Код лихорадки

Глава 56 231.12.11 | 10:46

Это был всего лишь второй раз, когда Томас был на берге, а первый он едва мог вспомнить.

Сначала он ненавидел это — его желудок подпрыгивал и болтался, волны тошноты наполняли рот слюной, но когда он привык к этому, ему даже понравилось. Потом он снова возненавидел это. Пребывание внутри большого летающего зверя было волнующим, непохожим ни на что, что он когда-либо испытывал. Жизнь в таком разрушенном мире действительно заставляла тебя ценить что-то настолько мощное, что даже гравитация не могла удержать.

Тереза не пришла, она осталась, чтобы внести свой вклад в проверку дальности действий способностей их имплантатов. С каждым днем они все больше отдалялись друг от друга. Она с головой ушла в ПОРОК и их миссию, Томас никогда не решался сказать ей, о чем он думает. Но им нужно было поговорить, серьезно поговорить. Скоро.

Томас выглянул в один из смотровых люков, установленных в полу берга. Он смотрел на бесчисленные пейзажи, мелькающие под ним, в полном и абсолютном благоговении. Несмотря на опустошение, которое было нанесено его планете, она оставалась прекрасной, захватывающей. Зеленый, голубой и оранжевые цвета смешивались с большим количеством бледно-коричневого. Конечно, с такой высоты не было видно деталей. Ты не мог видеть шизов, голод, нищету и ужас.

Неудивительно, что еще до того, как вспыхнуло солнце, каждый ребенок мечтал стать космонавтом.

— Привет.

Он поднял глаза и увидел Бренду, которая вместе с Хорхе готовила все необходимое для экспедиции в город шизов. Они также доставляли кучу оборудования в Жаровню для ПОРОКа, по причинам, которые никто не рассказывал с Томасу.

— Привет, — сказал он в ответ. — Ребята, вы готовы?

Она села рядом с ним.

— Настолько готовы, насколько это вообще возможно. Хорхе заставил меня проверить все раз сто. Он любит быть готовым.

— Когда мы должны туда добраться? — Он почти ничего не знал. Но земля внизу уже начала походить на пустыню, различные оттенки красного, оранжевого и желтого взяли верх над палитрой. Там почти не было никаких признаков жизни, или, если уж на то пошло, если она вообще там когда-либо существовала.

— Думаю, примерно через полчаса. Она потерла руки, и выражение ее лица стало напряженным. — Я начинаю нервничать. Еще десять минут назад все это казалось забавным приключением.

— А чего тут бояться? — спросил Томас. — Постапокалиптический город без правительства и безопасности, окруженный пустыней и кишащий шизами. Я имею в виду, не будь неженкой. Он быстро улыбнулся девушке, давая понять, что шутит.

Бренда закатила глаза.

— Или… — сказал он с преувеличенным огорчением, — это может быть страшно.

— Знаешь, тебе следовало бы быть повежливее с Терезой, — сказала она после долгого молчания, пока они смотрели на пустошь, а гул моторов берга так успокаивал Томаса, что ему вдруг захотелось вздремнуть.

— Что ты имеешь в виду?

— Она явно испытывает к тебе сильные чувства. И мне кажется, что ты не был так уж мил с ней. Извини, если это не мое дело.

Томас задумался над этой темой, которую обычно старался избегать в своих мыслях.

— Нет, все в порядке. Она моя лучшая подруга. Мы были вместе больше половины нашей жизни, и мы можем говорить друг с другом… как никто другой. Иногда даже не разговаривая. Может быть, поэтому мне кажется, что я нехороший.

Бренда кивнула, как будто это имело для нее значение.

— Просто друзья? После стольких лет? Я никогда не видела, чтобы вы держались за руки или целовались. Ты очень медленно двигаешься. Она рассмеялась над последней частью.

— Это сложно, — сказал Томас, удивленный этим разговором, вещами, о которых он думал. — Она для меня весь мир, и ничто этого не изменит. Но довольно трудно быть романтичным, когда у тебя есть умирающий мир за пределами твоего дома, а твои друзья застряли в эксперименте.

Бренда выглядела разочарованной.

