Истинная: Вишневый Сад Попаданки

Глава 10

Я проснулась не в своей постели, а в кресле у камина, укутанная в колючий шерстяной плед. Шея затекла, во рту был странный привкус — сладкий, металлический, вяжущий. Вкус вишневой магии и чужой крови.

Первые секунды я просто моргала, глядя на потолок, где в утренних лучах, пробивающихся сквозь плотные шторы, танцевали пылинки. В голове было пусто и звонко, как в пустом колоколе.

А потом память обрушилась на меня лавиной.

Ночь. Холод. Рэйвен, умирающий на моем полу. Вкус его ледяных губ. И тот поцелуй — жадный, отчаянный, выжигающий душу.

Я резко села, сбрасывая плед. Сердце тут же пустилось в галоп, словно я пробежала марафон.

Мой взгляд метнулся к дивану.

Он был пуст.

Смятые простыни, сбитые подушки — следы борьбы человека с собственной смертью. Но самого Герцога не было.

— Сбежал? — прохрипела я. Голос спросонья был низким и чужим.

— Не сбежал, хозяйка. Осматривается.

Голос Казимира донесся с каминной полки. Домовой сидел там, болтая ногами в полосатых чулках (сшитых мной из старых рукавов), и грыз сухарь. Вид у него был довольный и хитрый.

— Живой? — спросила я, потирая виски.

— Живее всех живых, — фыркнул Казимир. — Встал с рассветом. Походил по комнате. Потрогал стены. Посмотрел на тебя спящую... долго так смотрел, я уж думал, будить начнет. Ан нет. Вздохнул тяжело, рубашку натянул и ушел наверх, в ванную. Вода там шумит уже полчаса. Отмывается от грехов, наверное.

Я выдохнула, чувствуя странную смесь облегчения и разочарования. Он не сбежал. Он здесь. В моем доме. Моется в моей ванной.

Я посмотрела на свои руки. На запястьях все еще чувствовались фантомные следы его пальцев — жестких, горячих.

«Что я наделала? — подумала я, вставая и разминая затекшую спину. — Я спасла своего врага. Я дала ему оружие. Теперь он здоров, полон сил и знает мой секрет».

Но жалеть было поздно. Я — агроном. Если дерево посажено, его надо растить или выкорчевывать. С Рэйвеном придется... взаимодействовать.

— Мне нужно переодеться, — сказала я сама себе. — И привести себя в порядок. Я не собираюсь встречать его в мятом платье и с гнездом на голове.

Я метнулась в свою комнату, стараясь не шуметь. Бархатное бордовое платье, вчерашний символ моего триумфа, теперь казалось неуместным. Слишком пафосным для утра, слишком напоминающим о том, что случилось ночью.

Я выбрала простое, но добротное платье из плотной шерсти цвета слоновой кости. Оно было теплым, удобным и, что немаловажно, с высоком воротом, скрывающим шею. Надела поверх него свой любимый рабочий передник с вышитыми вишенками на кармане. Волосы заплела в тугую косу.

— Так-то лучше, — сказала я отражению. — Ты хозяйка поместья, Алиса. Деловая женщина. А не романтическая героиня, которая тает от поцелуев.

Спустившись на кухню, я первым делом проверила печь. Огонь горел ровно. Тесто, поставленное с вечера на опаре из «Медовой вишни», поднялось пышной шапкой, грозясь убежать из кадушки.

— Казимир, доставай сковороды, — скомандовала я, завязывая тесемки фартука потуже. — Будем печь блины. И варить кофе. Нам нужно много энергии.

— Кофе? — оживился домовой. — Тот самый, черный, горький, от которого глаза на лоб лезут?

— Он самый. У меня осталась последняя горсть зерен из пайка Гролла. Сегодня особый случай.

Через двадцать минут кухня наполнилась ароматами, от которых даже мертвый бы воскрес. Запах жареного теста, топленого масла, сладкой ванили и крепкого, терпкого кофе. Я работала быстро, привычными движениями наливая тесто на раскаленный чугун.

Шшш-пшш... — пела сковорода.

— Доброе утро, леди Алисия!

Стук в дверь черного входа заставил меня вздрогнуть.

Я обернулась. На пороге, стряхивая снег с плеч, стоял лейтенант Даррен.

Он выглядел как иллюстрация к сказке о добром молодце. Высокий, румяный с мороза, с открытой, сияющей улыбкой. В руках он держал деревянный ящик с инструментами.

