Как я провел лето

XI. Замок кровавой реки

Мы провели три дня в раздумьях, как именно нам стоит действовать, а заодно поговорили с информаторами лорда Гайделя. Весьма кстати пришлись умения Люкса. Под влиянием чар паладина ни одно разумное существо не может соврать. Это, так сказать, заклинание правды потребовало от нашего товарища много сил, но зато мы удостоверились, что ни среди информаторов, ни среди солдат Гайделя нет крыс, которые сольют всю информацию вампирам.

Полнолуние было в день нашего прибытия, сегодня же диск уже уменьшается, изо дня в день обращаясь полумесяцем в небесах. Небо безоблачное, теплый ветер ласкает кожу. Я остановился, услышав хруст веток впереди. Положил руку на навершие рапиры, висящей на поясе. Пальцы обвились вокруг рукояти, указательный лег на спусковой крючок.

— Выходи, — спокойно произнес я, безошибочно определив местоположение того, кто следит за мной. Сидит в кустах. Смердит так сильно, что ошибки быть не может, он совсем рядом. Специально не смотрю в ту сторону. Пусть думает, что я не знаю его точное расположение. — Повторять не стану. Досчитаю до трех, и разнесу твои мозги по дороге.

Раз... Взявшись за рукоять покрепче, одним взмахом вынул ее из кобуры. Два... Преследующий не торопится выходить. Три!

Палец дернул спусковой крючок, оглушающий грохот, вспышка белого света. Пуля со свистом устремилась в кусты, откуда в это же мгновение донесся душераздирающий вопль. Вороны с карканьем взмыли в небеса с сосновых веток.

— Стой! Я сдаюсь! — рычащий голос из кустов. Я направил рапиру в сторону преследователя.

Из кустов, держась за плечо, вывалился паренек примерно моего возраста. Карие глаза, радужка которых тускло светилась, смотрели на меня. Пышные серые волосы, собранные в хвост, бакенбарды, завивающиеся усы и аккуратная бородка. Лицо искажено в гримасе боли. Рубашка окрашена кровью в месте попадания. Дым тонкой струйкой поднимается в воздух. Запах горелой плоти заполняет ноздри. Паренек отчаянно пытается закрыть рану ладонью.

Я полной грудью вдохнул, пытаясь отделить его запах от всех остальных. Мысленно перебирал варианты, что же мне это напоминает, пока не остановился на вполне конкретном. Уличные собаки так пахнут. Пули, создаваемые моим оружием, имитируют серебро. Не в полной мере, конечно, но эффект схож. Ошибки быть не может.

— Веди меня к своим хозяевам, пес, — цыкнул я, убирая палец со спускового крючка.

— К альфе...? — растерялся тот.

— Я похожа на ту, кто хочет понюхать задницу твоему вожаку? — постарался сказать это максимально пренебрежительно, чтобы юнец точно понял мои намерения. В этом мире, как и в легендах, вампиры и оборотни друг друга ненавидят, а значит, мне стоит делать вид, что этот мохнатый мне омерзителен, как и все его сородичи.

— Нет, госпожа, — занервничал он, кланяясь мне в ноги. Его пронимает дрожь. Так вот, как выглядит страх смерти...?

— Люди здешнего лорда бегут, крестьяне бросают свои дома или не выходят из них, да и молва о месте сбора вампиров идет далеко за пределами этих земель. Как думаешь, шавка, кого я здесь хочу увидеть, других псин, али же своих сородичей?

— Вы желаете видеть господина Нильда...? — неуверенно спросил оборотень, не осмеливаясь взглянуть мне в глаза.

— Или кого-нибудь из его доверенных лиц, кто примет меня в свои ряды, — ну вот, он начал соображать.

— Хорошо-хорошо... — занервничал он еще сильнее, понимая, что я могу в любой момент потерять терпение и снести ему голову. Паренек с трудом поднялся на ноги, все еще склоняя голову, а потом посеменил дальше по дороге. — Прошу за мной, госпожа.

