Кадровик 6.0

Глава 11 Чужие ошибки

— Дежурный! — граф вызывает по внутреннему переговорнику дежурного Серого дома.

В дверь буквально через десять секунд заглядывает смутно знакомый мне гвардеец.

— Направьте нарочного домой к моему секретарю, он мне срочно понадобился, — распоряжается Беннинг. — У меня для него поручение.

— Есть, — кивает гвардеец и исчезает за дверью.

Беннинг задумывается, берёт перо, кладёт перед собой расчёрканную бумагу, снова что-то прикидывает и достаёт новый лист. Граф от руки пишет приказ о блокировке выхода дирижаблей из столицы на сегодняшний вечер. Прикладывает печать и снова вызывает дежурного.

— Дежурный! — вызывает Беннинг.

— На месте! Ваша Светлость, — тот же парень появляется в дверях.

— Нарочного отправили? — уточняет граф.

— Да, нарочный ушёл.

— Хорошо, возьмите курьера. Или нарочного, если кто-то еще остался в доме. Передайте эту бумагу капитану Громову в порт, — Беннинг протягивает приказ. — Он как раз сейчас находится в порту дирижаблей.

— Так точно! — гвардеец заходит, забирает бумагу, отдаёт честь и убегает.

— Теперь, Виктор, давайте подробнее о том, что происходило и как вы оказались свидетелем смерти Лысого, — поворачивается ко мне Беннинг.

— Да там ничего сложного, — пожимаю плечами. — Подобрался к его дому, посмотрел на эту крепость со стороны, понял, что напрямую туда не попаду. С помощью моих напарников… — оглядываюсь на спящего без задних ног на ручке кресла Феофана. — Нашёл подземный ход.

— Говорите так, будто проникнуть в крепость — плёвое дело, — хмыкает граф. — Там же наверняка толпа охраны.

— Не сказать, что это было просто, но и не так чтобы сильно сложно, — поясняю. — А дальше всё просто. Подземный ход практически не охранялся. Видимо, Лысый считал, что о нём никто не знает, и это отличная гарантия. А мне было очевидно, что из такой крепости должен быть тайный выход. В подобных местах всегда есть лисий лаз. Соответственно, нашел вход, прокрался подземным ходом к нему в кабинет, увидел, как он разругался со своим магом.

— А он точно разругался со своим магом? — уточняет Беннинг.

— Абсолютно, — киваю. — Там в помещении был еще кто-то третий…

Вспоминаю хлопок двери. Третий человек вышел из комнаты чуть раньше, чем мы пришли.

— Его зам, наверное, — проговаривает про себя Беннинг.

Он снова берет лист бумаги и расчерчивает его на части. Пишет имена, рисует стрелки.

— Может быть, не знаю. Никто из нас его не видел, — говорю как есть. — Мы пришли, когда закрылась дверь. Но маг Лысого там точно был.

— Да. И что же стало с магом? — уточняет детали граф.

— Маг погиб, — сообщаю. — У этих двоих вышел конфликт, по результатам которого маг погиб, а Лысый остался обездвиженным.

Конкретику не уточняю. Но Беннингу этого и не надо.

— Так, что было потом? — спрашивает граф.

— Зашёл в их кабинет, там как раз столкнулся с призрачной медузой Горгоной. Она вылезла из головы Лысого, — напоминаю. — Победил её, смог сжечь.

— А пожар? — задает вопрос Беннинг.

Вспоминаю высокие всполохи огня. Мы их увидели, когда отошли от крепости.

— Не мой. Пожар запустили соратники Ворона, — спокойно отвечаю Беннингу. — Я бы не хотел, чтобы кто-то ещё узнал, что я побывал в этом кабинете, — предупреждаю его.

— Почему? — не понимает граф.

— Я успел забрать оттуда воровскую кассу, — признаюсь. — И считаю, что заработал её в бою, причём в опасном. Теперь золотые принадлежат мне.

Феофан приоткрывает один глаз, как только речь заходит о нашем недавнем заработке. Фей переворачивается на ручке кресла и навостряет уши.

— Витя, я знаю, что ты очень любишь деньги… — начинает Беннинг.

— Согласен, но не в этом дело…

— Витя, ты считаешь какую-то мелочёвку, — выговаривает мне граф. — У тебя скоро пойдут отчисления по целому графству, причём огромные. — А ты… ради чего конкретно? Сколько ты оттуда вытащил? — тут же интересуется он.

