Инцел на службе демоницы 3: Добро пожаловать в порок

Ep. 18. Порочные сестрички (VI)

— Они? — не понял я.

— Она, — быстро поправилась Майя. — Самая красивая девушка, которую я когда-либо видела. Идеальнее, чем моя сестра. Лилит… И сказала ему, этому Ангелу Раскаяния, чтобы оставил меня в покое! Потому что мне не в чем раскаиваться и я слишком хороша для него!.. — в ее голосе внезапно появились восторженные нотки. — И что она теперь сама обо мне позаботится! Они спорили, даже ругались, а потом она спросила, хочу ли я увидеться с ней еще. Я согласилась, и тогда он исчез, растворился прямо в воздухе, сказав напоследок, что я буду жалеть. Но я не жалела!.. Она единственная, кто была ко мне добра. С тех пор я ее фамильяр…

Договорив, Майя прижала чашку к губам и торопливо сделала глоток, а я машинально покосился на ее запястье. Из-под свитера, как из расщелины, коварно сверкая зелеными глазами, выглядывала золотая змейка.

— Она сказала, — Майя заметила мой взгляд, — что с этим браслетом любой парень будет моим…

Я постарался не нахмуриться — очень не точная инструкция.

Кухню снова окутала тишина, такая же густая и плотная, как темнота за окном — вечер уже плавно переходил в ночь. Кутаясь в плед, Майя понуро смотрела в пустую чашку, словно сигнализирующую, что разговор подошел к концу. Вероятно, она ждала, что я буду задавать какие-то вопросы, что-то уточнять, а я просто сидел рядом и молчал. История, которую она рассказала, была больше про ее сестру, чем про нее саму — и я до сих пор не понимал, какое отношение все это имеет ко мне и к тому, что между нами сегодня произошло.

— Может, — наконец заговорил я, — вызвать тебе такс…

— Я не хочу домой, — перебив, Майя вскинула глаза на меня. — Не хочу к ней! Ты не представляешь, что она мне сегодня наговорит! Каких мерзостей!.. — ее пальцы все лихорадочнее вращали чашку, словно придавая ей решимости на следующий вопрос. — Можно, я на эту ночь останусь у тебя? В любом уголке, где угодно, хоть без подушки! Лишь бы с ней сегодня не встречаться… Завтра все будет по-другому! — плед с ее плеч рухнул на пол, но она даже не заметила. — Завтра этот чертов Красный бал, у нее куча работы, ей хотя бы будет не до меня… Можно? — Майя затаила дыхание. — Пожалуйста… Мне больше некуда пойти…

Глядя на нее, опять начавшую подрагивать, хотя вроде бы только согрелась, я кивнул. Сегодня днем я и сам не собирался ночевать дома, не желая оставаться один. Ей же повезло еще меньше: одиночество — шикарная альтернатива, по сравнению с компанией ее суперотзывчивой сестры.

— Пойдем, — я поднялся с места.

Отставив чашку, Майя торопливо вскочила за мной.

— Спасибо! Спасибо… Спасибо…

Она повторяла это всю дорогу до моей комнаты. Мне даже стало не по себе — как будто это была такая большая услуга. Места в квартире было полно, и мне это вообще ничего не стоило.

Переступив порог, первым делом я закрыл дверь на лоджию и задернул шторы.

— Устраивайся.

Осматриваясь, Майя робко прошла вглубь и села на самый край моей кровати — аккуратно, словно опасаясь помять накидку.

— А ты где будешь?

— У родителей, — отозвался я. — Они еще из отпуска не вернулись.

Опять между нами повисла тишина. Наверное, она рассчитывала, что я составлю ей компанию, но после произошедшего днем мне этого пока не хотелось. И я понятия не имел, сколько будет длиться это пока.

— Ну ладно, спокойной ночи, — я повернулся к двери. — Если надо в душ, принесу полотенца.

Однако стоило мне сделать шаг, как за спиной скрипнула кровать, извещая, что с нее вскочили.

— Паш!..

Я обернулся. Стоя напротив, с волнением глядя на меня, Майя прикусила губу, то ли не находя слов, то ли боясь их произнести. Решившись, она перевела дыхание.

— Я хочу тебе кое-что еще рассказать…

Она схватилась за браслет на запястье, за который хваталась всякий раз, когда ей было тревожно.