— Даррен! — я искренне обрадовалась. Его нормальность была как глоток свежего воздуха после удушающей драмы с Рэйвеном. — Проходите! Вы как раз вовремя. Блины с пылу с жару.

— Я вообще-то по делу, — смутился он, но носом потянул воздух так жадно, что стало ясно: дело подождет. — Вы просили полки в оранжерее поправить. И ящик для рассады привез, как заказывали.

— Полки — это святое. Но сначала завтрак. Война войной, а обед по расписанию. Садитесь.

Даррен снял полушубок, оставшись в форменном кителе, который ладно сидел на его широких плечах. Он был красив той простой, понятной мужской красотой, которая обещает надежность, а не эмоциональные качели.

Мы сели за стол. Я поставила перед ним стопку блинов, политых джемом из «Медовой вишни», и кружку кофе.

— Рассказывайте, что в гарнизоне? — спросила я, отпивая из своей чашки.

— Тихо, Ваша Светлость. Солдаты довольны. Брам снова начал проводить строевую подготовку, гоняет молодых так, что пыль столбом. И все благодаря вам. Ваши... э-э... витамины творят чудеса.

Он улыбнулся, и в уголках его глаз собрались лучики морщинок.

— Знаете, Алисия... — он впервые назвал меня по имени без титула, и это прозвучало удивительно интимно. — Я служу здесь пять лет. Я видел только лед, смерть и безнадегу. А потом появились вы. И принесли весну.

Он накрыл мою руку своей ладонью. Его рука была теплой, шершавой, надежной.

— Я просто делаю свою работу, Даррен, — мягко сказала я, не отнимая руки. Мне было приятно это тепло. Простое человеческое тепло без примеси темной магии и роковых страстей.

— Нет, это не просто работа. Это...

Скрип.

Звук был тихим, но в уютной тишине кухни он прозвучал как выстрел.

Мы оба обернулись.

В дверном проеме, ведущем в холл, стоял Рэйвен.

Если Даррен был солнцем, то Рэйвен был полярной ночью.

Он был одет в свежую рубашку (мою, из запасов отца, которые я привезла с собой — она была ему чуть узка в плечах, натягиваясь на мощных мышцах) и черные брюки. Он был бос. Волосы, еще влажные после душа, падали на лоб темными прядями.

Но главное — его вид.

Он выглядел пугающе здоровым.

Исчезла та болезненная худоба, которая делала его похожим на призрака. Кожа приобрела оттенок слоновой кости, под ней играли жизнью налитые мускулы. Он стоял, опираясь плечом о косяк, скрестив руки на груди, и смотрел на нас.

Точнее, он смотрел на руку Даррена, которая все еще накрывала мою ладонь.

В кухне резко похолодало. Я увидела, как пар, поднимающийся от блинов, перестал клубиться и замер в воздухе, начав кристаллизоваться. Окна мгновенно покрылись морозными узорами.

— Доброе утро, — произнес Рэйвен.

Его голос был тихим, бархатным, с легкой хрипотцой. Но от этого тона у меня по спине пробежал табун ледяных мурашек. Это был голос хищника, который вошел в свою пещеру и обнаружил там постороннего.

Даррен вскочил так резко, что стул с грохотом опрокинулся назад. Он вытянулся в струнку, лицо его побледнело, но взгляд остался твердым.

— Ваша Светлость! — отчеканил он, отдавая честь. — Здравия желаю! Не знал, что вы... уже встали.

— Очевидно, — Рэйвен медленно, тягуче прошел в кухню. Он двигался как большая кошка — бесшумно и опасно. — Я вижу, лейтенант, служба в гарнизоне стала совсем необременительной? Раз у начальника охраны есть время на утренние чаепития с моей женой?

Он сделал ударение на слове «женой». И в этом слове было столько яда и собственничества, что воздух зазвенел.

— Я прибыл по делу, сир, — Даррен не отступил, хотя аура Герцога давила на плечи, пригибая к земле. — Починить полки в оранжерее. Леди Алисия пригласила меня к столу.

— Полки, — повторил Рэйвен, останавливаясь у стола. Он взял блин с тарелки, повертел его в длинных пальцах. — Значит, теперь это так называется? Полки?

Он поднял глаза на меня.