— Около тысячи золотых плюс-минус, — озвучиваю примерную сумму.

Граф снова устало трёт глаза.

— Вот! Ради тысячи золотых занимаешься какой-то ерундой? — наседает на меня.

— Возражений нет, — усмехаюсь. — Тысяча золотых — это просто дополнение. Шёл я туда не за этим, шёл я туда поговорить с Лысым, но узнал от него не так много, как ожидал. Заказ был передан через гильдию убийц, и Лысый не смог сказать, кто заказчик.

Беннинг кидает взгляд в окно. На улице всё еще темно звёзд не видно. Не знаю, как долго мы сидим в кабинете, но вполне возможно, что именно тут мы и встретим рассвет. Беннинг домой не собирается.

— Ты ему поверил? — спрашивает он.

— Нет, конечно, но потом вылезла эта призрачная штука, — показываю руками скопище змей. — И узнать у Лысого, кто заказчик, я теперь точно не смогу.

— Да, это проблема, — соглашается Беннинг и задумчиво рисует прямые линии от одного имени к другому. — Хорошо, что ты пошел туда не из-за денег. Это не позволяет усомниться в тебе.

— А раньше позволяло? — удивляюсь.

Слышать подобные слова от Беннинга как минимум, странно. Мы прошли достаточно длинный путь вместе с ним и королем. Как помню, я ни разу не позволял усомниться в своих действиях или решениях. Беннинг, кажется, думает о том же.

— Да, в принципе, правда, — говорит он. — И раньше, в общем-то, ты во всём этом участвовал точно не из-за денег. Кстати, а из-за чего? — спрашивает граф. — Титул тебе был безразличен.

— Не поверите, если честно, случайность, — отвечаю. — Меня почему-то пытались убить люди, с которыми я прожил всю сознательную жизнь. Причем попытались убить именно тогда, когда я почти достиг совершеннолетия. Сложно представить, чтобы я решил внезапно быть с ними заодно. Кроме того, я не очень понимаю целей моих оппонентов. Очевидно, наследство или графство просто не могло быть их целью… Фактически отец жил один.

— А что по поводу наследства? — подсказывает Беннинг.

— Надо бы, конечно, посмотреть его завещание, — задумываюсь над этим вопросом. — Может быть, как раз в нём есть определённые разгадки… но большая часть проблем началась, когда я стал почти совершеннолетним. То есть они намеренно дождались момента, когда я уже отвечаю за свои действия, и только после этого попытались убить. До сих пор не понимаю, чем так помешал этим людям. И, соответственно, быть с ними заодно я считаю неправильным.

Граф слушает меня с задумчивым интересом. Его глаза слипаются от усталости, но до утра продержится. Единственное, что мы сейчас можем, — только ждать. И мы оба это понимаем.

— Поэтому я поддержал вас, а не Академию, не ректора, и не Совет магов, — продолжаю рассуждать. — Я бы сказал, что те, кто покушались, сами создали эту ситуацию. По идее, если бы не покушение на мою жизнь, я бы с огромной долей вероятности вообще не участвовал в этой истории. А еще мне нравится государство, в котором я сейчас живу. Но это все же вторично.

— Честно говоря, ценю. Зато честно, — кивает Беннинг. — А сейчас? Можно же уйти в любой момент.

Мне нравится, как Беннинг умеет задавать вопросы. Кажется, этот человек даже сейчас не теряет времени и проницательности. Узнает всё, что ему прямо или косвенно важно.

— Сейчас, ну, во-первых, всё-таки пострадал мой отец, — называю главную причину. — Во-вторых, я уже не хочу уходить. Хочется довести эту историю до конца. Мне не совсем нравятся всплывающие с каждым разом подробности. И, если честно, они немного пугают. Боюсь, что здесь завязана не только история про королевство, здесь история про человеческий мир. А мне этот мир нравится, и при прочих равных я бы не хотел, чтобы человеческая ойкумена исчезла.

— Ещё бы, — бормочет Беннинг.

— Но это тоже какая-то странная игра со стороны Совета магов, — перехожу к вопросу, который интересен мне.

Есть предположение, что граф может поведать много интересной информации, если захочет.

