Инцел на службе демоницы 3: Добро пожаловать в порок

Ep. 07. Сладкие изменщицы (VII)

Приглашение вышло таким громким, что вся аудитория, почуяв свежую сплетню, мгновенно стала греть уши. Мне же стоило усилий сдержать сарказм. И что? А я, например, хочу узнать, ты вчера стояла на пороге спальни или это все-таки был глюк. Но я же все свои желания на тебя не вываливаю.

— И я не думаю, — добавила подруга детства таким тоном, будто это был мой приговор, — что ты найдешь вариант лучше!

Невысокого же ты обо мне мнения… Или такого высокого о себе?

— Честно говоря, — максимально дипломатично ответил я, — я не хочу туда идти.

Саша замерла на подоконнике, напряженно ловя отголоски нашего разговора. Это было не так уж сложно: Ася даже не пыталась понизить голос, то ли невольно, то ли намеренно втягивая в наши с ней разборки всю группу.

— Не хочешь, — с нажимом произнесла она, — или не хочешь со мной?.. А с кем хочешь? Сам-то хоть определился?

Глаза моей подружки детства, почти с обожанием смотревшие на меня большую часть моей жизни, сейчас холодно резали меня на части, пытаясь забрать себе кусочек побольше и оставить для всех остальных поменьше. Вот только я был не тушей на мясном прилавке, где можно оттяпать любой кусок на выбор.

— Ась, — серьезно начал я, — давай не ссориться.

— Ну да, — непривычно едко бросила она, — сердце же не настолько большое, чтобы в нем было место для всех!..

Смотрю, некоторые слушали Алину слишком внимательно… Вся группа притихла, с любопытством ожидая продолжения. Про то, что мы с Асей друзья детства, тут знали все, а вот то, что один из нас требует большего, многие поняли только что.

— Надеюсь, — Ася кивнула на мой смартфон, говоря еще громче, чтобы наверняка слышали все, — та, с кем ты захочешь туда пойти, с тобой туда не пойдет!

Развернувшись, она раздраженно простучала каблуками к своей парте. Ничего не ответив, я хмуро проводил ее глазами. Похоже, от нашей детской дружбы уже камня на камне не осталось. Саша осталась на подоконнике, не спеша рассеивать мрачность подруги — видимо, прекрасно поняла, для кого Ася вещала так громко.

— Чего-то у девчонок от этого бала совсем крышу сносит, — со знанием дела протянул Даня. — Вот мой новый секс-тренер…

Жаркое дыхание обожгло щеку, губы требовательно впились в мочку моего уха и потянули вниз. Сегодня, хоть и не показывала этого словами, ласками Саша была гораздо ревнивее, чем обычно.

— Итак, свидание… — начал я, прижимая ее к стене еще плотнее.

Одна моя рука горячо поглаживала ее бедра, а другая — внаглую хозяйничала под ее свитером, скользя по обнаженной коже. Хотя мы стояли прямо в коридоре, здесь — около методкабинета на самом последнем этаже — вполне можно было позволить себе не скрываться. Этот полутемный глухой уголок словно специально был запрятан так далеко, чтобы в нем точно никто не бывал — не то что студенты, казалось, даже сам методист забыл сюда дорогу. Чем мы часто и пользовались, облюбовав это укромное местечко для таких вот интимных бесед.

— … только ты и я, — продолжил я, носом подцепляя ее локон и шепча прямо в ухо, — Сегодня…

Сашины пальчики шаловливо пробежались по молнии на моих джинсах, будто проверяя на ощупь серьезность моих намерений.

— … в семь, — закончил я и попытался поймать ее губы.

Стремительно отвернув голову, она звонко шлепнула меня по груди, попав ладонью прямо по нагревшемуся медальону.

— Сегодня в семь, — останавливая мой напор, отчеканила она, — этот дурацкий бал! Забыл, что ли?

Конечно, не забыл. Как можно забыть, когда все о нем напоминают. Даже сам универ, казалось, целый день кричал про этот бал — везде, где только можно, висели плакаты, предлагающие «проверить свои чувства», а на входе раздавали листовки с приглашением туда.