— И что только Нильды разглядели в вас? Посадили презренных, как сторожевых собак, — фыркнул я и пошел за оборотнем, не убирая рапиру в ножны. — С такими охранниками можно ворота держать открытыми настежь, ничего не изменится.

— Не могу знать, госпожа, простите великодушно, я всего лишь мелкая сошка... — лепетал он, вжимая голову в плечи. Прекрасно понимает, что его спина открыта, и мне не составит труда убить его здесь и сейчас.

Оборотни же заклятые враги вампиров, у них есть все качества, чтобы истреблять мне подобных, так почему он настолько меня боится? Полагаю, он еще просто совсем молод, а я кажусь ему уже взрослым заматеревшим кровососом, с которым опасно связываться. К тому же, мне удалось дать ему понять, что шутки шутить не собираюсь.

Оборотень вел меня по главной дороге в город. То тут, то там виднелись разрушенные дома, колья с нанизанными на них телами, на брусчатке буквально реки крови, паутиной расползающиеся по всем улицам. Чем дальше, тем хуже картина. Повешенные, истерзанные люди, но хуже всего — вампиры, привязанные к столбам. Они верещат и молят о помощи, но здесь никого, кто мог бы их спасти. Вороны клюют плоть, мерзко каркая. Как стервятники, птицы добивают еле живых людей. Когда взойдет солнце, здесь будут горы трупов истерзанных крестьян, а вампиры сгорят заживо в солнечных лучах. Если все это происходит с подачи Николаса Нильда, то это уже не просто вампир, это чудовище, которое стоит истребить вместе со всеми его отродьями. Правда...

Чем дольше живет вампир, тем он сильнее, тем он искуснее в обращении со своим проклятием, со своей магией крови, а потому я ему не ровня ни при каких обстоятельствах. Что-то мне подсказывает, что мы водрузили на свои плечи непосильную задачу. Благо, наш с Рио план подразумевает, что мы сможем почти в любой момент дать заднюю и миром пройти через город. Вот только такой расклад заставит мою совесть мучать меня до конца моих дней. Такие твари, как Николас, не заслуживают жить ни в одном из миров. Слишком много жертв, слишком много крови невинных, слишком много всего...

Я наступил в лужу. Запах крови настолько пропитал здесь все, что дышать невозможно, шарики за ролики укатываются при каждом вдохе. Жажда медленно нарастает в моем нутре. «Сойдешь за своего,» — говорила Рио, совершенно не думая о том, что побывав однажды в таком месте, я могу и не вернуться прежним, попросту обратившись в одно из этих чудовищ.

Оборотень остановился, отошел в сторону и низко поклонился, открывая мне полноценный обзор на разводной мост, тянущийся через реку к гигантскому замку. Вдоль перил расставлены колья с головами, а кровавая паутина, опутавшая весь город, берет свое начало именно там. Кровь ручьями, не переставая, льется по ступеням. По обе стороны от входа, вооруженные алебардами, стоят стражники, по двое. На всей четверке вороненые доспехи, исполосованные когтями, запятнанные кровью, блестящие на лунном свету. В глазницах уродливых забрал, напоминающих морды нетопырей, сияют красные глаза.

— Прошу, госпожа... — прошептал оборотень, став тише воды, ниже травы. Страх почти сковал его тело. — Нам, смердам, нельзя сюда, госпожа Гаруда ненавидит наш запах...

— Тогда пошел прочь, — приказал я, спрятал рапиру в ножны и уверенно направился вперед по мосту.

Оборотень, не теряя ни секунды, сорвался с места и бросился наутек так быстро, словно стремился убежать от самой смерти. Надо ли говорить, насколько мне это все не нравится...?

Сапоги уже промокли от крови. Стражники, все четверо, не сдвинувшись с места, повернули головы в мою сторону.

— Назовись! — приказал мне один из них. Вижу, как его пальцы в латных перчатках крепче сжимают алебарду. Прищурившись, взглянув в режущую кромку лезвия. В ней не отражается ни сам страж, ни я. Оружие серебряное. Занятно.

