К обоюдной выгоде

Глава 12. Жизнь

Пели птицы, журчала вода в реке, начинало припекать утреннее солнце. Как же здорово валяться на траве, прикрыв глаза, только изредка отвлекаясь на сигнал удочки! Правда, поймать рыбу я особо не рассчитывал, но таким образом мог с легкостью оправдать свой поход к реке. Железная Ти очень строго смотрит за тем, чтобы все работали — от моих старших кузенов и кузин, до наших и городских андроидов.

Как-то раз ей показалось, что один из «тостеров» перестал косить траву на поляне и «решил отдохнуть на солнышке». Так Железная Ти подлетела к нему на своей гравиплатформе, схватила и так дернула, что оторвала бедняге половину блока управления.

«Ты знаешь, сколько он стоит?!» — набросился было на неё мой отец.

«Такой ленивый — нисколько, — фыркнула Железная Ти. — И вообще, он дефектный — поломался от рывка старой, дряхлой дамы».

Насчет старой она, конечно, была права, но вот по поводу дряхлой прямо загнула. Своими титановыми руками с гидравликой она с легкостью гнула арматуру, затягивала болты и с первого раза захлопывала дверь отцовского пикапа, обычно не желавшую закрываться и с пинка.

О происхождении этих рук ходили разные слухи. Дядя Себастьян говорил о несчастном случае, отец отшучивался, а кузен Альберт поговаривал, что она потеряла руки на последней войне, командуя взводом боевых роботов. В общем, не знаю, куда делись её обычные руки, но вот огрести от её железных совсем не хотелось. Впрочем, не припомню, чтобы она била ими людей, но вот какую-нибудь любимую вещь этих самых провинившихся (как правило, «абсолютно бесполезную» по её мнению) она гнула или ломала на раз-два. Однажды чуть было не досталось и нашему пикапу — к счастью, отец успел вовремя на нем смыться.

Чтобы не попадаться ей на глаза, в последнее время я часто ходил на рыбалку. Особенно после того, как однажды приехал Ник и привез свое новое изобретение — анализатор пригодности. Сканируешь им рыбу и сразу же видишь, можно ли её есть и при какой температуре обрабатывать. Эта штука стала просто сенсацией у нас в семье. Выбор продуктов на Тау-Кане был совсем небольшим, поэтому возможность разнообразить питание и вкус все восприняли на ура. Вот так я и стал рыбаком.

Всем моим кузенами и кузинам, даже самым дальним, купили программы обучения. Пока мы добирались сюда в космосе, они большую часть дороги ходили в какие-то «комнаты загрузки». Эх, если бы со мной на корабле летел Ник, мы бы нашли чем заняться, может даже бы стали космическими пиратами, но это не точно. Правда, без приключений тоже не обошлось, но если обо всем вспоминать, то ничего и рассказать не успеешь.

В общем, за десять месяцев такой вот «загрузки» и «раскрутки» в сознании — все мои многочисленные молодые родственники стали квалифицированными инженерами, биологами и даже докторами. Правда, на это ушли почти все сбережения, что удалось собрать Фостерам. Многие из наших сперва были против того, чтоб так распоряжаться ресурсами, но пламенную речь моего отца поддержала Железная Ти: дескать, «в новом мире все должны быть полезны», «если эти обалдуи и недоумки смогут стать профессионалами — это бесценно»; и её коронное: «только заранее сообщите, где вы собираетесь лечить людей — я туда ни ногой».

Когда я спросил отца о себе, то он только подмигнул мне и потрепал по голове:

— Марти, все эти искусственные знания — хорошая штука. Но если хочешь быть по-настоящему успешным — как я, — то всего надо достигать своим опытом. Так сказать, пробовать жизнь на своей шкуре.

Уж не знаю, связаны ли эти события с покупкой нашим семейством обучения или нет, но как-то случайно я увидел ресурсный счет отца. Он хорошо так подрос за время полета.

В результате, уже через пару месяцев по прилете, когда все Фостеры отправились осваивать планету, мне досталось «пробовать жизнь на своей шкуре». Рыбачить, загорать, купаться в речке. Дело непростое, но я и не жалуюсь.

