Инквизитор IV

Глава 10 Поход на запад

Глядя на окруженных смутьянов, могу решительно сказать — такой вид мне нравился. Адреналин буквально бурлил в крови, губы растягивались в дружелюбном оскале. Ни сомнений. Ни нерешительности. Только уверенность в собственных действиях.

— Итак, а теперь говорить буду я, — произнес, поднимаясь с кресла. — Вы явились сюда ко мне, чтобы требовать. Требовать у своего сюзерена, которому поклялись служить. И более того, что вы сделали? Вы обозвали нелюдью ту, кто сражался с нами с самого начала. Ту, кто спасала жизни. Мою, отца Клемента, многих из здесь присутствующих. Наконец ту, кого сам Единый признал достойной. И какое же наказание за это следует присудить?

Задав этот вопрос, я шагнул к мятежникам, материализовав в руке эспадон. И, кажется, только сейчас до них начало доходить в насколько дрянной ситуации они оказались.

— Прошу простить! — воскликнул один из смутьянов, простой мечник. — Я не знал о заслугах леди Марии! Я… я искуплю! Прошу, дайте мне шанс!

Видя пример товарища, второй мечник также рухнул на колени, отчаянно стуча зубами от страха.

Я остановился и перевел взгляд на других недовольных. Те еще колебались

— Войско может пережить потерю двоих, — произнес как будто про себя, но те, кто надо, услышал.

— Я приношу свои извинения, — произнес Джастин, упав на одно колено. Его сообщник немедленно повторил этот маневр.

— Извинения… Извинениями сыт не будешь. А потому каждый из вас окажется наказан. Вы двое, — резкий поворот в сторону мечников. — Ваш проступок не столь серьезен, и раскаянье его смягчает. А потому я буду милостив — две недели на самых черных работах.

Мечники вздохнули с облегчением, видимо на самом деле готовились к худшему.

— Теперь вы, — поворот к рыцарю и его напарнику-оруженосцу. — Вы являетесь организаторами этой мерзости. Вы последними принесли извинения да и искренности в них я не услышал.

— Мы…

— Молчать! — перебил пытавшегося что-то сказать Джастина. — Ваша вина больше и правильней было бы немедленно устроить казнь. Однако… на этих землях Единый нуждается в каждом солдате. Если только тот не действует во вред делу Господа… Насчет вас, я еще не решил, можете ли вы принести пользу Единому или становитесь помехой. Значит, это покажут ваши дела.

Я вновь замолчал, будто бы обдумывая приговор, хотя в действительности рассмотрел множество вариантов еще до этого события. И сейчас уже остановился на одном.

— Вам надлежит искупить кровью проступок. С этого момента вы будете идти первыми в самые опасные места. Стоять первыми в ряду. Прикрывать отступление, если это потребуется. И если совершите еще один проступок, то наказание будет одним — смерть. Вам все ясно?

— Да сир, — тихо ответил Джастин.

— Тогда идите вон.

Несостоявшиеся мятежники удалились из зала очень быстро, едва не теряя подошвы сапог. В помещении остались только верные мне люди. Некоторое время сохранялось молчание. А затем тишины разбили хлопки ладоней.

— Отлично ты их вздрючил, Энквуд. Только так и надо!

Слова паладина тут же подхватили другие воины, посеяв одобрительный гул. Я же бросил мимолетный взгляд на системные сообщения и на миг остолбенел. Мало того, что репутация со всеми присутствующими скакнула вверх, но даже с наказанными мечниками она повысилась. А с Джастином умудрилась сохраниться на примерно том же уровне. Так что это выходит, я всегда мог действовать именно так? Брать своей властью, силой верных людей? Да черт возьми, неужели все проблемы с Карлосом были вызваны исключительно моей нерешительностью? Если так, то оставалось лишь скрипеть зубами и твердо себе завещать больше не проявлять позорной слабости. Быть всегда твердым. Что я и осуществил немедленно, затеяв небольшое выступление перед покоренными викингами.

