К обоюдной выгоде

Глава 5. Астронавты

Приподнявшись, я выглянул из треугольного окошка.

— Осторожней! — сказал Ник. — Они могут включить датчики движения.

— Да я одним глазком… посмотреть, все ли ушли!

Убедившись, что в большом музейном зале никого не осталось, я снова сполз на пол.

— Все чисто. Не похоже, чтобы кто-то заметил, что мы тут спрятались, — я снова осмотрел лунный модуль изнутри. — Хотя лучше бы уж в подвале каком-нибудь: там и спокойней… и просторней. А тут страшно как-то — у всех на виду!

— В этом и суть, Марти. Никто не станет нас искать нас в космическом центре Джонсона. А в подвалы еще поди попади!

Слегка обидевшись, я умолк. Идея про подвал пришла мне сразу, как только я узнал: опасаться нам следует лишь живых людей — копов, ну и всяких там охранников. А вот камер мы могли совсем не бояться — так, по крайней мере, считал Ник. Ещё когда мы ждали автобуса, я высказал ему свои опасения — на что он улыбнулся и продемонстрировал предплечье, обвитое планшетом.

— Отцовский подарок, — похвастался он, как будто мне надо было объяснять, что ни у одного мальчишки никогда не хватит денег на такой гаджет. — Слыхал сказку про шапку-невидимку? То есть как «нет»? И книжку про человека-невидимку не читал тоже? Почитай обязательно — там очень интересно написано о том, что будет думать и делать человек, если он стал невидимым, и совсем бессовестный…

— А браслет?

— Чего «браслет»? А! Он у меня с функцией приватности — «замыливает» владельца. На любой записи мы выглядим как размытые фигуры среднего роста.

— Но у меня-то браслета нет…

— Хватит моего. Я добавил тебя в друзья, чтоб тоже «замылило».

В друзья… странно было услышать это от русского. В школе у меня был друг — тот самый Бобби Уилсон… но в последнее время мы в основном дрались. Были «друзья поневоле» — кузены и кузины; отец, мама с бабушкой — тоже по-своему друзья, хоть и взрослые. Даже дедушка Эйб относился ко мне, как к равному… не стоило всё же отцу так поступать с ним! Но у меня ещё не было друга, с которым я решился бы ускакать верхом от ковбоев-людоедов, чтобы потом надёжно спрятаться у всех на виду.

Впрочем, так ли уж надёжно?

— В каком смысле «замылило»? — надо было показать, что и я тоже кое-что смыслю в гаджетах. — То, что замылено, всегда можно размылить!

— Конечно, можно, — с улыбкой признал Ник. — Камеры распознают всех одинаково — уже потом изображение обрабатывает сервер, хранящий запись. Но и камеры, и сервер кому-то принадлежат — какой-нибудь сети безопасности. Чтобы она раскрыла информацию, и кто-то просмотрел записи, потребуется решение окружного суда. Если наши… — Ник чуть помедлил, подбирая слово. — Если наши похитители туда обратятся, они могут его получить — через два-три дня. Но вряд ли они обратятся - они же вне закона.

Это прозвучало не очень уверенно. Ясно, почему: в мире, где правят богатеи, для совладельца Арены получить нужное решение суда — раз плюнуть! Тут мне пришло в голову, что мистеру Вильямсу вообще не нужно идти в суд — зачем, если можно обратиться к хозяину сети безопасности напрямую?! Угостит его виски, подкупит, припугнёт… При мысли о том, что, возможно, уже сейчас подручные «дядюшки Трэвиса» просматривают записи с камер, мне стало не по себе, но, подумав, я не стал расстраивать Ника и объяснять, что его «шапка невидимка» — дырявая.

Странно: несмотря на непроходимое занудство этого парня, я был близок к тому, чтоб его зауважать. Когда мы, приехав, бродили по музею, Ник не давал мне слова вставить и сыпал фактами. Вторая Лунная Гонка, экспедиции на Марс, строительство Лифта, история коммерческих запусков — всё-то он знал, во всём-то разбирался! Ни деликатные, ни явные намёки, направленные на то, чтобы он заткнулся, не привели ровным счетом ни к чему. Зато запястье побаливало: когда я хотел слегка вдарить Нику за непонятливость, он уклонился, перехватил мою руку и вывернул её… а потом извинился и продолжил рассказывать, как индийцы с китайцами устроили первый в истории космический бой.

