Инцел на службе демоницы 3: Добро пожаловать в порок

Ep. 23. Бал похоти и соблазнов (V)

Следуя за стучащей каблуками Алиной, я прошел вглубь зала. Миновав танцующую толпу, небольшие столики на две пары и десятки свисающих с потолка розовых шариков, она подвела меня к длинному столу у самой дальней стены, за которым сейчас было пусто. Видимо, здесь располагалась зона организаторов бала.

Надо сказать, эти ребята не отказывали себе ни в чем, устроив прямо-таки шведский стол из деликатесов. Чего у них тут только не было: разная вырезка, дорогие сыры, бутылки с винами, устрицы, улитки, тарталетки с икрой и еще парочка экзотических блюд, чьих названий я даже не знал. Этот стол больше напоминал ожившие страницы из кулинарной книги для гурманов. Не было разве что омаров и лангустов — или не сезон, или их уже съели. И еще кое-чего не было: хотя в самом центре стояла огромная двухъярусная тарелка с фруктами, словно собранными со всего света, ни одного яблока среди них не наблюдалось.

Подойдя к столу, Алина подхватила пустой бокал и доверху наполнила его красным, как кровь, вином. Пожалуй, это самое красное, что тут было — в этом рай не стал себе отказывать.

— Попробуй, — она протянула бокал мне, — это очень хорошее вино.

Э-э… А это нормально, что преподаватель меня спаивает?

— Очень дорогое, — с улыбкой добавила она. — Старше, чем твои родители. Вряд ли ты такое пробовал…

Бокал маняще покачивался в ее изящных пальцах. Ее улыбка вдруг стала лучезарной, а тон чарующе мягким — точь-в-точь как раньше, когда она мне нравилась, как будто и не было последних дней. От вина, что ли? Взяв из ее рук хрустальную ножку, я поднес бокал к себе и понюхал. Терпкий обволакивающий аромат ударил в голову, предлагая не беспокоиться. Надеясь, что ничего не подмешано, я осторожно сделал глоток, и приятное тепло мгновенно растеклось по телу. Хоть я и не знаток, на вкус вино и правда было отличным.

— Знаешь, что такое благословение? — наблюдая за мной, спросила Алина. — Моя сестра рассказывала про это?

Я молча мотнул головой.

— Хотя все верно, — подхватив другой бокал, она налила вина и себе. — Зачем рассказывать о том, чего тебя лишили за собственную же глупость?

Я нахмурился — хотя ее тон был по-прежнему сладким, слова отдавали гнилью.

— Благословение, — сделав глоток, продолжила она, — это милость. С ним становишься баловнем судьбы. Небеса начинают о тебе заботиться…

Говоря, Алина по-хозяйски оперлась бедрами о край стола. Красное вино в ее руках поигрывало за хрустальными стенками.

— Для обычных людей, — с легким нисхождением произнесла она, словно ставя себя выше всех, о ком говорила, — жизнь как езда в плотном потоке по улицам города. Постоянно приходится останавливаться, уступать, сталкиваться и стоять в пробках. Но с благословением все не так…

Она со смаком пригубила вино, буквально упиваясь и моментом, и собственными словами.

— С ним едешь по жизни без проблем, аварий и пробок. По собственной выделенной полосе, и на каждом перекрестке зеленый свет… Так вот, — Алина внезапно вернулась к деловому тону, видимо, решив, что прелюдий достаточно, — мне доверили предложить тебе честь. Ты тоже можешь получить благословение…

Раз за разом она проговаривала это слово так, будто оно было самым изысканным и вкусным блюдом, главным деликатесом на забитом закусками столе за ее спиной.

— В пределах разумного, конечно. Президентом не станешь и лекарство от рака не изобретешь. Но простая обычная правильная жизнь пройдет без забот и тревог. Все получится само, легко и без напряжения. Бизнес станет успешным, карьера достигнет высот. Чтобы ты ни выбрал, жизнь пройдет сыто и роскошно…

Она со звоном поставила бокал на накрытый стол, отлично демонстрирующий «сыто и роскошно».

— И такая жизнь, — выразительно добавила Алина, — легко может стать твоей. Тебе готовы дать благословение. От тебя требуется только…

Окончание я знал еще до того, как она договорила.

— … разорвать порочную сделку с твоей демоницей…

Алина с улыбкой замолчала, словно давая мне время оценить всю щедрость этого предложения. По залу летала музыка, такая же торжественная и скучная, как и вся обстановка вокруг. Однообразно белые стены и розовые шарики не оставляли места для других цветов — сам бы я так зал не украсил, однако декорации выбирают не гости, а хозяева.

