К обоюдной выгоде

Глава 17. Большие ставки

Комнату наполнял аромат яблок. Казалось, после перелета диван стал пахнуть ими еще сильней. Или быть, может, я так отвык за все это время от запаха настоящих яблок, что даже едва различимый аромат казался сильным. А может, все дело в том, что я прижимался щекой к гладкой кожаной спинке позади дивана.

Что я делал на полу за диваном? Играл в прятки с Ником. Конечно, в непростые прятки: Ник усовершенствовал какой-то там прибор и теперь мог определить местоположение человека по его ДНК. Правда, на расстоянии не больше пяти метров. Но при этом аппарат, по словам Ника, мог проследить с некоторой погрешностью путь человека, что позволяло найти его быстрее.

Вот это мы и решили проверить. Ник начал считать до ста, а я побежал прятаться. Сперва хотел залезть в наш тайный шалаш на дереве, но потом решил, что это будет нечестно — высота ведь там больше пяти метров. Ну, и Ник тоже не дурак — он первым делом пойдет проверять именно шалаш. Чтобы запутать прибор, я немного отбежал в сторону зарослей непролезайки и покружил там, пытаясь сообразить, где же спрятаться по-настоящему.

Пока я раздумывал, ноги меня сами привели в мою комнату, большую часть которой занимал яблочный диван. Железная Ти долго ворчала на его счет, а дядя Себастьян так вообще рассвирепел, когда выяснил, что диван прилетел вместо части его вещей. Но никто не предлагал его выбросить или сжечь. Все же тут, бесконечно далеко от Земли, каждая, даже самая дурацкая вещь оттуда уже не казалась ненужной. Ну, у меня таких вещей и в старом доме не было. Все только полезное и то, что может пригодится.

Судя по всему, анализатор Ника работал так себе, потому что я чуть не уснул, пока прятался. Так и хотелось выбежать с криком, что он меня не нашел. Но каждый раз что-то останавливало. У меня появилось какое-то странное и непривычное чувство. Мне хотелось, чтобы Ник меня не нашёл… и чтобы нашёл. Потому что… потому что он очень радовался, когда собрал до конца эту свою штуковину. А пока разрабатывал, так все уши прожужжал о ней. Я, конечно, немного поиздевался и сказал, что анализатор меня-то никогда не найдет, но это скорее для вида. На самом же деле я очень хотел обратного.

С другой стороны, чудесная возможность побыть в тишине. Не могу сказать, что за последние три месяца жизнь сильно поменялась. Железной Ти все равно не стоило попадаться на глаза, несмотря на то, что я теперь не просто Марти Фостер, а сын президента. Да еще и наследный, что бы это ни значило.

Отец все активней таскал меня по встречам и заседаниям, которые длились неимоверно долго. Но обычно там скучали и позёвывали только два человека — я и он сам. Вопросы, которые приходилось решать главе Тау-Кана, множились похлеще кроликов, а желания ими заниматься у отца становилось все меньше.

Сегодня с утра он тоже хотел затащить меня на какое-то сборище всех секторов. Отец придумал какую-то схему с выборами — хотел провести их официально, чтоб заручиться поддержкой большинства колонистов. Если я правильно понял то, что подслушал, он планировал учредить должность вице-президента, на которого можно было бы скинуть все дела.

Сомневаться в исходе выборов не приходилось. Вообще-то, одним из кандидатов был Рудольф Риттер, но вчера он заявил о том, что снимается с выборов — чем немного озадачил, а затем очень обрадовал отца.

«Что-то я чувствую себя неважно», — предпринял я попытку избежать своих нудных обязанностей.

«Ничего, сегодня в честь такого дня вскроем резервные запасы вкусностей с Земли. Сразу в себя придешь».

«Не, что-то я и их не хочу», — сказал я, почти не покривив душой. Вкусности — это, может, и хорошо, но остаться дома, вдали от всех этих людей, хотелось намного больше. Наверное, я бы даже с радостью вызвался выполнить очередное задание Железной Ти, если б она не улетала вместе с остальными. Большая часть жителей Фостер-сити отправилась сегодня к купольному зданию Совета. Общественные глайдеры носились туда и обратно с самого раннего утра.

«Похоже, что и впрямь заболел, — приложил отец руку к моему лбу, пожал плечами и разрешил. — Оставайся. Еще насовещаешься. Отдохни давай».

И я отдыхал. Даже чуть было не соскучился по людям — но тут объявился Ник. Его закинули сюда по дороге на Совет, на который он тоже не захотел лететь. Ему хотелось поскорей испытать изобретение, а не проводить в скукоте целый день.