Тут стоило пояснить, кто же именно из местных жителей оказался под моей властью. А были это люди двух категорий. Первая, немногочисленная — те, кто решил сражаться, но вовремя сдался. Таких осталось немного, и они содержались под стражей. Вторая же — мирные жители. Которые в большинстве своем оказались представлены женщинами, детьми и стариками. Взрослых здоровых мужчин в живых практически не осталось, а все потому, что северный народ являлся крайне воинственным и даже простой бонд почитал своим долгом взять в руки оружие, если нападали на его дом. Да что там, во время битвы сражались даже женщины, впрочем, безуспешно. Те же, кто теперь остался в живых, можно было отнести к худшим представителям викингов. По крайней мере по их собственным представлениям. Но это же дарило мне надежду, что попыток восстать не случится. Ну а чтобы шанс на мирное сосуществование стал крепче, я и произнес речь.

Обращение мое являлось крайне простым и состояло из нескольких тезисов. Первое — мы победили, а значит сильнее викингов. Второе — нас поддерживал Единый, а их шестеро богов, а раз так, Единый сильней всей шестерки вместе взятой. И наконец третий тезис, или скорее, вывод из озвученного. У викингов есть два пути. Первый — продолжить чтить своих слабых богов и самим остаться слабыми. Второй — начать почитать Единого и примкнуть к настоящей силе, а также получить право сражаться с нами плечом к плечу.

Насколько такая пропаганда была эффективна, сказать сложно. Викинги не стали бросаться ко мне с намерением растерзать святотатца. Но и очереди из желающих сменить веру не образовалось. Однако по итогам обстановка в поселении чуть успокоилась. Настолько, чтобы рискнуть оставить здесь небольшой гарнизон, а с главными силами устремиться в новый поход. Куда? Разумеется, в таинственное подземелье за шлемом и прочими сокровищами. Впрочем, мои планы касались не только его.

Распределение сил вышло следующим. Малому отряду из пятерки солдат надлежало исследовать восточную часть острова. Та в нынешний момент являлась белым пятном на карте, расположенным между городом викингов, гноллами и нереями. К слову, захваченный город получил название Приют. Второй отряд из пятерки воинов под предводительством оруженосца, направился к рыболюдам и тем же нереям. Ему надлежало сопроводить освобожденных пленников до их родного дома, а заодно проводить матросов, дабыне перегнали суда в бухту Приюта. Четыре десятка солдат, главным образом мечники, остались в качестве гарнизона. Ну а к самому подземелью направились чуть менее сотни бойцов, из которых не было ни одного слабее четвертого ранга. Оставалось надеяться, что жуткие катакомбы, проглатывающие всех в них забредавших, этим числом и качеством подавятся.

Главный отряд выступил в поход во второй половине дня. Из-за этого у нас оставалось не так много времени до заката, однако, учитывая что конечной точкой маршрута являлось подземелье, не столь важным было, когда мы его достигнем. Сама же дорога обещала оказаться безопасной.

Все потому, что опасная живность на острове выжить шансов не имела. Ее активно прореживали гноллы, викинги, медузы и конечно же драконы. Так что и нам за время пути к горе не попалось даже жалкой стаи волков. На нашем уровне силы, жалкой. Возможно, немногие хищники просто убрались с дороги мощного отряда. Тем более что шум, поднимаемый воинами в броне, идущими через редколесье, создавался такой, что разносился на целую версту. Чуть раздраженная этим фактом Марра не раз на данный факт указывала.

— Мы почти пришли, господин, — между тем произнесла Исалиш, так звали одну из медуз, поступивших ко мне на службу. Всего таких было шесть, а вместе с теми, кто смог пережить оборону замка, я получил уже полный десяток змеелюдов. Ситхаз справилась с поручением и сумела сагитировать всех спасенных из Приюта сородичей и даже уговорить их проводить отряд до родного селения.