— Ладно, что-то мы расфилософствовались, — качает головой Беннинг. — Средства, которые ты забрал в крепости бандитов, можешь оставить себе. Это действительно ни на что не влияет и ничего не значит, — машет рукой граф и уходит от темы Совета магов. — Я так понимаю, что Лысый сам тебе рассказал о нападении своей банды на вас с отцом?

— Нет, то, что меня встретила банда именно этого человека, я узнал от стражников, которые с ними сталкивались, — сообщаю. — А сам Лысый это подтвердил.

— Цепочка случайностей? — ухмыляется Беннинг.

— Да, удачная цепочка случайностей, — подтверждаю.

— Да, тебе повезло.

— Не спорю, — соглашаюсь.

В дверной проём заглядывает голова гвардейца.

— Вашего секретаря дома нет, — докладывает он. — Более того, в доме открыта дверь и замечены следы лихорадочных сборов…

— Что-то случилось? — настораживается Беннинг. — Что-то произошло с его дядюшкой?

Гвардеец мнется в дверях. Видно, как он запыхался и старается побыстрее отдышаться.

— Это ещё одна странность, Ваша Светлость, — говорит он. — Его дядюшка лежит, с ним все относительно в порядке, он жив, но совершенно безумен.

— Вот ведь неприятность какая… — растерянно отвечает Беннинг. — Мой старый друг… Определите его в клинику к целителю! Немедленно.

— Сразу же вызвали! — кивает гвардеец.

— Надо объявлять секретаря в розыск, — мрачно говорит граф.

Беннинг не смотрит в мою сторону, но осознает, почему я так настаивал побыстрее отыскать его работника. Графа тоже можно понять, все приказы должны быть многократно и трезво обдуманы.

— Отдай распоряжения! — обращается к гвардейцу. — Пусть известят всех, кого нужно, и разнесут по городу, как только забрезжит рассвет! Понятно?

— Так точно! — подтверждает дежурный и тут же исчезает в проеме, чтобы исполнить распоряжения Беннинга.

Оживает переговорный амулет.

— Ваше Сиятельство, — слышится голос Громова. — Я отменил все вылеты, но минут двадцать назад рейсовый пассажирский дирижабль уже ушёл.

Примерно прикидываю. Как бы я не спешил, но к Беннингу точно не успевал. Секретарь меня просчитал.

— Плохо. Узнай, был ли на этом дирижабле мой секретарь, — распоряжается граф. — Если был, то узнай конечную точку. Мы его встретим.

— Секунду, прямо сейчас узнаю, — отвечает капитан. — Я сейчас в диспетчерской.

Буквально через секунду Громов сообщает:

— Да, секретарь был на борту. Он при посадке показал письмо, что следует по служебной секретной надобности. И сказал, что дело не терпит отлагательства.

Кажется, и тут он приготовил себе отход сильно заранее.

— Хорошо, связаться с дирижаблем мы можем? — граф выпрямляется в кресле и начинает действовать.

— Нет, до ближайшей стоянки, к сожалению, связаться не можем, — тут же отвечает Громов. — Они вышли из зоны приема связных амулетов.

Неужели секретарь настолько предугадал каждое действие? Если так, то на выходе из дирижабля он может выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее.

— Когда у них следующая стоянка? — уточняет Беннинг.

Громов отвлекается, слышно, что он уточняет каждый вопрос у диспетчера.

— Утром они будут в порту Девяти. Около шести утра, — уточняет капитан.

— Хорошо, сообщите в порт, чтобы выслали наряд, — отдает распоряжение Беннинг. — Нужно задержать моего секретаря.

— Как⁈ — удивлённо произносит Громов. — С ним что-то случилось?

— Случилось-случилось, капитан. Задержать! Вот так и сообщите! — твердо повторяет граф.

— Так точно, Ваша Светлость, — подтверждает Громов.

Беннинг отключается.

— Пока у нас определённые сложности со связью, — сообщает он. — Может, чего-нибудь придумаешь с движущимися объектами? Слышал, что ты любишь изобретать новое.

Голос графа становится заметно тише. Видно, что ситуация с секретарем ему крайне неприятна. Пол из-под ног не выбивает, но заставляет пораскинуть мозгами и усомниться в других подопечных.

— Может быть, и придумаю, — киваю в ответ.

— Хорошо. И, Виктор, в связи с последними странными событиями, нам нужен твой друг, — Беннинг поднимает на меня уставший взгляд. — Я перестаю быть уверенным в близких людях. Ситуация постепенно накаляется.

