Как жить богом

Сюжет 29. Проект «Корпорация "Драбант»

СЦЕНА 29/1

Шершни

Вадим вскакивает! Из спальни плывёт к ним по воздуху что-то большое и черно-полосатое, размером с ладонь. Это гигантская оса. Тигровый шершень. Прошлым летом гнездо их объявляется вдруг над балконом Вадима и ему приходится вести настоящую войну с этими чудовищами. Бесстрашными и опасными, словно летающий аспид.

— ЁК-КЭЛЭМЭНЭ!.. — шепчет Вадим, невольно отступая.

Шершень уже плывёт над столом. И он направляется к Хану Автандиловичу. Медленный, страшный, неотвратимый. И Вадим в отчаянии бьёт по нему рукой.

Шершень падает на стол, прямо на пачки долларов. Он чудовищно огромен. Вадим никогда не видел таких и даже не думал, что такие бывают.

— Спасибо, — говорит Хан еле шевеля онемевшими губами и сейчас же добавляет с отчаянием в голосе, — Еще один! Гос-споди…

Из спальни с хрустящим гудением плывёт второй. Еще больше, еще страшнее, еще опаснее на вид. Этот гигантский бомбовоз кажется душой какого-то подземного ядовитого чудовища. Он еле дотягивает до стола и падает неподалеку от первого.

СЦЕНА 29/2

С пистолетом наголо

Хан Автандилович уже в прихожей. Панически суетясь руками и всем телом он судорожно напяливает на себя куртку промахиваясь мимо рукавов. Болезненно серый, с проступившей вдруг многодневной угольной щетиной.

Вадим помогает ему натянуть куртку, отряхивает от капель и подаёт берет. Ситуация представляется фантасмагорической. Ничего непонятно с этими чертовыми шершнями, пробудившимися вдруг посреди зимы. И непонятен ужас, который терзает сейчас его печального гостя.

Тут звонит звонок в дверь и сейчас же кто-то бьёт в эту дверь кулаком. Слышатся возбужденные и неприятно громкие голоса. Три или четыре голоса. Мужские, незнакомые.

— Господи! — восклицает Хан Автандилович, — Да они там сейчас перебьют друг друга!

Вадим распахивает входную дверь и на лестничной площадке обнаруживаются знакомые лица: Андрей-Страхоборец, изрыгающий краткие ругательства, Юра-Полиграф с продовольственным пакетом в обнимку, румяный и красный как яблоко и тоже изрыгающий и давешний Семен с самым настоящим пистолетом наголо. И все они одновременно орут друг на друга и ни слова разумного не разобрать, кроме абсолютно черного мата.

СЦЕНА 29/3

СТОПЭ!

Хан Автандилович преображается мгновенно и неузнаваемо. Не теряя ни одной секунды он встаёт между противниками, раскинув руки крестом.

— СТОПЭ! — кричит он голосом властным и неожиданно громким, — Отставить! Шпаги в ножны господа! Семен убери ствол. Немедленно! Алеша! Успокойся! Ничего страшного не происходит. Никто ни на кого не собирается нападать. Не правда ли господа? (Это уже Страхоборцу, очень громко и с самым доброжелательным тоном и с самым доброжелательным выражением лица).

— Святая и истинная правда, — откликается Страхоборец, — По крайней мере мы не собираемся нападать. Но мы намерены защищать! И самым решительным образом.

— Кого и от кого? — осведомляется Хан Автандилович, делая шаг в сторону чтобы рукой опустить к полу никелированный ствол непреклонного Семена.

— Вы прекрасно знаете кого и от кого, — объявляет Страхоборец высокомерно, — Не притворяйтесь! Всем же все известно. Вы лучше скажите мне, ведь вы сегодня весь день встречаетесь с мелкими, но омерзительными неприятностями, сударь? Не так ли?

— Да, — говорит Хан Автандилович, — Так это ва-аша работа.

— Представьте себе, да.

— Господи, но зачем⁉

— Мы хотим, чтобы вы оставили в покое нашего друга.

— Вы имеете в виду Вадима Даниловича? Но у меня нет к нему никаких претензий! Мы с ним в прекрасных отношениях. И я глубоко уважаю и ценю его.

— Это что-то новенькое, — цедит сквозь зубы Страхоборец и вопрошающе смотрит на Юрку-Полиграфа. Юрка-Полиграф, трезвый как стеклышко и напряженный как перед большой дракой, перехватывает взгляд Страхоборца и кивает, коротко и отчетливо. И тогда Страхоборец глядит уже на Вадима, недоуменно поджавши губы самым комическим образом.

