Инцел на службе демоницы 3: Добро пожаловать в порок

Ep. 17. Порочные сестрички (V)

Ее пальто было до безумия холодным — не только снаружи, но даже внутри, когда я вешал его в коридоре. Оставалось гадать, сколько же она меня ждала на ветру и как сильно успела продрогнуть. Даже тепла моей квартиры оказалось недостаточно, чтобы ее согреть.

Зябко растирая плечи, Майя зашла в гостиную. Я невольно отметил, что свитер и брюки на ней были другими, не теми, что днем в универе. Значит, успела сходить домой, принять душ и переодеться, после того… Оборвавшись, я усиленно затолкал эти мысли куда подальше — сейчас они не были нужны.

— Пойдем на кухню, — позвал я, видя, как она до сих пор подрагивает.

Самые доверительные разговоры у нас с ней почему-то получались на кухне, да и там легче всего будет ее согреть. Включив свет, я переступил порог и поставил чайник. Майя осторожно зашла следом и молча села за стол, не сводя с меня глаз — все еще удивленных, даже зачарованных. Неужели то, что я позвал ее к себе, было настолько странно?

На пару мгновений повисла тишина — ни у нее, ни у меня слов не находилось. На скатерти до сих пор алели несколько капель от вина, которое мы пили вместе — совсем недавно, но по ощущениям уже очень давно. Наполняя кухню звуками, чайник загудел и со щелчком выключился. Разлив чай по чашкам, я подвинул одну к ней, прикидывая, есть ли хоть что-то сладкое. После отъезда родителей я не особо следил за содержимым холодильника.

— Спасибо… — пробормотала Майя, схватившись за фарфоровые стенки двумя руками и потянув их к себе.

Похоже, она и правда очень продрогла. Поднявшись, я вышел в гостиную, подхватил с дивана плед и, вернувшись на кухню, набросил ей на плечи.

Мне казалось, она сейчас снова расплачется. Глубоко вдохнув, словно перебивая всхлип, Майя поднесла чашку к губам, подула и сделала глоток.

— Мои родители никогда не были ко мне так внимательны, — тихо произнесла она. — Они меня никогда не любили… У нас в семье все только для нее. Для Алины, для Алиночки! — Майя с недоброй иронией хмыкнула в чашку. — Ей на день рождения дарят квартиру, а мне максимум пришлют сообщение. Короткое смс, даже желания позвонить не найдут… Иногда мне кажется, меня родили только на случай, если ей понадобится запасная почка…

Не совсем понимая, куда ведет разговор, я молча сел на стул напротив.

— Правда, — с горечью продолжила она, — зачем им я, когда у них уже есть идеал? Взрослая, красивая, всеми любимая. Ожившая Барби, которых у нее был целый шкаф, а мне доставались только те, которые ей разонравились. Раньше даже я сама считала, что она идеальная… А потом случилось то, что заставило меня посмотреть на нее другими глазами…

Плед поехал вниз. Судорожно перехватив, Майя натянула его на плечи — ей словно стало еще холоднее от собственных слов.

— Что с ней что-то не так, — она снова стиснула пальцами чашку, — я поняла не сразу, только когда из ее комнаты, которая была через стенку от моей, стали доноситься странные стоны, не похожие на стоны от травм или ударов. Раньше я таких не слышала. Раздавались они только, когда родителей не было дома, а перед этим к ней всегда приходили парни. Тогда они менялись у нее очень часто. Чуть позже, — Майя поморщилась, — я догадалась, что значили эти стоны. И они начали раздражать. Регулярные, громкие, досаждающие!.. Они даже не думали, что могут кому-то мешать, что кто-то может их слышать. Будто я была тараканом или мышью, забившейся под половицу! Отвратительные и одновременно, — она слегка покраснела, — любопытные… Как крики на аттракционах, которым невольно завидуешь. Всякий раз, когда там начинали стонать, хотелось заглянуть в ее комнату и увидеть, чем они занимаются. Хотя бы одним глазком. Но она бы тогда меня точно убила, а родители бы все равно поверили ей, а не мне. А потом, — Майя перевела дыхание, — я и так все увидела. На один ее день рождения…

Нервно крутанувшись в ее руках, чашка взлетела в воздух, ткнулась в губы и тут же опустилась обратно на стол.

