Код лихорадки

Глава 54 231.10.31 | 16:48

Томас вернулся в свое убежище, в комнату наблюдения.

За последние несколько недель чувство вины и гнев продолжали накапливаться, медленно сочась, превращаясь в поток, и теперь он тонул. Был только один способ, которым он мог когда-нибудь вернуть воздух обратно в легкие. Быть здесь, наблюдать за своими старыми друзьями в лабиринте.

В последнее время они с Терезой отдалились друг от друга — казалось, она справилась со своими трудностями после Чистки, отдавшись работе, работе и еще раз работе, Томас не возражал. Они достаточно часто общались посредством телепатии, чтобы держать друг друга в курсе событий. Достаточно, чтобы понять, что они оба делают то, что лучше для них.

А для Томаса это означало держаться как можно дальше от посторонних глаз. Он должен был придерживаться обычного режима тестов, осмотров и занятий, но в остальном старался держаться как можно незаметнее. Если Чак или Тереза не были свободны, Томас проводил большую часть своего свободного времени в своей комнате, читая или спя, или наблюдая за своими друзьями в лабиринте, наблюдая за каждым их движением. Эти перемещения стали довольно рутинными, Глейдеры утвердились в довольно впечатляющем маленьком сообществе. Закон, порядок, рутина, безопасность. Уже давно никто не умирал и не был ужален.

Томас по-прежнему любил подслушивать при любой возможности. Подслушивал, когда Алби, Минхо и Ньют садились за стол. Это заставляло Томаса чувствовать себя их частью, как будто он был там.

И именно этим он занимался весь день, переключаясь между камерами и микрофонами, когда одна сцена становилась скучной. В этот момент у восточной двери Ньют разговаривал с Минхо, который только что вернулся с пробежки по огромному лабиринту.

— Есть что-нибудь новенькое? — спросил Ньют с очевидным сарказмом. — Неужели этот чертов Гривер вышел и попросил поцеловать его?

Минхо прислонился к камню, все еще переводя дыхание.

— Откуда ты знаешь? Я сказал ему, что, может быть, как-нибудь в другой раз, он не совсем в моем вкусе.

Эти двое почти каждый день вели какие-то вариации этого разговора, высмеивая монотонность того, что бегуны находили в своих ежедневных экскурсиях. Они уже направились к картографической комнате, когда Томас услышал за спиной стук в дверь. К сожалению, он вырвался из мира лабиринта и вернулся в ПОРОК.

— Кто это? — спросил он.

Дверь открылась, и в щель просунулась кудрявая голова Чака.

— Привет, Томас. Доктор Кэмпбелл сказала, что у меня будет два свободных часа, чтобы помочь тебе с твоими записями…

— Заходи, ты, шанк. Тебе не нужно каждый раз вести себя так, будто это большое дело.

Они с Чаком начали использовать, между собой, некоторые жаргонные слова, придуманные в Глейде. Любимым словом Чака был кланк. Доктор Пейдж сказала, что Мозгачи были очень заинтересованы тем, как потеря памяти повлияла на Глейдеров. Иногда случались сюрпризы, вроде изобретения совершенно новых слов. Некоторые из них исходили от Минхо, у которого еще до того, как он вошел в лабиринт, был отличный рот. Удар, казалось, усилил эту черту, которая также показалась Мозгачам интересной.

Конечно, Мозгачи все находили интересным.

Чак вошел и сел рядом с Томасом, плюхнувшись на свое место с преувеличенным вздохом удовлетворения.

— Они отправили Фрэнка сегодня, а это значит, что у меня остался всего один месяц. Смесь возбуждения и страха в глазах Чака всегда давила на сердце Томаса. Он ощущал чувство вины за страх, как и все остальное — это был его собственный эгоизм, когда Чак так часто приходил сюда, видя некоторые плохие вещи, которые происходили в лабиринте. Но малыш был его братом во всех отношениях, кроме крови, без него Томас давно бы сломался.

— Он будет здесь, прежде чем ты успеешь оглянуться, — сказал он.

— Это значит, — сказал Чак, — что все это закончится прежде, чем мы узнаем об этом.

— Да. Ты понял.

— Чем ты сегодня занимался? — спросил Чак. — Дай угадаю: медосмотр, занятия, критическое мышление, наблюдение за лабиринтом.

— Да. Ты все понял, — повторил Томас, заставив мальчика рассмеяться. — Я веду довольно интересную жизнь, не так ли?

— Подожди, пока я доберусь до лабиринта, — ответил Чак. — Я сходу оживлю это место. Он сказал это с энтузиазмом, о котором Томас мог только догадываться, что тот был искренним, у детей в таком возрасте была способность запоминать только хорошее.

— Да. Ты понял. В третий раз даже Томас рассмеялся. Затем он встал. — Извини, но у меня назначена встреча.

— Ой, да ладно, я только пришел! Я надеялся посмотреть, как Глэйдеры ужинают. Я думаю, что сегодня вечером Галли и Алби наконец-то выбьют друг из друга кланк.

