Код лихорадки

Глава 40 230.03.15 | 17:52

— Черт, — выдохнул Томас, ошеломленный, как никогда.

Тереза отпустила ногу Томаса и с громким вздохом откинулась на спинку стула.

— Черт — это верно. Что происходит?

Томас посмотрел на Чака и почувствовал, как у него чуть не разорвалось сердце. Мальчик закинул ноги на сиденье и обхватил их руками, его лицо было бледным, две четкие линии слез блестели на его щеках. Он весь дрожал. Невыносимое чувство вины роилось в сердце Томаса — он никогда не ожидал, что его друг увидит что-то настолько ужасное. Он и сам не ожидал увидеть нечто столь ужасное.

— Эй, эй, — сказал Томас, поворачиваясь к Чаку. Он схватил мальчика за плечи. — Эй, посмотри на меня. Посмотри на меня.

Чак наконец посмотрел на него, и глаза его наполнились грустью.

— Мы с этим разберемся, хорошо? — сказал Томас. — Я уверен, что… я не знаю. Что-то пошло не так. Кто-то облажался. Этого не должно было случиться. Лабиринт будет совсем не таким, ясно?

Чак проговорил сквозь рыдания.

— Я просто развлекался. Я не… — его голос надломился, и он продолжал тихо плакать.

— Знаю, старик, знаю. На это трудно смотреть. — Он притянул Чака к себе. Тереза уже была там, обнимая его с другой стороны. Их маленькие групповые объятия продолжались около минуты; затем Томас оглянулся через плечо, чтобы посмотреть, как глейдеры реагируют на насильственную смерть.

Кое-кто из ребят уже разошелся, большинство бродило поодиночке. Алби стоял на коленях, прислонившись к деревянному копью, которым убил Джорджа, и неподвижно смотрел в землю. Ньют сидел рядом с ним, скрестив ноги в грязи, обхватив голову руками и закрыв глаза, такой несчастный, каким только может выглядеть человек.

Жук скользнул ближе к телу Джорджа, и Томас поместил это изображение на центральный дисплей. Из всех присутствующих детей, Ник, казалось, держался лучше всех, хотя Джордж, очевидно, был его близким другом. В конце концов, он назвал его Джорджи. Ник опустился на колени рядом со своим мертвым товарищем, начал копаться в его одежде, заглядывая ему в глаза и изучая его конечности. Он внезапно замер, его глаза сфокусировались на точке в середине спины Джорджа.

Через секунду он протянул руку начал ощупывать рубашку мертвеца, пока не нашел маленькую дырочку. Затем, несколькими быстрыми рывками рук, он проделал большую дыру и наклонился, чтобы посмотреть на что-то. Томас тоже наклонился вперед, сосредоточившись на большом экране перед собой.

Жук придвинулся ближе, пока не оказался совсем рядом с телом, его взгляд был направлен на то самое место, которое интересовало Ника. Кожа на нем покраснела и распухла, из раны торчало несколько толстых черных вен — почти идеальный темный круг, врезавшийся в плоть Джорджа. Это было похоже на тело паука со сломанными ногами, выходящими из его тела. На эту ужасную рану было трудно долго смотреть.

— Ужален, — сказала Тереза. — По-моему, это чертовски больно.

Томас встал.

— Вот именно, — сказал он. — Давай. Он отвернулся от отвратительного дисплея, проецируемого на стену, и направился к двери.

— Куда мы идем? — спросила Тереза, стоя рядом с ним.

Томас повернулся к Чаку, который шел за ними по пятам.

— Вообще-то тебе лучше остаться здесь. Я имею в виду, мне нужно, чтобы ты остался здесь.

— Что? Почему? — Он был либо обижен, либо напуган тем, что его оставили в покое, Томас не мог сказать наверняка.

— Кто-то должен следить за этими мониторами для меня. Если что-нибудь случится, если выйдет Гривер, или если кого-то ужалят, или весь дом взорвется, что угодно — ты найдешь меня. Хорошо?

Томас понимал, что Чак слишком умен, чтобы поверить его объяснениям, но он принял их без сопротивления.