Конечно, без Сети прям тяжко стало. Умники из Совета её хотят настроить, но внутреннюю. Вроде как Земля не хочет давать доступ к своей, да и сигналу вроде бы долго идти. Кто-то еще страдал от отсутствия разнообразие еды. А у меня в этом плане все как было, так и осталось. Железная Ти захватила приличный запас кукурузной муки. А на полях, благодаря какой-то вязкой жиже, что Ник назвал био-чего-то-там, посевы кукурузы не только взошли, но уже появились початки.

Переломы и повреждения после катастрофы при распаковке Новограда уже казались вымыслом и чем-то очень далеким. Кругом бурлила повседневная жизнь. Но я продолжал оставаться от неё в стороне, довольствуясь рыбалкой и походами в лес с небольшой группой каких-то там биологов. Они изучали местные растения и их плоды на съедобность, а я… Нет, я их не ел и проверяли не на мне, а в лаборатории. Я те самые растения и плоды для них добывал и срывал. За это со мной делились частью своего пайка — сладкими, питательными батончиками, которые привезли еще с Земли.

Само собой, об этой моей подработке никто не знал — иначе бабушка сошла бы с ума, а перед этим порвала бы на части «умников, шатающихся по нашим лесам». Отец бы покачал головой и предложил бы какую-нибудь схему, где платой стали бы не батончики, а что-то иное. А вот мне как раз хотелось сладостей, которые на Тау-Кане пока еще не производились. Да и по лесу лазить — одно удовольствие, несмотря на всякие мелкие опасности.

Мне даже казалось иногда, что лес живой. Поэтому я называл его не лес, а, пожалуй, Лес. Ник надо мной только смеялся, когда я ему об этом рассказал, но на самом-то деле я всегда чувствовал, что Лес словно смотрит на меня. И, кажется, он начал признавать меня за своего. Когда кто-то из биологов спотыкался, падал в ямы, запутывался в непролезайке, я всегда находил дорогу и выход.

В общем, жил я, прямо скажем, в свое удовольствие. С Ником мы теперь виделись реже, чем раньше — и это несмотря на то, что временные дома русских стояли всего в паре миль от нас. Даже Ник с отцом жили не в каких-то спроектированных особняках, а вполне себе в обычных временных жилых блоках, как и тысячи других людей.

Правда, дома они тоже бывали не часто, сутками напролет пропадая на строительстве Новограда: сдвинули место чуть дальше по течению реки, почти два месяца разбирали на части поврежденные капсулы, пытаясь достать из них хоть что-то ценное.

Однажды Ник взял меня с собой — нужно было что-то то ли отвести, то ли забрать из Новограда, а попутно — побывать на нашем тайном месте у водопада. Как же еще удачнее можно провести заслуженный выходной? Правда, о том, что это выходной и тем более заслуженный, знал только я. Думаю, что Железная Ти решила бы совсем иначе. Но чем мне еще понравился Тау-Кан, так это тем, что тут собралось все наши ближние и дальние родственники со всех штатов. И им требовалось чуткое и регулярное руководство, как говорила Железная Ти. В результате на меня у неё времени почти не оставалось, чему я был несказанно рад.

Глайдер быстро набрал высоту и мы летели прямиком в сторону солнца. Яркого, теплого и какого-то позитивного, что ли. Но тут же меня кольнули какие-то старые воспоминания. Я даже сперва не понял в чем дело — встревожился и начал нервничать. Вроде бы ничего не забыл? Ну, Железной Ти ничего не сказал, но так не впервой. Что-то другое. Точно! Солнце.

— Слушай, Ник. А может ли система Тау-Кан быть бракованной? — спросил я, припомнив слова “пиджака”.

— Бракованной? Это как? — весело взглянул на меня Ник.

— Откуда мне знать? Я ж не такой высоколобый как ты! — обиделся на него я и скрестил руки. — Если бы знал, то не спрашивал. Ну, допустим, может ли солнце потухнуть, или типа того?

