К обоюдной выгоде

Глава 19. Шахта

Глайдер медленно опустился, дверь открылась. Мы с Ником спрыгнули в густую траву, а потом помогли вытащить гравиплатформу Железной Ти. Отец остался в кабине — может быть, вот так меняются люди, и это решение не авантюриста, а лидера?

— Дальше — аккуратней! — крикнул он из кабины. — Через первый поселок, а потом в лес. А я пока отвлеку дроны!

— Верю в тебя, Хэнки, — бабушка положила титановую ладонь ему на плечо. — Ты весь в твоего прадеда, Стивена. Он был первоклассным пилотом…

— Но его же сбили на первом боевом вылете!

— Ну, не всем удается дожить даже до такого, — пожала плечами Железная Ти. — Ты справишься, а если вздумаешь погибнуть, я так тебе всыплю, что… — тут она не договорила и смахнула слезу. — Ну а если что-то случится со мной, обязательно ухаживайте за яблоней Фостеров. Она уже нормально так прижилась, но все равно ей ещё требуется уход. Ну, чего встали?!

Мы послушно двинулись вперёд — туда, где виднелись низкие здания поселка. Чуть дальше маячили шарообразные дроны.

Глайдер резко ушёл вверх и в сторону. Дроны отреагировали быстро, и уже через несколько секунд устремились за отцом.

Мы мелкими перебежками вдоль леса и кустов пробирались к поселку. Нужно всего лишь пройти через него, потом через небольшой лес, ну а там уже шахта.

— Немедленно снижайтесь, пролет запрещен, — доносилось издалека команды дронов. Но отец и не думал выполнять их — он кружил над поселком, цепляя за собой все больше и больше дронов, которые, похоже, действовали автономно: каждый новый повторял старые приказы.

Но вот первый из них открыл огонь. Внутри все сжалось, и я замер, не в силах оторвать взгляд от маневрирующего глайдера.

— Пойдем, — потянул меня за руку Ник.

— Давайте-ка дальше вдоль леса, — приказала Железная Ти, — а я, с другой стороны, тоже отвлеку их, если что.

— Но ты же не улетишь на своей рухляди от них!

— Какая еще рухлядь?! То, что ты мне гравиплатформу на Земле о дерево разбил, еще не повод называть её рухлядью.

— То есть, ты догадалась?

— Пф! Думаешь, я тогда поверила в твои выдумки? Ну-ка, хватит болтать, шевелите ногами. Раз уж мы ввязались в это безумие, надо действовать.

Я не успел возразить — Железная Ти уже летела в сторону, направляясь к домам.

Глайдер отца выписывал в воздухе фигуры похлеще, чем на открытии Большой Недели на Родео-Арене. Очереди стрекотали почти непрерывно. Вдруг от глайдера оторвался кусок, раздался треск. Глайдер метнулся в сторону и на вираже полетел в сторону от поселка над лесом. С десяток дронов устремились за ним.

Путь был открыт. Быстрее! Я бежал и старался не думать. Далекие очереди еще доносились до меня... а потом раздался взрыв. Далекий, едва различимый.

***

Очередь из пулемета разворотила стену дома, где мы стояли секунду назад. За угол, вперед, снова за угол. Сердце отчаянно стучало, ноги скользили по траве.

Дрон догонял нас.

Шум, свист, стрельба, взрывы. Ник весь побелел, но бежал вслед за мной. Снова за угол! Позади слышался шум летящего дрона, сканирующего окрестности. Снова поворот! Вж-ж-ж. Нет! Тупик! Впереди был обрыв. Назад?! Нет, поздно…

Из-за угла вылетело сразу два дрона, которые тут же просканировали нас.

— На колени, руки за голову, — произнес летающий шар с пушками.

— Уж лучше с обрыва, — прошептал я и взглянул на Ника. Кажется, он был полностью согласен.

— Выполняйте приказ, иначе огонь на поражение, — снова прогудела железяка. — Тридцать секунд.

От их пушек нас раскидает тут по всей поляне. Прыгнуть с обрыва может и страшно, зато симпатичней будем выглядеть.

— Двадцать.

