К обоюдной выгоде

Глава 18. Борьба

Мы пытались сидеть как можно тише. Так, чтобы никто на не заметил. Благо, что глайдер не был заперт и мы забрались в него без всяких проблем.

Глайдер оказался необычным — на вид он отличался от остальных машин, как спортивный автомобиль от пикапов реднеков, и места внутри было куда больше. На нашу удачу, позади комфортных и мягких кресел, где с легкостью можно было бы уместить нас двоих, оставалось еще место, куда удалось забраться и спрятаться.

Глайдер летел настолько плавно, что порой становилось неясно, в воздухе мы, или уже приземлились. Братья Риттеры о чем-то активно общались на немецком. И похоже, что порой выходили в прямой эфир.

— Связь со спутниками отключен, Совет перешел на сторону император. Не сопротивляйтесь, присягните нам, — произнес Рудольф Риттер размеренно, с чувством и величием.

Тоже мне, император! Ничего, разберёмся и с ним! Ведь выбраться-то у нас получилось, значит и тут что-нибудь придумаем.

А выбрались мы благодаря Нику.

***

— Слушай, это типовой жилой модуль? — спросил он у меня. Я, оглядевшись, кивнул. Очень похоже, что тут, куда нас привели с мешками на головах, была какая-то временная база Риттеров. Ни роскоши, ни картин… одни стены.

— Да, похоже, типовой… А что?

— Есть пара мыслей… но все напрасные. Наши отцы потерпели поражение. Сейчас Риттеры полетят к Совету и закрепят успех, а нас с тобой будут держать в заложниках полжизни… если мы не придумаем, как нам сейчас выбраться. Но я никак не могу этого придумать! Прости…

— Не извиняйся… В конечном счёте, это я во всём виноват, — Ник непонимающе посмотрел на меня, и я пояснил: — Твой браслет, БГФ-9500. Он… это… короче, с его помощью “Конкордия” взломала системы безопасности твоего отца, чтобы украсть у него важную информацию, надавить и вынудить улететь на Тау-Кан. Я не знал этого, когда дарил тебе браслет… хотя незнание меня не оправдывает, конечно.

В ответ — молчание. Украдкой взглянув на Ника, я увидел, что он хмурится, но не от обиды. Он напряжённо думал.

— Взломала… Системы безопасности… А ведь это — мысль! — Ник заёрзал, привязанный. — Значит, функция взлома — основная, но скрытая… Сейчас попробую обойти контур…

Только тут я вспомнил, что браслет управляется мысленно — и мысленно же пожелал Нику удачи. Впрочем, похоже, она и не была ему нужна. Зачем удача гению?!

— Так… — пробормотал он. — Обхожу ложный контур… Ага, вот как оно работает. Неудивительно, что интеллект поместья не устоял! Настолько крутая взломка — жаль, ты не видишь… Но мы с тобой ещё круче! Круче же? — на какое-то мгновение показалось, что Ник сомневается в своих силах, но тут он улыбнулся: — Конечно, круче! Оп! Ну, вот и всё!

Тут же что-то зажужжало, и ремни, стягивающие руки, ослабли, расстегнулись и спрятались в кресле.

— Свобода, — вздохнул я с облегчением. — Ну, чего сидишь? Давай, теперь открывай дверь!

Ник не двинулся с места.

— Механический замок, — развёл он руками. — Такой с браслета не взломать… но мы всё равно выберемся.

Он поднялся и отволок гравикресло в дальний угол комнаты, потом взобрался на него и стал что-то делать со стеной под потолком. Через пару минут ему удалось снять решетчатую декоративную панель. За ней оказалась широкая вентиляционная труба.

— Опять?.. — обречённо спросил я.

— Не бойся — тут коробы шире! Проекты для вентиляции в типовые блоки разрабатывала фирма отца. Ну, давай лезь, не кривись!

Через десять минут ползком по вентиляционной шахте мы добрались до места, где звук прибора стал совсем громким. Ник, отключив его, осторожно выглянул наружу сквозь решетчатую панель.

— Гараж и глайдер! — прошептал он.

— А Риттеры?

— Пока не видать!

Наверное, надо было бы дождаться, когда они улетят, а ситуация у Совета разрешится сама собой. Но это было неправильно… как-то трусливо, что ли. Поэтому, почти без раздумий, словно ныряя в холодную реку, я выдохнул и сказал:

— Идем!

Мы спрыгнули на пол. За дверью послышались голоса Риттеров. Они о чем-то ругались или просто беседовали. Каждый раз, когда я слышал их немецкий, мне казалось, что они обзывают друг друга.

— И что дальше? — спросил Ник.