И вот теперь мы сидели в лунном модуле. Славно.

Ник и тут тараторил без умолку:

— …полноразмерная копия «Орла»! Ты осознай, Марти: сидим тут, как настоящие астронавты! Я, конечно, предпочел бы российский модуль — он лет на семьдесят моложе и гораздо комфортнее. Зато этот древней! Считай, мы с тобой прикоснулись к истории!..

Я вновь окинул взглядом эту консервную банку. Она не внушала мне ни ощущения надежности, ни каких-то особенных патриотических чувств. Что за корабль — ноги негде вытянуть!

— По-моему, мы с тобой прикоснулись к пыли, — попытался я возвратить Ника с Луны на Землю. — Чего ты нашел в этой штуковине?

— Ну как же… «Один маленький шаг…» — процитировал он в ответ Нила Армстронга. — Будь здесь макет корабля «Восток-1» — мы залезли бы туда. Но раз его нет, то лунный модуль — не хуже. Теперь я смогу представлять, что тоже был на Луне — прямо как Армстронг, Олдрин, Конрад и Бин…

Я не удержался и поддел его:

— Может, они и не были? Знаешь про Лунный заговор — типа, на Луну мы в двадцатом веке не высаживались? Русские, я слышал, сплошняком в это верят!

— Ну уж… — Нику, похоже, стало стыдно. — Не… как ты сказал? Не «сплошняком». Кто хоть немного разбирается в вопросе — не сомневаются. Следы пребывания на Луне, телеметрия, образцы лунного грунта, наблюдения астрономов — такое не подделаешь. Подделывают как раз свидетельства в пользу заговора — интервью умерших режиссёров, всякие документы. Хотя тем, кто верит, что высадки не было, этого хватает. Вообще, ты прав, — опустил он голову, — многие в это верят даже сейчас.

Мне вдруг захотелось подбодрить его:

— Ну и пускай верят! Какая, блин, разница, кто когда был первым — на Луне ли, на Марсе? Сейчас люди уже летают и к звёздам, а скоро миллионами начнут переселяться туда!

— Миллионами?.. — Ник взглянул на меня. — Если ты про программу «Конкордии», то многое в ней представляется непродуманным…

— В каком смысле «непродуманным»? — обалдел я. — Всё в нашей программе продумано и всё логично!

Тут уже обалдел Ник:

— В каком смысле «в вашей»?

***

Следующие полчаса в лунном модуле, пожалуй, и впрямь стали огромным шагом для человечества… уж во всяком случае, для той его части, которая впоследствии переселилась на Тау-Кан.

Впервые мы поменялись ролями — фактами сыпал я, а Ник слушал и помалкивал. За время поездок с отцом я неплохо наблатыкался в «космических фантазиях» — поэтому говорил уверенно, без запинки, и сбился только в самом конце, когда не сумел толково объяснить про акции.

Впрочем, Ник неожиданно пришёл мне на выручку.

— Твой отец — один из собственников? — спросил он восхищённо.

— Ну, не то чтоб из собственников, — я слегка смутился. — Специалист по связям с общественностью, скажем так… — это даже не было враньём — связался же мой отец сначала с Трэвисом, а потом с мексиканцами!

Ник, кажется, поверил.

— Слушай, насчёт проекта «Конкордии». Я совсем не хотел тебя обидеть. Просто этот проект… непродуманный, — повторил он и снова взял свой занудский тон: — Чтобы люди действительно расселились по всем этим планетам, мало уверенности в успехе и простых обещаний. Нужны гарантированно безаварийные средства доставки. Нужны результаты экспериментов по длительному выживанию крупных человеческих сообществ в новых мирах — опыт Луны, Марса и Ганимеда неприменим, ведь там окружающая среда непригодна для жизни. Потом, по каждой из экзопланет нужна своя география… она будет называться по-другому, но не суть, — свои биология и геология. Но ведь ничего этого нет! Есть только реклама…

Тут уж я возмутился:

— Так уж и ничего? Есть межзвёздный двигатель!