— А какое этот бал имеет отношение к нам? — моя рука продолжала ласкать ее под свитером, добравшись уже до кружева белья. — Я не иду.

— Ты не идешь, — проворчала Саша, позволяя моим пальцам нырнуть под чашечку лифчика, — а ему взбрело туда пойти! Видимо, мозги на такой же лекции промыли…

Стиснув нежное полушарие, которое тут же ткнулось в мою ладонь набухшим бугорком, я всем телом прижал Сашу к стене, не собираясь отпускать.

— Так пусть идет один. Тебе-то зачем? Это же бал для влюбленных, — другая моя рука все активнее водила по обтянутым тканью бедрам, — а ты его не любишь.

— Не наглей! — буркнула Саша, однако не останавливая мои пальцы. — Как я ему скажу, что не пойду?

— Скажи, как есть, — я пробежался губами по ее щеке, вызывая легкий румянец дыханием. — Что с другим трахаешься, и он сразу все поймет…

В следующий миг в мой пах ткнулось колено — не сильно, не больно, но весьма ощутимо — прямо в стояк, который она сейчас прекрасно чувствовала.

— Вот как заговорил, — Саша хмыкнула. — «Новая» девушка так на мозг влияет?

Ее пальчики вновь забегали по моей ширинке — все быстрее и откровеннее, явно пытаясь переключить тему на что-нибудь более приятное.

— Можешь прийти туда сам, — она игриво провела носом по моей щеке, копируя мои недавние ласки, — и там трахнемся…

— И как? — я хорошенько стиснул ее бедра. — По пропуску… как это там… разбитого сердца? Назову твое имя на входе?

Это даже звучало и дико, и смешно. Мне идти по разбитому сердцу? Серьезно? Чтобы посмотреть, с кем она мне изменяет? Да это же не мне изменяют!

— Ну у тебя девушка есть, — Саша коснулась губами моей шеи и, немного втянув кожу, сочно поцеловала, видимо, оставляя засос на радость моей девушке. — А если там есть укромные уголки, мы бы могли…

Не став заканчивать фразу, она выразительно потерлась своими бедрами о мои. Без всяких сомнений, там найдутся укромные уголки — надо же где-то утешать девчонок с разбитым сердцем. Однако использовать Милу как входной билет на секс с Сашей уже заходило за моральный горизонт. Я не суеверен, но вести девушку на Бал верности, только чтобы ей там изменить…

— Вообще-то, — наставительно произнес я, вытащив для лучшего эффекта руку из-под ее свитера, — смысл этого мероприятия именно в верности. Никто никому не изменяет.

Саша громко фыркнула.

— Каким ты стал моралистом! Что, и тебя тоже проняло?

— Так что решай, — я остановил другую руку, перестав ее гладить, чтобы она получше поняла. — Пойдешь туда, трахаться сегодня не будешь. А если останешься вечером со мной, — уже обе мои ладони взялись за ее бедра и рывком притянули их к моим, буквально впечатывая ее в себя, — то оттрахаю тебя так, что ты вообще про все забудешь…

Мой стояк многозначительно упирался ей в живот. Без слов показывая, что ее ждет, я с напором потерся об нее. Сомкнув ресницы и, как в забытьи, откинув голову, Саша сладко потерлась в ответ, вызывая волны жара не только там, где был медальон, но и чуть левее него. Видя ее красные распахнутые губы, я потянулся к ним.

— Я же тебе говорила, — не открывая глаз, прошептала она, — в губы я целую только, когда влюблена.

Однако она не отодвигалась, не отстранялась, позволяя обнимать себя все крепче.

— А разве это не мой случай? — мое дыхание заскользило по ее губам, мои губы уже практически касались ее.

— Наглый… — с улыбкой прошептала она.

Не собираясь терять возможности, я попытался перехватить ее губы. Она тут же выставила язычок — как последнюю преграду, которая вовсе и не была преградой. Поймав губами, я начал его поглаживать, захватывая все глубже, готовясь перейти к чертовски горячему поцелую.

— Саша?..