— Не знаю.

— Так у тебя не было плана? Зачем мы выслеживали Риттеров?

Ник смутился:

— Я думал, ты что-нибудь придумаешь.

Разговор за дверью стал громче. Куда бы спрятаться? Обратно в вентиляцию? Это ж будет отступление… Значит, в глайдер!

Не сговариваясь, мы подскочили к нему и забрались внутрь. Пробираясь мимо кресел, Ник заметил перед одним из них внушительный агрегат на столике. Прямоугольная конструкция с экранами и джойстиками. Часть кнопок — обычные, не сенсорные, да еще и скрытые под прозрачными шторками. И в чем смысл? Глядеть на них? Их же при всем желании не нажмешь!

Когда мы спрятались за широкими креслами, он прошептал:

— Вон та штуковина похожа на какой-то передатчик или систему управления.

Не успел он закончить, как дверь в гараж отъехала. Голоса Риттеров раздались совсем рядом; ворча и пыхтя, грузный Рудольф забрался в глайдер, и устроился в кресле, за которым мы прятались. Карл сел рядом, ругаясь с кем-то по рации. Оказалось, не одни мы с Ником — «bastarde»!

Летели мы долго, судя по солнцу, едва заметному из-за кресла, и летели не прямо. Порой мы где-то садились, дверь открывалась, и Риттеры командовали на немецком. Один раз они даже вышли — но, конечно, потом вернулись назад.

— Слушай, — сказал Ник, немного выглянув из-за кресла. — Похоже, что та штуковина — станция управления дронами.

— Да ну! — не поверил я и тоже выглянул. Экраны на устройстве светились. На них были толпы людей и дроны. — Давай захватим контроль! Твоим браслетом…

— Ага, думаешь, он универсальный? Это взломщик, а не пульт управления пультами… — покачал головой Ник. — Но знаешь, незачем искать сложные пути, если есть простой. Те кнопки под стеклами очень похожи на экстренные. Если я все правильно понял, то это может быть связано с самоуничтожением. С тех пор как дроны начали активно дичать, не всех пультах такие делают…

— То есть вот эта пара кнопок уничтожит дроны?

— Думаю, что активирует заряд в их «мозгах» и выжжет их.

— Так давай нажмем! — я дернулся было к кнопке, но тут двери глайдер открылись и мне едва удалось снова спрятаться. Риттеры вернулись.

— Ваш император лететь к вам, — сказал громко Риттер, видимо, снова включив передатчик. — С этого минуты сектор Мидгард — столица. Жители Мидгарда есть опорный нация, а все остальные смогут ею стать, если будут много, честно работайт!

Мы аккуратно подсматривали, как в это время Карл справлялся с пультом управления дронами. Потянись совсем немного — и достанешь до кнопки. Но еще надо как-то сдвинуть прозрачную шторку…

Минут через двадцать глайдер пошел на снижение. В душе все закипало. Хотелось что-то предпринять, но даже с Ником не было никакой возможности обсудить план действий. От беспомощности хотелось колотить руками о кресло и кричать. А может?

Взгляд. Кивок. Несколько жестов руками. Ник задумался и, кажется, все понял. Он утвердительно кивнул. Глайдер почти сел.

— Сдавайтесь! — выкрикнул я выскочил из-за кресла. Ник рванулся следом и вцепился в дернувшегося было Карла.

— Scheisse!

— Держи его!

Ник пытался удержать руки Риттера. Ни вывернуть, ни как-то заломить их сил у него не хватало, поэтому он избрал простую и надежную тактику — вцепился в них мертвой хваткой и повис.

Я уже почти добрался до кнопки, когда меня схватил за ногу спохватившийся Рудольф. Он тоже что-то кричал на немецком, но мне было не до того, чтобы вслушиваться. Заветные кнопки уже рядом. Вместо того, чтобы дергаться и пытаться освободить ногу, я свалился на пол, выставив вперед руки. И из такого положения залепил пяткой второй ноги Риттеру прямо под глаз. Он взвыл от боли и схватился за лицо. Нога свободна!

Глайдер сел. Еще немного, и нам конец!

Увернулся от ноги Карла и вытянулся вперед. Двери глайдера открылись.

— Hilfe! Achtung! Hilfe! — орали братья Риттеры.

Пальцы сжали прозрачную шторку. Не поддается. Еще и еще. Совсем рядом послышался шум подлетающих дронов и крики на немецком.

— В другую сторону, — крикнул Ник.

Я дернул, и шторка поддалась. От острой боли в плече я вскрикнул. Кто-то схватился за него и дернул с силой. Но уже поздно, я успел вдавить обе кнопки.