— Мне кажется, наоборот, становится более контролируемой, — возражаю.

— Это так, но мы не знаем, кто из окружения короля или моего близкого круга может действовать на стороне Совета магов, — не скрывая расстройства, говорит граф. — Да мы и Совет магов не можем обвинить в попытке переворота, потому что не можем допросить членов самого совета.

— Не можете? — удивляюсь.

— Мы только догадываемся о том, что это было общее решение Совета, а не частная инициатива нескольких человек. Того мага, что спит у нас, мы разбудить без бессмысленных потерь не можем — мы его не контролируем. А кого еще допрашивать? — поясняет Беннинг. — Поэтому даже сейчас Совет магов может спокойно существовать у нас на территории. Просто мы за ним будем тщательнее приглядывать. Вот и всё.

Пожимаю плечами. Я довольно сильно далёк от этой истории. Ему виднее. Осталось только дождаться утра, чтобы узнать, чем закончится история с его секретарём.

— Так что бери мой дирижабль, раз не успел к караванщикам, — граф точно знает, что караван уже ушел. — и отправляйся за своим другом, — говорит Беннинг. — Нам понадобится его помощь, чтобы покопаться в головах некоторых людей или хотя бы контролировать их.

— Обязательно, — соглашаюсь. — После шести утра, сразу как узнаю о судьбе вашего секретаря, так и отправлюсь. Всё-таки нужно иметь определённое понимание, что происходит в государстве, прежде чем я уйду от крупных городов.

— В принципе, ночь сейчас ничего не решит, — соглашается граф. — Пусть будет утро.

Прощаюсь с Беннингом и расталкиваю сопящего Феофана.

— Пойдём домой, — говорю фею.

— Точно домой? — недовольно бормочет он сквозь сон.

— На сегодняшнюю ночь точно, а потом опять в путь-дорогу, — сообщаю. — Нужно немного вздремнуть, сообщить Васе и собираться.

Феофан издает протяжный стон и нехотя взлетает.

— Никакого покоя с тобой, Витя, — качает головой. — Все время куда-то бежишь.

— Согласен с тобой, Фео! — улыбаюсь. — Но на этот раз мы быстро. Полетим на дирижабле.

Настроение фея сразу же меняется.

— Так и быть, — соглашается он. — Только еды возьмем побольше!

Возвращаюсь домой в раздрае и полном изнеможении. День слишком насыщен событиями. После сообщения об исчезновении секретаря меня словно выключает, да и время близится к утру. Заставляю себя сесть на байк и с черепашьей скоростью добираюсь до дома. Феофан тоже выглядит не лучше. Мы с ним за сегодня сильно упахались.

Фео залетает в свою комнату и устраивается в гамаке, скорее всего, даже не раздеваясь. Алёна, видимо, чувствует моё состояние, поэтому все разговоры мы откладываем на утро. Буквально падаю в приготовленную для меня постель.

Нельзя сказать, что утро вечера мудренее. В данном случае можно записать один выигрыш и одну боевую ничью. Плюс ещё новую кучу вопросов. Но это не страшно. Вопросы со временем решим. А секретарь Беннинга никуда не денется, как бы не пытался сбежать отсюда. Мы знаем, кто он. Знаем, в чьих интересах он действовал. Если разобраться, то как такового смысла мстить инструменту, нет. Это же несамостоятельная фигура. Секретарь просто выполнял задание другого человека. При удобном случае я его обязательно накажу. Бросать это дело точно не собираюсь. Утыкаюсь в свежую наволочку.

Утро включается сразу, словно нажимаю тумблер. Несколько часов сна проходят, как не бывало. Времени почти хватает, чтобы выспаться. Умываюсь холодной водой и спускаюсь в гостиную.

— Каф, милый Виктор? — привычно встречает меня Алёна.

— Да, не помешает, — соглашаюсь.

Кофе мне сейчас точно не помешает. Громов обозначил время около девяти утра, у меня еще хватает времени до вылета. С большой вероятностью успею даже позавтракать. Алёна заранее приносит еду из таверны, за что я ей безмерно благодарен. Феи тоже понимают, что я проснулся, и выбираются из своих гамаков.

— Не бережёшь ты себя, Витя, — ворчит Феофан. — И меня тоже.