На первый взгляд, то, что она предложила, и правда было заманчиво: успех и благополучие без всяких усилий. Выгоднее было согласиться. Но от правильной жизни — как она это с чувством произносила — несло какой-то могильной скукой и определенностью. Будто в комплекте с благословением мне сразу составят готовый, прописанный сценарий, по которому придется идти до самой смерти — выдадут карту всех дорог и перекрестков. Вот только самое интересное происходит вдали от проторенных дорог — именно там начинается настоящая жизнь. А предложение Алины, суля всяческие блага, лишало меня главного. Согласись я, и из хозяина своей жизни стал бы просто гостем в ней. Би права: человек сам всего может добиться. И добиваться самому гораздо интереснее.

— Спасибо, конечно, — сказал я, крутанув в руке вино, чья краснота приятно разбавляла бело-розовую скуку всего вокруг, — но мне как-то больше нравится неправильная и необычная жизнь. Пожалуй, я даже не против проблем, аварий, пробок и перекрестков.

Алина, явно ждавшая другого ответа, поморщилась.

— Позволь тебе напомнить, — надменно произнесла она, — порядок держится на двух вещах. Первое — все подчиняются правилам. И второе — тех, кто не подчиняются, изгоняют.

Иными словами, на слугах и наказаниях — хреновый какой-то порядок.

— Благословение не только дают, но и отбирают. А если тебя лишат благословения, — с нажимом продолжила она, уже в открытую переходя от предложений к угрозам, — то ты станешь парией, изгоем, которому нигде не найдется места. Придется всю жизнь перебиваться объедками с чужих столов и мусорных баков. Такова сила рая, распределять, кому и что должно! Не думай, что кто-то может вставать против него. Даже твоя демоница! А уж ты и вовсе букашка, которую легко раздавить…

Ее губы, покрасневшие от вина, кривились, пока она все это запальчиво произносила, а я смотрел на ее активно движущийся рот и представлял, как один за другим туда входили разные члены — и это мешало со всей серьезностью сосредоточиться на ее словах.

— Благополучная жизнь в достатке и безопасности до самого конца. О чем вообще можно думать? — с недовольством выдохнула Алина. — Люди всю жизнь молятся, чтобы получить такое! А у тебя есть шанс получить это прямо сейчас…

Слушая, я параллельно прихлебывал вино. Оно и правда было отменным.

— Да, и еще, — она снова заговорила деловито, словно озвучивая условия контракта, — с беспорядочным сексом придется закончить. Правильные люди себя так не ведут. Одна основная девушка и не больше пары любовниц. Но, — ее тон внезапно стал соблазнительно мягким, — с благословением ты получишь доступ к девушкам пороскошнее, о которых сейчас можешь только мечтать. На первое время, пока будешь привыкать, можешь встречаться со мной. Это тоже входит в сделку.

Я чуть не подавился вином. Она включила себя как новый пункт — легко и с полной готовностью. Хотя чего удивляться, девушки «пороскошнее», скорее всего, так и делают — наверняка у них где-то и ценники стоят. Но надо отметить, сейчас она предлагала себя с куда меньшей охотой, чем до этого — видимо, в этот раз это не было ее инициативой, и ее заставили это передать. Честное слово, я просто выпадал от практичности рая.

Видя мою ухмылку, Алина перестала обольстительно улыбаться и опять поморщилась.

— Что, сделка того не стоит? Предложения лучше ты все равно не услышишь!

В моих руках плескались остатки вина, допивать которое уже не было желания. Я поставил бокал на стол. Сделка, значит… Ее слова поневоле заставляли чувствовать себя трейдером на рынке, следящим за скачущим курсом акций. Хотя свою цену она, пожалуй, откровенно завышала.

— Алина Сергеевна, это я расту в стоимости так быстро, или вы ее теряете?

За мгновение ее зрачки сердито сузились.

— Что ты себе позволяешь? — отчеканила она.

— Чисто экономический вопрос, — невозмутимо отозвался я. — Раз уж сделка, то можно и поторговаться. А иначе какой из меня экономист?

Ее лицо вмиг стало холодной бесстрастной маской, и лишь глаза выдавали злость.

— Твой последний шанс. Последнее предложение. Подумай хорошенько.