— Ты уже про это однажды спрашивал… Про мой первый раз…

Честно говоря, я не был уверен, хочу ли знать эту историю. Вместо того чтобы пытаться убедить меня себя понять, лучше бы просто попросила прощения. Но, развернувшись, закрыть дверь у нее перед лицом после таких слов я тоже не мог — это было бы слишком жестоко. Я молча подошел к столу и, выдвинув стул, сел напротив кровати. Все еще беспокойно вращая золотую змейку, Майя опустилась обратно на накидку — судя по лицу, уже и сама не зная, стоит ли продолжать.

— Это был день рождения одного моего знакомого, — она вновь перевела дыхание. — Он тогда пригласил всех друзей, его все любили… Добрый, внимательный, хороший. Все девушки хотели с ним встречаться. И я тоже… — выпустив браслет, ее пальцы начали нервно гладить накидку на моей кровати. — Но из всех на этом празднике он обратил внимание только на меня. Остальным это не понравилось, особенно той, которую я считала своей подругой. Она перевернула на мое платье целый бокал вишневого сока. И сказала, что случайно. Красные капли на белом подоле… Их не оттереть и не отмыть. Мне стало так плохо, я думала, что весь вечер теперь испорчен. Но он подошел и сказал, что можно все исправить…

Кровать глухо скрипнула. Забравшись на нее с ногами, Майя крепко прижала их к груди, словно пытаясь занимать как можно меньше места.

— Он правда был очень хороший. Увел меня от всех в комнату своей старшей сестры и сказал, что я могу выбрать что-то из ее одежды на замену, чтобы не уходить. У нее было много красивых вещей, и я легко нашла то, что мне бы подошло. Он собирался выйти, но… — Майя слегка покраснела. — Но я сказала, что он может остаться, пока буду переодеваться. Если хочет на меня посмотреть… Он закрыл дверь, чтобы никто обо мне плохо не подумал… Это был просто флирт, большее я не планировала! — чуть быстрее добавила она. — Но, когда я осталась в одном белье, он вдруг сам подошел ко мне. И сказал, что я ему очень нравлюсь… Лилит говорила, что, когда я в браслете, тот, кто меня поцелует, станет моим. Звучало так романтично. Как волшебный поцелуй из сказки… Но я еще ни разу не целовалась и даже не представляла, как это будет… Я закрыла глаза и разрешила ему себя поцеловать…

Фразы становились все обрывистее, а ее голос звучал все более рвано — от каждого слова ее будто било током.

— Я не знала, правда не знала, как работает мой поцелуй, — еле слышно произнесла она. — Его сразу же как подменили. Он больше не был ни добрым, ни внимательным. Мгновенно повалил меня на кровать, — она зажмурилась, обхватив себя еще крепче. — Отталкивать его было бесполезно, он словно сошел с ума. Я пожалела, что на мне только белье… Все случилось так быстро, что у меня даже не было времени понять, что происходит. Так я не хотела… Но я сама сделала все еще хуже. Когда все уже началось, надо было просто тихо перетерпеть, а у меня случилась истерика. И вышло слишком громко… Все услышали. Дверь была заперта, и в нее никто не ломился, но весь класс слышал, как он… — Майя на миг осеклась. — Все подумали, что это я сама. Что сама решила сделать ему такой подарок… Когда все закончилось, он в ступоре уставился на заляпанную красную простыню, а я была в таком шоке, что не могла смотреть на него и убежала домой. Мимо всех остальных, которые смотрели на меня как на…

Она опять осеклась, скрывая за недомолвками самые болезненные воспоминания.

— А почему ты у нее осталась? — осторожно спросил я.

— Я сама была виновата. Сама должна была понять, как будет работать ее подарок, — Майя опять вцепилась в золотую змейку на запястье. — И потом Лилит — единственная, кто после всего этого была добра ко мне. Без нее я бы не пережила того, что случилось дальше… — она глубоко выдохнула, набираясь сил рассказать до конца. — Ни с кем не прощаясь, он уехал в другой город. Не мог больше оставаться в нашем. А я осталась, и меня стали травить. Говорили, что он уехал из-за меня. Его все любили, а меня… Я только тогда поняла, как сильно меня все ненавидели. Как только они меня ни обзывали, каких только пакостей ни творили с моими вещами. Даже на воротах моего дома написали… — некоторые слова она недоговаривала. — Родители были в бешенстве. Сказали, что с Алиной таких проблем не было. Что их ненаглядную Алиночку никто бы никогда не назвал шлюхой.