Не знаю, чем руководствовался отец Ника, согласившись оставить его на время у меня. Наверно, припомнив Хьюстон и гольф-клуб, решил, что так будет безопаснее — не для Ника, а для Совета. Скучающий Ник всегда умудрялся найти себе занятие, которое ставило всех на уши.

Ну, где же он, в самом-то деле?! Сколько можно меня искать? Или, может, он решил, что я в лесу, и теперь прочесывает его вдоль и поперек? Я представил себе картину, как Ник со своей штуковиной пробирается сквозь заросли кустарника, спотыкается о корни, врезается лбом в ветки. Совсем не приспособлен к прогулкам по лесу — в отличие от меня.

А может… Меня прошиб холодный пот. Я вскочил. Точно! Ник полез к нашему шалашу, держал прибор в одной руке, оступился и свалился вниз — прямиком на корни. Сломал себе ноги, если не хуже. И теперь лежит — зовет меня, а я рассиживаю себе в воспоминаниях!

Мне стало так стыдно и страшно, что я почти мгновенно вылетел из дома, чтобы успеть, спасти, выручить! Но медкомплект из ящика у двери схватил. Уж не знаю, что я собрался с ним делать, но лучше иметь его под рукой, на всякий случай.

— Ник! Н-и-ик! — кричал я. Ноги заплетались — только бы не споткнуться! Под подошвы попадались какие-то камни и кочки, но я все равно бежал. — Эй, Н-и-ик!

Тишина в ответ! Я слышал только биение сердца, шелест травы. Успеть. Главное — успеть!

Весь взмокший, нырнув в заросли непролезайки, я выскочил на поляну у нашего дерева. Ник не отвечал. Я медленно начал обходить массивный ствол, который вдесятером не обхватишь, но вдруг испугался, что увижу сейчас бездыханного друга. Ну, нет — надо собраться и гнать эти мысли! Но где же он?

Но возле дерева Ника не оказалось. Я забрался в шалаш и спустился обратно, обежал весь подлесок вокруг, но следов Ника не было, так что я начал успокаиваться, а заодно и злиться. Как так — я его тут, понимаешь ли, ищу, выручаю в очередной раз, может быть, даже жизнь спасаю, а он где-то себе гуляет! Может, он под кустом уснул, считая до ста? С него станется.

В общем, к дому я возвращался в противоречивых чувствах. Мне здорово полегчало оттого, что мои опасения насчёт Ника не подтвердились — но обида все равно назревала. Куда ж он подевался?

Вернувшись на поляну возле дома, никаких следов друга я тоже не нашел. Решил заодно проверить и сам дом, но стоило войти внутрь, как в плечи мне кто-то вцепился, да так сильно, что ни дернуться, ни повернуться, и просто больно! На голову мне накинули темный мешок — судя по запаху, там до недавнего времени хранилось что-то съестное.

Я все же попытался вырваться, но безуспешно. Вдобавок, меня ударили прямо в солнечное сплетение — не очень сильно, но достаточно для того, чтоб я согнулся и ловил воздух ртом. А заодно, чтобы закончил попытки сопротивляться.

— Не дергайся, сопляк. Мы отведем тебя к твоему дружку.

— Там мы решать, что сделать с тобой.

***

Путешествие с мешком на голове выдалось не медленным. Довольно скоро мне надоело вертеться — и пара тычков от моих похитителей этому способствовала. В общем, я уснул. И даже успел неплохо отдохнуть, когда меня вновь пихнули локтем в бок.

— Вставать! Schnelle!

Полусонного, меня куда-то повели. Судя потому, что под ногами была сразу твердая поверхность, глайдер сел не на поляне. Что это? Специальная парковка для глайдеров? Вроде бы излишество. Не сталкивался с такими. Или крыша какого-то дома?

Ммм… что это за запах? Жареное мясо? А ведь я с самого утра ничего не ел. Нет, погодите…

Мясо?!

Кулаки, несмотря на связанные руки, сжались сами по себе. И даже глаза зажмурил в ужасе от мыслей. Только б не Ник, только бы…

— Шевелись, сопляк!

Очередной тычок взбодрил меня и отвлек от фантазий. Стало темней — мы вошли внутрь здания. Раздался шум открывающейся двери и меня втолкнули внутрь.