СЦЕНА 29/4

Расходимся

— Мать вашу наперекосяк, — говорит ему Вадим пересохшей глоткой. Голос у него наконец прорезается, — Защитнички хреновы…

На этом разборка благополучно закончивается и высокие стороны расходятся довольные собой. По крайней мере внешне все это выглядит именно так.

Хан Автандилович, раскланявшись со всеми остающимися, следует в сопровождении Семена и Алеши вниз к своему «Мерседесу», а навстречу им поднимаются: Вельзевул, имеющий вид насмешливо-победительный, и Матвей — никого не желающий видеть в упор. Обходится без реверансов.

А потом вся компания дедов с грохотом, с шарканьем и победными возгласами вваливается в квартиру, сметя собою хозяина с порога его собственного дома. Напряжение боевой схватки слетает с них, жить им становится легко и хорошо, отпускает — они разом все делаются румяные, веселые, громогласные и дьявольски доброжелательные ко всему на свете.

— Какие тут у нас натюрморты зелененькие! — восклицает Вельзевул, — Где такие надыбали, Вадим Данилович?

Вадим молча показывает ему фигу и прячет пачки в задний карман джинсов. Шершней на столе уже нет. Словно их никогда и не было вовсе. Но они были.

СЦЕНА 29/5

Питомцы Кости-Вельзевула

— Как тебе мои питомцы? — продолжает Вельзевул, сбрасывая с себя куртку и швыряя ее в пространство, — Как тебе мои Vespa crabro? Произвели необходимое впечатление? Аятолла наш я полагаю в штаны надундолил? Очаровательные существа не правда ли? У Брэма сказано:

«Гнезда их достигают очень почтенных размеров — почти величины ведра». Но старина Брэм не видел нынешних шершней-мутантов!

Вадим хочет спросить его, где эти впечатляющие Vespa crabro отсиживаются в данный момент и не могут ли они пожаловать ночью. Но Вельзевул его не слушает и с тем же азартом он уже рассказывает, как утром устроил Аятолле «маленький уютный балаганчик» с отборными мокрицами Oniscus asellus в главных ролях. И тоже мутантами разумеется.

— С мутантами получается лучше всего, они послушные, вялые и на все согласные. Тут уж он в портки точно надундолил! Гарантирую! Жалко что никто этого не видел, но я и так знаю: надундо-олили его святейшество, надундолили от всей души!

Конечно же он сегодня герой наш Вельзевул — тощий, голенастый, костлявый Повелитель Мух, он же Рмоахал, он же Главатль, он же Тольтек, достойный наследник расы древних атлантов, силой слова и мысли повелевавших животными и растениями. Он находит управу на непобедимого владыку. Он принуждает его отказаться от злобных замыслов. Он заставляет его надундолить в портки. Его обнимают за костлявые плечи, похлопывают по сутулой спине, треплют ему и без того растрепанную гриву. Матвей расчувствовавшись пытается его даже облобызать.

СЦЕНА 29/6

Пир победителей

Но главным образом занимаются все не Вельзевулом, а подготовкой пира победителей: откупоривают принесенное с собой пойло, раскладывают по тарелкам снедь, требуют у хозяина вилки-ложки.

Они выслеживают Аятоллу и ведут его по городу с самого утра.

Герой-Матвей вцепляется в его ослепительно белый «Мерседес», как бульдог в штанину и не отпускает гада от себя ни на шаг. И это у него получается вполне профессионально, если не считать случая на углу Московского и Фрунзе, где он чуть не впиливается юзом в белую роскошную корму. Однако Бог спасает.

Герой-Андрей проводит переговоры с противником на недосягаемой для обыкновенного человека дипломатической высоте: давит гада личным превосходством и вне всяких сомнений переигрывает матершинника Семена с его сраным пистолетом.

А что касается героя-Юрки-Полиграфа, то он как всегда точен, однозначен и чисто конкретен. За все эти подвиги выпито с бурным энтузиазмом и даже с некоторой жадностью, вновь наполнено и вновь выпито же. В головах шумит теперь уже и от спиртного тоже. Матвея тянет спеть и он незамедлительно поет — старинное, давно уж всеми позабытое и вышедшее из употребления, но вечно прекрасное:

— По дороге в Бигл-Добл, где растет тенистый топ’л, — и Вельзевул тотчас же подхватывает «четвертым голосом», — Шел веселый паренек, не жалел своих сапог, веткой вслед ему махал топ’л.

Выясняется вдруг что песню эту знают все и все почему-то встают со стаканами наизготовку, торжественно и разом, словно при исполнении любимого гимна.