Она на секунду поджала губы.

— Я съехала от них при первой же возможности. К сестре. Вот такая ирония! — Майя криво усмехнулась. — Естественно, она не была рада, но пустила. Даже не вынося меня, она должна изображать доброту, но меня устроило и так. Хотя бы было, куда уйти… Так плохо, когда некуда пойти…

Майя медленно подняла на меня глаза, которые опять поблескивали.

— Сегодня… Я не хотела, чтобы так… — она всхлипнула. — Пожалуйста, прости… Я бываю такой дурой! Ты был таким добрым, а я… У меня вечно все наперекосяк!..

Слезы сверкающими дорожками побежали по ее щекам.

— Если бы я… Если бы снова… Она знала, что сказать, чтобы я так психанула!.. Я бы так больше не поступила! Никогда! Правда…

Пожалуй, мне уже было достаточно — и слов, и слез, и извинений. Видя ее, такую расстроенную, так искренне боящуюся меня потерять, я уже ее простил. Ее поцелуй приносил ей самой куда больше вреда, чем принес сегодня мне. А ведь даже после всего Майя считала, что Лилит к ней добра — что только показывало, как мало доброты она видела в жизни.

Поднявшись, я сел рядом и прижал ее к себе, стараясь успокоить своим теплом и ласковыми поглаживаниями. Всхлипнув еще громче, она вцепилась в меня — крепко и отчаянно, словно боясь, что я вдруг передумаю и уйду. Ее ладонь судорожно провела по моей груди, проверяя медальон. Убедившись, что он на месте, Майя вскинула голову и потянулась ко мне губами. Однако я остановил их пальцем.

— Сначала сними браслет.

— Ты тоже в медальоне, — заморгав, тихо пробормотала она.

Подхватив цепочку, я снял его и, выдвинув верхний ящик стола, положил туда.

— Больше нет. Теперь твоя очередь, — я кивнул на все еще распахнутый ящик.

Напряженно глядя на меня, Майя впилась пальцами в браслет — не снимая, а прижимая к себе еще крепче.

— Я ни разу не была с парнем без него…

Изумрудные глаза золотой змейки едко смотрели на меня, будто намекая, что одному из нас тут не место. Я был полностью согласен. Вот только выбор должен остаться за Майей.

— Твое право, — я встал с кровати. — Спокойной ночи.

Однако не успел я сделать и шага, как, выпустив браслет, ее пальцы вцепились в мою руку.

— Подожди! — вскочив с кровати, отрывисто выдохнула она. — Вот!..

Повернув к себе запястье, Майя торопливо расстегнула застежку. Змея, цепко обвивавшая ее руку, соскользнула мне прямо в ладонь. Как ужалив, золото обожгло противным холодом. Стараясь не держать дольше, чем нужно, я положил браслет в распахнутый ящик и закрыл его.

— Без него, — Майя рассеянно погладила пустое запястье, — я чувствую себя совсем беззащитной…

Улыбнувшись, я притянул ее к себе и поцеловал, стараясь вложить в это касание губ нежность, заботу и доброту, которых ей так не хватало.

— Видишь, — слегка отстранившись, сказал я, — ничего страшного. Так даже приятнее…

Как завороженная, она прижалась к моим губам, отвечая точно такой же нежностью и теплотой, которыми раньше ни с кем не делилась.

Поцелуй за поцелуем, ласка за лаской мы заходили все дальше — никуда не спеша, впервые наслаждаясь друг другом. Хотелось одними воспоминания перекрыть другие, перезаписать ячейки памяти другими ощущениями, прикосновениями — другим сексом.

Уложив на кровать, я медленно раздевал ее, любуясь легким румянцем, который становился ярче с каждой снятой с нее вещью. Места, которые днем травмировал, теперь я щедро покрывал поцелуями, надеясь, что моих внимания и заботы хватит, чтобы синяки на ее бедрах и талии зажили быстрее. Им не место на таком красивом хрупком теле, и мне хотелось сделать все возможное, чтобы их больше никогда здесь не было. Чтобы ничто и никто ей больше не причиняли вред — даже она сама.