— Отлично, но куда ты идешь? Как я найду тебя?

Томас открыл дверь и жестом пригласил Терезу выйти.

— Я собираюсь получить кое-какие ответы.

Томас постучал в дверь.

— Впустите нас! — закричал он.

Главный командный отсек был закрыт для всех, кто был моложе двадцати одного года. Он слышал, как кто-то сказал это однажды, но это звучало как формальность, придуманная, чтобы держать их подальше. Он, Тереза, Эрис и Рейчел были частью «команды», когда это было удобно. Он знал, что их всех анализируют так же, как и всех остальных в Глейде.

И после того, что он только что увидел, Томас начал чувствовать себя очень неуютно.

Он уже собирался снова постучать в дверь, когда раздался щелчок, сопровождаемый шипением; затем большая металлическая дверь распахнулась. Там стоял человек, которого он никогда раньше не видел, он был невысокий, коренастый, с темными волосами. И вид у него был не слишком довольный.

— В чем проблема, Томас? — спросил мужчина на удивление спокойным голосом. — Здесь сейчас творится какое-то безумие.

— Вы все время говорите, что мы важны, что мы часть всего этого, — сказал Томас. Он указал на Терезу, потом на себя. — Мы помогли запрограммировать ваш лабиринт. И помогли отправить туда всех наших друзей. А теперь мы просто смотрим, как один из них умирает, и вы ничего не сделали, чтобы остановить это. Почему? Почему вы, ребята, не пошли и не помогли? Кто-то должен объяснить, что произошло, и кто-то сделает это прямо сейчас.

Томас дрожал, пытаясь взять себя в руки. Он судорожно втянул в себя воздух, ожидая ответа мужчины.

На лице мужчины отразилось несколько эмоций. Последним был гнев.

— Подожди, — сказал он и закрыл дверь, не дожидаясь ответа.

Томас протянул руку, чтобы снова постучать в дверь, но Тереза остановила его и покачала головой.

«Они поговорят с нами, — мысленно сказала она. — Просто прояви немного терпения. Мы должны вести себя так же спокойно, как и они в подобных ситуациях, если мы хотим чего-то добиться».

Огорченный и раздосадованный тем, что она была права, чувствуя себя глупо из-за нелепой бравады, он вздохнул, кивнул, затем стал ждать.

Дверь открылась меньше чем через минуту. Там стоял доктор Ливитт, такой же лысый и несчастный, как всегда, но прежде чем он успел что-то сказать, рядом с ним появилась доктор Пейдж. Она практически оттолкнула мужчину с дороги.

— Томас, — ласково сказала она. — Тереза. Я уверена, что вы так же обеспокоены, как и мы.

Он не ожидал, что это будут ее первые слова, хотя и не мог сказать, почему они показались ему странными.

— Ну да, конечно, — ответила Тереза. — Вы, ребята, теперь не против убивать детей?

Томас не знал, хватит ли у него смелости сказать это прямо, но он решил попробовать. Как бы то ни было, ПОРОК только что убил Джорджа. Мальчишка, которому не было и восемнадцати.

Доктор Пейдж отступила в сторону и открыла дверь по шире.

— Войдите. Мы объясним вам, что произошло. Что именно пошло не так. Вы заслуживаете знать.

— Да, я думаю, что да, — Томас услышал, как сам это сказал, хотя он был немного растерян в данный момент. Он был поражен осознанием, которое никогда не казалось ему более правдивым: не имеет значения, что они делают или говорят. Все и вся могло быть проверкой, устроенной ПОРОКом.

Это было уже слишком.

Он последовал за Терезой в командный отсек, внезапно насторожившись.

— Следуйте за мной, — сказала доктор Пейдж, закрывая дверь.

Ливитт все еще стоял в стороне, глядя на Томаса и Терезу, когда они проходили мимо него, как на вражеских захватчиков.