— Знал веселый паренек, ждет любимый городок, ждет его родной Бигл-Добл!

«Что за чертовщина, — думает Вадим, старательно выводя энергичные синкопы, — Что это нас разобрало вдруг?»

Мысли у него цепляются друг за друга и путаются, превращаясь в «бороду», знакомую каждому рыболову. И из какой-то неожиданной петли вдруг выползает:

«Эволюция уничтожает породившие ее причины»

СЦЕНА 29/7

Не суди!

Это надо бы обдумать. А впрочем зачем? Может быть наоборот ничего не обдумывать, а лучше еще раз выпить и потом снова налить. В конце концов плевать мне на эволюцию. Вообще. Главное, что все мы здесь братья навсегда.

— Не суди, брат! — это Юрочка-полиграф вмешивается.

— А кто собственно судит? Я? И не думаю даже. Страшный суд. Районный.

«Решение районного Страшного суда утверждено в городском Страшном суде и теперь будет опротестовано в Верховном Страшном суде», а-ха-ха!

И тут Андрей объявляется рядом, обнимает Вадима за плечи и принимается ласково уговаривать его поехать с ним куда-то… Куда-то далеко, в непроизносимую даль. Там у него есть страна холмов сорок семи озер. И там надо будет отлавливать раков. Там водятся раки, разноцветные и тяжелые, словно из золота… Собственно они и в самом деле из золота: они вытягивают золото из воды, а из ила — молибден, уран… Каждый такой рак — пара тысяч баксов, но разве в баксах дело?

— Чудак, да я же для твоей пользы. Знаешь: уйди от зла — сотворишь благо.

— Знаю: уйдя от блага, не содеешь зла…

— Какое там благо: сожрут они тебя. Сегодня мы тебя отмазали, а завтра зазеваемся, и они тебя — ам!

— Ты ничего не понял, — говорит ему Вадим, — У меня все хорошо. А-атлично! Давай выпьем.

СЦЕНА 29/8

И что с этим делать?

— Да тише вы, — орет вдруг Матвей и произносит несколько слов, — Твой Интеллигент-Профессор побеждает в первом круге, шестьдесят восемь процентов. Чистая победа!

— Ну? — говорит Вадим.

— Пальцы гну! — рявкает Матвей, — Экзитпол опубликовали.

— У кого победа? — спрашивает Вельзевул, — Я понимаю медленно, но всегда!

— У Профессора!

И все смотрят на Вадима, а он пожимает плечами.

— Так я что вам все время пытаюсь втолковать… — говорит он проникновенно, — Только вы же не слушаете.

Все молчат. Все мгновенно протрезвели.

— Я же тебе говорю, — говорит Вадим, обращаясь к Андрею, — У меня все о’кей.

— То есть ты сделал это? — говорит Андрей медленно.

— Ну. А что тут такого?

— Что тут такого? — повторяет Андрей, — Он спрашивает, что тут такого?

— Сделал и сделал, — говорит Вадим, — Вот если бы я еще понимал как?

Андрей говорит: — Он нас спрашивает, как? Нас!

А Юрка-Полиграф говорит: — То есть получается мы зря корячились? Или не зря?

А Вельзевул говорит: — Ни хрена себе, уха! Ты сам-то в это веришь?

А Матвей говорит: — Ну и что мы теперь будем с этим делать?

И это единственно правильный вопрос. Только вот знает ли кто-нибудь на него ответ?

СЦЕНА 29/9

Концепт

— Друзья мои, братья! — с пафосом говорит протрезвевший Вадим, держа в правой руке рюмку и с улыбкой оглядывая собравшихся — Я долго думал… Страдал… И сейчас я сделаю Вам предложение. Концептуальное. От которого нельзя отказываться! Так говорил товарищ Корлеоне-старший.

Все поворачивают к нему головы.

— Аятолла прав, я, хм-м, с некоторых пор… э-э-элемент эволюции. Но по одиночке и меня и всех нас всех рано или поздно эта эволюция передавит. По одиночке мы «бессильные мира сего» как метко заметил Богдан. Ничего мы толком не можем и никуда не стремимся. «Метко заметил», а-ха-ха, претензия на каламбур дня!

Богдан горько усмехается. Именно так он тогда и сказал: — «Бессильные мира сего».

— И Сэнсей прав… Бог отсыпал нам столько… в сравнении обычными людьми. А мы что? Да ничего… прожигаем. Никто же отчёт с нас не спрашивает, а мы и рады.

Глухое молчание. В общем-то все согласны с такой постановкой вопроса.