Меня вышвырнул из глайдера здоровяк с короткими усами. Ник полетел следом. Оказывается, мы сели у здания Совета. Кругом виднелись мидгардовцы в серых куртках. Сотни дронов и тысячи людей в окружении. И удивительная тишина.

Пыхтящий от злости и боли Рудольф вывалился из глайдера, и с яростью показал на нас пальцем. Пара серых бойцов дернулись было к нам. Но тут над всем полем вокруг здания Совета раздался вздох удивления: все дроны разом задымились и свалились на землю. Мидгардовцы замерли в нерешительности.

Мы подскочили и побежали в сторону наших. Ну или точнее в сторону от серых. Удивительно: они не побежали за нами, а обступили со всех сторон глайдер, в котором скрылись Риттеры. Потеряв поддержку дронов, серые отступали к зданию Совета… и не успел я догадаться о причине такой перемены, как толпы колонистов вдруг зашевелились, а потом с криками и воплями набросились на мидгардовцев.

Те, однако, уже перестроились и встретили натиск. Мы едва успели отбежать и взобраться на одно из редких деревьев, когда все другие звуки утонули в воплях и стонах.

Повсюду раздавались крики на разных языках. В рукопашной сошлись колонисты Тау-Кана. Было в этой бойне что-то страшное и одновременно благородное. Здесь словно бы проливалась вся та ненависть, злоба и боль, накопившиеся из-за трудностей перелёта, колонизации. Казалось, что они долго терпели, но в результате всё, что колонисты держали в себе, прорвалось.

Несколько отрядов серых пошли в обход и прижали к лесу пару сотен человек, недалеко от нас. Там был и отец Ника.

— Nashih byut! — раздалось оттуда, где сдерживали натиск мидгардовцев жители Новограда.

Этот крик удивительным образом подействовал на Лосева и на всех, кто был с ним рядом. Я не очень понял смысл того, что крикнул в ответ лидер Нового Донбасса, но видимо, этот крик куртымовцев был не иначе как заклинанием. Чем-то другим объяснить то, что бывшие соперники, до этого чуть ли не открыто враждовавшие между собой, теперь бились плечом к плечу, было невозможно.

Здоровяк-немец зашел к князю Куртымову со спины и точно бы повалил его с ног, если бы не вовремя подоспевший Лосев. Пара ударов — и вот уже немец лежит на земле.

— Spasibo, — бросил князь Куртымов.

— Spasibo v karman ne…

Договорить Лосев не успел — князь вдруг резко толкнул его в сторону. Там, где только что стоял шахтёр, блеснуло лезвие мачете. И все это в десятке футов от нас, внизу.

Бой продолжался, но мидгардовцы уже дрогнули. Глайдер с Риттерами, поднявшись в воздух, улетел на восток. И всё-таки эта людская свалка продолжалось еще не меньше получаса, пока, наконец-то, мидгардовцы не сдались.

***

Здание Совета дымилось. Пахло гарью, потом и еще чем-то непонятным, но крайне неприятным. Все поле вокруг здания было истоптано. Тысячи людей стояли, сидели, лежали. Кто-то хлопотал вокруг раненых — в том числе мидгардовцев; кто-то разносил еду. Повсюду валялись обезвреженные дроны с выжженными «мозгами».

— Эй, Игорек, — подошел к отцу Лосев с перевязанной головой и ссадинами на лице. — Семецкого не видел? Никак не могу его найти.

— Нет, — покачал тот головой.

Заметив, что к нам идёт князь Куртымов, Лосев напрягся. Они пристально смотрели друг на друга почти полминуты. Потом Лосев не выдержал и ухмыльнулся.

— Slavnaya zaruba, — сказал он и отвел взгляд. — Знаешь, насчет наших, гхм, разногласий…

— Забудь, Kol’, — протянул князь руку шахтёру.

Их рукопожатие было долгим.

— Ладно, пойду искать Юру, — сказал Лосев и кивнул нам на прощание.

— Послушай, — сказал отец князю Куртымову. — У нас сектор чистый, дронов там не осталось — фермеры оказались никому не нужны. Глайдер рабочий отыскали. Могу пока взять Ника с собой.

У меня аж сердце заколотилось от радости — мне совсем не хотелось расставаться с другом. Надо же еще обсудить сегодняшние события, да пообщаться как следует.

— Спасибо. Так пока будет спокойней, — кивнул князь и сказал то, чего я тогда совсем не понял. — Надо разделить риски. Мда. Ладно, нам пока надо будет организовать переход до Новограда, а заодно проверить его безопасность. Но автопилот работать не будет, спутники заглушены.