В его взгляде бушевал шторм. Синий, электрический. Я видела в нем не только злость. Я видела ревность. Дикую, иррациональную, первобытную ревность самца, который увидел, что на его женщину смотрит другой.

— Лейтенант, — сказал он, не глядя на Даррена, продолжая сверлить меня взглядом. — Вы свободны. Полки подождут. У Леди Алисии сегодня... другие планы.

— Но, сир... — начал было Даррен.

— Вон, — тихо, почти ласково произнес Рэйвен.

Стекло в окне треснуло. Тонкая паутинка разбежалась по раме.

Даррен бросил на меня быстрый, извиняющийся взгляд. Он понимал, что спорить сейчас — значит подписать себе приговор. Или, что хуже, подставить меня.

— Слушаюсь, Ваша Светлость. Приятного аппетита, леди Алисия.

Он подхватил свой ящик с инструментами и вышел через черный ход, плотно закрыв за собой дверь.

Мы остались одни.

Тишина стала такой плотной, что её можно было резать ножом. Казимир, до этого сидевший на шкафу, благоразумно растворился в тенях.

Рэйвен медленно поднес блин к губам и откусил кусок. Прожевал, не сводя с меня глаз.

— Вкусно, — констатировал он. — Медовая вишня? Та самая, которой ты кормишь весь гарнизон?

— Даррен — мой друг, — сказала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. Я взяла свою чашку с кофе, используя её как щит. — Он помогал мне, когда ты бросил меня здесь замерзать. Он привез дрова. Он вставил окна. Он вел себя как мужчина, в отличие от некоторых.

Глаза Рэйвена вспыхнули.

— Друг? — он обошел стол и встал за моей спиной. Я чувствовала жар, исходящий от его тела. — Я видел, как он смотрел на тебя, Алиса. Друзья так не смотрят. Так смотрят голодные псы на кусок мяса.

— Не смей так говорить о нем! — я резко повернулась на стуле. — И не смей указывать мне, с кем пить чай!

— Я твой муж! — рявкнул он, и его самообладание дало трещину. — Я Герцог дель Тор! И я не потерплю, чтобы моя жена устраивала из моего поместья проходной двор для солдатни!

— Твоя жена? — я вскочила, отшвырнув стул. Гнев, копившийся неделями, вырвался наружу. — Ах, теперь я твоя жена? А где ты был три дня назад? Где ты был, когда я спала в шубе на куче тряпья? Где ты был, когда я грела руки о кружку с кипятком, чтобы не отморозить пальцы?

Я ткнула пальцем ему в грудь. Туда, где под тонкой тканью рубашки билось его здоровое, сильное сердце. Сердце, которое я запустила заново.

— Ты отказался от меня, Рэйвен. Ты назвал меня пустышкой. Ты сослал меня. Ты фактически развелся со мной, оставив только титул, чтобы не марать честь рода. Так вот, слушай меня внимательно.

Я подошла к нему вплотную, задирая голову.

— Я здесь не гостья. Я здесь Хозяйка. Я подняла это место из руин. Я создала Сад. Я наладила быт. А ты... ты здесь чужак. Ты гость, который ворвался в мой дом, упал в обморок, сожрал мой самый ценный ресурс, а теперь смеет качать права?

Рэйвен смотрел на меня сверху вниз. Его грудь тяжело вздымалась. На скулах ходили желваки.

Но я видела, как меняется его взгляд. Ярость уходила, уступая место чему-то другому. Изумлению. И... уважению?

— Ты спасла меня, — глухо произнес он. Это был не вопрос.

— Спасла, — кивнула я. — И это стоило мне дорого. Маточник «Алой Королевы» — бесценный артефакт. Я могла бы вырастить из него рощу. А потратила на то, чтобы вытащить тебя с того света.

Я отошла к буфету, где лежал заранее подготовленный листок бумаги.

— Кстати, о расходах.

Я взяла счет и протянула ему.

— Вот. Ознакомься.

Рэйвен взял листок. Пробежал глазами по строчкам.

Вызов целителя (ночной тариф) — 50 золотых.

Маточник «Алой Королевы» (эксклюзив) — 500 золотых.

Аренда дивана в гостиной — 10 золотых.

Моральный ущерб (испуг домового и порча нервов Хозяйки) — 100 золотых.

Итого: 660 золотых империалов.

Его брови поползли вверх.

— Шестьсот шестьдесят золотых? — переспросил он, поднимая на меня взгляд. — Ты серьезно?