Не спеша с ответом, я медленно, откровенно и нагло ее оглядел. Раз уж сделка, надо ознакомиться с товаром получше. Она даже не возмущалась, наоборот, приосанилась и гордо выпятила грудь, показывая себя со всех сторон, чтобы я получше оценил предложенное — как иномарка последней модели, натертая до блеска, стоящая в салоне в ожидании покупателя. Интересно, а тест-драйв договором предусмотрен?

— А можно, — еле сдерживая усмешку, спросил я, — половинное благословение и минет, а в обмен я подумаю?

Доля секунды — и ее рука, взлетев в воздух, залепила мне пощечину.

— Выметайся отсюда! — растеряв всю бесстрастность, процедила Алина. — Тебе здесь не место!.. Не уйдешь сам, я позову тех, кто тебя вышвырнет!

Уже не сдерживаясь, я усмехнулся. Щека пылала, но получать пощечины еще никогда не было так весело. В жизни, где все получается само собой без твоего участия, нет особого счастья. Особенно, если проводить ее лакеем около чужого роскошно накрытого стола, предлагая себя, как очередное блюдо, по чьей-то указке. Конечно, многие со мной не согласятся. Да и плевать.

Я развернулся и, чувствуя ее яростный взгляд на спине, направился к двери.

Из зала, который я только что покинул, доносилась приглушенная музыка, а в коридоре было тихо и пусто. Я прислонился к стене, решая, что делать дальше. Словно помогая с ответом, рядом скрипнула дверь, и в проеме показалась Алгон, то ли намеренно вышедшая следом за мной, то ли все так удачно совпало. Хотя, пожалуй, из всех, кому я написал, для нее у меня было меньше всего слов. Вспоминая, как она хлестала меня по щекам на адской версии этого бала, я даже не знал, с чего начать.

— Спасибо, что помогла, — сказал я, когда она подошла ближе.

— Пойдем, — она взяла меня за руку и потянула.

— Куда? — не понял я.

— Ну ты же хотел поговорить.

Проведя меня немного вглубь коридора, она толкнула неприметную служебную дверь. Та со скрипом отворилась, и луч света пробежался по швабрам, ведрам и прочей хозяйственной ветоши. Внутри была обычная подсобка, похожая на одну из многих, где мы трахались с Сашей. На личном опыте я уже знал, что в таких местах находить слова еще сложнее.

— Может, все-таки в коридоре?

— Нет, хочу кое-что тебе показать, — Алгон переступила порог.

В тишине щелкнул выключатель, и тусклая лампочка осветила узкое захламленное пространство. Я шагнул следом, гадая, что именно она хочет показать. Наши встречи напоминали калейдоскоп, каждый раз оборачиваясь чем-то неожиданным — каждый раз она удивляла меня, хотя правильнее сказать шокировала. Вот и сейчас, пока я пытался подобрать слова, она сама шагнула ко мне и без всяких разговоров крепко прижалась к губам, целуя и обнимая с той же страстью, с которой недавно колотила по щекам. Наслаждаясь этими ощущениями, я закрыл глаза. Ее пальцы ласково пробежались по моей груди, погладили по паху, который охотно отозвался на прикосновения, а затем совершенно внезапно нырнули в мой карман и вытащили оттуда медальон.

В ту же секунду губы отстранились от моих, а сама она, разомкнув объятия, отступила. Озадаченный, я открыл глаза и вконец растерялся. В первый миг я подумал, что лампочка перегорела и погасла. Однако в укутавшей все темноте все-таки был свет. Он горел вокруг нее и вокруг меня — нас словно подсвечивало по контурам невидимыми прожекторами, при этом не освещая ни на миллиметр пространство вокруг, будто тут и не было ничего, кроме этого густого мрака. В мире людей такой физики не существует. Не зная, что и думать, я вытянул руку туда, где у стены стояли швабры. Пальцы скользнули по черной пустоте, не найдя ничего и не встретив никакой преграды — стены рядом больше не было. Мы сейчас точно были не в пыльной подсобке.

— Где мы? — спросил я.

— Это лимб, — откликнулась Алгон. — Паршивое местечко, да?

Казалось, она стояла близко и одновременно далеко — я даже не мог сказать, сколько шагов сейчас между нами: пять, десять или больше. Тут будто не было расстояний, и не с чем было сравнивать. Ничуть не удивленная, в отличие от меня, она спокойно наблюдала за мной, держа в руке мой медальон, который зачем-то вытащила.

— Может, уже отдашь? — спросил я.

— Позже, — непривычно холодно отозвалась Алгон, словно полминуты назад целовала не она. — С тобой хотят поговорить.