— Ну, потухнуть оно просто так не потухнет, — ответил Ник и, судя по выражению лица, задумался. — Но, ты знаешь: и земное, и наше солнце когда-нибудь изменятся…

— Чего? Ты проще скажи: потухнет оно или нет? “Пиджак” из “Конкордии” про какое-то облако втирал, которое к системе идет…

— Облако? — напрягся Ник. — А вот это плохо, это довольно плохо. В здешней системе нет внешних планет-гигантов… ну, как Юпитер и Сатурн в Солнечной, чтобы своей гравитацией оттянуть его на себя, и если облако достаточно протяжённое, оно может достичь обитаемой зоны и частично скрыть солнце. Считай, всё примерно будет как при затухании.

— И надолго? На день, на месяц?

– А вот это я тебе без данных не скажу. Может быть, на год, может — на десять лет. А может, — Ник помялся, — может и навсегда. Облака ведь бывают огромными.

— В смысле “навсегда”?!

— Да не переживай ты! — улыбнулся мне Ник. — Во-первых, надо сперва проверить данные, а во-вторых, даже если достаточно большое облако и есть поблизости, то в систему оно войдёт не раньше, чем через сотню лет. На границах системы пока точно чисто.

Такой срок казался бесконечностью, поэтому я сразу же успокоился и посмотрел сквозь тонированное окно глайдера на наше таукановское солнце.

Уже через сорок минут мы пролетели над бывшей долиной Надежды. Кроме заросших ярко-зеленой свежей травой кратеров, напоминания о трагедии не осталось.

— Ничего себе! — присвистнул я. — Быстро вы все эти завалы разобрали!

— А что делать, — криво усмехнулся Ник. — Жить захочешь, не так носиться начнешь. Ждать поставок с Земли слишком долго, и ещё не факт, что они поступят. Поэтому все идет в дело. Даже разбитый напрочь модуль пригодится.

Мы подлетали к Новограду, который решили строить чуть дальше вниз по течению реки. Местность не такая удобная, как долина Надежды, но зато теперь более ровная. В последний раз, когда я тут бывал, почти повсюду рос лес. Теперь почти до самого горизонта тянулись двухэтажные здания.

— Мощно тут у вас…— протянул я.

— Ага, — вздохнул Ник. — Мощно. Вот бы еще только Риттеры не мешались…

— А они тут причем?

— То есть как «причём»? — глаза у Ника чуть ли не в буквальном смысле полезли на лоб. Я пару раз прокрутил в голове свой вопрос, но ничего глупого так в нём и не нашел.

— Идем на посадку, — сказал пилот глайдера (автоматическим системам Куртымовы, похоже, все так же не доверяли). — Мне надо будет отвезти груз к лаборатории.

— Конечно, Сергей. Потом спокойно обедай. Мы до вечера побудем тут, — произнес Ник таким тоном, словно был взрослым. — А с тобой, Марти, нам, похоже, надо будет поговорить про политическое устройство, и…

— Давай кто быстрее добежит! — не дал я Нику произнести больше ни одного заумного слова.

Как только мы сели и дверь отворилась, я выскочил наружу и побежал к речке, чтобы Ник не успел наговорить всяких умностей.

— Погоди! — смеялся он, пытаясь догнать меня.

— Хах, и не подумаю!

Трава пружинила под ногами, легкий ветер бил в лицо. Я был счастлив. Впереди ждала речка с водопадом, под которым так классно плавать. Он бьет по спине, словно мелкими камнями, и гремит так, что ничего большего не слышно. На ходу я сбросил футболку и кинул ее на берег, остальная одежда и обувь последовала следом. Разбег. Прыжок! Бултых!

Сразу окружила прохлада, от которой по телу прошла волна жара. До чего же приятно! Я улыбался и греб к водопаду. Бултых! Ник тоже нырнул. Не догонишь! Поднажал и поплыл быстрее!

Еще быстрее. Я обернулся. Ник плыл очень четко, равномерно поочередно используя руки. Прям заглядеться можно. Ничего, у меня еще осталось преимущество. Вперед! Быстрее!

Я греб невпопад, ноги работали словно сами по себе. Брызги разлетались во все стороны. Оно и понятно. Плавать я научился только недавно на Тау-Кане. А вот у Ника была возможность ходить в бассейны и тренироваться у себя в России. У нас позволить себе такое могли лишь богатеи, да спортсмены в отдельных штатах.

— Догоню! — раздался сзади его задорный голос. Пришлось сильнее колотить ногами, чтобы успеть первым.