Правда, прежде чем новобранцы согласились это сделать, пришлось поклясться именем Единого, что я не начну войну с их сородичами. Благо, дать такое обещание было легко, ведь я на самом деле не планировал ничего подобного. Даже если медузы также решат держаться независимости, это будет вполне приемлемым. Лишь бы между нами сохранялся мир, а дорога в подземелья являлась открытой. Хотя лучше было бы все же включить их в состав своего крайне маленького государства. Все же как лесные разведчицы, они сильно превосходили тех же егерей.

Благо до их поселения оставалось совсем немного, как и сказала Исалиш. На самом деле догадаться об этом можно было и без указания медузы. Как было известно еще от нереев, змеи сделали своим жильем древние развалины у подножия горы. Ну а она сама виднелась из любой части острова, а сейчас нависала над отрядом всей своей невообразимой мощью. Очень сложно судить о высоте этой твердыни, но, по ощущениям, около километра в ней имелось. Правда эта высота являлась скорее абстрактной цифрой, пытаться забраться на гору я даже не думал. На это банально не было времени, да и смысл? Разве что там обнаружится что-то по настоящему интересное? Но в этом случае куда разумнее произвести разведку с помощью ворона, чем карабкаться на такую кручу. Правда и это сделать пока являлось невозможным — банально отсутствовала лишняя мана. Пустой после сражения в храме Хель резерв к настоящему моменту заполнился лишь на три четверти, и еще девяносто единиц хранилось в Посохе источника магии, на самый черный день. Оставалась надежда, что этого запаса хватит.

Сигнал тревоги заставил отвлечься от посторонних мыслей, а затем и переключить зрение на глаза разведчицы. Все для того, чтобы увидеть наконец показавшихся хозяев этих мест. Медузы, до того подозрительно пассивно воспринимавшие вторжение в предгорья целой армии, сейчас окружили Ситхаз целым отрядом из дюжины особей. Ну что же, переговоры обещали оказаться не простыми, но интересными.

…

То же время, на сотню километров севернее.

Алан вновь парил в вышине, крепко держась в седле, закрепленном на спине своего любимого дракона. И снова получал истинное наслаждение от полета. Да, это ощущение оставалось его любимым, затмевая почти все иные. Ведь что может быть лучше теплого ветра, невероятной мощи послушного тебе создания и богатых красок мира под крылом? Разве что новые, еще не виданные земли? Однако именно таковые сейчас и раскрывались перед чернокнижником, отклонившимся от ранее изведанных маршрутов. Далеко внизу простирались дикие, еще необузданные земли — низкие горы, поросшие лесом холмы, крошечные клочки полей. Территория, только пока чужая, но которая уже в очень скором времени станет собственностью чернокнижника. Сегодняшний полет воздушной армии Алана был направлен именно на то, чтобы утвердить здесь свой статус.

«Господин, вижу разумных существ на восемьдесят градусов у высокого дуба» — неожиданно раздался в голове чернокнижника голос дракона.

Игрок посмотрел в указанное сторону и довольно легко нашел нужный ориентир, благо смог ранее научить своего питомца правильному целеуказанию. А вот отыскать разумных существ рядом с деревом ему так и не удалось. Что не удивительно, ведь игрок не обладал драконьим зрением.

«Кто это, можешь определить?» — спросил Алан.

«Люди» — был дан ответ.

Под это название подходило крайне много рас, однако чернокниник очень хорошо понимал, кто именно мог оказаться в этих краях. И его такая цель для атаки более чем устраивала. Алан довольно оскалился, радуясь удаче и немедленно приказал:

«Снижайся и сожги их дотла!»

«Я выполню приказ с радостью!» — ответил дракон и тут же вошел в крутое пике. Ветер завыл в крыльях, ударил в лицо, норовя вырвать из седла. Однако чернокнижник лишь исполнился глубокой радости, с замиранием сердце глядя, как стремительно приближается земля. Он верил в опыт и мощь своего зверя, и все же волна адреналина накрыла Алана едва ли не с головой и взорвалась эйфорией, когда дракон расправил крылья. Мощный толчок быстро перешел в скольжение, и вот уже громадная черная тень понеслась параллельно земле, едва не касаясь верхушек сосен.