Голос, незнакомый и женский, разнесся на весь пустой коридор. Дернувшись как от удара, Саша в шоке распахнула глаза и с силой толкнула меня в грудь, сбрасывая мои руки с бедер и увеличивая расстояние между нами. С легким недовольством отпустив ее, я отступил на шаг назад — а ведь мне казалось, что мы это уже прошли.

Из бокового коридора, которым обычно вообще никто никогда не пользовался, вынырнули две девушки, которых я не знал, но которых явно знала Саша — судя по ее стремительно побледневшему лицу. Замерев неподалеку, обе с любопытством уставились на нас — хотя с учетом всего, что видели, с их стороны тактичнее было бы уйти и дать нам закончить.

Всего за один вдох Саша справилась с ошеломлением и нацепила строгую маску старосты.

— Все понял? И про дела группы не забудь!

Я хмыкнул, не сдержав смешок. Да, она сделала это быстро, но не мгновенно. Неужели думает, что люди настолько тупые, что не заметят разницу? Прикосновения моих рук все еще горели на ее бедрах, как и вкус ее губ все еще оставался на моих губах — хоть и невидимые, эти следы выдавали нас с головой. Девушки выразительно переглянулись, стараясь изо всех сил не захихикать.

— А ты вообще на тренировку идешь? — с легкой иронией спросила одна.

Ясно, это ее пловчихи, по какой-то нелепой случайности заплывшие сейчас не туда.

— Иду! — буркнула Саша, тоже различив эту иронию.

— А выглядит так, — ехидно протянула вторая, — будто забыла…

Похоже, Сашу, которая обожала подкалывать всех вокруг, тоже много кто хотел подколоть. Надо только было найти повод.

Не прощаясь и не оборачиваясь, Саша поспешила к лестнице, и девчонки направились за ней, продолжая с интересом поглядывать в мою сторону.

— Саш, — уже чуть серьезнее спросила первая, — так ты что реально парня сменила?

Они уже скрылись из виду, и до меня долетали только отголоски, раздающиеся в пустом пролете.

— Да это просто одногруппник, — проворчала Саша, явно пытаясь закрыть неловкую тему.

— А смотрел не как одногруппник, — все еще троллила ее вторая.

— И трогал тоже не как, — подхватила первая. — Прямо парочка…

— А парень-то твой в курсе? — прыснула вторая.

Хорошо же она их достала.

— Да пристает он ко мне! — буркнула Саша. — Отвязаться не могу! Ходит за мной постоянно…

Внезапно мне расхотелось улыбаться. Она часто грозилась, что, если нас застукают, скажет, что я к ней пристаю. Но даже не думал, что услышать это вживую окажется так неприятно.

— Парню своему скажи, — перестав насмехаться, заметила первая. — Пусть он разберется. Это ж не дело…

— Да вы что! — торопливо отрезала Саша. — Не надо!

На лестнице было слишком тихо, и каждое слово звучало слишком отчетливо, как и стук их каблуков. Я нахмурился — она явно недооценила мою способность слышать или переоценила мою готовность терпеть.

— Ну хочешь мы ему скажем, если сама стесняешься, — участливо протянула вторая, то ли поверив в этот бред, то ли выводя троллинг на новый уровень.

— Не надо! — Сашин голос нервно прозвенел в тишине. — Он безобидный! Просто задрот!.. С ума по мне сходит! Мне его даже жалко…

Спина прижалась к стене, к которой всего минуту назад я прижимал ее. Обычно Саша, не фильтруя, вываливала на меня все, что бродило в ее голове, и мне казалось, что я ее отлично знал, мог читать эмоции по глазам, понимал так, как больше не понимал никто. Сказанное не тянуло на ее реальные мысли — лишь на очередные тупые уродливые отмазки. Но если она так легко от меня отмахивается, насколько ей вообще это надо? Насколько ей вообще нужен я?

Холод равнодушного бетона настойчиво пробирался под кожу. Саша — образцовая староста, Саша — верная девушка, Саша — гордость универа, Саша — отличная спортсменка… А какая Саша была моей? Какая она более настоящая: со мной или с подругами? А может, я вообще никогда и не понимал ее?.. В пустоте пролетов все еще звучали шаги, слишком гулкие и раздражающе отчетливые. Пальцы сами вытянули из кармана смартфон — мой единственный канал связи с той Сашей, которую я считал своей — которую я считал настоящей.

