Кадровик 6.0

Глава 10 Перевернутая доска

Переодеваюсь в чистое и сразу выдвигаемся. Теперь уже не по-боевому.

— А как же сон? — спрашивает Алёна.

— Потом, — обещаю нежити. — Если Василиса проснется, скажи, чтобы не волновалась. К утру вернемся.

Феофан чуть ли не стонет. Видно, как ему мучительно хочется спать.

Садимся на байк и едем в сторону серого дома. Ночной город окутан мягким светом дорожных фонарей. Они бросают на дорогу длинные тонкие тени. Фонарей мало, но освещения вполне хватает.

Ощущаю прохладу ночного воздуха, и во мне появляется еще больше уверенности.

— Вить, ты уверен, что это не могло подождать до утра? — недовольно спрашивает Феофан.

— Не могло, — отвечаю и прибавляю газу.

Дороги пустые, можно ехать, выкручивая скорость почти на всю. Тишина позволяет почувствовать себя частью этого городка. Ночная столица нравится мне все больше. Байк легко маневрирует между проулками, чтобы сократить путь. Замечаю, что некоторые магазинчики украшены цветными лампочками.

На углу улицы замечаю темные деревянные витрины. Только из-под дверей пробивается слабая полоска света. Видимо, некоторые остаются на работе чуть ли не до утра.

— Наверное, гномы, — кивает Феофан, тоже замечая движение в том углу.

— Угу, — отвечаю, хотя не уверен.

Отсюда лавку не разглядеть. Мы обгоняем редкие экипажи. Проносимся так быстро, что вряд ли кролы успевают хотя бы моргнуть. Ночь дарит ощущение полной свободы. Над головой мерцает россыпь звезд. Феофан задирает голову и рассматривает небо.

— Хорошо, хоть поесть успели, — бурчит он.

Съеденный ужин и выпитая чашка кофе действительно приходятся как нельзя кстати. Нам предстоит непростой разговор. Возможно, даже не один.

Паркуем байк возле серого дома. На всякий случай завожу его за угол, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Открываю тяжелую дверь.

— Здравствуйте, — приветствую мужика на входе.

Администратор на входе — тощий высокий мужик, курносый, с маленькими глазками. Лицо не выражает никаких эмоций. Ни разочарования, ни удивления моему приходу. Абсолютно ровное отношение. Делаю вывод, что он либо очень хороший актёр, либо он все-таки не имеет отношения к истории с моим отцом.

— И вам того же, — произносит мужик. — Ваш отец уже ушел. Обратно не возвращался. Мы закрыты.

— Совсем закрыты? Или граф еще на месте? — уточняю, зная трудолюбие Беннинга.

— Он ещё на месте, — говорит администратор безучастным тоном. — Но рабочий день давно закончился, шансов застать его в кабинете у вас всё меньше и меньше.

— Да, понимаю. Извините за странный вопрос, а вы не подскажете, кому вы говорили о том, что граф Меллин — мой отец? — задаю вопрос.

Мужик никак не меняется в лице.

— Я? Никому, — отвечает он. — Мне это вообще неважно: кто чей отец. Это никак не влияет на выполнение обязанностей, а распространять слухи инструкция не позволяет.

— Хорошо, а кто вам сказал, что граф Меллин — мой отец? — перехожу к самому важному вопросу.

Если сказал Беннинг или капитан Громов — вопрос закольцован, и никаких видимых вариантов развития. В таком случае придется попотеть, чтобы разгадать эту загадку. А вот если сказал другой человек…

— Хмм… дайте-ка подумать, — мужик замолкает на полминуты. — Так, это… секретарь Беннинга и сказал.

— То есть? — переспрашиваю. — Как он сказал? Когда?

— Он спросил, зачем сюда пришёл отец нашего мага, — рассказывает администратор. — Я сразу понял, о ком речь — нашим магом являетесь только вы. Я ещё переспросил: кто это — отец? Вот он мне вашего отца и показал, сказал еще: «Вон тот, который с капитаном разговаривает». Я и запомнил… Да, он как раз утром мимо меня проходил и спросил.

— Да, понятно, благодарю! — киваю.

У меня сразу же складываются кусочки незамысловатого пазла, и одновременно совмещаются разные части истории. Зря я подозревал администратора. Нормальный он мужик.

— Спасибо, — еще раз благодарю. — Вы говорите, граф Беннинг ещё на месте?

— Да, был на месте. Если поторопитесь, еще застанете, — подтверждает мужик.