Пройдя по короткому узкому коридору, они вошли в просторную комнату, которая открывалась в обе стороны. Справа от Томаса располагались мониторы, рабочие станции, пульты управления и кресла. Это было похоже на их собственную комнату наблюдения увеличенную, по крайней мере, в десять раз. Двадцать человек или около того занимались различными делами в огромном пространстве. Слева от Томаса располагались несколько столов, застекленная комната для совещаний и несколько закрытых дверей, скрывавших неизвестно какие тайны. Это заставило Томаса вспомнить, что на самом деле он видел лишь крошечную часть огромной операции ПОРОКа.

— Я не хочу, чтобы кто-то еще говорил с тобой об этом прямо сейчас, — бросила доктор Пейдж через плечо, проходя через центр всей этой суеты. — Давайте найдем тихое местечко, и я объясню вам, что случилось. Мне бы хотелось, чтобы вы доверяли нам — верили мне — чуть больше, чем сейчас. Может быть, это даст нам кредит доверия.

— Кредит доверия? — повторил Томас, удивленный ее реакцией. Могла ли она действительно ожидать этого от них? После того, что они только что видели?

Доктор вошела в маленькую застекленную комнату со столом и четырьмя стульями в центре. Она открыла дверь и пригласила их войти, жестом попросив сесть. Томасу не нравилось, как это происходит — он хотел ворваться суда, требуя ответов, и теперь каким-то образом они снова были на условиях ПОРОКа.

— Мы пришли не для того, чтобы мило посидеть, — сказал он. — Нам не нужна ложь. Нам нужны реальные ответы. Пожалуйста.

— Вы убили одного, — добавила Тереза гораздо спокойнее. — Мы на это не подписывались. Мы не подписывались на то, что вы будете убивать наших друзей. Мы следующие?

Доктор Пейдж не выглядела ни сердитой, ни виноватой, ни даже смущенной. Вместо этого она казалась… грустной, обеспокоенной.

— Вы закончили? — спросила она усталым голосом. — Могу ли я говорить сейчас? Вы устали от лжи и полуправды? Но вы пришли сюда за ответами, а все, что вы делаете — это выдвигаете обвинения. Это должно прекратиться, если вы хотите, чтобы я заговорила.

Томас вздохнул. Похоже, они всегда обращались с ним как с ребенком, и он ничего не мог с этим поделать. И что самое неприятное, он все еще оставался ребенком в их глазах, хотя и не чувствовал себя таковым.

— Хорошо, — сказала Тереза, пока он думал. — Говори.

Доктор Пейдж медленно кивнула в знак согласия.

— Спасибо. Итак, вот вам правда. Мы мутировали версию вируса Вспышки, который может закрепиться в иммунных… интересными способами. Способы, которые помогут нам лучше понять основной вирус. Эта измененная версия — то, что Гривер ввел Джорджу, и это также то, для чего нужна сыворотка, чтобы остановить ее действие. К сожалению, сыворотка еще не была доведена до совершенства, и вы видели… неудачный результат.

Она замолчала, ожидая реакции Томаса. Томас был слишком потрясен ее откровенностью, чтобы собраться с мыслями. Тереза тоже молчала.

Доктор Пейдж скрестила руки на груди.

— Мы продолжим работать над этим. Мы не хотели, чтобы Джордж умер, это чистая правда. Мы исправим сыворотку. Она сделала паузу, чтобы перевести дух, прежде чем продолжить.

— Но я могу сказать вам следующее: мы получили некоторые очень важные результаты в течение нескольких часов после того, как его ужалили, результаты, которые нам нужны и будут нужны. Не только от Джорджа, но и от всех, кто видел, что произошло, и как реагировал на это. Она встала, положила руки на стол и наклонилась к ним. — И это то, что имеет значение.

Она подошла к двери, открыла ее и оглянулась на них.

— Я полюбила вас обоих. Как моих собственных детей. Клянусь вам, что ничто на свете не может быть более правдивым. Она замолчала, едва не задохнувшись. — И я сделаю все что угодно, лишь бы у вас был мир, в который вы когда-нибудь вернетесь.

Она посмотрела вниз, мерцающая слеза была опасна близка к ее глазу, затем она вышла и закрыла дверь.