— В нём-то и проблема. Слишком уж он… — Ник снова пытался подобрать слово, — внезапный? Вненаучный? Мы еле ползали по Солнечной системе — и вдруг научились летать за сотни световых лет! Так же и пустокуб — ты уже слышал, что в «Конкордии» экспериментируют с загрузкой в него сознаний? Эти два изобретения — просто невозможны, и вдобавок нам не объясняют, как они работают. Корпорации теперь могут решать, что держать в секрете, а что обнародовать — в этом вопросе правительства им не указ.

— И правильно, что не указ! — ни с того ни с сего вдруг поддержал я «Конкордию». — Представь, что ты — производитель виски, — другого примера мне в голову не пришло. — Виски у тебя получается здоровский, все его покупают. И вдруг правительство просит раскрыть технологию производства. Ты же разоришься — твои конкуренты начнут делать такой же! Так что у «Конкордии» это не секрет, а тайна! Коммерческая!

— Марти, технология производства виски всем известна, — мягко сказал Ник. — Любой, у кого есть деньги и желание, легко соберёт у себя целый заводик, который может поставить хоть… хоть… Да хоть в гараже!

Я слегка покраснел — именно такой «заводик» мы недавно стырили у дедушки Эйба. А Ник тем временем продолжал занудствовать:

— …а теперь представь, что я делаю лекарство. Хорошее — все его покупают, лечатся им. Но вдруг кто-то, приняв моё лекарство, умирает. А потом второй, потом третий. Разве я не должен по требованию правительства раскрыть состав этого лекарства, технологию его производства?

— Состав лекарства и так на упаковке написан! — угрюмо буркнул я.

Но Ник моим словам обрадовался:

— Вот именно! Зачем скрывать то, что полезно? Ладно: лекарство — неудачный пример… но вот возьми мой планшет. Что, если из сотни таких планшетов девяносто девять работают как надо, а один ударит током и убьёт хозяина? Разве не должен производитель планшетов провести проверку, обнародовать результаты — чтобы его планшеты по-прежнему покупали? Допустить на завод правительственных инспекторов — чтобы убедиться, что производство безопасно? У нас в России туда экскурсии водят! А водят ли экскурсии на завод «Конкордии»? Даже после того, как взорвался тот корабль, они объявили, что причина случившегося — не дефект технологии, а нарушение инструкций по использованию устройств. Да, теперь все знают — при включении межзвёздного двигателя все пустокубы на борту отключаются. Но почему это происходит? — глаза у Ника аж разгорелись в полутьме. — Как вообще они устроены?

— Ну как же… Разве информации совсем нет?

— Только догадки — экспериментально ни одна не подтверждена. Двигатель формирует червоточину. Куб смещает объекты «назад» во времени. Двигатель перемещает корабль в параллельную вселенную, обходя тем самым ограничение скорости света, и сразу же возвращает обратно в нашу. Куб не хранит объекты внутри себя, а лишь проецирует их внутрь, а хранит где-то ещё — может быть, в той самой параллельной вселенной. Но всё это, конечно, бред, — вздохнул Ник. — Кто-то считает, что использована технология инопланетян. Правда, тут явное нарушение причинно-следственной связи: двигатели и пустокубы изобрели раньше, чем долетели до звёзд. Да и нет никаких инопланетян, — грустно добавил он.

Я тоже об этом жалел. Мы помолчали.

Потом Ник снова заговорил — вполголоса:

— Создавать что-то сложное, нужное, и при этом не объяснять, как оно работает — нечестно! Раньше, купив автомобиль, ты мог разобрать его, чтобы хотя бы попытаться понять, как он работает. То же самое — с катером и самолётом, да хоть с ядерным реактором! А вот пустокуб и межзвёздный двигатель разобрать нельзя. Конструктивно и тот, и другой — монолиты с единственным узлом управления на корпусе. Корпорации просят нас им довериться — но при этом сами-то нам не доверяют, и вместо этого нанимают рекламщиков, чтоб они…

Тут Ник замолчал, но я уже понял, к чему он клонит.

— Хочешь сказать, мы с отцом врать нанялись? — крыть было нечем, поэтому я сразу сменил тему. — Кстати, а у тебя самого-то отец где? Тоже собирает деньги для мистера Вильямса?

— В каком-то смысле… — уклончиво ответил он. — Он сейчас в Гаване, и вернётся нескоро.

