего у него не выйдет. Ну, хотя бы Тереза увидит, что он пытался.

Почти добежав до цели, он прыгнул, раскинув руки, будто супермен, готовый свалить обидчиков с ног.

Санитар выставил локоть. Удар пришелся Томасу в голову. Острая боль пронзила висок, дошла до щеки и уха. Мир перевернулся – Томас упал на пол и, ударившись носом о стену, перекатился на спину. Санитары смотрели на него сверху вниз, будто спрашивая: «Да что на тебя нашло?» Даже Тереза перестала пинаться, а лицо ее теперь выражало… восхищение? удивление? Она вот-вот ему улыбнется.

Томас почувствовал себя героем.

Над ним склонился Левитт со шприцем в руке.

– Я-то думал, мы договорились и до этого не дойдет. – Он опустился на колени, воткнул иглу в шею Томасу и ввел лекарство.

Перед тем как потерять сознание, Томас на драгоценные доли секунд встретился взглядом с Терезой. Когда ее потащили дальше, мир у него в глазах уже начал тускнеть, но он отчетливо услышал то, что она ему крикнула:

– Вот вырастем и всем им покажем!

Ему снились бредовые сны.

Он летит с каким-то устройством за спиной и смотрит на выжженный, опустошенный мир внизу. Бегущие по пустыне фигурки растут, приближаются. Он видит крылья, безобразные рожи – нелюди тянут к нему лапы.

К счастью, сон закончился, и чудовища не успели его растерзать. Дальше было гораздо лучше.

Томас с мамой и папой. Пикник у реки. То ли воспоминание, то ли несбыточная мечта. В груди защемило.

Еще ему снилась Тереза. Загадочная девочка, которая жила так близко – за соседней дверью, – а сказала ему всего лишь одну фразу.

Вот вырастем и всем им покажем.

В его снах она раз за разом повторяла эти слова. Дерзкие, смелые. Молодец какая! Они с Терезой сидели в его комнате, он на кровати, она – на стуле, и просто молчали. Главное, что вместе. Как же ему хотелось, чтобы у него был друг или подруга! Вот бы этот сон никогда не кончался…

Тереза позвала его по имени, потом еще и еще, только голос у нее был какой-то другой. Где-то в глубине сознания он понимал, что происходит, и сердце наполнила грусть. Чем сильнее он пытался удержать сон, тем быстрее тот ускользал. Наступила темнота, в которой кто-то непрестанно повторял его имя.

Придется проснуться.

Он открыл глаза и заморгал – в глаза ударил яркий свет больничных ламп. Над ним склонилась женщина. Доктор Пейдж.

– Доктор… – начал он, но она сделала ему знак молчать.

– Ничего не говори. – От ее улыбки стало легко и спокойно. Доктор Пейдж не сделала бы ему ничего плохого. Никогда.

– Лекарство еще действует. Какое-то время будет слабость. Просто лежи и отдыхай, смотри сны. – Она засмеялась – он теперь редко слышал смех.

В душе разлилось умиротворение. Вся эта сцена с Терезой в коридоре теперь казалась чуть ли не смешной. Что подумали санитары, когда маленький мальчик помчался на них по коридору и подпрыгнул в воздухе, как супермен? Ладно, Тереза хотя бы видела, что ему не все равно. Что он смелый.

– Ого! – Доктор Пейдж посмотрела на него из-за монитора, на котором что-то изучала. – Последовал моему совету, значит.

– Что мне сделали? – промямлил Томас.

– Ну вот, а теперь не слушаешься. Я же просила не разговаривать.

– Что… мне сделали? – повторил он.

Доктор Пейдж подошла к нему и села на кровать. Движение матраса отдалось глухой болью где-то в теле.

– Мозгоправ сказал тебе, зачем нужна операция? – спросила она. – Доктор Левитт. – Она оглядела палату, будто хотела убедиться, что его тут нет.

Томас кивнул:

– Сказал…

– Знаю. Звучит ужасно. Вживить в голову какую-то штуку. – Она снова улыбнулась. – Но ты ведь доверяешь мне немного, да?

Томас снова кивнул.

– Для всех и для тебя самого так будет лучше. Теперь мы сможем намного быстрее измерять активность в твоей зоне поражения. И кровь так часто брать не придется. Данные будут к нам поступать в реальном времени. Поверь, ты и сам порадуешься.

Томас ничего не сказал. И не сказал бы, если бы мог говорить нормально. Ее слова звучали разумно. Почти. Но почему Минхо и Тереза сопротивлялись? Может, у них операция не так гладко прошла?

Доктор Пейдж встала и похлопала Томаса по руке:

– А теперь, молодой человек, пора снова уплыть в сладкую дрему. Дня два ты будешь много спать. Так что отдыхай. – Она направилась к двери, но потом вернулась, наклонилась к Томасу и прошептала что-то ему на ухо. Он уже засыпал, поэтому различил только два слова: «сюрприз» и «особенный».

Затем он услышал ее шаги и звук мягко закрывшейся двери.