Еще немного, еще! Вот я уже почти у камней. С рокотом бьются о них струи воды. Вдруг чувствую едва заметное скользящее прикосновение к плечу. Секунда — и мы с Ником одновременно касаемся мокрых камней.

— Да! — рассмеялся он и подмигнул мне. — А ты уже лучше плаваешь.

— Тренируюсь… иногда, — проговорил я, пытаясь отдышаться.

Мы давно сюда не приезжали, и в последний раз Ник обогнал меня почти на полминуты.

— Только не зазнавайся, — брызнул он мне водой прямо в лицо.

В долгу я не остался и подставил руки под струи водопада так, что брызги полетели прямиком на Ника.

Не знаю, сколько мы там хохотали, ныряли, прыгали с камней в воду и брызгали друг в друга, но все заботы и сложности надолго отступили. Не то, чтобы их у меня было много, просто я уже понял, что за свежий воздух, звездное небо и чистую воду, приходится платить всем. И платить весьма дорого. Одно отсутствие Сети чего стоило.

Солнце уже начало клониться за вершины гор, когда мы наконец-то наплавались и уселись сохнуть на берегу. Ник собрал костер, поленья быстрогорючки шумно потрескивали. От пламени шло легкое и приятное тепло. Пахло уютом и чем-то давно забытым. Кажется точно так же, как в тот вечер, когда мы пришли в гости к дяде Фрэнку. Он разжег камин, о чем-то болтал с отцом, а мне, тогда еще совсем мелкому, вручил здоровенную шоколадку, которую я стрескал за один вечер. Это была непередаваемая радость. Чистая и прекрасная, как бездонное небо. Жаль, что дядя Фрэнк потом куда-то уехал, то ли по работе, то ли, как говорила Железная Ти, угодил в тюрьму из-за каких-то махинаций. Поэтому больше мне столько шоколада не доставалось, а наслаждаться небом стало возможно только здесь — на Тау-Кане.

Стемнело. Появились звезды. Они быстро заполнили собой все пространство сверху, словно на той голографической проекции, что я включил для Ника в гольф-клубе. Давно же это было. Словно в другой жизни.

Я завалился на спину, уставился вверх. Огромное, бескрайнее небо. И множество-множество звезд. Столько, что и не представить. А ведь одна из них быть может наша Земля?

— Интересно, их кто-нибудь считал?

— Кого? — не понял Ник.

— Звезды.

— Хах, ты как скажешь… — засмеялся Ник, но тут же замолчал и задумался. Он тоже лежал на траве и смотрел в небо. — Раньше на Земле жили люди, которых называли звездочетами. Вот они пытались посчитать звезды на небе. Но вряд ли кому-то это удалось.

— Я бы стал звездочетом. Здесь, на Тау-Кане.

— Сомневаюсь, что это будет востребованным занятием, — ответил Ник.

Я сорвал травинку и начал ее слегка жевать, перекладывая языком из одного уголка рта в другой. На вкус она оказалась даже немного сладкой. От нее пахло пряностями, как от рождественского пирога.

— Буду считать звезды — это интереснее, чем просто ходить на рыбалку и путаться у всех под ногами. Стану первооткрывателем.

— В нашей галактике звезд больше сотни миллиардов. Ты сможешь досчитать до стольки? — спросил Ник, но как-то совсем без вызова или насмешек.

— Многовато, конечно.

— Вот-вот. Видимых невооруженному взгляду поменьше. На Земле можно было наблюдать от двух до шести тысяч звезд.

— А вот с этим я справлюсь, — улыбнулся я мечтательно и начал подсчёт.

Одна, две, три…

— Слушай, а ты и впрямь не понимаешь в политике и экономике? Меня этому уже давно всему научили.

— Не, меня вообще ничему такому не обучали, а если бы и попробовали, то я бы быстренько оттуда сбежал.

Тишина. Никто уже не шумит и не мешает. Только светятся звезды, пахнет сочными травами и хочется лежать вот так целую вечность.

В пределах защитного периметра Новограда, куда разумно включили и речку с водопадом, опасаться было нечего и можно было всю ночь напролет лежать у костра. У Ника выбираться получалось редко, его отец все время привлекал к каким-то делам. Но каждый раз, когда удавалось, нам хотелось, чтобы это долго не заканчивалось.