— Извини, приятель, — сказал Томас. — Ты знаешь, что не можешь быть здесь без меня, так что отправляйся в казарму. Позже мы захватим еду и вернемся сюда, займемся разведкой Глейда. Может быть, Мозгачи пошлют Гривера танцевать для них.

Чак слегка побледнел, но постарался скрыть это. Иногда, в своем воодушевлении добраться до Глейда, он забывал о монстрах.

— Извини, — сказал Томас, желая дать себе пинка. — Ужасная шутка.

Совещание проходило в небольшом конференц-зале, Томас прибыл туда, абсолютно ничего не зная о его цели. Доктор Пейдж сидела во главе стола, слева от нее, двоя, очевидно были Мозгачами. Одна из них была еще до чистки — леди по имени Кэмпбелл. Другая была новичком, из Сиэтла или Анкориджа, или кто знает откуда. Томас намеренно не утруждал себя выяснением подробностей. Он не мог понять, почему.

Справа от доктора Пейдж сидел мужчина средних лет с темными волосами и смуглой кожей и девушкой, которая, судя по всему, могла бы быть его дочерью по возрасту, но не генетически. У нее была светлая кожа и грязно-светлые волосы, и мужчина наклонился к ней, как будто хорошо знал ее, как будто они шептались.

Томас долго стоял там, глядя, как все присутствующие оценивают друг друга.

Доктор Пейдж встала.

— Спасибо, что пришел, Томас. В последнее время ты почти не появляешься. Помогаешь Чаку готовиться к его большой поездке в лабиринт в следующем месяце? — Она невинно улыбнулась, как будто не знала о каждом его движении, о каждой секунде его дня. Томас любил ее не так сильно, как до Чистки.

— Что-то в этом роде, — ровным тоном ответил Томас.

— В таком случае, пожалуйста, садись, — ответила Пейдж, указывая на стул напротив нее, через стол.

После того, как он сел, Томас спросил:

— Так, к чему это все?

Доктор Пейдж раздраженно подняла палец.

— Момент. Тереза должна быть здесь с минуты на минуту.

Как по сигналу, дверь снова открылась, и Тереза торопливо вошла, приветствуя всех несколькими кивками, прежде чем сесть рядом с Томасом. Она всегда выглядела такой… занятой. Такой заинтересованной чем-то.

«Привет», — сказала она ему, посылая столько тепла вместе с приветствием, сколько могла.

«Рад тебя видеть», — ответил он. Более правдивых слов он еще никогда не произносил. Он скучал по ней.

Доктор Пейдж перешла к делу.

— Я хочу познакомить вас с парой новых друзей, которые будут помогать в некоторых предстоящих проектах. Она повернулась к двум незнакомцам справа от нее, мужчине и девушке, над которыми она, казалось, нависла. — Это Хорхе и Бренда. Хорхе — очень хороший пилот берга. А Бренда учится на медсестру, у нее большие планы стать когда-нибудь Мозгачом. Не так ли, Бренда?

Девушка кивнула, не выказывая ни малейшего намека на застенчивость или неловкость.

— Все, что потребуется, чтобы найти лекарство, — сказала она. Это казалось странным ответом, но что-то призрачное скрывалось в ее глазах, что-то, что, вероятно, объясняло именно то, почему она так ответила.

— Hola[4]! — сказал человек по имени Хорхе, глядя каждому из них в глаза. — Мне не терпится поработать с вами.

— Работать с нами? — спросила Тереза. — Что происходит?

Он привлек внимание Томаса. Теперь его охватило безумное любопытство.

— Мы бы хотели, чтобы вы помогли нам в предстоящей экспедиции, — сказала доктор Пейдж. — Через несколько недель Хорхе, Бренда и еще несколько человек будут отправлены в место, которое называется Жаровня. Нас очень интересует, что мы можем найти в соседнем городе, кишащем шизами. Значительный исследовательский потенциал.

— Город, кишащий шизами? — повторил Томас. У него было плохое предчувствие, что он не услышал здесь всей правды.

— Да, — ответила она, ничего больше не предлагая. — Мы думаем, будет очень полезно, если вы там окажетесь. Мы хотели бы проверить эффективность технологии вашей имплантации на дальних расстояниях, особенно удаленного мониторинга ваших паттернов зоны поражения и других измерений. Нам нужно знать, что он может работать на больших расстояниях. Итак, вот что мы запланировали…

Томас обдумывал то, что она только что сказала, стараясь не обращать на нее внимания. Зачем им знать о мониторинге на дальних расстояниях? ПОРОК планировал их перенести куда-нибудь? Здесь происходило что-то еще, о чем ему не говорили, у него было плохое предчувствие. Чувство, которое он испытывал уже некоторое время, но только сейчас смог признаться самому себе. От этого ему стало плохо.

ПОРОК никогда не остановится.

Они никогда, никогда не остановятся.