Я: «Задрот, значит? Которого жалко?»

— Саш, чего встала? — донеслось из глубины пролетов. — Пошли, опоздаем…

— Иду! — мрачно бросила она.

В руке дернулся смартфон — даже его гудение показалось каким-то раздражающим.

Джуси Пуси: «Ну по сравнению с моим парнем, ты и правда задрот.»

Я: «Ну и трахайся со своим парнем!»

— Саш!.. — снова донеслось издалека.

Дальше я не хотел слушать — я уже услышал достаточно. Затолкав смартфон в карман, я свернул вглубь коридора — подальше от этой чертовой лестницы.

Словно потерявшись среди знакомых коридоров, я спускался по уже совсем другим ступеням, другим пролетам — тоже пустынным после пар. Университет внезапно стал похожим на лабиринт, в одном конце которого бродила она, а где-то в другом застрял я. Хотя нас окружали одни и те же стены, казалось, что мы сейчас на разных половинах земного шара. Ускоряясь с каждым шагом, я сердился и не представлял, что ей надо сделать, чтобы я ее простил. С другой стороны, с досадой понимал, что ей достаточно меня обнять, поцеловать, просто прикоснуться — и я ее прощу, даже сам того не желая. В какой момент так получилось?

Все вокруг, как в насмешку, напоминало о ней. Вот за этой дверью мы с ней однажды трахались. По этому коридору я шел за ней в библиотеку, любуясь ее бедрами. Ее улыбка на доске почета около деканата, как магнитом, притягивала взгляд, то ли дразня, то ли издеваясь. Даже хорошо, что Би не научила меня никакой магии, а то бы я сейчас спалил все это к чертовой матери, как сжигают любовные записки от тех, кто не оправдал доверие.

— Паш… — за спиной вдруг раздался торопливый стук каблуков. — Подожди!..

Узнав голос, я резко остановился и развернулся. Майя, скорее всего, только что вышедшая из деканата и увидевшая меня, теперь спешила ко мне, не понимая, куда на такой скорости мчался я.

— У тебя все… — на ходу выдохнула она, — … хорошо?..

В ее глазах сквозила тревога, лучше любых слов показывая, что ей на меня не наплевать. Она бы никогда не сказала так, не отмахнулась от меня, как от ненужной вещи. Ей несложно было сесть ко мне за парту на виду у всего потока, она могла уйти со мной, не боясь, что это кто-то увидит. Ей хотелось делать наши совместные снимки, а не отправлять мне селфи без лица через левый ник, чтобы никто не догадался, что это она. Если уж говорить про настоящее — Майя была гораздо более настоящая.

— Все хорошо? — повторила она и, остановившись рядом, ласково провела пальцами по моей щеке.

Вместо ответа я притянул ее к себе и поцеловал. Однако стоило нашим губам соприкоснуться, как она вздрогнула так, словно ее ударило током. Ее ладонь мгновенно впечаталась мне в грудь и успокоилась, лишь нащупав медальон. Расслабившись, Майя отдалась поцелую, обняв мою шею, доверчиво прижавшись ко мне — безо всяких условий, игр, правил, полутонов и полунамеков. Ей просто нравилось, что я рядом, и она хотела видеть рядом меня.

Если можно поделить сердце на части, то в той, которую захватила Саша, все еще противно ныло — зато там, где обосновалась Майя, я был счастлив. И хотел сделать счастливой ее. Если уж кто и заслуживал приглашения на этот праздник любви и верности, то только она. И, судя по нашей переписке, ей было важно туда пойти.

— Пойдешь, — оторвавшись от ее губ, я заглянул ей в глаза, — со мной на этот бал?

— Но… — Майя немного растерялась. — Никто не обрадуется, если ты приведешь меня. Я же фамильяр Ли…

— А ты? — перебил я, не желая слышать это имя. — Ты сама будешь рада?

Это было единственное, что сейчас имело значение. Ее глаза ярко вспыхнули в ответ. Обняв меня еще крепче, она прильнула к моим губам, но вместо поцелуя произнесла прямо в них:

— Я уже рада… Пойдем!..