Я засмеялся. И впрямь моя глупая мысль казалось смешной. Нет, ну какой смысл думать о том, как ты будешь выглядеть, когда помрешь.

— Десять.

Я повернулся и посмотрел вниз с обрыва. Футов сорок, не меньше. Кости точно переломаем.

— Пять.

— А может на них побежим? — шепнул мне Ник. Я аж удивился, что его идеи оказывается намного безумнее моих. Но это красиво… для последнего боя. Ничего не скажешь. Я слегка присел, чтобы резко выпрямиться и прыгнуть в сторону и вниз.

— Одна секунда, — проговорил шар и направил пулеметы на нас.

Я уже собрался прыгать, как раздалось резкое:

— Ху-уах! Я вам покажу, тостеры!

Дальше все виделось, словно в замедленной съемке. Оба дрона снесло в сторону гравиплатформой, влетевшей в них со всего разгона. Вот интересно, где в этой штуковине кнопка для разгона до таких скоростей. Перед самым столкновением с гравиплатформы спрыгнула Железная Ти с перекошенным лицом. Она вытянула вперед титановые руки и ухватилась за пулемет одного из дронов, который уже начинал стрелять. Из-за смещения центра тяжести дрон крутанулся, развернулся и разнес пулеметной очередью своего двойника.

В это время Железная Ти вмазала кулаком куда-то позади летающего шара. Тот заискрился и вместе с ней свалился на землю. Она перекувырнулась, не выпуская из титановой руки ствол пулемета. Встала на ноги и резко зашвырнула за пулемет остатки дрона прямиком с обрыва.

— Вы целы? — спросила она таким заботливыми тоном, будто собиралась вот-вот угостить чем-то вкусным, что очень редко, но порой с ней все-таки случалось.

Я аж головой затряс, чтобы прийти в себя после увиденного.

— Да, мэм, все в порядке, — дрожащим голосом ответил ей Ник.

— Бегите к шахте. А я задержу этих тостеров! — сказала она и ухватилась за спину. — Ну вот, опять в поясницу стрельнуло!..

Я все стоял и не мог понять, как мне ей помочь или что сделать. Так привык убегать от неё, что никогда не задумывался: ей ведь тоже может быть больно и тяжело.

— Да не стойте, как столбы! Бегите скорее, пока эти дерьмолеты не налетели, — прикрикнула она своим привычным тоном, от которого ноги сами по себе ускорялись раза в два. — Бегите, ребятки, только на вас надежда!

Последние слова мы услышали, когда уже вовсю неслись в сторону леса — ближайший путь к центральному правительственному куполу. Надежда? На нас? Странно было такое слышать. Не могла же бабушка всерьёз в нас поверить? Или все-таки могла?

Моим мыслям помешал Ник, больно ударивший в бок локтем.

— Не зевай — еле ногами перебираешь! — крикнул он и припустил вперёд. А ведь когда-то был не силён в беге…

Когда мы добежали до кромки спасительного густого леса, куда дронам соваться — себе дороже, я оглянулся и заметил, как Железная Ти забралась на плоскую крышу дома и усмиряет там еще один обречённый шар.

— Хуах! — донесся до нас боевой клич пехотинцев. — За Фостеров!

— Идем, она справится, — потянул меня за рукав Ник. Он стал совсем другим. Каким-то очень серьезным, словно бы взрослым.

Пробираться сквозь чащу получалось очень медленно. Деревья и кустарники росли плотней некуда — минут через пять я ободрал себе коленки и локоть. И всё-таки взрослые тут быстро не пройдут, а мы сможем. Точно сможем — опыт-то у нас есть, и еще какой!

— За Фостеров! — прошептал я и ускорился.

Много позже я пытался в деталях вспомнить эти события. Мало кто верил, что Железная Ти сбивала дроны и прыгала, словно олимпийский чемпион. Но я полностью уверен, что именно так всё и было… во всяком случае, так я это запомнил.

В конце концов мы пробрались через лес, но когда вышли из него, то увидели: вход в шахту тоже охраняют дроны. Правда, они не перемещались и вообще не шевелились, а просто висели в воздухе.