Дракон рассчитал все с точностью до метра и теперь мчался на полной скорости, скрытый от глаз своих жертв лесным массивом. И именно благодаря этому неприятель заметил их только в самый последний момент, когда стало уже слишком поздно.

Обнаружившие угрозу люди закричали, заметались между деревьев. Шум устроенной паники оказался таковым, что даже перекрыл рев ветра. И эта неразбериха стала тем единственным, что люди успели сделать. Потому что еще через миг дракон раскрыл пасть и выпустил волну огня.

То, что черный ящер проделал затем стало едва ли не вершиной воздушного пилотажа. Не прерывая атаки, он качнул крыльями и заложил вираж. А затем вовсе замер на месте, оказавшись мордой к той стороне, откуда прилетел. А огонь стал своеобразным пунктиром его движения, с трех сторон охватив лагерь людей. Лишь одно направление осталось доступным для спасения, но оно же стало ловушкой.

Ибо жертвы тут же оказались атакованы прилетевшими следом за ящером гаргульями. Тяжелые, хорошо бронированные чудища не оставили противникам шанса даже ранить себя, не говоря уже о спасения. Последним штрихом оказался короткий плевок дракона в сторону центра лагеря, тут же занявшегося огнем.

Крики сгоравших заживо и раздираемых когтями людей утихли спустя минуту. Чуть дольше продержался огонь. Можно считать это игровой условностью, но лесных пожаров в «Землях» бояться не стоило. Все они утихали крайне быстро. Вот и теперь уже через пять минут дракон опустился на землю, а затем и чернокнижник сошел с седла. Игрок решил задержаться здесь всего из-за пары причин — желания оценить итог атаки и в то же время размять занемевшие конечности. И он оказался впечатлен.

Прежде зеленый, пышущий жизнью, участок леса превратился в выжженную пустошь. Под слоем пепла лишь с крайним трудом угадывались обгоревшие стволы деревьев, утварь и, конечно же, тела. Последних имелось немало. По результатам налета удалось уничтожить три десятка людей, правда большинство из них относились к первому и второму уровнем. Были мясом, на которое и время жалко тратить. С другой стороны, когда на данную территорию придут крестьяне Алана, подобные враждебные группы окажутся способны представлять угрозу. Так что он не зря совершил этот налет.

Неожиданно до ушей чернокнижника донесся странный, смутно знакомый звук. Интуиция подала знак, заставив обернуться и все для того, чтобы поймать грудью болт. Выстреливший в него из арбалета раненый воин зло и отчаянно усмехнулся, даже не пытаясь перезарядить оружие. Он понимал, что не успеет.

— Я знаю тебя, предатель, — прохрипел тот.

— Я ничего не обещал, — спокойно возразил чернокнижник, — а сейчас просто беру свое.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда наш господин вернется.

— С нетерпением буду ждать его, — ответил Алан и выпустил в противника огненную стрелу.

Заклинание ударило точно в голову арбалетчика, и оборвало тому жизнь. Чернокнижник же не стал задерживаться на пепелище. Ему еще надлежало обследовать немалую область и уложиться за этот самый день. Потому что уже завтра предстоял полет в иное место, куда опаздывать было ни в коем случае нельзя.

Алан запрыгнул в седло и скомандовал старт, более не оглядываясь. И возможно сделал это зря, потому что так и не смог заметить свидетеля этого события. Егерь, лишь по чистой случайности не успевший вернуться в лагерь, теперь с глухой ненавистью вглядывался в удаляющийся черный силуэт. Он отчетливо понимал, что не в силах навредить такому врагу и молился Единому, прося Господа вернуть того, кто мог совершить месть.