Споткнувшись, я уперся во что-то мягкое. Меня подхватили и посадили в гравикресло. Руки развязали, и я попытался ими кого-нибудь ударить, но их сразу бесцеремонно прижали к подлокотникам. Что-то зажужжало и предплечья сдавило так, что захотелось вскрикнуть. Но я удержался.

Похитители выругались на немецком и ушли. Наступила тишина.

— Они ушли? — послышался рядом знакомый шёпот.

— Ник! Ты жив?! Ник!

— Чего ты, Марти? Жив я. Только ничего не вижу. Мешок мешает.

— И у меня так же, — вздохнул я и, вдруг, словно пропал какой-то барьер. Может быть до этого устал от переживаний о Нике, поэтому думать больше ни о чем не мог. Но тут все вопросы, что у меня появились, прорвались и понеслись, как вода в запасном канале дамбы Грувера. — Кто это? Что им нужно? Ты цел? Зачем нас схватили? Где мы сейчас? Как скоро нас найдут? Где ты так долго пропадал? Твоя штуковина в результате работает или нет? Когда будут кормить?

— Ну хватит, хватит, — взмолился Ник. — Tiho! Разве не понятно? Похоже, Риттеры тоже подготовились к большому собранию Совета.

— Чего?

— Марти, мы — заложники.

Заложники? В смысле, пленники — как тогда, в Хьюстоне… но в Хьюстоне всё было понарошку, а сейчас — серьёзно. Хотелось что-то еще спросить, но ответы вдруг стали складываться сами собой.

— Заложники, значит… То, что ты им нужен, еще понятно. Но меня-то зачем похитили? — спросил я.

Ник рассмеялся так искренне, что мне стало немного не по себе.

— Так это же ты у нас наследный президент, — ответил он, когда успокоился. — Впрочем, и я тоже — наследник… Надеюсь, что отец не станет предпринимать необдуманных действий из-за меня. Чего не хочется, так это быть ему обузой. Хорошо, что обычно ему нет до меня ни дела, ни времени.

— Ты чего, Ник?! — я так дернулся от возмущения, что ремни впились в кожу. — Ты не видишь, что ли — отец для тебя на всё готов?! Вон и лаборатория, и образование, и вообще всё, что хочешь!

— Скажешь тоже, — проворчал Ник, но как-то неуверенно и тихо. — Ты правда так думаешь?

— Ник, ты вот в своих научных штуках разбираешься прекрасно, да еще и меня порой подкалываешь, что я ноль в экономике и политике. Но при этом ты не видишь того, что перед носом. Для отца ты — смысл жизни.

Друг ничего не ответил мне — только засопел и, кажется, всхлипнул.

***

— Schön, — раздался вдруг голос совсем рядом. Я так испугался, что подпрыгнул бы в кресле, если бы не ремни.

— Значит вы не вышли вместе со всеми? — спросил я у голоса.

— Нам и не требоваться. Мы с брат сидеть здесь еще до ваш приход.

— Мелкие bastarde! Устал ждать, чтобы сказать, — знакомый голос явно принадлежал Карл Риттеру.

— Отпустите нас, — произнес четко, медленно и с какими-то незнакомыми властными нотками Ник. — Я гарантирую вашу безопасность и свободу.

— Was?! Я тебя…

— Halt! — выкринул Рудольф Риттер так необычно громко и резко, что я аж вжался в спинку гравикресла. — Эмоции надо сдерживайт, Карл. Наши гость могут испугаться. А они сильно-сильно помогайт. Спасибо, теперь я уверен, что мой выбор есть правильный. Ваш отец, Николас, сделайт все для нас.

— Ничего он не сделайт! Вы зашли слишком далеко.

— Большой игра — большой ставка, Николас. Не переживайт, вас скоро отведут в более уютный место.

— Scheisse! Die Erde, — прошипел Карл.

— Хм, не очень вовремя, — вздохнул Рудольф. — Но наш умный мальчик ведь никому не скажут? Молчаливый и умный мальчик — лучше, чем болтливый и мертвый. На связи.

— Добрый день, господа — послышался голос, который я узнал бы из тысячи — это был «пиджак».

— Роберт, все готово?

— Мы в плену! Нас похитили! — выкрикнул Ник. — Мы…

— …похоже у вас все в самом разгаре, — сказал «пиджак». — Берегите голос, Николай.

— Что? Вы в курсе?

— Скорей, догадывался… но я тут в любом случае сторонний наблюдатель. Не одобряю, но и не возражаю.

Послышалось пыхтение и ругань.

— Вы нам помогайт. Что значит не одобряю?