— Может, они сломались? — предположил Ник.

— Ага, конечно! Проверить не вздумай, — одернул его я. — Слушай, есть идея. Давай-ка туда, — и мы двинулись в сторону штаба Лосева.

Рядом с этим зданием дронов заметно не было. Но когда мы оказались уже почти у штаба, сзади раздалось:

— На колени, руки за голову.

— Бежим! — крикнул Ник и припустил так, что в этот раз я его едва догнал у самой двери штаба.

Этот дрон уже начал отсчет, и стоило только нам забежать внутрь и рвануть вправо по коридору, как дверь снесло выстрелом. Мы аж упали на пол. Потом, похоже, подлетели еще дроны, потому что плотность огня возросла. Через зажатые руками уши слышались выстрелы. Пол дрожал. Я кое-как обернулся и замер от ужаса. Часть дома позади изрешетили напрочь. Сквозь дым просвечивали лучи солнца.

Ник дернул меня за руку и потащил. Не в силах прийти в себя от грохота и шума, я сперва даже не понял, что происходит. Он же полз на корточках по полу, таща меня за собой.

Впереди нас разлетались части стен: плотность огня ощутимо выросла. Главное — лишь бы не повредили лифт! Еще немного, еще. В дверях уже было несколько дыр, но они открылись. Мы заползли внутрь.

Нажать на сенсорную кнопку, протянуться. Страшно! Лифт дернулся пару раз от прямых попаданий. И мы с Ником одновременно нажали на кнопку. Одна дверь закрылась, вторая после нескольких попаданий прогнулась, но лифт все-таки тронулся вниз.

В этот раз, кажется, мы опускались дольше. Но с каждым мгновением шум стрельбы затихал. Лифт всё время вздрагивал, как будто был ранен — но вот, наконец, он остановился, и мы выползли в тишину пещеры.

— Уф, удалось оторваться, — попытался улыбнуться Ник.

— Да уж! Если я все же стану президентом — точно запрещу этих роботов и дронов!

Не успел я договорить, как что-то зашумело, надрывно лопнуло — и через мгновение лифт сплющило чем-то, упавшим сверху. Из лифтовой шахты вырвалось облако противной пыли, от которой мы сразу ослепли и закашлялись — но через какое-то время, прочистив лёгкие, упрямо пошли по прорубленному в скале коридору.

— Теперь наверх не выбраться. Только ждать, пока дронов обезвредят, — сказал я.

— Это если мы заряд обезвредим, — тихо ответил Ник, и стер со лба пот. — Смотри…

Он показал мне руку. Браслет всё ещё облегал её… но выглядел как-то иначе. Его чёрно-золотая поверхность потускнела, и в одном месте её пересекала трещина — след удара, падения, или даже…

— Видимо, одна из пуль… — объяснил Ник. — В конце концов, он же был не бронированный… — он беспомощно посмотрел на меня. — Как же мы теперь…

— Справимся! — ободрил его я. — Справимся и без браслета! Ты ведь во всем разбираешься…

— Марти, — взял меня за руку Ник, — я никогда, никогда не оказывался рядом с ядерным зарядом. Тем более, никогда не обезвреживал бомбы. Вдобавок еще без всякого инструмента.

Лицо у Ника было очень серьезным, но грязным. Как и он весь. Поэтому выглядело это все довольно забавно. Я не выдержал и улыбнулся.

— Не переживай. Мы что-нибудь придумаем.

Пройдя еще немного, мы вышли в подземный зал. Фонари в нем все так же горели, вот только теперь по центру на той самой возвышенности лежал прямоугольный контейнер с датчиками.

— Вот и он. Пойдем скорей! — сказал я и побежал прямиком к контейнеру.

Самое интересное, что мне было совсем не страшно. Там, наверху, под пулеметным огнем хотелось сжаться в комок. А вот рядом со здоровенным контейнером, выше меня, в котором скрывалась такая мощь, что и представить сложно, страх пропал. Ну, очередная металлическая коробка. Да и ладно.

— Ну что? — спросил я Ника, когда тот завершил обход и осмотр контейнера.