— Как бы тебе так попроще объяснить, — нахмурился Ник, погруженный в свои мысли.

— Да не переживай. Объясняй как обычно, уж разберусь.

Иногда Ник начинал заумствовать, но я уже привык и старался лишний раз не вмешиваться. Во-первых, порой и впрямь он рассказывал что-то интересное, даже когда я понимал лишь четверть сказанного. Во-вторых, мне просто не хотелось обижать друга, ведь Ник, когда рассказывал всякие факты, преображался, веселел и прям светился от радости. Ну а если ему так приятно, то почему бы просто не покивать, да не послушать.

— Смотри, — сказал Ник, — экономическая система Земли довольно сложная. Вот как думаешь, может ли быть такое, чтобы у всех было предостаточно денег на все?

— Ну, вряд ли, — покачал я головой. — Кто-то у кого-то их точно сможет отнять. Или государство, или крупные шишки, а может и бандиты.

— Хм. Специфичная у тебя страна, конечно, но да ладно. В целом, ты прав. Невозможна ситуация, чтобы дать всем сразу достаточное количество денег, потому что они резко потеряют свою ценность и будут никому не нужны.

— Вот прям так сразу? Не верю что-то.

— Ну, не совсем не нужны, но они обесценятся. Зачем работать или что-то делать, если у всех всего хватает?

— Отличный мир, хотел бы в таком побывать, — мечтательно улыбнулся я.

— В каком-то смысле он возможен. Больше двухсот лет назад размышляли и пробовали создать коммунизм. Но тогда это не удалось. Капиталистическая экономика победила.

— Вот, я даже в фильмах помню, что наши победили комми.

— Уф, — вздохнул Ник и скривил лицо. — Это не про то. И ничего не победили. Коммунизма построить не удалось, а тут у нас такая возможность со временем может появиться.

— Сомневаюсь, что такая история отцу понравится. Ему станет скучно и он захиреет быстро.

— Но до этого пока далеко. Сейчас мы откатились в экономической модели на несколько веков назад. Почти классическая колониальная получается. Нам нужна техника, оборудование, материалы, необычная еда, наконец. И это все нам может поставить только Земля, потому что у нас этого не производится.

— А вот виски производится. Недаром мы захватили с собой дедушкин завод и самого деда!

— Это не в счет. Одним виски счастлив не будешь, — уверенно произнес Ник (эх, не видел он поддатенького старину Эйба!). — Мы сейчас в полной зависимости от Земли, которой нужны ресурсы нашей планеты. Нам придется их добывать, чтобы оплачивать ими любые наши потребности. Чтобы у нас было больше техники для добычи, нам будет нужно больше добыть. И все действия людей в ближайшие годы будут завязаны на добычу ресурсов.

— Да брось ты, — хмыкнул я, приподнявшись на локтях, — зачем строить сложную систему и посылать сюда людей, если было бы дешевле послать роботов.

— Хах! — сказал Ник и вскочил на ноги. Он начал расхаживать из стороны в сторону. — Мне показалось это тоже странным, но я проанализировал экономические, политические и ряд прочих нюансов, составил модель, пообщался с отцом и все понял.

— Оу, — только и оставалось сказать мне.

— Во-первых, тут есть законодательные тонкости контроля территорий. «Конкордия» не может претендовать никаким образом на приобретение любой из планет. Им её не купить. Нынешним государствам самим по себе тоже не отправить и не создать на них новые страны. Чтобы избежать угрозы глобальной войны, была принята Венская конвенция, запрещающая распространение власти государств за пределы Земли. Думаю, что крупные корпорации постарались для этого очень, и…

В отдалении у самого леса, там, где начинался защитный периметр, кто-то застрекотал. Ведь живности тут и впрямь много, а мы толком еще не знаем, какая она и кто населяет леса. Я сразу же отвлёкся от рассказа Ника – тем более уже мало что в нём понимал. Зато размышления о местной природе захватили меня полностью.

Какие-то базовые исследования провели еще с помощью роботов. Реки и ближние леса признали безопасными. Отец даже где-то раздобыл голограмму со съедобными ягодами и грибами. Но чуть ли не каждый день находили что-то новое. По правилам, требовалось рассказать специальным ученым-биологам, которых рассадили по всем секторам, что и где видел. Но ведь сколько еще неизведанного. Такая огромная планета, столько всего еще мы можем о ней узнать — куда интереснее всех этих фактов от Ника!