— В тот день, — она заговорила быстрее, — у нас было весело как никогда. Дом родителей, большой, двухэтажный, в пригороде, прекрасно подходил для шумных вечеринок, какие по случаю ее дней рождений закатывались каждый год. В тот раз, чтобы побаловать любимую дочку, они уехали на все выходные, разрешив ей позвать кого хочет. И она позвала всех своих друзей. А мне сказала, чтобы я сидела в своей комнате и не позорила ее перед гостями, а иначе пожалею. Она всегда отлично умела раздавать пощечины…

Словно забывшись, Майя на миг прижала руку к щеке.

— Ее праздник затих ближе к полуночи. Решив, что все разошлись, я приоткрыла дверь и вышла к лестнице, надеясь, что остался хоть кусочек торта. Однако из гостиной на первом этаже доносились странные звуки. Осторожно пригнувшись, я подкралась к перилам и замерла в темноте, наблюдая с лестницы, что происходит внизу. Оказывается, ее самый главный гость еще не ушел, ожидая самого сладкого десерта…

На первом этаже, завалившись на диван, устроились Алина и ее парень и горячо целовались, закрыв глаза и тесно прижимаясь друг к другу. Громкие чмоки летали в воздухе, языки вырывались из полураскрытых губ. Его рука, гладя ее колено, то и дело пыталась проникнуть под подол вечернего платья. Однако ее ладонь раз за разом шлепала сверху и отталкивала его.

— Ну чего? — после очередной попытки недовольно протянул он.

— Еще не все ушли, — оторвавшись от поцелуя, пробормотала она.

Будто подтверждая ее слова, раздались шаги, и со стороны, где была кухня, в гостиную вышли еще двое парней. Услышав, Алина распахнула глаза и, вновь стряхнув руку своего бойфренда из-под подола, немного заторможенно сфокусировалась на них. Даже от простого сидения на диване ее заметно покачивало — в выпивке хозяйка праздника в этот вечер себе не отказывала.

— Коктейль для нашей именинницы! — нагловатым голосом произнес один и протянул ей бокал, полный какой-то мутноватой жижи.

Привыкшая, что ей все прислуживают, Алина машинально потянула руку, но даже поймать коктейль не смогла — так сильно ее уже вело. Хмыкнув, парень услужливо втиснул бокал в ее ладонь. Сжав стеклянные стенки, Алина поднесла их к губам и, понюхав, поморщилась.

— В меня больше уже не влезет…

— Влезет-влезет, — усмехнулся протянувший ей коктейль.

Мягко подхватив за донышко, он сам начал его поднимать. Парень Алины нахмурился, но не стал возражать — алкоголь явно увеличивал его шансы на десерт. А сама именинница, подбодренная таким началом, большими глотками залила в себя почти весь бокал, а потом довольно и еще более пьяно откинулась на диван. В тот вечер она даже не представляла, сколько в нее может влезть…

— А ты уверена, — перебил я Майю, — что мне это надо знать?

Я уже понял, куда сворачивает история, но до сих пор не видел, какое отношение это имеет ко мне.

— Без этого, — ответила она, — ты не поймешь, почему я стала фамильяром. И почему я сегодня сделала то, что сделала… — Майя виновато опустила глаза.

— Так может и расскажешь о себе?

— Нет, — она мотнула головой, — моя история началась там, где ее закончилась. Без этого ты правда ничего не поймешь…

Допив остатки, Алина потянулась к своему парню и, завалившись на него, ткнулась лицом ему в грудь, словно уснула прямо на месте. Платье упруго натянулось на бедрах, демонстрируя аппетитную прелесть прячущихся под ним округлостей.

— Клевая у тебя девчонка! — одобрительно хмыкнул принесший коктейль.

— Валите отсюда уже! — проворчал ее парень и, вытащив бокал из ее пальцев, толкнул в руку своего нагловатого товарища. — Нам наедине побыть надо!