— Да вот ничего, — вздохнул он. — Не понимаю даже, с чего начать. Я без понятия, как эта штука открывается и что с ней делать.

— Провод там перерезать. Красный или черный. Шанс, если даже не знаешь какой, все равно высокий.

— Марти! Здесь нет никаких проводов, никаких волшебных кнопок, таймера или волшебного замочка с ключом. Ничего! Я ничего не могу, понимаешь? Можно поискать инструмент, чтобы попробовать разобрать этот ящик, но скорее всего мы не успеем.

Похоже, что Ник совсем не шутил. Он уселся на пол пещеры, положил голову на колени и обхватил руками. И вот тут-то мне стало страшно. Да так, что в горле комок застрял, а левая нога вдруг задергалась.

— То есть мы ничего не можем?

Ник сидел и ничего не отвечал. Он только слегка покачивался, словно вошел в транс. Точь-в-точь, как те люди рядом со зданием Совета, которые после сражения казались совершенно потерянными.

— А ну-ка вставай, — толкнул его я, но Ник не сказал ни слова. — Думай, тебе говорю! Расселся и сдался? Шевели мозгами! Я б тебе помог, да нету мозгов, как у тебя! Думай, Ник! Думай, пожалуйста.

— Бесполезно, Марти, — вздохнул он. — Выходит, что в этот раз мы проиграли.

— Да с чего бы это? Просто ты сдался! Давай подумаем, и точно найдем выход! Обезвредим её, утащим куда-нибудь, в пропасть скинем…

— Какую еще пропасть?

— А ты не слыхал? Все говорят, что тут у Лосева есть какая-то глубокая-преглубокая пропасть в шахте, куда скидывают всякий мусор и тех, кто провинился.

— Ерунда какая-то, — поморщился Ник и встал. — Даже если и есть пропасть, что с того? Скинем туда бомбу — воронка все равно выйдет знатная. При большой глубине тут образуется трубка, часть породы испарится. Все это никак не поможет ни нам, ни шахте.

— Ладно мы, а если это спасет колонию? — спросил я тихо.

— Не сильно спасет, шахты все равно не будет. Оттащим мы его с тобой как-то или нет — конец один. Риттеры отправят сигнал и «бум»! — показал Ник руками огромный шар взрыва. — И нет ни нас, ни шахты.

Вдруг, он изменился в лице, прищурил глаза и начал что-то усиленно считать в уме.

— Сигнал… сигнал… сигнал, — бормотал Ник, шевеля пальцами, словно рисуя формулы. — Марти, ты гений! Нам не надо обезвреживать бомбу — достаточно будет её экранировать! Сделать так, чтобы сигнал до нее не дошел.

— А это можно сделать? — спросил я с опаской.

— Смотри: здесь нет проводов, и уж точно никакого квантового передатчика, поэтому сигнал будет простой — волновой, и он далеко вглубь горы не заберется. А значит, где-то возле входа оставили усилитель, иначе сигналу не пробиться сюда.

— Так давай мы вырубим этот усилитель! — воскликнул я.

Это казалось отличной идеей, простой в исполнении. Ну, в смысле, от меня тут требовалось только довести до усилителя Ника. А уж ему сделать оставшуюся мелочь.

— Скорее всего, именно его на входе в шахту стерегут дроны.

— И что? Снова нет вариантов?

— Теперь как раз есть. Нам надо просто оттащить заряд как можно глубже, чтоб он потерял связь с усилителем. Думаю, на полкилометра хватит.

— А в милях? Надоел ты со своими километрами!..

— Ты уж привыкай, — ухмыльнулся Ник, подмигнув мне.

С души свалился камень — мой друг вернулся. Жизнерадостный, уверенный в себе, а не этот задумчивый и сомневающийся.

— Если там и впрямь есть штольня, пропасть или какая-то впадина, то это может нам помочь.

— А если мы туда скинем, не рванет?

— Ты чего, не знаешь, как происходит атомный взрыв? Серьезно?

Я просто помотал головой, при этом крепко задумался, не двинуть ли Нику по шее за такие издевательства?

— Не рванет, не бойся. Простого падения будет недостаточно для запуска реакции деления.