— Слышала, здесь обитает величественный клан Нильдов. Презренный пес, приведший меня сюда, сказал, что тут я смогу найти того, кто возьмет меня под крыло господина Николаса, — озвучил я цель своего визита.

Стража расслабилась. Двое из них, поднявшись по ступеням, взялись за кольца, закрепленные в стальных львиных головах на дверях. Вход в замок открылся. Двери, со скрипом волочась по мраморному крыльцу, поднимали маленькие волны крови.

— Благодарю, — любезно произнес я и вальяжно поднялся по ступеням. Уже ожидая, что здесь меня встретит невидимая стена, на всякий случай выставил руку, но нет, мои ожидания не оправдались. Я смог войти вообще без проблем.

Стражники закрыли за мной. Первым, кто встретил меня на входе, оказался вампир в таких же доспехах, тянущий за собой истерически вопящую женщину лет тридцати. Она полностью обнажена, ее тело истерзано, ее тянут за волосы и то и дело бьют о мраморный пол, чтоб не рыпалась. Крики мольбы о помощи снова и снова вырываются из ее глотки, срываясь на хрип. Как бы ни было велико мое желание помочь ей, я должен отыгрывать свою роль. В первую очередь от меня зависит, возымеем мы здесь успех или нет, а потому всю свою праведность мне стоит запереть глубоко в своем сердце.

— Так-так... — женский голос отвлек меня от этого зрелища.

Неслышно, будто приведение, в мою сторону шла пышногрудая женщина с лоснящимися золотистыми волосами. У нее пронзительные красные глаза, алое платье с глубоким декольте, подол коего пропитан кровью, бледная кожа, перчатки в виде золотых цепочек, длинные бордовые когти, явно подрезанные, точно маникюр, туфли на высоком каблуке, а завершает образ колье с большим ограненным рубином.

— Юная, глупая Альпин, истреблявшая моих детей, сама пришла сюда, став той, кого ненавидела больше всего на свете... — она словно мурлыкала, а ее сладкий голос был подобен колыбели, от него мутило рассудок.

— Я потеряла память, многоуважаемая госпожа, обращение в вампира... — я посмотрел на свою руку и поочередно загнул пальцы. — Забрало у меня память, но дало силу, что ныне бурлит в моих венах...

— Ха, и это как-то должно поменять события минувших дней...? — она хихикнула, подойдя ко мне вплотную. Холодные пальцы коснулись моего подбородка, заставляя меня поднять голову. Высокая, метр восемьдесят... Смотря мне прямо в глаза, она продолжила мурчать: — На что ты надеялась, бестия, идя сюда?

— Я жажду силы, совершенства бытия, братства, — тихо ответил я, не отрывая от нее взгляда. — Пусть я не знаю своих прегрешений, пусть я бельмо на вашем глазу, но быть может, верой и правдой я смогу заслужить ваше снисхождение и место под вашим крылом...?

— Вот как...? — ее большой палец лег мне на рот. Она провела им, приподнимая мои губы и смотря на клыки. Медленно убрав руку, женщина походкой, достойной королев, направилась к дверям, что расположены на другом конце этого зала. — Твою судьбу решит мой муж. Идем.

— Да, госпожа, — ответил я и направился следом за ней. Напряжение внутри нарастает. Как и голод. Как и безумие. По спине бегут мурашки, холод пробирает до костей.

Коснувшись дверей, она слегка толкнула их, словно не приложив совсем никаких усилий. Те, к моему удивлению, открылись настежь, обнажая еще более огромный зал. В конце его, на золотом троне, подперев голову кулаком, восседал мужчина, на вид лет тридцати. Взгляд его алых глаз сразу устремился на меня. Черные одеяния, стоящий ворот плаща, мех медведя, белая рубаха с расстегнутыми верхними пуговицами.

У трона, кланяясь в ноги, несколько человек дрожали от ужаса. Вдоль стен стоят другие вампиры, на скамьях, выставленных рядами и полукругом, тоже кровососы. Беглым взглядом мне удалось насчитать четыре десятка.