Я был нежным от начала до конца, входя, прижимая ее к себе, двигаясь в ней. Мне хотелось не трахаться, а заниматься с ней любовью — бережно и неспешно, как бы делал это с девственницей. Смущенная, немного растерянная, словно это и правда был ее первый раз, Майя отзывалась на каждую ласку — не очень умело, но охотно и страстно, каждым горячим вдохом прося научить ее большему.

Как и днем, презерватив нам не понадобился. Только теперь на моей кровати, в моих объятиях это не было грязно — все получилось легко и естественно, как у двух любовников, которые только узнают, исследуют друг друга, не боясь доверять и доверяться. Стоны, срывавшиеся с ее губ, были маняще сладкими. С каждым моим толчком, становившимся все горячее, ее собственные движения становились увереннее, будто она заново училась отдаваться.

Это был потрясающий секс — как раз такой, какой нам обоим был нужен, чтобы не цепляться за уже пережитое. Почувствовав, что я в ней запульсировал, Майя еще теснее прижалась ко мне бедрами и поцеловала, сливаясь со мной полностью. Принимая мой оргазм, она сладко подрагивала, не выпуская моих губ, проникая в меня так же жарко, как я проникал в нее, делая нашу близость абсолютной. Лишь одна вещь немного смущала. Днем — в тех невообразимых, немыслимых условиях — я точно знал, что она кончила, а сейчас не был в этом уверен. Ни в ее стонах, ни в ее глазах не удалось найти подсказки. Однако, возможно, просто показалось — уснула она со счастливой улыбкой.

Моя кровать, не достаточно широкая для двоих, оказалось очень удобной, если спать на ней обнявшись. Когда я утром открыл глаза, Майя еще сладко посапывала, уткнувшись в мое плечо. Милая, хрупкая, нежная и моя… Впервые девушка осталась у меня на ночь, впервые я проснулся не один — эти мысли бодрили покруче самого крепкого кофе. На ее губах была все та же счастливая улыбка, от которой мне самому становилось светло. Поправив упавший на ее лицо локон, некоторое время я просто лежал рядом и любовался ею, надеясь, что теперь таких мгновений будет много.

Стараясь не разбудить ее, я аккуратно поднялся с кровати и, поправив одеяло на ее плече, направился в душ. Струи воды побежали по телу, и, словно отвечая им, на запястье начала противно зудеть эта чертова «А», не ставшая менее яркой за целые сутки. Странно, ночью она меня вообще не беспокоила, а теперь мучила с новой силой. Как они там обещали? Все само пройдет, если сходить на этот дурацкий Красный бал…

Врываясь в мысли, из коридора донесся тревожный хлопок — отчетливый и сердитый, похожий на стук входной двери. Выключив воду, я торопливо завернулся в полотенце и вышел из ванной. Ни пальто Майи, ни ее ботинок в коридоре уже не было. После всего она ушла, даже не попрощавшись. Почему? Чувствуя, как тело после душа начинает охватывать холод, я озадаченно свернул к себе в комнату.

Постель была по-прежнему разворошена, намекая, как много на ней случилось ночью. Мои вещи небрежно валялись рядом, однако одежды Майи больше не было, а верхний ящик стола, куда я вечером убрал ее браслет, был широко распахнут. Я подошел к нему и нахмурился, увидев беспорядок, которого еще прошлым вечером не было.

Рядом с моим оставшимся в одиночестве медальоном лежал сердито скомканный листок — рисунок, который мне однажды дала Алгон. Только теперь ее лицо было яростно исковеркано бумажными сгибами. Под рисунком многозначительно алели Асины красные трусики, которые я ей до сих пор не вернул и, наверное, уже не смогу. Довершая картину, рядом с трусиками лежал мой смартфон, хотя я точно помнил, что оставлял его вечером на столе. Видимо, он ее и разбудил.

Едва я оживил темный экран, как распахнулось окошко чата, и навстречу бодро выпрыгнул новый бабл с уже прочитанным — не мной — сообщением.

Джуси Пуси: «Как же ты все-таки бесишь!»

Несколько секунд я смотрел на экран, а потом распахнул виртуальную клавиатуру.

Я: «Встретимся на Красном балу. Надо поговорить».

Немного подумав, следом я послал еще три таких же сообщения.