Не трачу времени и тороплюсь наверх к графу. Лестничные ступени перепрыгиваю сразу по две.

— Вить, разве утро вечера не мудренее? — спрашивает Феофан возле двери Беннинга. — Может, ну его? Утром придем.

— Нет, Фео. Утром может быть поздно, — отвечаю фею, громко стучусь и открываю дверь в кабинет.

Граф сидит за столом, склонившись над бумагами. Возле стула валяются скомканные листы. Иногда мне кажется, что он спит и ест здесь же, не выходя из своего кабинета.

— Виктор, вы меня удивляете! — поднимает уставший взгляд Беннинг.

— Да, Ваше Сиятельство. Я к вам с плохими известиями, — сообщаю.

— Сегодня уже плохих известий слишком много, — вздыхает Беннинг, отодвигая часть бумаг. — Двух человек мы уже казнили. Огромный пожар в нижнем городе. Подрались две крупные банды. Нападение на дворянина в районе среднего города. Кстати, где-то там ваш дом. Не видели?

— Да, это всё одно, — подтверждаю. — Об этом я и пришел поговорить. — У вас в бумагах указано, на какого дворянина? — уточняю.

— Нет, ничего написано, — Беннинг скрупулезно пересматривает бумаги. — Указано только «на дворянина и мага». Нападавшие не могут быть задержаны по причине смерти. Да и число хорошее — нашли двадцать трупов. Несколько из них под вопросом.

Феофан неоднозначно хмыкает за моей спиной и устраивается на уже знакомом столике с глубокой чашкой.

— Как минимум в городе станет чище, — усмехаюсь. — В общем, напали на моего отца. Точнее, засада ждала меня, а в качестве приманки взяли Бастиана.

Беннинг протирает глаза и хватает тонкую стопку бумаг. Раскладывает их на столе и снова собирает.

— Так, подождите, Виктор, — задумчиво говорит он. — У меня в докладе ни полслова об этом. Интересное дело. Секретарю по шапке дам — должен был поставить отметки, опросить в конце концов. Это же важная информация! Так, присядьте и спокойно объясните, что случилось?

Не принимаю предложение Беннинга и остаюсь стоять возле стола.

— А секретарь где? — спрашиваю графа.

— Домой ушёл. На улице ночь, поручений к нему все равно никаких нет, зачем держать зазря, — пожимает плечами он. — Тем более у него какие-то дела с дядюшкой. Кстати, с тем самым, который его ко мне пристроил. Хороший он парень, скромный. Ладно, рассказывай, что у тебя по ситуации.

— А давно ушёл? — снова перебиваю Беннинга.

— Виктор, ты уверен, что хочешь продолжать испытывать моё терпение? Доложи по ситуации, — граф заметно начинает раздражаться.

Сказывается поздний час, усталость и многочисленные проблемы.

— Боюсь, нет времени, Ваше Сиятельство, — отвечаю. — Могу сказать, что с очень большой вероятностью крыса — это ваш секретарь.

Граф на пару минут замолкает. Он перекладывает бумаги из одной стопки в другую. Видимо, у него это вместо медитации.

— Аргументируй, — просит Беннинг. — Не подумай, не то чтобы я тебе совсем не верю, но доказательства должны быть железными.

— Аргументировать сложно, а прямых доказательств у меня нет, — честно говорю. — Только голые выводы. Но всё очень хорошо складывается. Слишком хорошо. Ваш секретарь — чуть ли не единственный человек, который может одной рукой совместить все кусочки головоломки.

— Аргументируй, — напряженно повторяет граф. — И прежде чем будешь это делать, расскажи подробнее, что там за ситуация с нападением. И присядь в конце концов!

Видно, что Беннинг злится. Испытывать его терпение не хочется, но времени разжевывать тоже нет.

— Это всё вместе, Ваше Сиятельство, — в двух словах объяснить не получается. — Уйдёт ведь…

— Даже если уйдёт, не так страшно, — хмыкает Беннинг. — Его данные есть в нашей базе, следовательно, далеко не уйдёт.

Продолжаю стоять возле стола и всеми силами пытаюсь поторопить процесс.

— Ваше Сиятельство, он не может взять, например, ваш дирижабль? — уточняю.

— Ну хорошо, я тебе поверю на слово, — выдыхает Беннинг и достаёт небольшой переговорный амулет.