— Убить ее, — сидящий на троне небрежно махнул рукой.

— Ха. Ха-ха. Ха-ха-ха! — истерически засмеялась крепко сложенная женщина, стоящая рядом с троном со скрещенными на груди руками.

— Я сказал что-то смешное? — он перевел взгляд на эту здоровячку, которая продолжала смеяться.

— Пред вами, господин, убийца вашей дочери, и вы не желаете узнать, по какой причине эта дрянь, став вампиром, приползла сюда? — женщина перестала смеяться, прикрыв рот ладонью. — Лично мне было бы интересно послушать, что она скажет.

— Будет так, я удовлетворю твой интерес, — нехотя согласился мужчина, вновь направив на меня свой безразличный взгляд. Женщина, приведшая меня сюда, отошла в сторону и оперлась на стену, держа руки сложенными на груди. Все взгляды устремились ко мне. — Говори.

— Я не знаю своего прошлого, господин, — поклонился я в знак уважения, понимая, что леденящая душу коса самой Смерти еще несколько мгновений назад была занесена надо мной. — Метаморфоза привела к потери памяти. Сейчас меня тянет лишь к безграничной силе, к смерти, к страданиям людских душ. Я жажду выйти за пределы, обрести свое место в тени сильнейших, стать вашими клыками и когтями, клинком, разящим ваших недругов, вашей яростью. Искупить грехи той недалекой меня, что канула в забвение, кровью врагов клана Нильд.

— Иронично, — мужчина встал с трона, сделал шаг вперед и наступил на голову одного из тех, кто кланялся ему в ноги. Используя этого бедолагу, как мост, вампир приближался, так же неслышно, как и его супруга. Оказавшись на расстоянии метра от меня, он холодно добавил: — Ты и есть враг клана Нильд. Твоими руками была убита моя дорогая дочь, и сейчас ты, кланяясь, просишь меня о снисхождении, о принятии тебя в мою семью?

— Совершенно верно, господин, — ответил я, понимая, что моя тирада как-то его не впечатлила. Это плохо. — Я не прошу о прощении, я прошу о шансе.

Передо мной Николас Нильд, сомнений быть не может. Именно он терроризирует эти земли, и именно он ответственен за все зверства, происходящие здесь. И от одного только нахождения рядом с ним мне становится жутко, боязно за свою жизнь. Пусть Рио, Люкс и Муна на стреме и готовы примчаться на помощь, но, боюсь, они попросту не успеют. У меня нет шансов сбежать. Остается только надеяться на то, что госпожа Удача сейчас обращена ко мне своем светоносным ликом.

Николас засучил рукав. Он легким движением когтя вспорол запястье и выставил руку. Кровь ручьем льется прямо перед моим лицом.

— Пей, — приказал он.

— Я не смею, господин... — пролепетал я, но одного только взгляда Нильда было достаточно, чтобы я пересмотрел свое решение.

Послушно открыл рот и подался вперед. Кровь коснулась языка, устремляясь в глотку. В глазах помутнело. Его кровь совсем не такая, как у Рио. Она смердит, у нее отвратительный вкус, и что хуже всего — от нее плывет в глазах.

Алое сияние объяло Николаса. Оно разрасталось с каждым мгновением, но это будто бы никого не слепило, словно было обыденностью для всех присутствующих. Краем глаза вижу, что и у других вампиров есть схожее свечение. Меня осенило. Никакое это не сияние. Это аура. И у Николаса она попросту чудовищная, заполняющая все помещение, гасящая те, что слабее. Все мое нутро сжалось. Будто бы сама моя вампирская сущность, обретшая самосознание, вопила о том, что вот он, альфа и омега, прямо передо мной.

Тело сковало. Белое сияние исходило от меня. Николас переменился во взгляде, наблюдая за тем, как разрастается теперь уже моя аура. Он убрал руку. Рана моментально затянулась. Краем глаза вижу, что все помещение заполнили четыре ауры. Моя, белоснежная, и три алых немного разного оттенка, от той женщины-бугая, от супруги Николаса, и от непосредственного главы клана.