— Потрахаться, что ли? — со смешком отозвался тот, явно заводила и главный в компании. — Так трахай по-быстрому, да поехали! Нас еще девчонки ждут, забыл?

Парень Алины растерянно забегал глазами с одного своего приятеля на другого, не зная, что сказать и сделать.

— Ладно, — милостиво бросил заводила, — мы на кухню пойдем пожрем. Успевай!..

Оба гостя скрылись из виду, следом громко хлопнула кухонная дверь. Сняв Алину с груди, ее бойфренд с новым энтузиазмом полез ей под платье. Она заворочалась и что-то пробормотала, однако уже не останавливая — видимо, выпитое много чего сделало непринципиальным.

Рука все увереннее пробиралась под ее подолом, а потом замерла, очевидно достигнув цели. На миг парень даже растерялся.

— Ты что трусы не надела?

— У меня же праздник! — пьяно отозвалась она. — Могу себе позволить…

Заведясь от ее слов еще сильнее, он подхватил ее за плечи и мягко уложил спиной на диван. Алина послушно легла, и, ведя ткань от ее колен по бедрам, он нетерпеливо задрал до пояса подол, под которым вообще ничего не оказалось. Узкая полоска волос красноречиво показывала, куда надо стремиться. В тишине брякнула пряжка ремня и вжикнула ширинка. Брюки поехали вниз, высвобождая член, который выскочил наружу абсолютно готовым. Подтянув к краю дивана, парень затащил ее бедра на массивную мягкую ручку, чтобы было повыше, и, разведя их в стороны, попытался войти.

Как в полудреме, Алина махнула рукой, останавливая, но при этом даже не пытаясь свести ноги или натянуть соскользнувший уже чуть ли не на грудь подол.

— Ну не ушли же еще… — пробормотала она.

— Да они еще минут двадцать жрать будут, — отозвался он, вставляя и активно толкаясь вперед.

Вместо возражений, когда член оказался внутри, она сладко простонала и выгнулась, делая позу еще комфортнее. Грудь, скрытая платьем, затряслась в такт нарастающим толчкам. Стоя у края дивана, парень крепко прижимал к себе ее бедра и двигал их туда-сюда, из-за чего они елозили по мягкой ручке. Принимая его в себя, Алина выгибалась все жарче, пьяно закусывая губу, запрокидывая голову, впиваясь пальцами в обивку — всем видом показывая, что готова биться в экстазе.

Скоро воздух насквозь пропитался ее горячими стонами, которые она не пыталась сдерживать, сочными шлепками, с которыми ее бойфренд долбился в нее, и бодрым скрипом дивана. Двадцати минут им вполне бы хватило. Однако кухонная дверь внезапно хлопнула, и в гостиную, привлеченные страстной смесью звуков, вернулись приятели ее парня, держа в руках по банке пива, словно пришли посмотреть футбольный матч.

— О, красавчик! — раздался поверх жарких стонов все тот же наглый голос.

Алина судорожно дернулась и закрыла лицо одной рукой, другой отмахиваясь от них как от назойливых папарацци — совершенно не думая, что все, что ниже пояса, выставлено напоказ. Ее парень, активно стучавшийся в нее, нахмурился.

— Свалите уже! — процедил он, двигаясь все быстрее, явно торопясь кончить.

Вместо этого его приятели остановились в паре шагов от дивана, с интересом наблюдая и прихлебывая пиво. Не каждый день рождения заканчивается реальным трахом, на который можно поглазеть гостям — это все равно что самим отыметь именинницу. Сердито отвернувшись, ее парень еще больше ускорился, полностью сосредоточившись на процессе. Алинины бедра, уже мокрые от смазки, еще энергичнее замелькали в воздухе. Все еще закрывая лицо одной рукой, она прекратила махать другой и просто растеклась по обивке, расслабившись, будто происходящее к ней не имело никакого отношения. Только теперь ее стоны стали чуть тише и сдавленнее, словно это могло сделать ситуацию хоть немного пристойнее.