— Я вам не помогаю, герр Риттер, — голос «пиджака» стал жестким, холодным. — Но и не мешаю. Мне важно, чтобы шли бесперебойные поставки Ресурса.

— Но ведь достаточно одного вашего слова, чтоб нас отпустили! — не сдавался Ник.

— Заткнуться! — вскрикнул Карл.

— Пожалуй, ты прав, Николай, — сказал «пиджак» после паузы. — У меня есть возможности сделать так, чтобы вас с Марти отпустили. Вы даже мне чем-то симпатичны. Но я не буду этого делать. Мне нужен сильный поставщик Ресурса, способный поставлять его вовремя и в срок. А если я вмешаюсь, то сильный не появится. К тому же любопытно смотреть за вашей возней на Тау-Кане. Мы с… с коллегами тут делаем ставки на победителя.

— Хватит лишнего, Роберт, — пропыхтел Рудольф. — Мы не скаковой лошадь. Да и питание переносного квантового передатчика не безгранично. Все готово?

— Ах да, забыл о главном. Поздравляю, дорогие братья Риттеры. Вас больше ничего не связывает с земным прошлым, — сказал «пиджак» и, выдержав, паузу добавил. — Все ваши акции, сбережения и капиталы, оставшиеся на Земле, перешли «Конкордии».

— Не травить душу, Роберт. Что по сделке?

— Двести боевых дронов готовятся к отправке с орбиты. Через полчаса будут в полном вашем распоряжении.

— Das ist gut! Это есть прекрасно… и это есть воровство! Наши прежние дрон погибли в космос. Вы давать гарантия…

— Мы всё это уже обсуждали, Карл. Радуйтесь тому, что я принял в оплату ваши активы. И я очень рад, что с вами Рудольф. Боюсь, что сами вы, Карл, воспользовались бы оружием опрометчиво.

— Устроил бы бойня, — ответил за него Рудольф и вздохнул. — Не волнуйтесь, Роберт, мы понимать, что люди тут восстанавливаться медленно. Много убивать нельзя. Иначе некому будет добывайт Ресурс, не кем править…

— Вы как всегда мудры, герр Риттер. Ну что же, удачи желать не буду, но буду внимательно следить за тем, сыграет ли моя ставка.

Когда связь с «пиджаком» отрубилась, братья Риттеры о чем-то горячо заспорили на немецком. Карл повышал голос и выкрикивал, Рудольф же говорил размеренно, неспешно.

— Ладно, финальный заседание Совет через час. Пора слушать президент. Старый президент. Он скоро передаст власть император.

— Двум император! — злобно добавил Карл.

— Ничего у вас не выйдет, — громко произнес я, и тут, же услышав приближающиеся шаги, сжал кулаки и сгруппировался, ожидая удара. Ближе, ближе. Ну же! Невозможно так долго ждать. Зажмурился. Покрепче стиснул зубы.

Вдруг стало светло. Я открыл глаза и вновь сощурился, в этот раз от света. Сбоку от меня стоял толстяк Рудольф, а в руке у него был темный мешок.

— Вы остаться тут. Место охраняют. Чтоб вы не скучать, мы включить прямой эфир здания совета. Вы увидеть, что у нас все удалось. Прощайте.

Рудольф стащил мешок с головы Ника, ухмыльнулся, проковылял к выходу. Его злобный брат молчал. Он прошел мимо нас, зыркнув на меня, и прошептал что-то на немецком — вроде, опять «bastarde».

Как только дверь закрылась за братьями, перед нами возникло изображение с дрона, зависшего над площадью Совета. Над толпами людей, собравшимися у здания, появились другие дроны — шарообразные, с длинными стволами пулеметов на круглых боках. Толпа заметила их не сразу — но тут один из дронов дал очередь по зданию Совета. Несколько шестиугольных окон-панелей разлетелись на куски. Беззвучно — голограмма передавала только изображение.

Толпа зашевелилась. Кто-то побежал к зданию, кто-то на парковку с глайдерами — но тут в воздухе мелькнуло несколько ракет, и парковка сразу же превратилась в пекло. Дроны прибывали и прибывали. Толпа металась из стороны в сторону, но скоро оказалась в кольце дронов, которые наставили на неё стволы пулеметов.

Здание Совета дымилось. Оттуда выбегали люди — только чтобы попасть в кольцо окружения. Очередь — и древко с нашим зеленым флагом подломилось и упало с крыши Совета. Флаг безвольно соскользнул вниз, на землю.

— Вот и все, — прошептал Ник. — Это конец.