— Абсолютно. Я бизнесмен, Рэйвен. Услуги стоят денег. Ты жив? Жив. Боль ушла? Ушла. Плати.

В его глазах заплясали бесята. Впервые я увидела в них не лед, а живую эмоцию. Он вдруг усмехнулся. Усмешка была кривой, но настоящей.

— Ты невероятная женщина, Алисия, — покачал он головой. — Другая бы рыдала от счастья, что муж выжил. А ты выставляешь счет.

— Слезами дом не отопишь, — парировала я. — А золотом — вполне.

Он полез в карман брюк (видимо, переложил кошель вчера). Достал туго набитый мешочек. Бросил его на стол рядом с блинами.

— Здесь двести. Остальное пришлют из Цитадели векселем. Я принимаю твои условия.

Я моргнула. Я не ожидала, что он согласится так легко. Я думала, он начнет кричать, торговаться, давить властью.

— Принимаешь?

— Да. Ты спасла мне жизнь. Жизнь Герцога стоит дороже шестисот монет. Считай, что я получил скидку.

Он подошел ко мне. Теперь, когда он был спокоен, его близость действовала на меня иначе. Пугающе. Магнетически.

— Но есть одно условие, — тихо сказал он.

— Какое? — я напряглась.

— Я остаюсь.

— Что?

— Я остаюсь в «Черном Утесе». Официально — с инспекцией границ. Неофициально... — он сделал паузу, глядя на мои губы. — Мне нужно восстановление. Твой... метод лечения оказался эффективным. Мне нужно быть рядом с Источником.

— Рядом с Источником или рядом с женой? — вырвалось у меня.

— А есть разница? — он наклонился ниже. Его дыхание коснулось моего уха. — Вчера ночью, Алиса... ты не оттолкнула меня. Ты ответила.

Я вспыхнула, как спичка.

— Я спасала тебя! Это была передача магии!

— Называй как хочешь, — он выпрямился, но не отошел. — Но я чувствовал твой отклик. И ты его чувствовала. Между нами связь. И пока я не пойму, что это и как оно работает, я никуда не уеду.

— Это опасно, — попыталась я возразить, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Марисса... Император...

— Плевать на них, — отрезал он. — Здесь моя земля. Мой дом. И моя жена. Я буду жить здесь. И я буду платить за постой, раз уж ты так ставишь вопрос.

Он обвел взглядом кухню.

— Но с одним условием. Никаких лейтенантов за завтраком. Никаких чужих мужчин в моем доме. Ты торгуешь — хорошо. Но в дом никого не пускаешь. Это вопрос безопасности. Моей и твоей.

Я смотрела на него. Властный, сильный, невыносимый. Он пытался вернуть контроль, но делал это уже не как тиран, а как партнер. Жесткий, но готовый договариваться.

И я понимала, что не могу его выгнать. Не после того, что случилось ночью. Не после того, как моя магия сплелась с его.

— Хорошо, — сказала я холодно. — Ты можешь остаться. Как гость.

— Как гость, — согласился он, и в его глазах мелькнул торжествующий блеск.

— Комната для гостей в северном крыле. Постельное белье — 5 золотых в сутки. Завтрак не включен. Стирка — отдельный прайс.

Рэйвен рассмеялся. Громко, искренне. Этот звук был таким неожиданным в этом доме, что даже Казимир выглянул из-за шкафа.

— Ты разоришь меня, ведьма, — сказал он, беря со стола еще один блин. — Но, демоны меня побери, мне начинает это нравиться.

Он откусил блин, глядя на меня с нескрываемым интересом.

— А теперь налей мне кофе. За счет заведения. Или это тоже стоит пять золотых?

Я фыркнула, поворачиваясь к плите, чтобы скрыть предательскую улыбку.

— Для постоянных клиентов первая чашка бесплатно.

Я налила кофе, чувствуя его взгляд на своей спине. Тяжелый, горячий, собственнический.

Война перешла в новую фазу. Это была уже не осада. Это были переговоры. И, кажется, я только что сдала в аренду угол в своем сердце самому опасному мужчине Империи.

— Кстати, — сказал он, принимая чашку. — Платье тебе идет. Но то, бордовое... оно мне нравится больше. Надень его к ужину.

— Ужин стоит 50 золотых, — огрызнулась я.

— Договорились, — подмигнул он.