Когда скучающие зрители уже никого не напрягали, заводила из этой компании поставил свое пиво на журнальный столик и сделал шаг к дивану — туда, где была голова Алины. А затем потянул руки к своему ремню.

— Ты охренел? — снова возмутился ее парень, продолжая толкаться внутри.

— Да ладно, — отозвался тот, расстегивая ширинку — временная же телка! Три недели ее знаешь, потом новая будет. А мы десять лет друзья. Поделись!

Не зная, что ответить, ее бойфренд молча продолжил. Другие брюки вместе с другими плавками опустились до колен, и еще один член выскочил наружу, оказавшись рядом с Алиной — всего в паре сантиметров от ее лица. В следующий миг головка бесцеремонно постучалась ей в губы, прося открыть ротик.

Алина медленно сдвинула руку с лица и, приоткрыв глаза, пьяно уставилась на незнакомый член, навязчиво предлагающий себя.

— Уйди… — пробормотала она.

Резко махнув рукой, она попыталась ударить подошедшего парня по животу, чтобы тот отступил. Однако в таком состоянии координация у нее была плохой, и он с легкостью перехватил ее руку. Удерживая ее, он по-хозяйски погладил Алину по щеке, и она снова закрыла глаза.

— Ну же, ты же такая красивая… — его большой палец уверенно провел по ее подбородку, слегка оттягивая губу вниз. — Чего упрямишься…

Следом палец несколько раз настойчиво прошелся по ее губам и надавил — и она впустила его в себя, посасывая.

— Умничка… — довольно прокомментировал заводила.

Повернув ее голову к себе, он заменил свой палец членом, который на этот раз вошел в ее губы легко и без возражений.

— В рот ей только не кончай! — буркнул парень Алины, не отрываясь от своей части процесса.

— Как скажешь, — отозвался его приятель, тоже тыкаясь в нее все глубже.

Стоны, вызванные одним членом, сменились на приглушенные чмоки и чавканья, с которыми в ее рту теперь гулял другой. Приоткрыв глаза, Алина вытянула руку и перехватила его у основания, помогая внезапному любовнику поскорее получить разрядку.

— Ну правда же умничка! — еще довольнее заметил он, когда ее пальцы ловко заработали.

Не оставаясь в долгу, он приспустил лямки с ее плеч и потянул их к талии — так что платье, задранное снизу, оказалось снято еще и сверху. Аппетитная грудь выскочила навстречу — белья именинница не надела вообще. Парень тут же подхватил одно из подпрыгивающих полушарий, сминая его и тиская, еще активнее стучась ей в рот. Не возражая, лишь громче причмокивая, Алина одновременно удовлетворяла обоих. И хотя бойфренд долбился в нее намного усерднее, его приятель пришел к оргазму гораздо быстрее.

Меньше чем через минуту член выскочил из ее рта, и белый фонтанчик выплеснулся в воздух, обильно заливая грудь. Стекая по полушариям, густые капли попадали на платье, обивку дивана и ее волосы. Рот резко освободился, и Алина застонала еще громче от каждой падающей на нее струи.

— Офигенная у тебя подружка! — вытерев член о ее плечо, похвалил заводила.

Натянув плавки и брюки, он застегнул ширинку, подхватил свое пиво и отошел к третьему — самому молчаливому из друзей, который, наблюдая за всем этим, уже вовсю залазил рукой в джинсы.

— Чего дрочишь? — прихлебнув, хмыкнул заводила. — Иди сам попробуй! Алиночка супер…

— Да вы издеваетесь? — почти взвыл ее парень, которому в таких условиях все никак не удавалось кончить.

Подойдя к Алине, третий друг осторожно достал член, поднес к ее губам и слегка толкнулся. Не открывая глаз, она сама распахнула губы и без возражений начала сосать. Может, была не против, может, против, но побоялась сказать, а может, напившись, вообще приняла все за сон — дикую эротическую фантазию, которая наконец осуществилась. Возможно, и для себя она бы не нашла честный ответ.

— Шикарно сосет!.. — простонал третий, когда Алинины пальцы активно задвигались по его стволу.