— Не страшно, — махнул рукой отец. — Я сам за штурвал сяду. Два года контракта с ВВС в свое время.

Князь поправил фиксатор сломанной руки и кивнул.

Когда мы шли к глайдеру, я пытался вспомнить, умеет ли отец их водить. Да, с машиной он справлялся отлично — но она-то ездит по земле… Не знаю, почему князь Куртымов с таким спокойствием отпустил с нами Ника. И какое значение может иметь контракт с ВВС? Я тогда был маленьким, но все равно помнил, что отец заключил его с базой ВВС неподалеку на поставку очищенной воды. Все шло, в общем, неплохо, пока дядя Себастьян не увидел квартальный счет за воду — оказалось, отец подключился к трубе под его домом. Да и с базы пошли жалобы. В результате отец ловко провернул расторжение контракта по форс-мажору, да так, что еще получил частичную компенсацию.

— Ма, ты полетишь с нами? — спросил отец, подойдя к Железной Ти.

— Спрашиваешь, — хмыкнула она и забравшись на свою гравиплатформу, полетела к глайдеру.

Не успели мы забраться внутрь, как к нам подбежала девочка — та самая, что пела песню на День Гагарина. Честное слово, она словно не бежала, а парила в воздухе, а позади у нее развевался зеленый плащ.

— Флаг, флаг возьмите, — крикнула она, добежав до нас, и протянула обгоревшее, потрепанное зеленое полотнище.

— Хорошо, Nastyush, — кивнул Ник. — Беги обратно — дома встретимся, sestrenka.

Она улыбнулась так, что в сердце все сжалось, и побежала обратно в сторону людей князя.

— В смысле «дома»? — не понял я. — Ты её знаешь?

— Ты чего, Марти?! Ты столько раз бывал у нас — и не замечал мою сестру? Ты даже после праздника шахтеров меня спрашивал о ней.

— Да ладно?! Серьезно?

Кажется, Ник меня обманывал. Ну не мог я вот так не замечать этого ангела во плоти. Не мог…

— А что? Понравилась? — перебил мои мысли Ник.

— Чего? Тоже мне, — кровь прилила к лицу и стало жарко. — Как ты мог такое подумать?! Еще друг, называется…

— Залезайте, и полетели уже, — сказал отец из кабины.

— В дороге наговоритесь, — проворчала Железная Ти.

Мы забрались внутрь, дверь захлопнулась и к моему удивлению, отец поднял глайдер в воздух довольно легко.

Не пяти минут, как Ти захрапела. Я продержался чуть дольше, но тоже провалился в сон. Разбудил меня удар в бок.

— Проснись, Марти, — прошептал Ник.

Не сразу поняв, где нахожусь, я открыл глаза. Но заметив над центральной панелью глайдеру голограмму, где стояли оба Риттера, сразу взбодрился.

— Мы проиграть, — произнес Рудольф Риттер. — Мы переносить наш сектор отсюда и выходить из Союз.

— А вы сдохните! Alles! — замахал руками его брат. В его взгляде было столько презрения и ненависти, что было удивительно, как все это помещается в таком тщедушном теле. — Без Ресурс вы — никто. Bastarde!

— Заткнись, dummkopf!

Голограмма над приборной панелью глайдера исчезла.

— Похоже, транслировали по приоритетному каналу. — сказал Ник. — Это увидят везде.

— И на центральной площади, у здания Совета — тоже, — задумчиво произнес отец, держась за штурвал глайдера. — Что-то мы не додумали.

— И что будем делать? — заволновался я. Очень хотелось чем-то помочь отцу, но было совершенно не ясно, чем и как.

— Похоже, они просто хотят хлопнуть дверью. Не умеют проигрывать, — пожал плечами отец. Но я видел, что ему и Нику все равно неспокойно.

— А я всегда говорила, что они те еще… — выругалась Железная Ти, которая тоже проснулась. — Подвесить бы их за ноги, и…

— Ма! — прервал её отец.

Бабушка нахмурилась, но притихла, бормоча ещё что-то себе под нос.

— Ник, передатчик у тебя? — вдруг вспомнил я, что друг забирал его из места, где нас держали в плену.

Он похлопал по карманам и вытащил небольшое устройство.

— Вот.

— Вызывай, вызывай скорее! — крикнул я.

— Да тут заряда всего ничего…

— Все равно!

Отец нахмурился, ничего не понимая, но когда из передатчика вдруг послышался знакомый голос, у него глаза полезли на лоб.