— Признаюсь, до сегодняшнего дня я не до конца понимал силу коллектива, силу дружбы! Вон какого жульмана сегодня загнали под лавку. Спасибо вам, братья, что встали за меня… А жульман-то наш, драбант- ведьмак, всех в себя влюбляет. И чем он занят? Правильно! Торгует. Баксы зарабатывает.

Вадим переводит дух.

— Баксы — не главное, но и без них никак. Мы тут с Юрой и Матвеем немножко поработали. Прикинули, так сказать, некоторые наши финансовые возможности. В общем, баксы будут. В количестве значительно превышающем наши личные потребности.

Все начинают шевелиться. Про баксы это всегда интересно…

— Короче! Организовываем из всех нас Совет директоров многопрофильной Корпорации «Драбант». Акции поровну. Услуги запредельно мирового уровня. С миссией — сделать мир лучше! Да, за деньги! У каждого есть свой талант и своё дело. В нём он главный, остальные ему помогают. Ещё раз повторяю — баксы на стройку и развитие будут сколько нужно, мы уже знаем где и как их взять.

Матвей с Юрием важно кивают. Играть в казино они больше не ходят, но Матвей уже успел пару раз полностью обернуть Юрины и Жанкины деньги, отложенные на квартиру. Чисто математический расчет. Да какой там математический… Простейшая арифметика! Если точно знать курс доллара на завтра. А он его знает. Вадим ему его сообщает каждый вечер. Деньги Матвей обернул, рассчитался с Юрой и теперь за счет текущей прибыли наращивает оборотную массу валюты. Задачка для второго класса матшколы.

— Но халявные баксы могут и кончится! — продолжает Вадим, — Я же, ха-ха… элемент эволюции и могу быть ею сожранным по Аятолле. Так вот к тому времени, если оно наступит, каждое направление развития уже должно быть сверхприбыльным, да и ещё и поддерживать другие. Это несложно, если во главе направления драбант со своей сверхспособностью, помноженной на его сверхусилия!

— Маришке с её Недоедой — детский коррекционный дошкольный центр. Да, самый дорогой! Так ведь лучший в мире! Все дети-выпускники в обычную школу будут поступать на общих основаниях, полагаю. Без диагноза УО! Так ведь?

— Богдан, Вова и Тенгиз — получите клинику. Лучшую в мире! А потому что в ней такое будете вылечивать… Все миллиардеры в мире наши, а-ха-ха!

А Богдан пусть ещё и главный бухгалтер Корпорации будет, смотрящим за деньгами. Он с опытом, искать никого не надо, красота, а-ха-ха!

— Андрею — археологический и центр путешествий. Ясен пень, лучший из лучших. С музеем, конечно. И чтобы очередь в него до Невского!

— Косте — ветцентр с клиникой, зоопарком и этим, как его… инсектариумом. Лучший в мире, никак иначе! Прибыльный, естественно. Шершней-мутантов продавать, а-ха-ха!

— Сэнсея тоже попытаемся к нам зазвать. Что попросит то и дадим. Вдруг ещё кого-нибудь где-нибудь куда-нибудь избирать понадобится… За деньги конечно. Президента США, слабо⁈ Интересно, сколько стоит? А-ха-ха!

— Эль-де-Преза к себе сманим! Пусть охраной занимается. Он же лучший!

— А мы с Юрой и Матвеем первичной деньгодобычей займемся. Увлекательное занятие я вам доложу.

— Неужели Матвея из диссидента в капиталисты перевоспитаем⁈ А-ха-ха!

— А я ещё обсерваторию построю. И планетарий рядом, людям их показывать. И будет нам всем счастье — делать людям счастье! За их деньги. А-ха-ха! Ещё один каламбур родился!

— Ну как вам моё предложение? А куратором благотворительных программ (как же без них-то⁈) — Маришу! Но по утверждённому бюджету… а то она все раздаст… а-ха-ха!

Похохотали!

И все опять молчат, переваривают информацию.

— А кто будет генеральным директором? — спрашивает Андрей, — Может быть Роберт?

— Нет, — говорит Вадим, — Лорд Винчестер нам дорог как брат! Наймём гендира на рынке труда. Сейчас полно желающих попредставлять компанию в надзорных органах без доверенности за хорошую зарплату… Ну и посидеть в тюряге, если что! Кабинет, секретарша, машина. Всё ему дадим. А Роберт пусть всю бумажную работу на себя берет. Он насобачился у Сэнсея. И за директором заодно присмотрит. В качестве его первого зама, а-ха-ха!