В черноте за ее спиной вдруг послышались шаги и вспыхнул силуэт, пока что далекий и расплывчатый, который еще было не разобрать. Однако во всем этом уже явно чувствовалось что-то нехорошее.

— Слушай, несмешно, — я шагнул к ней. — Отдай.

Не глядя на меня, Алгон раскрыла ладонь, и мой медальон мгновенно рассыпался на множество золотых частиц, как картинка на пиксели, которые взлетели вверх и тут же бесследно растворились в темноте.

— Позже, — снова холодно повторила она, не встречаясь с моими глазами. — После разговора. Он сам отдаст.

Шаги были уже совсем близко, и наконец я смог рассмотреть фигуру, чьи контуры, как и наши, тоже освещал невидимый прожектор.

— Ну привет, придурок, — раздался знакомый прокуренный голос. — Вот и встретились! Готов сдохнуть?

Я моментально узнал его. Это был тот самый качок, инкуб, у которого мы с Би забрали Яну и который кубарем вылетел из туалета, когда его вышвырнула Би.

Алгон вздрогнула и резко обернулась.

— Ты что здесь делаешь? — с досадой спросила она. — Где Сэл?

— Он меня послал, — отмахнулся тот. — Что, — его взгляд с насмешкой ткнулся в меня, словно прицеливаясь, куда ударить, — не такой смелый без своей нарывистой сучки?

Угрожающе стиснув кулаки, он сделал еще шаг вперед. В тот же миг Алгон перегородила ему путь и с силой шлепнула ладонью по мощной груди, пытаясь остановить.

— Сэл сказал, — отчеканила она, — что с ним ничего не случится! Просто разговор!

— А мне сказал, чтоб я его прикончил, — ухмыльнулся инкуб. — Так что свали, цыпочка, без тебя разберемся!

Он нажал на ее плечо и отпихнул в сторону — легко, как мешающую пройти занавеску.

— Не смей! — вскрикнула она, схватившись за его руку в еще одной попытке остановить. — Сэл обещал, что ему не навредит!

— Вот же достала!..

Поморщившись, он небрежно смахнул ее пальцы, однако ее откинуло на несколько шагов. Едва не упав, Алгон снова стремительно кинулась к нему, но тут же резко замерла на месте, будто ударившись о невидимую стену. Растерянно вытянув руку, она ощупала пустоту вокруг себя, которая не пускала ее дальше, а затем начала колотить по ней и что-то кричать, но ни звука не доносилось.

— Элементарная магия, — бросил инкуб, с удовольствием следя за ее попытками. — Разница между нами и вами. Вы, люди, вечно забываетесь, когда качаете права. А для тебя, умник, — его глаза недобро впились в меня, — у меня есть кое-что особенное…

Алгон заколотила еще яростнее, что-то крича, мечась как бабочка по стеклянной банке. Вот и я сейчас был примерно в такой же ситуации. Я лихорадочно огляделся, ища хоть какой-то выход. Однако вокруг была только темнота, в которой, казалось, не скрыться, особенно с этой дурацкой подсветкой, делающей меня мишенью с любого расстояния. Сжимая кулаки и хищно скалясь, инкуб шел ко мне, а я судорожно соображал, какие варианты у меня остались. Силы у него явно больше, Би без медальона мне не поможет, а в этой черноте нет ничего, что могло бы сойти за оружие. Оставалось только его заболтать. Вряд ли он поумнел после нашей последней встречи.

— Слушай, — как можно увереннее начал я.

— Не, пацан, — со смешком перебил он, — в этот раз ты мне мозг не трахнешь!

Он щелкнул пальцем, и мои связки мгновенно онемели, лишая возможности сказать хоть слово. Следом — меньше чем за миг — ватными стали шея, спина, руки и ноги, и я услужливо, как баллон воды, рухнул к его ногам, не чувствуя ни единой клетки своего тела.

— Ну вот, — довольно заметил он, — все молчат, никто не умничает. Всем все нормально!

Размахнувшись, он пнул меня в живот. Удар отозвался гулом в ушах. Алгон в своей прозрачной тюрьме забилась еще отчаяннее. Из ее глаз брызнули слезы.

— Что, больше не самый умный? — гоготнул инкуб. — Найдутся и поумнее тебя! — и снова меня пнул.

Хотя вряд ли он говорил о себе. Парализовав меня, этот тупица даже не подумал, что чувствовать боли я тоже не буду. Мне оставалось только лежать и наблюдать.

— А сейчас, — он наклонился ко мне, — я тебе покажу, что значит, связываться с демоном…