— Что за самодеятельность?! — прорычал «пиджак», услышав наш краткий рассказ о выступлении Риттеров. — Когда они успели все провернуть? — в его голосе слышалась непривычные гнев и растерянность. Он не знал! Значит Конкордия все-таки не всесильна, не может все спланировать? — Вот твари! Решили мне отомстить. Значит, второе месторождение — это правда.

Дальше началось что-то неразборчивое, но уже через несколько секунд «пиджак» успокоился:

— Мне не успеть расконсервировать дроны с орбиты. К наземным силам доступа нет. Быстрый просчет сценариев показал: вероятнее всего, они заминировали шахту. У поселка наблюдается активность дронов.

— Как они могут взорвать шахту? — спросил отец. — И, если даже смогут, что с того.

— Ну-у-у… им продан ядерный заряд средней мощности…

Дальнейшую речь оборвала тирада отменной брани. Это ругалась бабушка. Такой отборной и сложной ругани я не слышал ещё ни разу, а Ник вообще покраснел и отвернулся в сторону.

— … есть и плюсы. Скорее всего, они активируют его не раньше момента, когда прилетят в Мидгард. Два часа у вас есть. Необхо…

На этой фразе передатчик умолк и ни на что не реагировал.

— Село питание, — вздохнул Ник.

— Ядерный заряд?! — спросил отец сам себя. — Надо сообщить Лосеву! Они быстро спустятся в шахту, и все проверят.

— Риттеры обрубили почти все системы связи… ну, кроме раций. Но у нас тут их нет.

— Даже если б они работали, то не вышло бы, — вздохнул отец и объяснил: — Поселки возле шахты и рядом с лесом — пустые. Лосеву сообщили: часа через полтора после захвата города мидгардовцы с дронами перевезли шахтеров и жителей поселков в Новый Донбасс.

Что же делать? Я слабо представлял себе сложность ситуации, но озабоченные лица отца и Ника говорили о том, что все очень и очень серьезно. Надо что-то предпринять.

— Ну так и летим туда! — предложил я. — Отсюда до Нового Донбасса лету час, а потом полчаса до шахты. Успеем!

— Вот так Марти, — ухмыльнулась Железная Ти.

— Если Риттеры оказались умней, чем я думал, — сказал задумчиво Ник, — и перевели дронов в пассивный режим, отключив их от центрального управления, то близко к шахте мы не подберёмся. Но, может быть, всё-таки попытаться?

Тут уж бабушка не восхитилась, а возмутилась:

— Лететь туда, где бомба заложена? Совсем с ума посходили! Летим в другую сторону! Хэнк, что ты молчишь?

Отец продолжал держаться за штурвал и смотреть прямо. Он молчал еще какое-то время, потом вздохнул и сказал, не поворачиваясь к нам.

— Можем, конечно, изменить курс и улететь максимально далеко. Но есть ли такое «далеко»… Ник, какой там будет эффект от взрыва?

— Точно рассчитать сложно, мистер Фостер. Неясно, что у них за заряд, и как глубоко они его заложили. Но если предположить, что времени у них было не так много и они воспользовались основной штольней, — говорил Ник быстро, подсчитывая что-то в уме, — то с высокой вероятностью первичное воздействие — взрывная и световая волна, электромагнитное излучение не дотянется до других секторов и может даже не дойдет до Нового Донбасса. А вот заражение тритием, цезием-137 и стронцием-90 будут весьма сильными. Там ведь неподалеку истоки Буревестника, Спрингривер и Коссайдо. А это коснется почти всей колонии, кроме отдаленного Мидгарда, конечно.

Все его слушали внимательно и молча. Даже бабушка не перебивала, а просто сидела, сжав губы в тонкую линию.

— Ну ведь земляне потом помогут это очистить? — с надеждой спросил я.

— Вряд ли, — вздохнул отец. — У нас не будет Ресурса, пока мы не найдём новое месторождение. А у Риттеров такое уже есть, и прямо под боком. Значит, они быстрее смогут получить поставки с Земли, а в результате через какое-то время всем нам придется им подчиниться. Или сами придем к ним в рабство, или их развитая землянами колония захватит нашу.

— Надо было сбить их космолет на подлете, — проворчала Железная Ти.

— Так чего мы еще думаем? — спросил я. — Ник, вон какой башковитый, мы заряд найдем, он обезвредит.

— Обезвредит? — насторожилась бабушка. — Это как?

Пришлось объяснять ей про браслет… и стоило нам с Ником закончить объяснение, как настроение в кабине глайдера переменилось.

— Да, можно попытаться… — задумчиво сказал отец. — Хотя всё равно это безумие и самоубийство, — посмотрел он на нас отец печально. Потом улыбнулся и повернул штурвал, заложив вираж.