— Ладно, тогда потащили! — слушать дальше заумности от Ника у меня не было ни желания, ни настроения.

Мы взялись, и попытался сдвинуть контейнер с места. Он поддавался, но был настолько тяжёлым, что мы поняли – даже вдвоём его ни за что не утащить.

— Погрузчик! У Лосева должны быть гравипогрузчики! — вспомнил я.

Минут через десять мы отыскали один, и еще через десять, с незнамо какой попытки, смогли погрузить на него контейнер. От тяжести погрузчик просел почти до самого пола, но все еще работал.

— Потащили! — крикнул я… и тут погас свет.

— Похоже, после штаба роботы взялись за электростанцию, — сказал Ник задумчиво. Судя по голосу, он пытался что-то подсчитать.

— Потащили уже! — поторопил я его.

— Да, поторопимся. С учетом объема пространства, у нас с тобой минут двадцать, пока не заснем.

— Чего?

— Вентиляция отрубилась вместе со светом. Скоро нам станет недоставать кислорода.

— Тогда нечего болтать! Потащили!

Шаркая об пол, погрузчик двигался вперед — не очень быстро, но главное, что двигался. Порой то я, то Ник проверяли путь — если б мы наткнулись на что-то и контейнер свалился, погрузить его обратно мы не смогли бы.

Дышать становилось все трудней. Толкать. Шаг, еще один, еще. Навалиться, толкнуть, подойти. Груз двигался, но очень медленно, а сил не оставалось. Может, я снова стал той самой скрюченной креветкой? Или просто просыпаюсь от странного пугающего сна. Навалиться, толкнуть, подойти.

Ник снова ушёл вперёд проверить путь, и я не сразу понял, что больше не слышу его голоса. Может, я оглох? Да нет, себя я слышал отлично. Голова заболела. Воздуха бы… Больше воздуха! Но где же Ник?

— Ник! Ты куда пропал? — эхо подхватило мой голос, повторило вопрос. Но ответа не было. Хотелось бросить погрузчик и бежать искать Ника, но тогда я могу не найти обратный путь. Как же хочется спать, и голова совсем мутная. Надо всё же проверить путь впереди — вдруг сейчас упрусь?

— Ой! — воскликнул я, споткнувшись обо что-то мягкое, и чуть не упал на пол.

— Ой. Ой, — повторило эхо издевательски.

Что это? Неужели… Точно! Это Ник! Дрожащими руками я попытался нащупать его запястье, чтобы проверить пульс. Никогда это у меня не получалось. Ну а где сердце? Стучит?

Сердца я тоже не нашел, зато услышал тихое сопение и почувствовал рукой, что грудь Ника слегка поднимается и опускается. Жив! От злости мне захотелось его пнуть, но я, конечно, сдержался. Извини, Ник, мне надо идти, но я еще вернусь.

Шаг за шагом я уходил внутрь горы, толкая контейнер. Шарканье ног теперь слышалось как-то по-другому.

— У-у-ух, — просипел я в темноту, и эхо совсем по-другому отразилось от стен. Похоже, что я уже глубоко в тоннеле. Но достаточно ли глубоко?

Навалиться. Толкнуть. Подойти. Или подойти, навалиться. Или я все же креветка. Хочется к солнцу. В реку. Под водопад. И спать. Как же хочется спать.

Толкнуть.

Свет. Что-то изменилось. Откуда? Какая разница? Спать. Или это что-то важное? Я споткнулся и упал на колено. У-ух! Боль прорезалась сквозь сон, на глаза сами собой навернулись слезы — но голова на короткое время прояснилась.

Свет шёл от контейнера. Он готовиться рвануть? Интересно, почувствую ли я что-нибудь? На всякий случай я обошёл его, и увидел: на передней стенке зажглось синим небольшое окошко.

Что там написано? Написано же что-то? Глаза отвыкли от света. Не могу сфокусироваться. Дышать… Тяжело. Ну! Что же там?

На контейнере светилась надпись: «Нет связи».

— Мы успели, Ник, — прошептал я.

А потом опустился на пол и, кажется, уснул.