— Слышь, — взбалтывая пиво, ухмыльнулся заводила, — у меня для тебя новость. По ходу, девчонка твоя — та еще шлюха… Хорошо, что временная…

— Да заткнитесь уже! — рыкнул ее парень, стискивая ее бедра все крепче.

Однако вместо стонов из ее губ опять доносились лишь сдавленные чавканья и чмоки, которые его явно не разогревали. Зато от этих ритмичных посасываний третий разрядился раньше, чем успел вытащить член у нее изо рта. Белая масса густо потекла по ее подбородку и щекам. Откашливаясь, отплевываясь, Алина ошеломленно распахнула глаза. Парень торопливо вытащил пульсирующий член, еще не успевший кончить, заляпывая ее лицо, шею, волосы и весь диван под ней.

— Не внутрь же! — возмущенно рявкнул ее бойфренд.

— Ну прости, — пробормотал его приятель, пряча провинившийся орган в плавки. — Забыл…

Морщась, Алина вытирала ладонью заляпанное спермой лицо. Запах семени уже обильно висел в воздухе.

— Забыл!.. — все еще возмущался ее парень, продолжая не слишком успешные попытки добраться до оргазма. — Она даже мне так не позволяет!

— Плохо трахаешь, значит, — с усмешкой бросил заводила. — Ну скоро ты там, герой-любовник? Кончай уже, и поехали куда-нибудь! Тоже кого-нибудь трахнуть хочу!

Стукнувшись банками друг о друга, будто это был задорный тост, приятели направились на кухню доедать недоеденное. Оставшись в одиночестве, Алинин парень механически, как по инерции, еще с полминуты толкался в нее, замершую в полусонном, полупьяном трансе — уже не стонущую, осоловело уставившуюся в потолок. Уже подсохшие и еще мокрые пятна были повсюду: на ее теле, на скатавшемся в полоску нарядном платье и на диване.

Обведя все это глазами, ее парень скривился и выскользнул из нее, так и не кончив.

— Заляпали мне всю девчонку! — проворчал он.

Осторожно подхватив, чтобы не коснуться испачканных мест, он ловко крутанул ее и перевернул на живот, который уперся в ручку дивана, обеспечивая нужную высоту. Опустившись ногами на пол, а лицом — на влажную, пропахшую сексом обивку, Алина послушно приняла новую позу, выставляя бедра навстречу, позволяя делать с собой все что угодно. Немного подергав уже опавший член, ее парень снова вошел и застучался — очень горячо и быстро, словно выбивая из нее свой долгожданный оргазм. Сочные шлепки наполнили воздух, и следом она снова застонала, ерзая заляпанной спермой грудью по дивану. Под все эти стоны, шлепки и скрипы он наконец добрался до финала и, стремительно вытянув член из нее, стал изливать фонтанчик за фонтанчиком ей на спину — единственное, что тут пока еще было чистым.

— Ну пока, Алин, — сказал он после, застегиваясь. — Целовать не буду, сама понимаешь. До встречи…

А затем он позвал приятелей, и, обогнув ее, все еще лежащую голыми бедрами кверху, все трое ушли. Из прихожей донесся хлопок двери, и этот фееричный праздник официально закончился…

Майя замолчала, и на пару мгновений на моей кухне повисла тишина. Я задумчиво подхватил свою чашку. Чтобы это переварить, нужно было время — Алина Сергеевна, педагог, преподаватель, нравственный ориентир, безупречная чистая девушка, какой она мне когда-то казалась, однажды (а может, и не однажды) участвовала в сцене, способной украсить любое студенческое порно. И это она мне читала мораль?.. Я даже не находил слов, чтобы это прокомментировать. Однако больше, чем рассказанное, напрягало то, как Майя это рассказывала: казалось, чем грязнее звучали ее слова, тем ярче сверкали ее глаза. Впервые мне в голову закралась мысль, что фамильяром Лилит она стала совсем не случайно.

— А почему, — наконец заговорил я, — не позвала на помощь?