Я его уже видел однажды, когда мне выдавали переговорный артефакт. Так и не вернул его графу. Меня так никто ни разу и не вызвал. Да и причин не было: все это время я находился рядом.

— Капитан, свяжитесь с портом, запретите все вылеты на сегодня. Вообще все, — распоряжается Беннинг.

— Даже рейсового пассажирского? — удивляется голос, в котором узнаю Громова.

— Да, даже рейсового пассажирского, — подтверждает свое решение Беннинг.

— Бегу, постараюсь успеть. — Собеседник на другом конце сглатывает. — Здесь от пожара до порта рукой подать.

— Поэтому я тебя и вызываю, — говорит граф.

— Бегу, — слышу тяжелые дыхание Громова.

Беннинг завершает вызов и откладывает переговорный амулет в сторону.

— У вас разве нет прямого вызова порта? — спрашиваю его.

— Виктор, я и так сделал максимум из возможного, — приподнимается из-за стола граф. — Давай объясняй, что я сделал, или я буду очень недоволен, а моё недовольство коснётся тебя в том числе. Как бы ты мне ни был полезен, — раздражённо говорит граф.

Феофан чувствует неладное и подлетает ко мне поближе. Беннинг снова усаживается на кресло.

— Чтобы остановить… — секунду думает Беннинг и все же поясняет. — Чтобы остановить грузо-пассажирское сообщение в столице, одного моего приказа по телефону будет маловато. Нужно личное присутствие моего человека. И то — это только временная мера. Сразу же требуется отправлять обязательную бумагу. Рассказывай давай, не тяни.

— Прямого доказательства у меня, как я уже говорил, нет… — повторяю. — Сначала расскажу, что там с нападением.

Граф внимательно слушает и все-таки показывает взглядом на кресло. Присаживаюсь.

— С нападением всё просто, — начинаю рассказывать. — Моего отца задержала банда из восемнадцати человек, возможно, их было чуть больше — сложно посчитать.

— И всех в пепел? — уточняет Беннинг.

— Да, и всех в пепел, — подтверждаю.

— Удобно, — разводит руками граф.

— Не было возможности допросить ни одного из них, — говорю как есть. — Но я сейчас этого коснусь. Эта банда ещё всплывёт в рассказе.

— А вот это хорошо. Давай, — соглашается граф.

Наконец, все играют по его правилам. Вот только на душе у меня неспокойно. Но сделать в этой ситуации больше ничего не могу, поэтому продолжаю пояснять:

— Итак, моего отца задержала банда, и когда я сегодня, точнее, уже вчера, вышел от вас, они сделали все возможное, чтобы я попал в засаду.

— Где это произошло? — уточняет граф и делает для себя пометки.

— Засаду устроили в небольшом переулке, — называю место. Люди, очевидно, к ней готовились. Может быть, не так чтобы очень долго, но готовились.

— Почему ты так решил? — спрашивает Беннинг.

— У них был гоблинский пробойник, а это относительная редкость даже на черном рынке, — объясняю свои догадки. — Как известно, он применим только для охоты на магов с щитовиком.

— Не только. Но по поводу редкости — ты прав, — поправляет меня граф.

Сути дела это не меняет. Знали они про фея или нет — разницы никакой. Хотели убить — и это факт.

— Они взяли в заложники моего отца и успешно использовали его как приманку, — продолжаю рассказ. — Плюс гоблинский пробойник, делаю вывод — готовились именно на меня и готовились заранее.

— Ну, принимается, — кивает граф. — Идём дальше.

— Отец чудом не погиб, сейчас размещён в целительской у Самуэля, — вспоминаю имя местного целителя.

— Значит, не погибнет, — подтверждает Беннинг. — Дальше.

С души падает камень. Кажется, у меня до этого оставались некоторые сомнения по поводу лечения отца. После слов графа они совсем исчезают.

— Да, мне уже сказали, что это хороший целитель, — немного задерживаюсь на волнующей меня теме.

— Отличный целитель, лучший. А самое главное — абсолютно аполитичный после двух сроков в легионах, — подтверждает Беннинг. — Продолжай.

— Люди, которые остановили моего отца, знали, что граф Меллин — мой отец. Об этом в сером доме знают не так много людей, — перехожу к своим последним умозаключениям.

— Я бы так не сказал, — не соглашается со мной граф. — На самом деле, знают ещё палачи и координаторы встреч твоего отца с его бывшими подчинёнными, так что людей, вообще-то, хватает. Но давай дальше, пока непротиворечиво. Продолжай.