— Да, но послушай. Люди любят, Томас. Лучшие времена, худшие времена. Люди любят. Ты должен убедиться, что она знает, что ты чувствуешь. Это все, что я хочу сказать.

Томас почувствовал прилив эмоций, которых не понимал. Он думал о своей маме, о своем отце, о своих друзьях. И все это просто нахлынуло на него, и слезы потекли из его глаз. Он не знал, что ему нужно в жизни и чего он должен достичь. Друзья — вот что у него было, и только они имели значение. Каким-то образом он должен был спасти их.

Бренда заметила его слезы, и ее лицо стало таким мягким и полным доброты, что Томас вздрогнул. Она притянула его к себе, и он обнял ее в ответ, чувствуя, что обнимает всех, кто только что мелькнул в его мыслях. Так они и стояли, прижавшись друг к другу, пока берг не накренился вправо и не начал спуск.

Они прибыли в Жаровню.

ПОРОК послал с ними вооруженных охранников, и они первыми спустились по открытому трапу на пыльную, обжигающе горячую землю внизу. Когда все было готово, Томас спустился вниз вместе с Брендой и Хорхе, все трое щурились от слепящего солнца.

— Слава богу, — сказала Бренда. — Представь себе, каково было здесь, внизу, когда вспышки действительно вспыхнули.

— Ты уверен, что не хочешь пойти с нами, хермано[6]? — спросил Хорхе. — Мы собираемся устроить себе настоящую вечеринку.

Они с Брендой рассмеялись, но Томасу было трудно найти в этом что-то смешное. Это место было ужасным.

Берг приземлился на удивление далеко от города шизов, и техники, с которыми Томас должен был работать, собирали свои вещи, как будто собирались идти в противоположном направлении. Он не видел ничего, кроме пустоши, и это заставляло его нервничать. Ему не терпелось вернуться на Аляску, и он надеялся, что тесты, которые они хотели провести, не займут слишком много времени.

Томас прикрыл глаза рукой и посмотрел в сторону города. Казалось, он находится в нескольких милях отсюда. Грязь, ржавчина и осколки стекла составляли половину всего этого. Разрушенные небоскребы тянулись к небу, как сломанные пальцы. Трудно было поверить, что здесь вообще кто-то может жить, даже шизы. За разрушенным городом вздымались горы. Солнечные вспышки, возможно, и унесли часть их растительной жизни, но камень и почва, казалось, кричали: «Мы все еще здесь. Что еще у тебя есть?»

Томас оторвал взгляд от этой сцены и увидел, что Бренда смотрит на свой будущий новый дом.

— Ты в этом уверена? — спросил Томас. — Ты уверена, что хочешь туда попасть? — Он хотел, чтобы это прозвучало легкомысленно, но знал, насколько серьезно это прозвучало.

— Если бы у нас было лекарство, многие люди, которых я люблю, все еще были бы живы, — сказала она, пристально глядя вдаль. — Такие люди, как мои мама и папа, такие люди, как мой брат.

— Знаю, знаю, — пробормотал он. — Поверь мне, я знаю.

— Вот почему мы с Хорхе вызвались добровольцами, — продолжала она. — Не только в общих чертах, но и ради этого. Она кивнула в сторону разрушенного города вдалеке. — Я должна выполнить свою часть работы.

— Да, — сказал он.

Прежде чем он успел добавить что-то более приятное, Хорхе крикнул, что его группе пора идти. Он хотел оказаться в городе задолго до заката.

— Будь осторожна, — сказал Томас, пытаясь глазами показать, что ему очень жаль. Что никто другой не должен отдавать свою жизнь за эту болезнь. — Серьезно. Будьте осторожны.

— Обязательно, — сказала она. — Трудно поверить, что в следующий раз они приведут сюда твоих друзей, а? Бедные ребята. Ну, увидимся позже, Аллигатор.

Она слабо помахала ему рукой и поспешила за Хорхе.

— Подожди, что ты сказала? — закричал он.

Она не ответила, продолжая убегая дальше.

Он долго смотрел на нее, заметив, что песок колышется у нее под ногами.

— Что ты имела в виду? — прошептал он.