— Там не нужна была помощь, — Майя пожала плечами. — Она получала удовольствие. Еще бы сосала и сосала, если б члены не кончились… А дальше, — ее голос слегка дрогнул, — случилось самое страшное…

Оставшись одна после ухода гостей, Алина перевернулась на спину и еще некоторое время неподвижно лежала на диване — голая сверху и снизу, с заляпанным платьем, свернувшимся в тугой жгут на талии, вся в сперме сразу из трех членов, вся насквозь пропахшая ими. Наконец, заворочавшись, она медленно встала, брезгливо сбросила с себя испорченное платье и, покачнувшись, снова плюхнулась на испачканный диван. Ноги ее не особо держали — то ли от алкоголя, то ли от того, как ее со всех сторон оттрахали, тело еще не пришло в себя, однако сознание уже неизбежно накрывала вся глубина произошедшего. Массируя, пальцы прижались к вискам. Надо было что-то делать — как минимум отмыться самой, отстирать платье, очистить обивку…

Внезапно в пустоте гостиной раздались отчетливые шаги, и, появившись как из ниоткуда, к дивану подошел мужчина — незнакомый, взрослый, явно старше всех ее гостей, с пугающе пристальным взглядом. Весь в черном, он был одет, словно явился на поминки: черный строгий костюм, черная рубашка и даже галстук черный. Только волосы были белоснежными, будто седыми.

Увидев его, Алина испуганно вскрикнула.

— Не бойся, — сказал незнакомец и легко коснулся пальцем ее лба.

Страх мгновенно исчез с ее лица, и она устало откинулась на спинку дивана, глядя на странного гостя как сквозь полудрему — не спрашивая, кто он и откуда, ничуть не стесняясь своей наготы.

— Ты ведь понимаешь, — вновь заговорил он, — что все, что с тобой происходит, неправильно. Ты можешь быть чище и лучше.

Голос звучал жестко, уверенно и бескомпромиссно, обвиняя каждой фразой без права оправдаться. Оставалось только принять свою вину и раскаяться.

Как в трансе, Алина кивнула.

— Тогда зачем ты это делаешь? — спросил он.

— Чтобы восхищались мной, — странно глухо, словно под гипнозом, отозвалась она, делясь самым сокровенным с человеком, которого видела впервые.

Человеком ли?..

— Это плохой способ, — сказал он, — неправильный и грязный. Каждый человек — это сосуд. И каждый сам решает, чем себя наполнить. Сейчас ты сосуд для людской похоти, а можешь стать для благоговения. Это более правильный выбор…

— От его голоса, от его слов мне вдруг стало страшно, — Майя поежилась даже на моей теплой кухне и еще плотнее закуталась в плед. — Я тихо убежала к себе, надеясь, что меня не заметили, и заперлась. Я крутила телефон в руке, не зная, что делать. Позвонить родителям или в полицию? Но она с ним говорила, как со знакомым… А потом случилось самое жуткое. Ручка моей комнаты дернулась, провернулась и открылась, даже несмотря на запертый замок, и этот незнакомец в черном переступил порог, не сводя с меня глаз. Испугавшись, я забилась в угол…

Ее голос слегка осип. Майя подтянула к себе чашку и сделала большой глоток уже остывшего чая — эти воспоминания явно давались ей с трудом, пугая даже сейчас.

— Он подошел и встал рядом, прямо надо мной. Я зажмурилась, но даже с закрытыми глазами знала, что он на меня смотрит — пристально и холодно. А потом он заговорил тем же тоном, что и с ней. Только мне он не говорил про чище и лучше. Мне он сказал, что я плохая, недостойная, что мне должно быть стыдно!.. Мне он не предлагал выбора. А потом приказал, чтобы я открыла глаза. И они распахнулись — сами!.. Он посмотрел на меня, а я будто начала тонуть… Они все, все ангелы, так умеют!.. А потом… — она уже захлебывалась в словах, говоря все быстрее, — он сказал, что уберет из меня все неправильное. Я еще больше испугалась… А если во мне неправильно все?.. Он что, уберет меня всю? Казалось, он вполне способен… Он потянул руку к моей голове, и в эту секунду в комнате из ниоткуда появились они…