Изгнанница. Искра Императора

11

Эм… что⁈

— Нет! — вырвалось у меня раньше, чем я успела остановить свой протест против императорского беспредела. Ну а как еще это назвать? Сначала он меня выгоняет, потом выясняется, что у него роман с Анастой, потом, что из меня вытащат искру…

Или он внезапно передумал? С чего бы?

Выяснять его планы прилюдно был не лучший вариант: Беркинсон и так смотрел на меня, открыв рот, очевидно, ждал, что меня за такое поразят мощью императорского гнева на месте. Я, если честно, тоже об этом задумалась, особенно вспомнив, как этот деспот вел себя перед нашим с ним расставанием.

Но драгоценный супруг лишь хмыкнул.

— Все в порядке, Беркинсон, распорядитесь по поводу ужина. Перед этим мы с вами переговорим. — После чего дракон взглянул на меня. — Альви.

Мне не оставалось ничего иного, как положить ладонь на сгиб его локтя. Я и так наговорила на десяток казней, судя по обманчиво-спокойному выражению его лица, еще и на ты перешла. Когда разозлилась. Не то чтобы это было неправильно в моем понимании, но, когда пытаешься выжить в другом мире со своими законами… и драконами, лучше вести себя осторожнее. Эх, Аглая-Аглая, ничему тебя жизнь не учит!

К счастью, император был настолько… император, что мое «нет», по всей видимости, всерьез не принял. Мы выдвинулись в сторону покоев, и, чем ближе мы к ним становились, тем отчетливее в голове мерцала неоновая вывеска: «Опасность. Осторожно, опасность!»

Конечно, опасность! С чего бы моему супругу хотеть остановиться со мной в одной комнате? Уж точно не шарады до утра разгадывать. Кстати…

— Надолго ты в Лавуаль? — поинтересовалась я как нельзя более равнодушно. Уж если начала тыкать, надо продолжать. Может, я его затыкаю, и он улетит обратно?

— Зависит от того, как быстро я решу все вопросы.

— А какие у тебя здесь вопросы?

За что получила очередной императорский взгляд: холодный и жесткий.

— Я подумала, что ты прилетел извлечь искру, — пожала плечами я. — Нет ничего удивительного в том, что меня это волнует.

Взгляд стал еще более тяжелым.

— Я же говорил, что не желаю тебе смерти.

— А чего желаешь? — вырвалось у меня.

Привычка говорить прямо и решать все вопросы на месте в данном случае сыграла против меня. У императора стал такой взгляд… драконий, зрачки вытянулись в вертикаль.

— Чего я желаю, Альви, ты узнаешь за закрытыми дверями.

Ой. Вот зачем я это вообще спросила⁈

Тем более что ощущение его близости действовало на меня с каждым шагом все больше и больше. Во время первой (и последней) встречи во дворце я не успела прочувствовать это в полной мере, меня лишь зацепило по касательной, сейчас же искра внутри явно радовалась прибытию источника, из которого в меня подселилась. Кожу словно покалывало иголочками, рука под моей ладонью, словно выточенная из камня, казалась сейчас просто раскаленной. Как будто это наше касание зажигало огонь, грозящий спалить весь замок в гигантском костре.

Вообще-то я теперь знала, откуда у этого ноги растут: не зря столько читала про Искр. Они созданы для того, чтобы рожать драконят, а подселенное внутри пламя будет всегда стремиться к слиянию с тем, кто его подарил, поэтому естественная реакция моего тела была… ну, скажем так, совсем не той, которую мне хотелось бы чувствовать. Даже удивительно, что у Альви и этого дракона ничего не получилось, с такой-то химией! Как мне кажется, от такого драконята должны пачками получаться.

Или дело в том, что он раз в месяц к ней заходил?

Как бы там ни было, я с ним драконят делать не собиралась, я с ним вообще ничего делать не собиралась, поэтому каждый новый шаг приближал меня к катастрофе. Катастрофе, которая вот-вот произойдет: до покоев уже оставалось пять метров… четыре… три… два… один…

— Я бы хотела отдельные покои, — произнесла я. — Доктор сообщил, что если я хочу, чтобы процедура извлечения искры прошла с наименьшими потерями, мне нельзя волноваться… ай!

Император вдруг перехватил меня за запястье, распахнул дверь и так резко втолкнул в комнату, что я успела ощутить порыв теплого воздуха на щеках. Здесь и впрямь было натоплено, но сейчас уютное тепло было совсем не таким, как раньше. Потому что меня припаяло к стене императором. В смысле, его ладонью, без труда удерживающей Альвины запястья над головой. Он возвышался надо мной, как гора, в ледяной синеве глаз горело драконье пламя.

— Мне нравится тебя волновать, Альви, — вкрадчиво произнес он.

Память как-то не вовремя подкинула первую брачную ночь, когда император сделал нужное дело, встал и ушел, а потом Альви рыдала в ванной. И сколько их было, таких ночей… Никаких нежностей, никакой ласки, чисто процесс… Вся влюбленность Альви должна была раствориться сразу же, но, видимо, сработала искра, она снова и снова надеялась, и ждала, и верила, что когда будет зачат ребенок, все изменится. Нет, беру свои слова по поводу драконят назад! В таких условиях даже тараканы зарождаться не станут, не говоря уже о красивых крылатых созданиях!

— Нравится видеть тебя такой, — неожиданно хрипло произнес он и провел ладонью по моей щеке. Шее. Спустился к ключицам…

Он об скалу, что ли, долбанулся, когда летел⁈ Никогда так не нежничал с Альви, это вот сейчас вообще что?

— Я… мне…

Дурацкая искра все не так поняла. И загорелась. Но, в отличие от ситуации с адмиралом, она покатилась не в лоб императору, а по моему телу, волнами тепла. Я с ужасом осознала, что конкретно этому телу совершенно не хочется сопротивляться, а еще, что этому конкретному императору совершенно точно это известно!

Потому что на ключицах он не остановился, скользнул пальцами ниже, к кружеву лифа.

Ну уж нет! Я не Альви, и не позволю с собой так обращаться! Может, это тело и превратилось в ходячую искру, но я-то существо разумное! И, в отличие от Альви, никогда не была в него влюблена!

Я вонзила в императора холодный взгляд, пусть знает, что не только ему льда в глаза отсыпали! И спокойно, тем самым голосом, которым тормозила излишне зарвавшихся в общении статусных клиентов, которые считали, что мы работаем не по договору оказания услуг, а по договору пожизненного рабства, произнесла:

— Убери руки.

В глазах дракона полыхнуло нечто, что мне однажды уже доводилось видеть, в тот самый день, когда он меня экстренно отослал. Правда, в тот день, оно не было таким диким, звериным, первобытным. Меня окатило волной магии, сшибающей все мои барьеры, а после меня резко развернули лицом к стене, задирая платье.

Как раз в тот самый момент в дверь отчаянно заколотили, а спустя мгновение в комнату влетела Ханна. Которая приложила ладони к щекам и выдохнула:

— Ох… ох, простите…