— В Гаване? Что он там потерял?

— Работает. Его компания специализируется на крупных сделках — в масштабе агломераций…

— Значит, вот откуда ты такой умный? В отца?

— Ну да, — Ник не услышал подколки в моём вопросе. — Отец всегда инвестировал в мое развитие. К тому же у нас и лаборатории есть, и молодежи активно помогают.

— Это где это “у нас”?

— Слушай, чего ты пристал, как американский шпион? Компания, где у отца основной пакет акций — полусекретная. Разрабатывает такие штуки, что ты и не видал никогда.

— Ракеты, да? — усмехнулся я. Кому сейчас они нужны? Воздуха бы нормального, да воды чистой…

— Сам ты ракета! Я ж сказал — разное, — надулся Ник, будто не он меня обозвал, а я его. — Я ж сказал — отец в Гаване, по крупной сделке. Системы вентиляции и очистки воздуха планирует ставить. Лучшие в мире, между прочим. Очень нишевый продукт, но крайне востребованный, — глаза у него снова разгорелись. — Я думаю, на экзопланетах, куда полетят люди, тоже потребуются системы, которые разрабатывает компания отца. Нам надо познакомить их — моего с твоим! — предложил он вдруг, и добавил мечтательно: — Может, если они поговорят подольше, то мой отец тоже захочет к звёздам?

— Да ладно! — с лёту раскусил я его. — Это ты сам хочешь к звёздам — поэтому и притащил меня сюда, в Космический центр! А теперь, когда узнал про моего отца, хочешь, чтобы мы вас взяли в программу переселения?

— А что, если и да? — робко спросил он.

— Слушай, Ник, тут такое дело… — стыдно было признаваться, что мы не летим, особенно после того, как я защищал «Конкордию», и я решил обойтись полуправдой. — Мы — в смысле, Фостеры — ещё не определились, летим, или нет. Кое-кто считает, что лучше нам остаться. Понимаешь, всё это переселение — долгосрочная программа: именно под неё построили второй Лифт, орбитальный завод кораблей, готовят ресурсы… В перспективе улетят миллиарда три-четыре, и на Земле станет гораздо чище, свободнее. Станет куда уютнее жить. Ну и зачем тогда улетать с неё?!

— Хм, — задумался Ник. — Интересная логика… и гипотеза тоже. Теоретически откат биосферы вполне возможен — надо будет углубиться в этот вопрос, просчитать модель. Но даже если вы решите остаться на Земле, вам всё равно потребуются системы очистки. Так что я думаю, нашим отцам всё же стоит встретиться.

— Ладно… — протянул я, уступив ему. — Только как мы их сведём вместе? Мы же с тобой в бегах, а они… Вот ведь! — до меня только теперь начало доходить: если меня собирались скормить гурманам, что же тогда с моим отцом сделают?

Надо его спасать!

Первой мыслью, конечно, было отправиться домой. Бросать отца в Хьюстоне очень не хотелось, но я понимал, что оставшись, ничем ему не помогу, даже не найду. А вот дома… дома у меня бабушка, которая всегда знает, что делать; дядя Джим, который знает, как! Нет ничего стыдного в том, чтобы сбежать от злодеев, добраться до дома и попросить помощи!

Именно так я и решил поступить.

— Слушай, Ник… мы с тобой сбежали, но мой отец ещё с ковбоями, а значит — в опасности. Сами мы его не спасём, так что надо как-то попасть ко мне домой и всё рассказать — тогда нам помогут. Фостеры — народ дружный!

— А где ты живёшь? — настороженно спросил он.

— В Буффало.

— Далеко от Хьюстона, — подумав, сказал Ник (как будто я и сам этого не знал). — Но, похоже, придётся туда отправиться. Как это лучше сделать?

— Ну, если ты заметил, у нас ходят автобусы. Ещё можно самолётом — в Буффало есть аэропорт, но я не знаю, летают ли отсюда туда напрямую. Наверное, лучше всё же на автобусе, — предложил я, и с сомнением поглядел на товарища. — Но чем мы заплатим за проезд? Мы ж без денег…

— Деньги есть, — Ник, смутившись, погладил планшет. — Правда, если я закажу с него билеты, нас вычислят… Давай, может, автостопом, а?