— Хорошо. Те люди, которые организовали нападение, точно не догадывались, что я довольно сильный маг и очень неплохо выступил на стороне в штурме в графском замке, — привожу очередной аргумент.

— Ну да, согласен, — кивает граф. — Я так понимаю, что капитана Громова ты именно по этой причине и вычеркнул?

Беннинг следит за моими размышлениями и рисует для себя небольшую таблицу на листе бумаги. Стрелками проводит взаимосвязи. Для него тоже вырисовывается некоторая картина. Одна голова хорошо, а две — очень хорошо.

— Да, капитан Громов присутствовал при штурме, и если бы засада была организована им, меня бы ждало что-нибудь пострашнее одного гоблинского пробойника, — делаю логичный вывод. — И со мной вряд ли стали бы разговаривать. Эти товарищи на что-то надеялись. Экипированы они были очень хорошо.

— Есть информация, кто они такие? — спрашивает Беннинг.

— Банда Лысого, — отвечаю. — Они с Вороном делят… делили главенство над столицей. Точнее, над ночной стороной жизни столицы.

— Почему делили? — удивляется граф и рисует еще одну стрелку на листе. — Вроде до сих пор делят?

— Нет, — качаю головой. — Лысый погиб у меня на глазах.

— Интересно, — хмыкает Беннинг и зачеркивает имя на листе. — И как же это случилось?

— Да, мне тоже, — соглашаюсь. — Его голова перед смертью превратилась в скопище змей. Они парализуют одним взглядом.

— Медуза здесь, в городе? В городе⁈ — повторяет граф, подскакивая со своего места.

— Благо, огню эта тварь противостоять не смогла и была уничтожена, — тороплюсь успокоить Беннинга. — Но змеи не были материальным существом. Больше похоже на призрака. Он мог влиять на меня.

— Здесь очень интересно и важно, — снова присаживается граф. — Продолжай.

— У Лысого на голове была татуировка в виде звезды. Она в моём восприятии пахла тиной. Вот из неё змеи и полезли, — затрагиваю детали. — Я сейчас думаю, что у звезды было восемь лучей. Из каждого луча вылезло по змее.

Беннинг выглядит обескураженным. Он вытаскивает из-под стола толстую книгу и молниеносно перелистывает её от корки до корки.

— Это странно, неожиданно и опасно, — заявляет он. — Можно подобрать разные эпитеты. Но самое важное — твари с болот здесь, в человеческом государстве, существовать не могут. Не могли. Если кто-то нашёл способ перекидывать их сюда через границу, пусть даже в таком, как ты говоришь, призрачном виде… то у нас очень большая проблема. Ладно, продолжай.

— Фактически, ваш секретарь — единственный, кто знал о том, что Меллин — мой отец. К тому же он понятия не имел, что я сильный маг. Секретарь имел возможность скоординировать столько народа — он точно знал, когда я вышел от вас, и когда вышел мой отец. Именно он на входе у администратора уточнял, зачем Меллин пришел в серый дом, а потом принес бумаги с допросов вам. Вы знаете, у меня есть проверочный вопрос.

— Ну, попробуй задать, — соглашается граф.

— Знал ли ваш секретарь о том, что вы с Его Величеством воспользуетесь помощью караванщиков? — спрашиваю.

— Точно нет, — уверенно отвечает Беннинг. — Таково было условие караванщиков. Об этом знали только два человека — я и Его Величество.

— Но про вашу дорогу он наверняка знал, — подталкиваю графа к мысли. — По крайней мере, про направление.

— Да, он знал, — прикидывает Беннинг. — Всё-таки обоз в таверну направлял именно он.

— Вот и я про то же. То есть видите, как всё складывается, — раскладываю факты по полочкам. — Про поле, которое вам нужно пересечь, он знал. Про встречи Его Величества знал, про караванщиков не знал.

— И? — смотрит на меня граф.

— Там, где он владел информацией, он подготовился, — объясняю.

— Это невозможно проверить, — снова отступает Беннинг. — Информацией много кто владел.

— Видите, у меня нет прямых доказательств, — соглашаюсь. — Но сама ситуация слегка странная. Мне кажется, имеет смысл его как минимум опросить. Тем более что моё устранение стало вопросом жизни и смерти в тот момент, когда вы заговорили об иллитиде, а секретарь…

— Был в моем кабинете, — продолжает за меня Беннинг.

— Именно, — соглашаюсь.