— …так что самый удобный вариант — отправить колонистов, которые создадут свои государства, но при этом полностью останутся в подчинении корпорации. Неоимперский колониализм на корпоративный лад. Вдобавок, все эти корабли, да и перелет на них, по сути, были оплачены самими колонистами. Очень выгодный проект получился. Во-вторых…

— Это чего, еще только «во-первых» было? — у меня округлились глаза.

— А ты что, плохо слушал? Могу повторить, если что.

— Не-не, все слышал, продолжай-продолжай!

— Так вот, во-вторых, геологоразведка — не такая простая штука, чтобы полностью обойтись без людей пока что. Отец мне тут рассказал, — перешел на шепот Ник, — что его геологи недавно обнаружили в нескольких сотнях километров отсюда — богатейшие глубинные залежи крайне интересного би…, гхм, давай назовем его просто ресурсом.

— И чего?

— А то, что со слов отца, его здесь столько, что это может перевернуть все в электронике, биомеханике и роботостроении, а может еще даже больше… т-с-с.. Только это прям тайна — держи язык за зубами!

Ник близко-близко наклонился ко мне и заглянул в глаза. Смотрел он очень серьезно и даже чуть-чуть испуганно, а может, виновато. Словно бы проболтался о чем-то важном, а теперь хочет все вернуть назад, но не получается и остается лишь один шанс — убедить меня молчать.

— Да не бойся ты, — похлопал я его по плечу. — Я ничего никому не расскажу — просто потому, что толком ничего и не понял!

— Вот и ладно, — с явным облегчением выдохнул Ник. — Сейчас же все непросто. Нашу систему управления утвердили ещё Земле: дескать, будет республика, возглавляемая Советом, где главными станут самые богачи Риттеры. Кроме них от первичных и вторичных секторов будут представители. Вот только любая власть должна чем-то подкрепляться, кроме договоренностей.

— И тут важным является тот, кто сможет поставлять электричество, — сказал я, почти по памяти цитируя отца.

— Верно. Ну ты и выдал, — приподнял бровь явно удивленный Ник. — У вас больше всего оказалось рабочих генераторов и мини-электростанций. В остальных секторах их или изначально было немного, либо часть… осталась в космосе. Поэтому сейчас у Фостер-сити чуть больше влияния, чем планировалось. Но скоро будет связь с Землей. До этого Риттеры присматриваются и ждут, но потом прощупают почву и, боюсь, что начнут бороться за возвращения всего в свои руки.

— Да ну их. Я не боюсь этих Риттеров. Говорят они смешно — это верно, а в остальном толстяки и старики. Давай лучше наперегонки до города, а то улетать уже скоро. И здесь я тебя… Стой! Куда ты уже побежал?! А ну погоди!

Вскочил и бросился в погоню за улепетывающим хохочущим Ником. Он не стал ждать отмашки старта (совсем как я, когда мы плыли), а решил рвануть первым. Но ничего, в беге-то я получше буду, чем в плаванье — набегался за свою жизнь, за и от. Раз мне удавалось улизнуть от Железной Ти на её гравиплатформе, то уж догнать Ника получится без проблем!

Дыхание сбивалось, даже чуть-чуть закололо в боку, но я все равно не сдавал темп и уже почти сравнялся с Ником. Когда мы почти добежали до глайдера, стоящего у двухэтажного здания, Ник резко остановился и я влетел в него на всей скорости.

Мы повалились на землю, перекувырнулись и рассмеялись, пытаясь отдышаться. Я лежал на спине и смотрел на удивительное звездное небо, пытаясь представить, как поднимаюсь вверх и лечу сквозь космос к далеким звездам. Планета уменьшалась и становилась совсем крошечной, а все вокруг, наоборот — настолько большим и безграничным, что голова шла кругом. Казалось, что еще немного — и я утону в глубинах космоса, затеряюсь навсегда.

— Эй, хватит валяться! — толкнул меня Ник локтем в бок, а потом вскочил первым и протянул руку. — Давай вставай, drug!