— От тебя будет толк, — произнес он и, повернувшись ко мне спиной, направился обратно к своему трону. Остановившись возле тех бедолаг, что все еще неподвижно, упершись лбами в пол, были там, Николас схватил одного из них за голову и поднял над землей, поворачивая несчастного ко мне лицом. Красные глаза, налитые кровью, гримаса ужаса. Лик схваченного вампира отражал лишь бесконечный ужас. — Эти пятеро посмели обмануть мое доверие. Они были в сговоре с людьми старика, что считал себя здешним лордом. Предатели, не заслуживающие жизни. Змеи, пригревшиеся под мои боком. Что бы ты сделала с ними, Альпин?

Ауры медленно угасали. Видимо, этот эффект от крови Николаса кратковременен.

— Повесить на столб и ждать, пока солнце испепелит их, не кажется мне слишком оригинальным способом, — задумался я, слизывая остатки крови со своих губ. — Я бы заставила их биться головами о стену до тех пор, пока они не разобьют свои черепа в пыль.

— Это будет долго, — хмыкнула, я так понимаю, Гаруда. Так зовут жену Николаса.

— В этом и суть, госпожа. Без крови, без возможности прекратить, они будут бесконечно разбивать головы, — я едва заметно улыбнулся, представляя себе эту картину. Нет... Это все жажда говорит. Это не то, чего я бы хотел, но то, что покажет меня чудовищем в глазах остальных. — Безумие страшнее смерти.

— Так мы и поступим, — хмыкнул Николас, бросая вампира на пол. Этих мы не видели в рядах информаторов, а значит, они не могут знать о нашем существовании. — Подайте нам крови.

Из соседнего помещения, дверь в которое открыта, поспешно выбежала женщина с красными от слез глазами, держа в руках поднос с бокалами, наполненными кровью. Она отдала самый большой из них Николасу, смотря в пол, затем пробежалась между рядами, чтобы все присутствующие могли взять себе, и только в конце поспешила ко мне. Поскользнувшись на залитом кровью полу, женщина упала. Бокал, перекрутившись вместе с подносом, ударился оземь, разбиваясь на сотни мельчайших осколков. Кровь брызгами заляпала мою белоснежную рубаху.

Неконтролируемая ненависть, в одночасье захлестнувшая мой разум, заставила меня потерять всякий рассудок, что из последних сил держался в моей черепной коробке из-за чудовищно сильных голода и запаха крови.

— Кровь плохо отстирывается! — рявкнул я, совсем забывшись. Резко схватил женщину за волосы и поднял ее лицо на один уровень со своим. Крик, полный боли, вырвался из ее груди. Глаза стали по пять копеек, страх наполнил взгляд, слезы ручьями полились по ее щекам. — Кто теперь будет драить мои одежды?!

— Простите... Простите... Простите... — снова и снова повторяла несчастная, пока осознание того, что я в шаге от превращения в чудовище, проникало в мой мозг. Почувствовав на себе взгляд, невольно посмотрел на озадаченную Гаруду.

— Тебе противна кровь, которую мы подали? — спросила она, покачивая бокал, словно в нем не кровь, а вино.

— Я не желаю быть грязной, — раздраженно цыкнул я, продолжая отыгрывать вспыльчивость. Черт... Разжал пальцы, и женщина шлепнулась к моим ногам, касаясь лбом холодного пола.

— Занятно, — хмыкнул Николас, выпив всю кровь из своего бокала. Поставив его на подлокотник, Нильд приказал: — Предателей наказать в соответствии со словами Альпин, подготовить покои и начать приготовления к церемонии вступления. А ты, чистюля, к рассвету должна принести мне голову кого-нибудь из гвардии лорда. Эти твари наверняка ошиваются где-то неподалеку. Справишься — я смилуюсь и дарую тебе свою фамилию, — Николас перевел взгляд на женщину у моих ног. — А из этой выжать все соки и закупорить в бутылках. Будем считать моим подарком нашей новой сестре.